Мои сводные монстры

ДОМИНАТРИКС, 2023

– Все, Стефа, поговорили. Я все сказал. И ты… тоже, – он застегивает свою рубашку, садится за стол, будто бы ничего и не было.– Ты не можешь так со мной поступить, – рефлекторно отступаю от него на несколько шагов, всхлипываю в ладонь. – Я все равно приду снова. Я больше теперь никогда тебя не оставлю.Сплетает пальцы и кладет на них подбородок.– Я могу поступить с тобой так, как захочу, – его голос ранит, разрезает что-то внутри меня. – Если я захочу, твой муж будет стоять на паперти с протянутой рукой, а ты – продаваться за тарелку супа. Поэтому пошла вон. И не смей мне больше рассказывать, как я могу поступать, а как не могу.– Я не верю, что это ты говоришь, – горько усмехаюсь я, поднимая свое пальто. – Ты стал таким жестоким…– Жизнь научила, – улыбается мне он. – А нет, погоди. Ты.

6 (Стеша)

Смотрю на пошлое сердечко, нарисованное на молочной пенке, и чувствую, как закипаю. Беру ложку и перемешиваю напиток без сахара и лактозы так активно, что он расплескивается на стол. Не хочу думать об этом мудаке, но мысли о нем навязчивые, как привкус сахарозаменителя на языке. Морщусь, когда мое тело услужливо подкидывает живые воспоминания о его грязных касаниях. Их даже душ не смыл. Даже Руслан не стер.

Смотрю в никуда, поминутно проваливаясь из реальности в воспоминания о нем теперь… и тогда… Нет, нет, хватит… Не хочу помнить его версию пятилетней давности. Забиваю голову его образами, словами, поступками дня сегодняшнего. Ужасное, мерзкое животное, хуже подкроватного монстра.

Телефон коротко вибрирует, вибрирует, и мой взгляд сам собой прилипает к экрану. Дура… Чего я жду? Извинений? Объяснений его поступка?

Сообщение от Руса: “Как твое похмелье? А знаешь, было неплохо. Заходи еще, когда захочешь пожаловаться на него”. И тупая россыпь злобных смайлов. Еще один придурок на мою голову.

Пишу быстро: “Если соберусь прийти, твое разрешение мне не понадобится”. Тыкаю в экран на кнопку “отправить”, не сразу попадаю от злости и раздражаюсь еще больше.

— Что-то случилось? — мама напротив меня вскидывает брови в холодном любопытстве. — Кто настолько важен, что ты отвлекаешься от диалога с матерью, которую не видела почти пять лет?

— Прости, — мажу по ней рассеянным взглядом. — Просто хотела выключить телефон, чтоб не отвлекал. И голова болит ужасно, — тру виски для убедительности.

— Отчего же она болит? — мама складывает салфетку тонкими пальцами с идеальным маникюром. — Ты плохо спала?

— Да, ужасно спала, — отвечаю я чистую правду, вспомнив свое пробуждение, и почувствовав, как мое тело снова отзывается на мысли о нем. Нас вместе. Как же стыдно за это возбуждение, от которого ноют половые губки. — В моей комнате очень душно. Да и шумно было.

Мама смотрит на меня своими бесконечно голубыми глазами, которые умело акцентированы с помощью легкого макияжа так, что она выглядит не матерью, а максимум старшей сестрой.

— Стефания, — говорит она тем самым тоном, который заставляет меня напрячься. — Ты же помнишь, о чем мы с тобой говорили?

— Давай не будем, мам, — пытаюсь я отмахнуться от разговора, который не хочу возобновлять. — Ты мне лучше расскажи, что тут нового произошло, пока меня не было.

— И это как раз в тему именно того самого разговора, — чинно садится, промакивает салфеткой уголок рта. — Гордей получил долю. Отмотать обратно это невозможно, я узнавала. Его акционный пакет достаточно велик, чтобы разрушить дело всей жизни Григория… или вывести на новый уровень. Но, будем откровенны, этого он делать не будет.

— Мам, ну есть же еще Руслан, — пожимаю плечами, делая вид, что мне пофиг на это, а у самой все внутри сжимается. Теперь понятно, почему он ведет себя еще ужаснее, чем тогда. Осознал свою власть.

— Я была против, ты же знаешь, — теребит кольцо с огромным бриллиантом. — Но Гриша меня не послушал. Полгода назад это чуть не привело… к непоправимому, и я отступила. Но теперь, ты вернулась. И я не хочу, чтобы повторилась та история.

— Та история никогда не повторится, — выпаливаю я скороговоркой, сжимая в пальцах салфетку. — Будь уверена. Я такой дурой была…

— Стефания… Я не хочу, чтобы ты даже разговаривала с ним. Такой… кхм… человек, как он, способен на все. А ты слишком хрупкая натура, моя девочка, чтобы пережить подобное еще раз. Мне бесконечно жаль, что я не могу оградить тебя от него.

Пережить подобное… Иногда мне кажется, что я и сама уже не понимаю, и толком не помню, что тогда случилось. Что было между нами. И так удобно прятаться за ее версией. Особенно сейчас, когда он стал таким.

— Я и не собираюсь с ним общаться, — фыркаю я, вздергиваю подбородок. — С Русланом тоже.

— Ты понимаешь, что человек, который, — она кривится, — совратил свою сестру, с которой он вырос, и которая младше на целых семь лет, априори ненормален. Я так рада, моя хорошая, что я успела вовремя тогда, — тянется рукой ко мне и сжимает мою ладонь. — Мне жаль, что я допустила до такого. Пообещай мне, что… если он хотя бы посмотрит на тебя не так, ты мне расскажешь.

Совратил… Может быть, так оно и было, но тогда мне казалось, что это любовь. У меня, по крайней мере. У этого бессердечного монстра точно нет.

— Конечно, — натянуто улыбаюсь. — Все хорошо, не переживай.

— А насчет Руслана, я не была бы так категорична, — отстраняется мать, снова надевая на себя маску непробиваемого холода. — Он хороший мальчик. Не заслуживает твоего такого к себе отношения.

— Хороший, да, — отпиваю глоточек давно остывшего кофе. — Ты всегда хорошо к нему относилась.

— Потому что он не чужой нам, — безапелляционно, спокойно, словно о котятах. — Он часть семьи. Гордей — нет. Ты должна это понимать. Особенно, после того, что он сделал.

— И все же дядя Гриша ему доверяет, даже после того, что он сделал, — отчего-то мне все еще больно слышать ее рассуждения о нем.

— Мы же не будем такими легковерными, как Григорий, верно, Стефания? — мама приподнимает бровь, склоняя меня к одному верному в ее понимании ответу.

— Конечно, нет, — киваю я и резко меняю тему: — А Руслан действительно женится? Все так серьезно с этой… Не помню имени.

— Да, прекрасная девочка из нашего круга, — мама заметно расслабляется. — Ты вспомнишь ее, когда увидишь. Виктория, дочь Черных Ярослава Викторовича, партнера Григория. Сегодня как раз мы едем знакомиться с семьей невесты. Конечно, мы уже знакомы давным-давно, но, знаешь ли, в новом статусе встретимся впервые. Ты отправишься с нами?