Измена. Предатели вне игры

Саяна Горская (2024)

— Мне… Мне очень больно. Вот здесь. — Соня резко отстраняется. Кладёт ладонь на свою грудь в районе сердца. — А ты только больней делаешь. Отпусти, пожалуйста. Я не могу. Лёш, я ведь так тебя люблю, что готова даже это простить. Соня громко всхлипывает. Утыкается мокрым лицом в ладони. — Сонечка, я… — Но я, Высоцкий, себя никогда не прощу, если так поступлю. — Выдавливает она через слёзы. — Я себя уважать перестану. Поэтому оставь меня, пожалуйста. Отступаю. Шаг между нами оборачивается расстоянием в тысячи километров. Соня совсем рядом, но слишком далеко. Она будто уже не моя.

Глава 1

Соня.

Автоматические двери распахиваются передо мной, и я покидаю спасительную прохладу аэропорта. В городе душно, летнее солнце нещадно палит.

Ставлю чемодан на колёсики и ищу своё такси. Сверяю номера одинаковых белых автомобилей, припаркованных в несколько рядов, с госномером в приложении.

Нахожу!

— Здравствуйте! А можно мне багажник открыть?

Водитель раздражённо дёргает щекой, нажимает на кнопку, и багажник открывается сам. Водитель на помощь мне не торопится — не хочется ему, видимо, покидать охлаждённый кондиционером салон.

Я его понимаю и даже не злюсь за такое нерадушное отношение. Сегодня моё настроение ничто не испортит!

Пока едем, лезу в браузер. Нахожу запись эфира со вчерашнего волейбольного матча.

Полуфинал. Напряжённая игра. Парни сконцентрированы и собраны.

И все они хороши, но мой Лёшка — звезда! Капитан. Он на поле выделяется среди остальных, ну или это мне, влюблённой по уши женщине, так кажется.

Трибуны визжат и взрываются дружными овациями, когда Лёша забивает контрольный чистой укороченной подачей. Я этот момент пересматриваю на повторе уже раз на двадцатый, а сердце всё не перестаёт радостно трепетать от гордости.

Перематываю видео на середину, смотрю снова. Достаю из сумочки косметичку и привожу в порядок лицо после утомительного перелёта. Жаль, конечно, что у меня нет времени сейчас на более тщательную подготовку, но лучше уж так, чем никак.

Водитель останавливается у отеля, барабанит нетерпеливо по рулю, пока я собираю с сидения косметику, которую разбросала.

— Хорошего вам дня!

— И вам. — Буркает без энтузиазма водитель.

Едва я успеваю забрать свой чемодан, машина стартует с места, обдавая меня вонючим облаком выхлопных газов.

Поднимаю голову, взглядом оценивая масштабы отеля.

Высоченный! Красивый!

На ресепшене меня уже встречает Александр Александрович, или дядя Саша — старинный друг нашей семьи, а ещё главная причина, по которой я сейчас замужем за волейболистом. Он Лёшкин тренер, и для всей команды скорей второй отец, нежели просто наставник.

Дядь Саша — уже седеющий, но крепкий и широкий в плечах мужчина, неизменно в чёрно-оранжевом спортивном костюме с эмблемой своей команды и доброжелательной улыбкой на лице.

— Сонечка, здравствуй! — Сгребает он меня в медвежьи объятия и звонко чмокает в щёку. — Ну как добралась?

— Хорошо! Поздравляю вас, дядь Саш, с выходом в финал. Я не сомневалась, что у вас получится!

— Всё Лёшка твой! — Дядь Саша легко подхватывает мой чемодан и идёт с ним к лифтам. — Мальчишки-то все спят ещё. Вчера полночи гудели!

Мальчишки — звучит очень трогательно, учитывая, что все «мальчишки» в команде — бородатые, татуированные дяденьки под два метра ростом. Почти все семейные, у кого-то уже дети есть.

А гудели они, отмечая победу и Лёшкин день рождения. Я потому и прилетела сюда сюрпризом. Как же — тридцать пять и вдали от семьи?

— Торт доставили?

— Всё доставили, Сонечка.

— А свечи!? — Обхватываю свои щёки ладонями. — Свечи забыли!

— Не забыли, всё мы купили, девочка! Да и вообще, главный его подарок сегодня — ты!

Улыбаюсь, краснея.

Это приятно, да. Но у меня для Лёши подарок особенный… Он его хотел и долго ждал. Да и я тоже.

В моей сумочке, в маленькой вытянутой коробочке, перевязанной скромной белой лентой, положительный тест на беременность.

О, чего мне стоило сохранять это в тайне целых два месяца! Но хотелось преподнести торжественно и как-то особенно. В виде подарка на день рождения, например.

Лифт останавливается на пятом этаже. Дядь Саша выходит первым и топает в самый конец коридора. Останавливается у двери с номером пятьсот.

— Всё, Соня, дальше сама. — Вкладывает мне в руку магнитную карточку от номера. — Тут полэтажа нашими занято. Если что, я в восьмом, дальше по коридору. Десять минуток вам даю, а потом поздравлять придём!

— Хорошо, спасибо!

Дядь Саша уходит, попутно барабаня во все двери с бодрым криком «Рота, подъем!».

Жду, пока он не исчезнет за дверьми своего номера.

У меня трясутся руки. Всё внутри переворачивается от волнения и радостного предвкушения. Я в своём воображении уже нарисовала себе счастливое Лёшкино лицо и представила, как он кружит меня в объятиях по залитому солнечным светом номеру.

Прикладываю карточку к электронному замку. Он коротко щёлкает, открывая мне путь.

Захожу.

Номер просторный и светлый. В углу, у окна, большая двуспальная кровать, а на кровати — ой, мама! — два человека!

Резко разворачиваюсь и выбегаю наружу.

Господи, вломилась к посторонним людям! Позорище!

Но потом сознание достраивает то, что увидели глаза, и склеивает эти кусочки в целую картину: знак бесконечности на щиколотке у мужчины, такие знакомые и длинные пальцы, торчащие из-под одеяла. Запах. Запах Лёшкиных духов, которые я ему на Новый год подарила…

Открываю дверь снова. Тихо прохожу вперёд, поближе к кровати, чтобы разглядеть второе тело. Женское.

Красивое и загорелое.

Почти голое.

На девушке из одежды лишь Лёшкина льняная рубашка, моя любимая, в которой я по утрам хожу дома и готовлю нам завтраки.

Сердце ухает вниз. Болезненно сжимается и бьётся так громко, что я не слышу ничего, кроме этих пугающих ударов. В ушах шумит кровь, а перед глазами темнеет.

Что делать в таких ситуациях?

Кричать? Плакать? Убегать?

Почему никто ещё не написал инструкцию для женщин, заставших мужей за изменой?

Потому что я не могу отыскать в себе верной реакции.

Просто цепенею.

Не могу ни пошевелиться, ни нормально вдохнуть — в горле ком, который не пропускает воздух, и я захлёбываюсь в немых рыданиях, не в силах отвести взгляда от пары обнажённых тел.

— Сонь? — Открывает глаза Лёша, словно почувствовав на себе мой тяжёлый взгляд. Улыбается, как ни в чём не бывало. — Сонечка, ты откуда здесь?

— Господи, как ты мог?…