Что скрывают мутные воды

Грегг Даннетт, 2018

НАЦИОНАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР БРИТАНИИ. СУПЕРХИТ AMAZON KINDLE. Как вычислить убийцу, если ты еще ребенок? Меня зовут Билли. Я живу в доме на утесе. А утес на острове. Мне одиннадцать. Но я совсем не похож на сверстников. Ведь я – настоящий ученый. Да-да. Морской биолог. А недавно мне пришлось стать еще и детективом… Все потому, что пропала та девочка, Оливия. И полиция ничего не смогла сделать. Не нашла ни одной зацепки. А я нашел. Я же был там в ту ночь. И видел кое-что важное. И еще: никто лучше меня не знает здешние пески и скалы, заводи и пещеры… Вряд ли вы читали что-то подобное. У расследования, которое ведет Билли, особый стиль. Но вскоре мальчик оказывается в самом центре паутины из лжи и семейных тайн. Его детская игра в детектива превращается в гонку на выживание. Он становится мишенью убийцы, которого хорошо знает. И теперь должен раскрыть это дело для того, чтобы спасти свою жизнь…

Глава 7

Я ступаю в холодную неподвижную воду. Джинсы у меня подвернуты до колен. Низко пригибаю голову, чтобы не удариться о каменный потолок. Дальше будет участок повыше, где с потолка обвалился кусок породы, а потом опять понижение. Я почти ничего не вижу, потому что света от моего фонарика нет, но это не означает, что он сломан. Когда добираюсь до пещеры, это становится ясно. Из темноты сияют разноцветные пятна. Что-то красное пробегает по полу. Единственный звук — медленное капанье воды, стекающей с потолка.

Наверное, надо объяснить вам, что у меня за проект с крабами-отшельниками и почему я им занялся.

Все началось с Эмили. У себя в университете она изучает медуз — особо ядовитую разновидность, обитающую у побережья Южной Америки (в водах потеплее, хотя это же медузы — куда их несет, туда они и плывут). В прошлом году на целых шесть недель уезжала в экспедицию, чтобы их изучать. Большинство рыб погибают, попавшись в щупальца медузы. Медуза растворяет их и поедает, но есть такие рыбки, которые плавают между щупалец без вреда для себя. Эмили говорит, что у них в крови специальный антидот. Его-то она и изучает. Скоро она снова уходит в экспедицию на том же самом судне, «Марианна Дюпон». Оно французское. Или канадское. Что-то в этом роде, я точно не знаю. В общем, мне стало обидно и немного грустно, что Эмили уедет так надолго. Потому что я, естественно, поехать не могу — у меня школа и на экспедицию нужно много денег. Но тогда Эмили сказала мне, что ее подруга в университете проводит другое исследование. И что самое крутое — ей нужны волонтеры.

Исследование касается крабов-отшельников. Их ареала обитания и численности популяции. Понимаете, никто толком этого не знает, потому что их не изучали. По крайней мере, до доктора Рибальд. Так ее зовут, эту ученую, подругу Эмили, — доктор Сьюзан Рибальд. Она хотела, чтобы люди, живущие близ каменистой береговой линии в разных странах мира, наблюдали за своими пляжами и записывали число и распределение крабов-отшельников. Конечно, ей нужны были не простые люди, а с научным подходом. И Эмили предложила меня, потому что мой подход очень научный. Так что вот чем я занимаюсь. Помогаю доктору Рибальд.

Нас таких много по всему миру — по крайней мере, было много. Думаю, к нынешнему моменту большинство уже прекратили. Изначальная идея была в том, чтобы помечать краской панцири крабов-отшельников, которые окажутся в одной полости, а потом подсчитывать, сколько из них останется там же после прилива. Так можно понять, насколько далеко они могут забраться. Если честно, я попробовал, но это было сложно, потому что в следующий раз я не нашел ни одного помеченного краба.

И тут я кое-что придумал. В приливных пещерах на Нортэнде всегда темно. Я-то знал, что там водятся крабы-отшельники, потому что видел их раньше, с отцом. В детстве они меня пугали, когда начинали шевелиться в потемках.

Так вот, я решил раздобыть ультрафиолетовой краски — такой, что светится в темноте и которую распознают сканеры в магазинах при проверке подозрительных купюр. Если пометить панцири крабов такой краской, я смогу легче отыскивать их, когда надо будет узнать, куда они забрались.

Я рассказал об этом Эмили, и она помогла мне написать письмо доктору Рибальд, а та ответила, что это «очень интересная идея», и попросила меня сообщить, как пройдет эксперимент. Я зашел в интернет, чтобы купить краску. Сканер мне не продали, потому что я несовершеннолетний, но я выяснил, что могу приобрести ультрафиолетовый фонарик, который с виду не отличается от обычного, но когда его включаешь, кажется, что света он не дает. И еще краску разных оттенков.

Это было в начале года. С тех пор дело сдвинулось с места. В пещерах на Нортэнде я пометил больше двухсот крабов. Некоторые в темноте светятся голубым, некоторые желтым, некоторые зеленым и некоторые красным. А поскольку выбраться они не могут, я каждый раз нахожу их, когда оказываюсь здесь.

Вот и сегодня я обвел фонариком пещеру. Несколько крабов засветились в ответ, но гораздо меньше обычного. Я начал пересчитывать их, а когда закончил, разнес по правильным выемкам в камне. Оранжевых — в выемку под оранжевой скалой, голубых — под голубой, и так далее.

В общем, такой у меня научный проект. Я же говорил, что занимаюсь серьезными исследованиями. А поскольку они по-настоящему важны, я решил не браться за дело Оливии Каррен. Это помешает моей научной работе, и доктор Рибальд наверняка будет разочарована. Она говорила, что я отличаюсь «необыкновенной скрупулезностью»…

За час я насчитал тридцать два краба. Двенадцать из них красные, десять — оранжевые, восемь — желтые и еще два голубые (голубых отыскивать сложнее, потому что краска светится не так сильно). Это значительно меньше, чем в прошлый раз. Меня так и подмывает забраться поглубже в пещеры, но мне не нравится уходить далеко от входа. Появляется ощущение, будто утес своим весом давит на тебя.

И тут, запаниковав, я вспоминаю про прилив.

Пока считал, мне пришлось подвернуть джинсы выше колен, потому что вода в пещерах поднималась, но я был так занят крабами, что не обратил на это внимания. Теперь я знаю — прилив начался. Вода, наверное, уже подступила к выходу из пещеры, закрыв собой почти весь пляж. Быстро хватаю свой рюкзак с камня, где его оставил, и бросаюсь в ту сторону. Вода плещется выше моих колен, прилив явно сильный. Океана я не вижу — не вижу вообще ничего, кроме мутного свечения в воде. Никогда так не задерживался, и на мгновение замираю в нерешительности, гадая, нет ли другого выхода. Может, лучше остаться и подождать, пока вода спадет? Но соображаю, что так нельзя. Пещеры заполняются до самого потолка; я знаю это, потому что на нем сидят моллюски.

Выбора у меня нет. Мой рюкзак водонепроницаемый, но надо покрепче затянуть тесемки. Снимаю джинсы и сую их в рюкзак, оставшись в одних трусах. Рядом никого, но мне все равно неловко. Чувствую, как дрожат мои руки. Надо шевелиться. Смотрю в сторону выхода — узкой щели в стене, куда уже просачивается вода. Если неправильно выберу момент, волна собьет меня с ног, но я не вижу океана и не могу заранее спланировать. Придется подождать, пока волны не станут чуть тише, и потом вылезать.

Если у вас клаустрофобия, вход в пещеру вам точно не понравится. Он правда узенький. Я спотыкаюсь о камень, притаившийся под водой, но стены смыкаются у меня по бокам, не давая упасть. Я только ударяюсь локтем о скалу. Но со мной все в порядке. Мгновение спустя я снова оказываюсь под серым небом; скалы уходят далеко вверх. Меня пугает то, как мало пляжа еще осталось. Надо скорее бежать к мысу, иначе так и застряну здесь. Мне еще повезло, что волны сегодня не особо сильные. Едва успеваю обогнуть мыс. Еще десять минут, и я, целый и невредимый, подхожу к табличке с надписью

ОПАСНО!

В ПРИЛИВ ДАЛЬШЕ НЕ ЗАХОДИТЬ!

Снова одеваюсь, но кеды оставляю в рюкзаке и оставшуюся часть пути проделываю босиком по мокрому песку, позволяя прибою лизать мне пятки.