Перевал Дятлова

Глеб Бастов

Их палатку нашли брошенной со всеми вещами, с закрытым входом, и распоротым ножом скатом – распоротым изнутри.В снегу отпечатались следы босых ног, ведущие прочь – и обрывающиеся.Внизу, на границе леса, под большим кедром, лежали два раздетых тела, их руки и ноги были обожжены.Три тела нашли в глубоком снегу на склоне горы. У двоих из них, умерших ближе всего к покинутой палатке, ртом и носом шла кровь.Последние четыре тела…

РАЗГАДКА ТАЙНЫ

Девять охотников-манси

А что же случилось с теми девятью охотниками-манси, которые погибли на склоне Холат-Сяхыл до дятловцев, и чья смерть и дала горе это страшное имя?

От их жуткой смерти осталось только это предостерегающее название, а все остальное затерялось в глубинах времени, — или обстоятельства их гибели можно восстановить, хотя бы частично?

Есть ли какие-то более конкретные детали того, что же произошло с охотниками? Быть может, нам удастся использовать факты той трагедии, чтобы взглянуть на тайну гибели дятловцев под другим углом? Если трагедии произошли по одной и той же причине, то нам надо сравнить две таинственные истории, и найти факты, недостающие в одной истории, но имеющиеся в другой? Собрать из неполного описания двух трагедий — единую картину произошедшего, уже полную?

Видимо, стоит сначала разобраться и понять, что и как происходило там, на склоне Холят-Сяхыл, с охотниками-манси, — а уже потом разбираться с ночью, когда погибли дятловцы?

Давайте попробуем. Благо, сейчас, через более чем полвека с момента трагедии, собирать подобную информацию, энциклопедического характера, гораздо проще — тут у нас есть фора перед следователями, которые не то что интернетом, а печатными машинками почти не пользовались при оформлении бумаг дела, вынуждены были работать в основном с неразборчивыми рукописными текстами.

Так что же известно о том, как погибли девять охотников-манси?

Тут нас подстерегает жестокая неожиданность. Дело в том, что история о смерти девяти охотников-манси — на самом деле не история, а часть мансийской мифологии. Легенда.

И легенда это вовсе не о таинственной гибели девяти охотников, а про потоп. Был, по легендам манси, всемирный потоп. И группка манси спасалась от нахлынувших вод на вершине этой горы, что теперь зовется Холат-Сяхыл. Вершина горы осталась над водой, утонуть люди не утонули, но вершина-то эта совершенно голая, ничего на ней не растет. Есть было нечего. От потопа спаслись, а от голода нет. Вот и умерли.

Есть ли в легенде указания на особую важность числа погибших? Что именно девять человек погибли?

Сложно сказать. Прежде всего, что считать канонической версией мифов? Если мы возьмем даже широко известные, подробнейшим образом описанные греческие мифы, то и там в описаниях есть разночтения. Это при том, что у греков и письменность была, и мифы их оказали огромное влияние на культуру Рима, а через Римскую империю и на всю остальную Европу, и храмы их тогдашним божествам дошли до наших дней. И все равно, очень много версий одних и тех же мифов. А мифы манси? Они толком даже не собраны.

Точного описания легенды о манси, погибших на Холат-Сяхыл во время потопа, просто нет.

В тех мифах и сказаниях манси, которые успели собрать (а сейчас собирать уже нечего, манси окончательно обрусели; основные сведения об их мифологии были собраны прежде, при масштабных работах советских фольклористов), — то есть если опираться на записи, которые можно считать достоверными записями старых легенд, передававшимися устной традицией, а не новообразовавшимися сетевыми побасенками, — так в тех мифах история о мировом потопе вообще никак не связана с историей о группке манси, погибших на Холат-Сяхыл. В мансийской легенде о потопе есть, разумеется, как и во многих других версиях легенды о всемирном потопе, особое место, важное для истории спасения народа — как в Библии Арарат, или Парнас у греков, — но это другая гора, Чистоп. Холат-Сяхыл в легенде о потопе просто не фигурирует.

История про смерть манси на вершине Холат-Сяхыл гуляет как бы сама по себе. Это не упоминается ни в одном из важных мифов (а подробно фиксировались именно такие). Поэтому неудивительно, что упоминания про легенду о смерти манси на вершине Холат-Сяхыла крайне скудны, и довольно сильно варьируются. В разных вариантах фигурирует разное число погибших — то просто несколько, а то и вообще один.

Никакого особого «точного» числа погибших просто нет. И даже в том, как умерли эти манси, нет определенности. В одних пересказах легенды они умерли от голода, в других все-таки утонули. А то и вообще — не древние манси это были, и не во время потопа, а просто место, где однажды охотники нашли погибшими от болезни стадо оленей. А то и не стадо оленей, а стаю гусей. У соседней горы, под тем самым Отортеном, находится исток реки Лозьвы, и исток этот — небольшое озерко, шириной метров в сто, где гнездятся гуси…

В любом случае, даже если взять вариант легенды, где умирают люди, и именно девять человек, — то и в этих вариантах легенды нет никаких упоминаний ни о какой страшной тайне или необъяснимой причине гибели людей. Просто спасались от потопа — да вот не спаслись. Никакого тайного ночного ужаса, никакого древнего проклятия, даже никакой бог не замешан. Хотя, уж казалось бы, богов и злых духов в легендах манси хватает. А тут — ничего, совсем ничего.

Ну, хорошо. А как же тогда быть с тем, что соседнюю гору манси назвали не как-нибудь нейтрально, а именно Отортэн — что значит Не-Ходи-Туда?

Не-ходи-туда

История с этим названием оказывается еще забавнее. Причем состоит уже из двух актов.

Акт первый: то, что Отортен переводится «Не ходи туда» — просто ложь. Может быть, чья-то злая шутка, чтобы позабавиться над приверженцами мистической истории. Но скорее всего, просто расчетливая и циничная выдумка одного из журналистов, чтобы напустить еще больше тайны и ужаса вокруг смерти дятловцев в очередной статье на тему. (Поскольку подобные статьи выходят регулярно в самых разных изданиях, источник этой утки установить трудно.)

В то время, когда этот фактоид был отчеканен и пущен в обращение, в сети было еще очень мало электронных копий книг, в особенности источников по исконной топонимике Северного Урала. Так что обычному человеку было почти невозможно проверить, действительно ли на мансийском Отортен значит Не-Ходи-Туда? Чтобы это проверить, нужно было найти какие-то материалы об этом — а где? В бумажном виде в своих местных библиотеках? Сетей по обмену электронными копиями книг между простыми библиотеками тогда еще не было. А в бумажном виде — так книги о языке манси найдутся далеко не в каждом городе. Можно, конечно, попробовать найти живого носителя мансийского — но это еще сложнее, чем с книгой о мансийском языке, потому что большая часть манси давно уже обрусела так, что языка предков просто не знают, не нужен он им.

Сейчас ситуация изменилась. Каждый легко может не только воспользоваться Википедией, но и найти оригиналы электронных краеведческих книг, чтобы удостовериться, что на самом деле Отортен — это укороченное и искаженное мансийское Вот-Тартан-Сяхыл, что значит, если буквально — «оттуда-ветер-гора». То есть гора, с которой дует ветер.

И здесь наступает акт второй: на самом деле, это название приклеилось к горе относительно недавно. А исконное мансийское название для той горы, что сейчас на картах обозначается как Отортен — было Лунт-Хусап-Сяхыл. Что значит «Гусиного-гнезда-гора». Связано это именно с тем самым озерком под склоном горы, где берет начало река Лоьзва, и где гнездятся гуси — по-мансийски это озеро зовется Лунт-Хусап-Тур. (На картах русифицировано в просто Лунтхусаптур.) Название же Вот-Тартан-Сяхыл манси использовали для соседней горы, которая чуть ниже Отортена.

Откуда взялась эта смена? Просто неточность первых картографов. В то время, когда (еще во времена Российской империи) составлялись первые подробные карты края, самим манси эти карты были не нужны — они и так эти места прекрасно знали. Так что картографа никто не поправил, а потом манси уже никто не спрашивал.

Кроме того, не стоит переоценивать высоту и масштаб этих гор. По традициям советского картографирования, большинство этих мансийских вершин, каждая имевшая у манси свое название, — на советских картах обозначалось вообще просто как безымянные высоты — то есть просто число, указывающее высоту горы. На картах времен 1959 года Холат-Сяхыл был безымянной высотой 1079. На более поздних картах высота горы была уточнена как 1096.

Так чему же верить?

Надеюсь, что вы, как читатель внимательный и вдумчивый, уже не только поняли, что «гора» на мансийском будет «сяхыл» (сяхыл, ударение на первый слог), но обратили внимание на куда более важную вещь: если «факты» о том, что Отортен значит «Не-ходи-туда», и смерть группы девяти охотников-манси на вершине Холат-Сяхыла оказались совсем даже не фактами, а в лучшем случае искажениями, а то и просто расчетливым враньем, — то не могут ли и другие «факты» о трагедии оказаться вовсе не фактами?

Тут я должен принести вам, дорогой читатель, извинения, и наконец объясниться.

Можно сказать, что выше, рассказывая о трагедии, я отчасти вводил вас в заблуждение — и делал это вполне сознательно. У этой игры (в поддавки со здравым смыслом) на самом деле была благородная цель: дать вам пережить те ощущения, эту сладкую жуть от мучительно необъяснимой тайны, которая возникает у всякого, кто впервые случайно сталкивается с рассказом о трагедии дятловцев.

Заинтересовавшись, что же там случилось на самом деле, что же в действительности погубило их всех, — неизбежно оказываешься в гуще версий.

Пытаясь в них разобраться, можно утонуть в тысячах ссылок. От случайных упоминаний — до десятков специализированных форумов, целиком посвященных одному только этому событию. Там сотни людей годами спорят друг с другом. Отстаивают старые «канонические» версии, выдумывают новые. Собирают факты о трагедии — и то, что они считают фактами. И порой доходят в спорах до перехода на личности, а то и заходят гораздо дальше, когда конфликты уже оборачиваются вечной ненавистью, и вместо споров о трагедии — начинается виртуальная война. Люди выискивают личные странички оппонентов и преследуют своего врага по всей сети, уже забыв про гибель дятловцев… Слишком сложный орешек для разгадки. Слишком искрят эмоции. Поэтому-то и нет какого-то одного «центрального» места для обсуждения этой темы — наоборот, форумов о трагедии дятловцев огромное множество, и регулярно появляются все новые. Дятловеды не уживаются вместе…

Самостоятельно разобраться во всем этом море информации очень сложно. Не говоря уже о том, что это требует времени и труда. И дело не в недостатке фактов, а как раз в том, что фактов и «фактов» слишком много. Тема вызывает такой интерес, что реальные факты и вдумчивые версии трагедии тонут в информационном шуме — в слухах, выдаваемых за факты, в глупых версиях, пытающихся объяснить все произошедшее с наскока, вцепившись лишь в один из фактов, и игнорируя остальные.

И обычно, пытаясь разобраться во всем этом, новоявленный детектив проходит через ту самую череду версий и «фактов», — как они и были изложены выше.

Новоявленный детектив испытывает ту сладкую жуть тайны, когда сталкивается с событиями, которые не вымысел из художественной книжки, а реально были, все это случилось на самом деле, — но остается совершенно необъяснимым. Это все будоражит фантазию, и чем больше у человека фантазии, тем сильнее эффект.

Но одновременно с этими ощущениями, которые можно назвать даже удовольствием (пусть и отчасти извращенным), новоявленный детектив часто не замечает, что с ним случилась и одна неприятность. Вот такая вот забавная (а на самом деле грустная) штука: как если новорожденному утенку показать в первые моменты жизни не маму-утку, а детскую лошадку на колесиках, то утенок будет бегать за этой лошадкой и относиться к ней как к своей маме-утке (в биологи это называется «импринтинг»), — так же и человек, только что взявшийся за разгадку тайны дятловцев, легко может прикипеть к первому встреченному «объяснению». И после этого уже не воспринимает никакие разумные доводы, опровергающие эту версию, — даже если у большинства прочих дятловедов эта версия вызывает лишь усмешку и презрение.

Такие информационные импринтинги почти неизбежны, если человек не привык относиться критически к любой информации.

Я очень надеюсь, что вы, мой читатель, относитесь к людям, способным к критическому мышлению. И даже если какая-то из версий вас уже инфицировала, и вы уже, сознательно или подсознательно, невольно болеете за то, чтобы именно эта версия оказалась верной, — все же я очень надеюсь, что вы в состоянии будете отбросить эту версию, если окажется, что она была неверна. Со своей стороны я постарался сделать все, чтобы, если уж подобный импринтинг и случился, то был в самой легкой форме — я перечислил все основные версии почти сразу и с равным восторгом.

Надеюсь, непоправимого импринтинга к какой-то одной из этих версий у вас не возникло. И теперь я предлагаю рассмотреть факты, на которые опираются все те перечисленные версии, — рассмотреть их еще раз, но уже всерьез, без поддавков здравому смыслу.

Разобраться с каждым фактом подробно: почему мы считаем это фактом? где первоисточник данной информации? насколько надежен этот источник? Если же источник может быть подвергнут сомнению, то есть ли другие источники, подтверждающие данный факт?

Пока мы установили, что факты, на которые опиралась мистическая версия — перевод названия горы Отортен как Не-ходи-туда, и смерть девяти манси на вершине соседнего Холат-Сяхыл, то есть Горы Мертвецов, — мягко говоря, фактами не являются. Это были либо случайные ошибки, либо намеренная ложь.

А что же другие необъяснимые вещи? Как-то:

Огненные шары в небе?

Вырванный язык и пропавшие глаза?

Странные внутренние травмы, обнаруженные лишь при вскрытии?

Радиация на одежде?

Следы босых ног, будто выросшие столбиками на склоне, выше остального слоя снега?

Разрезанная изнутри и брошенная палатка?

Отсутствие на телах одежды?

Если вы уже загрустили, ожидая, что автор сейчас примется доказывать, что все эти жуткие факты являются всего лишь выдумками, — спешу вас обрадовать. Тайна дятловцев потому так и будоражит сознание, что лишь один пункт из этого списка окажется откровенной ложью. А большая часть, как вы сейчас сможете убедиться сами, является правдой. Ну, или не совсем чистой правдой, а такой, которая правда лишь отчасти. Ведь правда, как скажет вам всякий адвокат, понятие растяжимое.

Помните старинную клятву, которую свидетели давали в суде перед тем, как приступить к показаниям? Они не просто клялись говорить правду, но делали это с уточнением — «говорить правду, всю правду, и ничего кроме правды».

Возможно, вы заметили, что в русском языке широкое распространение получил не этот перевод клятвы, а чуть другой: «говорить правду, только правду, и ничего кроме правды». Где «вся правда» пропала, заменившись «только правдой». Прежде чем мы двинемся дальше, предлагаю на минутку задуматься: что дает такая замена?

Говорить «только правду» значит, что человек обещает не врать. То есть не говорить ничего кроме правды. Получается, в таком варианте перевода конец клятвы просто повторяет середину клятвы другими словами. Вся фраза обрела театральную риторичность с нарастающим тройным повтором… и лишилась половины смысла. Ведь новая формулировка позволяет хитрому свидетелю утаить важные факты, — формально не нарушив клятвы. Ведь он же не клялся говорить всю правду, не так ли?

Именно в этом и заключалась та игра в поддавки, в которую я (еще раз приношу вам, дорогой читатель, свои извинения!) втянул вас в начале книги. Необходимо было ознакомить вас со всем спектром версий и обстоятельств, прежде чем всерьез погружаться в каждое из них.

Но теперь — все всерьез. Без дураков. Итак, по порядку:

Выросшие следы

Речь идет о странных, будто выросших из снега столбиках, на вершинах которых остались следы босых ног — следы дятловцев, когда они бежали вниз по склону, бросив палатку.

Прежде всего, у вдумчивого читателя не мог не возникнуть вопрос: если те странные столбики-следы такие странные, почему же у следствия не возникло никаких вопросов относительно этого? Равно как и у всех тех охотников и солдат, что участвовали в поисках?

Дело в том, что чудны эти следы-столбики — в основном для городских жителей.

Разумеется, каждый из нас видел выпавший на землю снег. И знает, что следы в снегу остаются — в виде вмятин. Однако тут важно вот что: в городе (или обжитом пригороде) мы обычно видим снег либо совсем свежий, пока его не сгребли с дорожек дворники. Либо те кучи снега, куда этот снег с дорожек сгребают (обычно на газон).

Часть убранного снега просто увозят на машинах (в крупных городах, например в Москве, его могут не вывозить, а растапливать, и в виде воды просто спускать в канализацию). В безлюдной же местности снег может лежать нетронутым всю зиму. Его глубина бывает и метр, и два. Снизу снег слеживается и становится плотным. А сверху в одних местах ветер потихоньку снег сдувает, в другие же приносит.

Когда несколько дней снега не было, но ярко светило солнце, чуть подтапливая самый верх снежной поверхности, на ней образуется корка. Ветер, помимо переноса снега с места на место, еще и по-своему «обрабатывает» оставшуюся снежную поверхность. Снизу, где снег под своим весом уплотняется, он может по-разному кристаллизоваться. Много чего может происходить. Не просто так у северных народов, исконно живущих в условиях, где это бывает важно, для обозначения снега и связанных с ним явлений десятки слов.

Для нас сейчас важно то, что слой снега (нетронутый, в безлюдных местах) не является однородным. На самом деле, слой больше похож на многослойный торт — на который всю зиму кладут новые слои и пропитывают сиропом из ветров, смены температуры и подтапливающего солнышка.

Следы-столбики являются не самым частым, но и не таким уж редким явлением. А образуются они так:

Если на землю, или на слежавшийся слой снега, выпадает свежий снег, и пока он еще не слежался, кто-то пройдет по нему, в снегу останутся следы. Сверху они будут выглядеть как дырки в снегу. Но ясно, что на самом-то деле это не дырки — снег из них никуда не пропал. Он просто утрамбовался внизу следа.

Пусть, для наглядности, выпало пятнадцать сантиметров пушистого легкого снежка, и тут же по нему кто-то прошелся. Там, где наступила нога, снег сожмет. Под подошвой из 15 сантиметров легкого снежка сделается 5 сантиметров плотного. Пока все понятно и привычно, не так ли? В городе именно такие следы мы обычно и видим.

А вот теперь фокус: если после того, как по свежему снежку кто-то прошел, начнется сильный ветер?

Не тот ветер, который считают сильными городские жители, гуляя по своим дворикам (в городе, как уже было сказано выше, ветер ослабляется самим скоплением зданий) — а тот сильный ветер, что гуляет по многокилометровых голым местам, где нет ни крутых скал, ни леса, а лишь занесенная снегом пустошь?

Если мы оставили следы в таком месте, куда ветер приносит снег с других участков, и всю зиму снег лишь копится (скажем, как та ложбина ручья, где нашли последние четыре тела дятловцев, там за зиму снега навалило и надуло под пять метров — то есть это уже плотного, слежавшегося за зиму снега под пять метров, плотностью почти как вода, под тонну каждый кубический метр!), в таком месте следы просто занесет, завалив принесенным снегом, они просто «пропадут».

А если речь идет о склоне горы, где ветер уносит вниз больше снега, чем приносит сюда с вершины?

Там, где на снег не наступила нога, и свежий снег остался лежать просто пышным слоем легких снежинок, сильный ветер сдует это все и унесет вниз, в другие места. А вот там, где под ногой снег сжало, и образовался сжатый, плотный слой — тут сдуть сложнее. Такие части снега могут остаться.

И тогда что же получается? От свежевыпавшего снега остались только те места, где на снег наступили. В тех местах останутся столбики спрессованного снега, в нашем случае высотой 5 сантиметров. Причем вершина этих столбиков отпечатается по форме ноги. Если наступали не в ботинке, а босой ногой, или в тонком носке, то отпечатается стопа человека — пятка, верх стопы, пальцы.

Это именно та картина, что и наблюдалась на части склона горы, где были следы-столбики.

(Если уж совсем точно, то на самом деле столбик остается не только под самой ступней, но и чуть-чуть вокруг того места, где наступили. У следа может остаться как бы кайма, — ведь нога, когда наступает, вжимает снег вниз, но этот сжимаемый снег двигается не только вниз, но и в стороны, где нет такого мощного давления. И получается, что когда нога оставила след в свежем снегу, снег из дыры оказывается и под самой ступней, и немного как бы «растекаясь» из-под следа в стороны. Теперь, когда вы предупреждены, что искать, вы без труда заметите на фотографиях и эту мелкую, но характерную деталь.)

Именно такая картина и запечатлена на фотографиях, которые имеются в уголовном деле:

Следы дятловцев

На самом деле, эти следы-столбики в случае с дятловцами далеко не самые высокие или барельефные, какие можно встретить:

Следы-столбики

Итак, если вернуться к делу дятловцев:

Необычные следы на склоне действительно были. Но необычны они — только в том случае, если вы прежде с таким не сталкивались. И лишь до первого внятного объяснения. Охотники, участвовавшие в поисках, с таким сталкивались много раз. А кто не сталкивался, тому объяснили. Никакого удивления подобные следы у поисковиков не вызвали.

В сухом остатке: следы-столбики действительно были, но чуда в этом нет.

Но может быть, для понимания того, что происходило той ночью с дятловцами, факт того, что образовались именно следы-столбики, имеет какое-то особое значение? Важно это, или просто случайная деталь, которая к причинам произошедшего не имеет никакого отношения?

С одной стороны, совершенно ясно, что сам по себе факт образования следов-столбиков никак не мог повлиять на судьбу дятловцев. С другой стороны, эта деталь проливает свет на кое-какие обстоятельства произошедшего. Чтобы такие следы образовались, дятловцы должны были отступать по мягкому снегу. Не по старому слежавшемуся снегу, покрывшемуся настом от воздействия солнца и ветра — а по слою относительно неплотного снега, который мог сжиматься под их ногами. Этот снег там, где не спрессовался в следы, позже был выдут.

То есть из наличия следов-столбиков следуют два следствия: когда дятловцы отходили, на склоне лежал мягкий снег. Когда они отходили вниз (или сразу после этого, в последующие часы или дни) были сильные ветра, которые выдули неплотный снег вокруг следов.

Вырванный язык, пропавшие глаза

Напомним, речь идет о четырех телах, найденных в толще снега возле настила. Золотарев, Дубинина, Тибо-Бриньоль, Колеватов.

По воспоминаниям поисковиков, у них не было глаз. А в морге выяснилось, что у Дубининой нет языка.

Так ли это на самом деле?

В уголовном деле действительно имеются и документы о внешнем осмотре тел, и результаты вскрытия, где отмечено: у Золотарева, Дубининой глаза целиком отсутствуют; у Дубининой отсутствует и язык.

Таким образом, это действительно так. Это правда.

Но, вспоминая старую судебную клятву, вся ли это правда?

В тех же материалах отмечено еще и вот что: у Колеватова глаза есть, но завалились внутрь черепа так, что при беглом осмотре снаружи кажется, что у него глаз тоже нет. А у Дубининой, помимо языка, отсутствуют также мягкие ткани внутри рта и снаружи — иначе говоря, ее челюсти спереди оголены до зубов.

Возможно, вы, мой дорогой читатель, в смущении? Ведь ранее отсутствие глаз и языка подавалось так, будто бы все остальное на месте и цело, — а вот только глаза и язык куда-то делись, то ли выкололи, то ли вырвали, то ли удалили как-то еще… На самом деле, выше нигде прямо не утверждалось, что отсутствовали только язык и глаза. Но такова уж магия привычных представлений. Если сказать, что «пропали язык и глаза», умолчав о прочем, — то представляется вполне определенная картина.

Пока уголовное дело было практически недоступно для исследователей, и все сведения о травмах дятловцах распространялись на словах, передаваясь из уст в уста, при этом упрощаясь и перевираясь, у многих и возникало такое ошибочное представление.

Теперь, когда доступны как полные материалы вскрытия, так и фотографии тел, легко понять, что речь шла всего лишь о далеко зашедших посмертных изменениях тел.

Проще всего просто один раз взглянуть на фотографии тел. Но эти фотографии для неподготовленного читателя могут быть тяжелы. Поэтому сейчас будет приведена лишь ссылка, а сами фотографии размещены в конце книги. Если вы в самом деле желаете взлянуть на них, то загляните в приложение 4.

Для тех, кто не желает слишком тяжелых натуралистичных впечатлений, я поясню на словах, о чем речь.

Прежде всего, вспомним, что последние четыре тела нашли лишь после долгих поисков. Когда снег в горах уже сходил — то есть весной. Вытащили тела из-под снега, но сами тела лежали не в снегу, а в воде, — в ручье, который бежал под покровом снега. То есть температура тел была чуть выше нуля.

Первые пять тел, как мы помним, нашли замороженными. Они пролежали при сильном морозе в снегу около двадцати дней. Эти же, последние четыре тела, пролежали три месяца, причем значительную часть этого времени лежали уже не замороженные в снегу при сильно минусовой температуры, а в ручье, в проточной воде, очень холодной, разумеется, но все же при температуре выше нуля. А значит, в их телах проходили процессы разложения.

Значительная часть поверхности их тел была прикрыта одеждой, это отчасти защитило кожу от размывания проточной водой (тела могли пролежать в ручье больше месяца). Лица же были не защищены от потока ничем. Кожа трупов стала «банной», то есть сильно размокшей и потерявшей прочность. Когда поисковики вытаскивали тела, от неосторожных касаний кожа просто сходила. От неосторожного прикосновения к голове удалялись части скальпа с клоками волос.

Это что касается кожи. А кожа все-таки не самая повреждаемая часть лица. Прежде всего страдают другие, самые нежные части: глаза, мягкая кожа губ, сами губы, мягкие внутренности рта, если тело лежит так, что поток воды попадает внутрь рта.

Речь не только о том, что вода размывает разлагающиеся и размокшие ткани. В воде еще есть и жизнь — мелкие рачки, прочие микроскопические падальщики. Не стоит забывать и о мелкой сухопутной живности, которая зимой ищет под снегом пропитание. Это и мыши, и мелкие хищники. Они не упустят случая полакомиться кусками разлагающегося тела. И самое лакомое для них — именно самые нежные части, то есть глаза и губы.

Дубинину слой снега прижал к дну ручья таким образом, что она стояла на коленях у небольшого порога, головой навстречу потоку воды, — поэтому ее лицо пострадало сильнее всего.

Для тех поисковиков, что вытаскивали тела из снега, и сами видели и банную кожу (пока тела не успели высохнуть, их размокшие лица походили не на лица, а будто на них налепили толстые маски, небрежно вылепленные из пластилина), и вылезающие волосы, и повреждения губ, — для них не было ничего удивительного в том, что глазницы у наиболее пострадавших тел были уже пусты (Золотарев, Дубинина) или почти пусты (Колеватов).

Также и при вскрытии, когда оказалось, что у Дубининой нет языка, а вместе с ней и мягких тканей рта и гортани, у патологоанатома это не вызвало удивления. Тяжелая картина посмертных изменений у тел, пролежавших под снегом зимой, и обнаруженных лишь весной при схождении снега, — это прекрасно известная вещь. В профессиональном жаргоне эти тела называются «подснежниками». Если вы выдержали посмертный вид Дубининой и Золотарева, то поиск в интернете по картинкам легко выдаст вам множество других подобных случаев — вы сможете убедиться, что изменения тел последних четверых дятловцев еще очень далеки от самых страшных случаев.

Что же в остатке?

Языка и глаз действительно не было. Но это не было «непонятное исчезновение» до смерти, или сразу после смерти. Речь идет об очень постепенном повреждении тел после смерти, причем не только глаз и языка.

Кстати, не только тела последней четверки были повреждены. Из пяти предыдущих тел трое были найдены занесенными снегом или под слоем снега, а вот два Юры, лежавшие у остатков костра под кедром, были лишь присыпаны снегом. Кривонищенко лежал лицом вниз, а Дорошенко лицом вверх. Кончик его носа, выступавший из снега, тоже оказался поврежден — клевала птица.

Итак, имеют ли указанные повреждения какое-то отношение к причинам того, что случилось с дятловцами, к тому, как это происходило? Нет, не имеют. Эти повреждения образовались гораздо позже, через недели после того, как дятловцы были уже мертвы.

Огненные шары

Люди, входившие в одну из поисковых групп, незадолго до того, как стало известно о трагедии с дятловцами, ходили в туристический поход в места неподалеку (руководитель группы Карелин). И они рассказывали другим поисковикам, что ночью 17 февраля видели в небе над горами странное явление — огни, происхождение которых они никак не могли себе объяснить.

А 31 марта уже все поисковики наблюдали это же явление своими собственными глазами. Они тоже не могли понять, что это такое, и подали в штаб тревожную радиограмму.

Эта радиограмма есть в уголовном деле. Более того, несмотря на ответ «сверху», что тревожиться не стоит, следовать стал отрабатывать и версию, что эти странные огни могут иметь какое-то отношение к делу.

Прежде чем мы двинемся дальше, предлагаю вам задуматься вот над какой деталью: в описании наблюдений 31 марта речь идет о странном явлении, которое наблюдали, но… не слышали.

И в рассказах туристов из группы Карелина речь тоже шла о наблюдении, но не о звуках.

О чем это может говорить?

Если у вас уже есть догадка, давайте ее проверим. Итак, что сделал следователь, разрабатывая эту версию:

В деле есть вырезка из газеты «Тагильский рабочий» (Тагил — промышленный город возле Свердловска, на сотню километров севернее). В газете было напечатано письмо замначальника по связи Высокогорского рудника, который наблюдал странное небесное явление 17 февраля (то есть в то же самое время, что и группа Карелина). Вот как гражданин А. Киссель это описывает:

В шесть часов 55 минут местного времени вчера на востоке-юго-востоке на высоте 20 градусов от горизонта появился светящийся шар размером с видимый диаметр луны. Шар двигался в направлении на северо-восток. Около семи часов внутри него произошла вспышка и стала видна очень яркая сердцевина шара. Сам он стал более интенсивно светиться, около него появилось светящееся облако, отогнутое по направлению на юг. Облако распространялось на всю восточную часть небосвода. Вскоре после этого произошла вторая вспышка, она имела вид серпа луны. Постепенно облако увеличивалось, в центре оставалась светящаяся точка (свечение было переменным по величине). Шар продвигался в направлении восток-северо-восток. Наибольшая высота над горизонтом — 30 градусов — была достигнута примерно в 7 часов 05 минут. Продолжая движение, это небесное явление слабело и размывалось.

Думая, что оно каким-то образом связано со спутником, я включил приемник, однако приемов сигнала не было.

Спутник, о котором упоминает Киссель, это тот самый легендарный СП-1 — первый искусственный спутник Земли, выведенный на орбиту 4 октября 1957 года. Спутник представлял из себя шар весом в 80 килограммов и диаметром чуть больше полуметра, с четырьмя усами-антеннами, внутри шара располагался радиопередатчик. Он вел постоянную передачу позывных на двух частотах, их мог слышать любой желающий, настроивший приемник на нужную частоту. На дворе, не забудем, 1959 год. Заря космической эры.

(Впрочем, особым вниманием к позывным спутника гражданин Киссель явно не отличался. Иначе бы знал, что позывные перестали звучать в эфире еще год назад. Радиопередатчик первого спутника отработал, пока хватало питания, три недели. А еще через два месяца и сам спутник, находившийся на невысокой орбите, окончательно затормозился атмосферой и упал, перестав существовать 4 января 1958-го — то есть задолго до 17 февраля 1959-го.)

Но вернемся от предположений Кисселя — к тому, что он видел. Строго говоря, из этого описания можно извлечь все, что нам нужно для того, чтобы понять, что за огненные шары наблюдали над Северным Уралом. Достаточно лишь сопоставить описание Кисселя с тем, что нам было известно об этих небесных огнях раньше. Итак:

Перед нами два наблюдения огненных шаров 17 февраля: одно от группа Карелина, другое от Кисселя. А теперь обратим внимание, из каких мест они наблюдали это странное явление.

Группа Карелина находилась в походе по Северному Уралу, на пятьсот километров севернее Свердловска.

Киссель находился около Тагила, то есть севернее Свердловска на сотню километров и, таким образом, на четыреста километров южнее группы Карелина. При этом Киссель четко указывает направление на огни: на юго-восток от него. То есть огни были еще южнее того места, где находился Киссель.

Таким образом, огни, которые наблюдала группа Карелина, было от них на расстоянии как минимум в четыреста километров. То, что карелинцы посчитали происходившим «над горами» недалеко от них, на самом деле находилось как минимум за Тагилом. Они неверно оценили расстояние до объекта, — потому что неверно прикинули возможный размер явления. На самом же деле масштаб того, что разворачивалось в небе, должен был быть поистине грандиозный — чтобы его можно было видеть за полтысячи километров! И понятно, почему они ничего не слышали — на таком-то расстояниях.

Могло ли такое грандиозное событие происходить недалеко от места, где был Киссель? Он был на четыреста километров ближе к явлению, однако тоже ничего не слышал. В таком случае, от него до явления могла была тоже не одна сотня километров?

Попробуем сложить, что мы получили. От наблюдателей до «огней» — огромное расстояние. Перечитывая описание Кисселя, попытаемся зрительно представить себе картину, как это все выглядело, как оно менялось, как двигалось… не напоминает ли нам это что-то, что мы могли видеть и сами? А еще наложим на карту те направления, которые указывает Киссель, — чтобы прикинуть траекторию, по которой двигался огонь в небе.

Огонь в небе

Конечно же, речь идет о пуске ракеты — имея в виду настоящую ракету. Не маленькие реактивные снаряды вроде тех, что выпускала легендарная «Катюша» на несколько километров. Не зенитные ракеты для поражения самолетов-шпионов, которые по размеру не сильно отличаются от реактивных артиллерийских снарядов. А настоящая ракета — которой выводят на орбиту спутники, или забрасывают боеголовку на баллистическую траекторию к цели, расположенной за тысячи километров.

Такая ракета, которая на старте весит сотни тонн — и эти сотни тонн прежде всего горючее и окислитель, которые сгорают в атмосфере всего за несколько минут, разгоняя головную часть ракеты. Старт такой ракеты оставляет в небе след, заметный за сотни километров от места запуска.

Если учесть направления, которые указывает Киссель, то речь идет о запуске с Байконура. Он находится южнее Свердловска приблизительно на тысячу километров. По описанию Кисселя получается стандартная траектория для испытательного пуска советских межконтинентальных баллистических ракет: с Байконура на восток — в цель на полигоне Кура на Камчатке.

Из Казахстана на Камчатку

Опираясь на это сообщение Кисселя из газеты, следователь находит других свидетелей по огням в небе 17 февраля. В деле есть показания военнослужащих из части в Ивделе, которые были в момент наблюдения на посту (Савкин, Малик, Новиков, Анисимов). Есть показания техника-метеоролога гидрометеорологической станции в Ивделе (Токарева). Есть и показания некого гражданина Савкина из Новой Ляли.

Но это все касается наблюдений 17 февраля. А если ли в деле какие-то дополнительные свидетельства о наблюдении «огней» 31 марта, которые наблюдали поисковики?

Таких свидетельств нет. Возможно, следователь их и не собирал. Посчитал, что дополнительные свидетельства не нужны — и так есть полсотни свидетелей, из которых часть военные. Причем сообщение о наблюдении дано не когда-то потом, а сразу же, через несколько часов после события. Так в чем же тут сомневаться? Чего подтверждать?

Время суток было почти то же, что и в случае первых наблюдений — 17 февраля около 7 часов утра, 31 марта около 4 часов. Направление то же самое — с юго-востока, проходя над горизонтом в восточной части неба, в сторону северо-востока. По описанию схоже с тем, как описывали 17 февраля. Ну и полное отсутствие каких-либо необычных посторонних звуков — и это тоже совпадает.

И теперь совершенно ясно, почему никто «наверху», куда следователь и прокурор переправили сообщение поисковиков, не встревожился необъяснимым небесным явлением над советской территорией. Ответ «сверху» пришел именно такой, какой и должен был прийти: вам это не угрожает, продолжайте работать. Вполне прозрачное «мы в курсе, а вас это не касается».

Почему следователю просто не сообщили о том, что это ракетные испытания? Которые, к тому же, проходили на удалении в тысячи километров — и место пуска, и траектория полета, и место падения на полигоне, — так что пуски этих межконтинентальных ракет никоим образом не могли иметь отношения к чему бы то ни было в горах около Ивделя?

Еще раз: на дворе 1959 год. Гонка вооружений в самом разгаре — СССР пытается догнать США по числу ядерных зарядов, и одновременно спешно разрабатывается надежное средство их доставки, неуязвимое для перехвата. Стратегические бомбардировщики тут не очень хороши — и летят долго, и перехватить на подлете можно. Вот и идет спешная обкатка межконтинентальных ракет, отработка надежности пусков. В СССР и так-то любили засекречивать самые безобидные вещи, — а тут действительно важное и секретное дело.

Вплоть до распада СССР точная информация о подобных пусках была служебной информацией. Да и после найти эту информацию было непросто. Применительно к 17 февраля и 31 марта 1958 года, полная ясность была получена лишь несколько лет назад, прежде всего благодаря настойчивости в исследовании этого вопроса Евгения Буянова.

17 февраля в 6.46 (по тому времени, в котором жил Свердловск, и записаны показания свидетелей) с Байконура был пуск баллистической ракеты Р-7. Полет в целом прошел штатно, головная часть преодолела более 6 тысяч километров и упала, как и должна была, на полигоне на Камчатке.

31 марта в 3.53 был аналогичный пуск, но на этот раз прошел нештатно. На пятой минуте полета, незадолго до отделения второй ступени, произошел сбой. В итоге ракета пролетела около 4,5 тысяч километров, до полигона на Камчатке не долетела, упала в Якутии.

Теперь, уже точно зная ответ, мы можем найти в показаниях свидетелей важные детали, которые раньше могли оставить без должного внимания: прежде всего то, что огни наблюдали невысоко над горизонтом. А также то, что характерное время всего события, от возникновения до исчезновения — порядка десяти минут.

То, что огни наблюдали невысоко над горизонтом — прямое следствие того, что ракету запускали далеко от места наблюдения.

Время порядка десяти минут — типичное время работы разгонных ракетных блоков. Как в те годы, так и сейчас. (Это следствие того, какую энергию надо придать телу, чтобы вывести его на орбиту вокруг Земли, с одной стороны, а с другой стороны, что используются для этого ракеты на химическом топливе. В итоге и получается время работы двигателей в несколько минут, как ни крутись.)

Впрочем, оговоримся: эти детали складываются в четкую картину для тех, кто все же имеет некое техническое или естественнонаучное образование, или хотя бы имеет внятное представление о ракетной технике.

А можно ли убедиться в изложенных выводах тем, у кого другое образование, скажем, чисто гуманитарное? Ведь на уровне бытовых представлений, может показаться удивительным: неужели из Северного Урала можно было видеть запуск ракеты с Байконура? До которого полторы тысячи километров? В самом деле?

Таким читателям я предлагаю хороший «бытовой» пример, о котором вы не могли не слышать. И к этому примеру уж точно не может быть никаких претензий по части непонятности, таинственности или секретности.

Взгляните сначала на фото и попробуйте угадать, что на нем (или, если вы уже знаете, что на нем, попробуйте представить, что бы вы предположили, если бы не знали верного ответа).

След

Лично я бы предположил, что это что-то похожее на след от самолета — ну, чуть неправильное, но, может, ветер размыл? Если бы меня попросили оценить расстояние до этого следа, то я бы сказал, что, видимо, несколько километров. Мы ведь все видели, как такие следы растут за крошечным силуэтом самолета, и можем прикинуть ширину такого следа — ну, метров двести, такого порядка. Все же видели.

А что же на фото на самом деле?

15 февраля 2013 года в небе на Уралом наблюдали крупный болид, известный как Челябинский метеорит. Каменное тело поперечником в 15 метров вошло в атмосферу на гигантской скорости (две космические скорости, или 65 тысяч км/час) и разрушилось в воздухе почти полностью. До земли долетели осколки в несколько тонн (из двух тысяч тонн исходного веса!).

Наблюдали этот процесс как очень яркую «падающую звезду», прошедшую по небу утром при свете солнца. Около двадцати секунд можно было наблюдать, как звезда ползла по небу, разгораясь все ярче и ярче, а затем произошла вспышка, затмившая свет солнца. В этот момент каменное тело, раскалившись до двух-трех тысяч градусов, под чудовищным напором встречного воздуха разлетелось на куски.

То, что изображено на фото — это след, оставшийся после всего этого.

Но сейчас для нас важнее всего вот что: а на каком расстоянии было сделано это фото? Сколько же до этого следа в небе, отдаленно похожего на размытый след от самолета?

Этот снимок был сделан из Екатеринбурга, он же бывший Свердловск. Расстояние до Челябинска, а также до самого этого следа — 200 километров.

Темноватая выпуклость над концом следа, похожая на маленькое грибовидное облачко, на самом деле и есть самое что ни на есть полноценное грибовидное облако от мощнейшего взрыва. Размер этого «облачка» в ширину около 5 километров, в высоту около 7. Облако образовалось на месте той самой яркой вспышки, затмившей свет солнца. Мощность взрыва при вспышке была около 200 килотонн (десять Хиросим), и еще столько же энергии выделилось до этого, пока камень раскалялся, истачиваясь о воздух (начало и середина дымного следа).

Обратите внимание, какова высота, на которой расположен основной след метеорита — это 15—20 километров.

И вот при такой высоте этот след прекрасно виден в 200 километрах — в Екатеринбурге.

А на какой высоте будет виден след работающего двигателя ракеты?

Двигатель работает, пока ракета поднимается до 200—300 километров — если речь об «обычной» космической ракете, то есть такой, которая выводит спутник на так называемую низкую опорную орбиту. Если же речь о баллистической ракете, которая не выводит спутник, а закидывает боеголовку на другой континент, то траектория уходит еще круче вверх — почти до тысячи километров.

Кому-то, возможно, может показаться странным, что ракета, которая не выводит спутник на орбиту, а лишь кидает боеголовку, как камень из пращи, чтобы та упала на другом континенте, в середине своего полета оказывается выше некоторых спутников, — но, поверьте, это не оговорка и не ошибка, таковы законы физики. Если, чего крайне не хотелось бы, случится ядерная война, то ядерные заряды будут пролетать вдвое выше, чем сейчас летают космонавты на международной космической станции.

Отчасти именно этим объясняется то, почему сейчас, когда, казалось бы, ракеты запускаются регулярно, — однако из окрестностей Свердловска особо не наблюдают пуски ракет с Байконура. (Хотя при желании, если знать где и как, при удачном стечении погоды и времени запуска, наблюдать некоторые пуски все же можно.) Дело в том, что сейчас с Байконура регулярно производятся пуски «обычных» космических ракет, траектория полета которых отличается от испытательных полетов баллистических ракет — прежде всего, меньшей высотой.

По-настоящему удивительно другое: само изумление тем, что космические запуски можно наблюдать на таких расстояниях, происходит всего лишь оттого, что мы не всегда замечаем вещи, которые легко могли бы увидеть, будь мы чуть любопытнее и наблюдательнее. Например, мало кто из москвичей знает, что совершенно необязательно ездить куда-то, чтобы посмотреть на пуск ракеты. Некоторые пуски с Плесецка можно наблюдать, просто выглянув в окно московской квартиры, — хотя до Плесецка и почти 800 километров. И эти же пуски прекрасно наблюдаются и в Екатеринбурге, в 1300 километрах от Плесецка. Мало того, это зрелище просто завораживающее по своей необычности и красоте, — превосходя даже то, что так напугало поисковиков в 1959 году. Если не верите, посмотрите фото или видео того, как выглядело небо Москвы или Екатеринбурга при запуске «Союза» с Плесецка 5 мая 2011 года.

Что же мы имеем в сухом остатке?

Огненные шары были. Их действительно видели. Но были эти «шары» не над горами и лесами Северного Урала, а над степями Казахстана, в двух тысячах километров юго-восточнее. Кроме того, в дни 1—2 февраля 1958 года, когда погибли дятловцы, даже там пуски вообще не производились. Таким образом, к причинам гибели дятловцев эти «огненные шары» отношения не имеют.

Радиация

Одежда четырех дятловцев, найденных последними, под глубоким снегом в ручье, была радиоактивно заражена. Следователь направлял одежду (а также части внутренних органов погибших) эксперту для проведения радиологической экспертизы, экспертиза была проведена, и показала радиоактивное заражение.

Так ли это?

В деле действительно имеется направление на экспертизу. Есть и ее результаты. В выводах эксперта говорится, что часть одежды следует считать радиоактивно загрязненной.

Внимательный читатель не может не почуять, что автор подводит к какому-то «но». И действительно, «но» тут есть.

Что значит — радиоактивна заражена? Когда вы находитесь в «незараженной» местности, скажем, в крупном российском городе, для примера Москве, вы можете воспользоваться дозиметром и убедиться, что радиация все-таки есть. Прибор измерит так называемый «фон», то есть естественный уровень радиоактивности. Он есть везде. При этом даже в пределах одного города, но в разных частях, фон будет разный. Для Москвы это от 10 до 20 мкР/ч (микрорентген в час; микро значит, что речь идет о миллионных долях рентгена).

В последние годы чаще используется другая единица — зиверт. В зивертах измеряет вред от радиации, наносимый организму человека. Если речь идет о естественном фоне, то зиверт и рентген связаны очень просто: один зиверт — это в сто раз больше, чем один рентген.

И так уж повелось, что дозу обычно указывают в рентгенах, когда речь идет о дозе за час. А дозу в зивертах чаще употребляют, когда речь идет о дозе за год. Если мы возьмем минимальный фон для Москвы, что составляет около в 11 мкР/ч, то за год получится доза в 0,1 мЗв (миллизивертов; милли значит, что речь идет о тысячных долях.)

Если вы вдруг захотели купить дозиметр, чтобы обойти свой двор и составить карту фона вокруг места, где живете, учтите: простые, так называемые бытовые дозиметры, очень неточны. Ошибка, которую прибор дает при измерении, может составлять 30% и более.

Итак, минимальный фон в Москве — 0,1 мЗв/г. Местами же выше, до 0,2 мЗв/г. Исходя из этого, можно ли считать, что все места, где фоновая радиация выше 0,2 миллизивертов в год, подверглись радиоактивному заражению?

В курортном городке Гуарапари, что на побережье Бразилии, естественный фон выше московского в десять раз. А непосредственно на песчаных пляжах — в некоторых местах выше московского фона в 200 (да-да, двести) и более раз. Причина? Пески в тех местах богаты торием. Подобные места есть и на других побережьях с песчаными пляжами — скажем, в Индии. А в районе иранского городка Рамсер бьют ключи, так возле них фон выше московского в 400 (четыреста, да) раз, — там причина уже в радоне, которым богата вода ключей.

Это, конечно, экстремальные случаи. Однако если мы говорим о превышении московского фона не в сотни и десятки раз, а просто в разы, то таких мест на земле множество.

Возвращаясь к Москве, и ее минимальному фону в 11 мкР/ч, важно понимать вот что. Лишь две трети этого фона вызвано радиоактивными излучениями, идущими от почвы и всего прочего, что находится на поверхности земли. А оставшаяся треть (то есть 3,5 мЗв/г) связана с облучением, идущим из космоса. У поверхности земли это излучение уже ослаблено атмосферой. Но если мы начнем подниматься, космическое облучение резко усилится. Люди, живущие в горах, получают космического облучения в разы больше, чем москвичи. На высотах, где летают пассажирские самолеты (7—12 км), облучение от космической радиации в сто раз выше, чем на уровне моря.

Умирают ли при этом пилоты от лучевой болезни? Нет.

Умирают ли от лучевой болезни жители Гуарапари? Нет.

Симптомы лучевой болезни начинают проявляться при двух условиях: во-первых, полученная доза приближается к 1 зиверту или превышает его; во-вторых, эта доза получена за сравнительно сжатое время — за несколько часов или дней. Ориентировочная «смертельная» доза — 5 зивертов.

Легко посчитать, сколько времени нужно москвичу, чтобы получить опасную дозу (в 1 Зв) от естественного фона — даже в районе с верхней границей фона, то есть в 0,2 мЗв/г, получить пять зивертов можно за 25 тысяч лет. И триста жизней не хватит, чтобы простой москвич мог в реальности получить такую дозу. Но даже если бы кто-то и прожил десять тысяч лет, — это не вызвало бы лучевой болезни. Для этого дозу нужно получить в срок, измеряемый днями или неделями. Если же дозу, пусть даже условно смертельную, растянуть на месяцы и годы, а тем более десятилетия, то ярко выраженных последствий может и не быть.

Таким образом, фоновый уровень радиации отличается от действительно опасных для жизни уровней в десятки тысяч раз. И вот про это надо обязательно помнить, когда заходит речь о техногенной радиации или авариях с радиоактивным заражением. Обычный, естественный, так называемый «фоновый» уровень радиации на данной местности меньше действительно опасных значений во многие тысячи раз. Поэтому если от последствий аварии уровень радиации где-то вырос в десятки раз по сравнению с тем естественным фоном, который был до аварии, то хотя звучит это, вроде бы, ужасно и пугающе, — но на деле, с бытовой точки зрения, подобное повышения может быть совершенно безопасным.

Все сказанное в полной мере относится к тем мерам контроля, которые применяют на производствах, связанных с ядерными технологиями. С одной стороны, есть, конечно, нормы и инструкции. В них расписаны «предельные уровни» и прочие ограничения. С другой стороны, есть реальная жизнь. Со всеми ее мелочами и непредсказуемыми сложностями, которые ни в какой инструкции не предусмотришь. А кроме этих непредсказуемых сложностей, над каждым начальником производства висит план выработки, причем выработка эта должна быть сдана в жесткие сроки. Так что в идеале (и в инструкциях) одно, а на деле (особенно на важных для военки производствах СССР в 50—60-е годы) работали так, как получалось, на глазок прикидывая разницу между ужас — и ужас-ужас-ужас.

В СССР случались аварии, связанные с радиоактивными выбросами, задолго до чернобыльской катастрофы. И аварии эти были вполне сравнимы по масштабу и последствиям. Огромные территории подвергались радиоактивному загрязнению. Но люди продолжали там жить — и жили, в общем-то, без особых бед. Эвакуировали и премянили особые меры к совсем уж загрязненным территориям. Там, где воздействие радиации на людей было бы действительно заметно. При этом населению, проживавшему на умеренно загрязненных территориях, предпочитали ничего не объяснять — ну и правда, чего людей пугать зря? Что можно, то власти постараются исправить. Ну а чего не исправить — так все равно ведь не исправить, так чего же людей зря расстраивать? Власть в СССР была заботливая.

Непосредственно возле Свердловска, где жили и учились дятловцы, всего в ста километрах южнее, располагалось (и продолжает работать поныне) огромное предприятие по обогащению ядерных материалов. В те годы прежде всего для получения оружейного плутония, поэтому во всех отчетах предприятие проходило под ничего не говорящим голым номером. Сейчас же оно известно как комбинат «Маяк».

Надо четко понимать масштаб этого комбината. Это не какой-то одинокий ангар на пустыре, — нет, это огромная территория, в которую входил в том числе и целый закрытый город Озерск (в те годы Челябинск-40). Это десятки тысяч людей и различные предприятия, разбросанные на площади в сотни квадратных километров.

Среди бесчисленных мелких аварий, было и несколько крупных. Для нас сейчас важна так называемая Кыштымская авария. Кыштымская — названа так по городу Кыштым. Он оказался к месту аварии ближе, чем сам Озерск.

В октябре 1957 года емкость-отстойник с радиоактивными отходами перестала охлаждаться должным образом, перегрелась, и с этой огромной бетонной «банки» сорвало, как крышку с закипающего чайника, многотонную железобетонную плиту. Раскаленные отходы поднялись в небо. Пока все это, остыв, выпадало обратно на землю, ветер успел разнести их на многие километров. Образовался так называемый Восточно-Уральский радиоактивный след. Это полоса загрязнения длиной более двухсот километров, шириной до сорока. Или, если сравнивать в понятных бытовых вещах: общая площадь загрязнения была больше, чем вся Москва с пригородами.

От места выброса, произошедшего недалеко от Кыштыма, полоса тянется в северо-восточном направлении. Если смотреть из Свердловска, то до ближайшего места этой полосы — всего шестьдесят километров.

В полосу заражения попало более четверти миллиона человек. Эвакуировали же сначала всего тысячу из самых пострадавших мест (да и то, с опозданием в две недели). Затем, в течение года, еще несколько тысяч. Через пару лет было ограничено посещение части выселенных территорий (около 700 квадратных километров), а еще через несколько лет эта территория была оформлена как Восточно-Уральский радиационный заповедник. И остается им, то есть закрытой для простого посещения территорией, вплоть до настоящего времени.

Крупнейшим населенным пунктом, частично попавшим в полосу заражения, стал город Каменск-Уральский — с населением более ста тысяч человек.

Одна из дятловцев, Зина Колмогорова, родом именно из Каменска-Уральского. Там жила ее родня, и эти места она посещала регулярно. Возила туда с собой она и Юрия Дорошенко. Это двое — о ком можно с уверенностью говорить, что они находились в зоне заражения, и их вещи должны были быть загрязнены последствиями выброса.

Другой из дятловцев, Слободин, работал на стройках для комбината. Часть этих территорий пострадала при выбросе сильнее всего.

Были ли на зараженных территориях другие дятловцы? Между осенью 1957-го (время аварии) и до выхода в свой последний поход в январе 1959-го они тоже могли там побывать. А могли и не побывать. Это не играет никакой роли. Достаточно того, что они тесно общались с Колмогоровой, Дорошенко и Слободиным. За те несколько дней, пока они вместе ехали из Свердловска в Ивдель, а затем шли в походе, ночуя в одной палатке, спали бок о бок, расстилая рюкзаки и куртки в одно общее ложе, — в этих условиях было неизбежно соприкосновение их вещей с вещами Колмогоровой, Дорошенко и Слободина.

Теперь вернемся к результатам экспертизы. Что же именно установил эксперт? Он промерил уровень радиационного излучения от каждой вещи (речь, напомним, о вещах последних четверых найденных). От одной вещи к другой уровень радиации отличался. На трех вещах замеры показали превышение нормы, действовавшей в то время.

И насколько же велико было это превышение?

Как в Гуарапари, в десятки раз? Как в Рамсере, в сотни? Или, может быть, в тысячи, или даже десятки тысяч раз — то есть опасно по-настоящему?

По самой загрязненной вещи превышение нормы было в два раза.

Внимательный читатель должен, конечно, заметить: подождите, но речь-то идет про два раза от нормы. А не от естественного фона. А как «норма» связана с естественным фоном?

Так что же значит превышение «нормы» в два раза — много это или мало?

И можно ли это объяснить такой уровень загрязнения тем, что Колмогорова ездила к родственникам в зараженной местности?

Или должна быть какая-то другая причина для радиоактивного загрязнения вещей?

Ну, давайте сравнивать. Степень радиоактивного заражения местности измеряют в кюри на квадратный километр. Радиоактивность в 1 кюри (сокращенно Ки) на квадратный километр значит, что на каждом квадратном километре площади каждую секунду происходит 37 миллиардов радиоактивных распадов. (При этом речь может идти как о всех радиоактивных распадах, так и о радиоактивных распадах какого-то конкретного элемента, так что это должно оговариваться.)

Сколько же Ки/км² было на самой загрязненной вещи дятловцев? Если взять данные экспертизы, и перевести их в нужные нам единицы, мы получим 0,3 Ки/км². А сколько было в загрязненном выбросом Каменске-Уральском? Западная часть пригородов Каменска-Уральского (ближняя к Свердловску) имела заражение более 2 Ки/км².

Таким образом, если бы эксперту, делавшему экспертизу для следствия, привезли одежду постоянного жителя из западных пригородов Каменска-Уральского, то эксперт обнаружил бы, что загрязнены все его вещи, и при этом загрязнены в семь и более раз сильнее, чем самая загрязненная вещь дятловцев. А если бы сравнивал не с вещами дятловцев, а с действовавшими тогда нормами, то получил бы превышение более чем в десять раз.

И надо понимать, что Каменск-Уральский расположен вовсе не у начала полосы загрязнения (где и осела большая часть выброса). В начале полосы загрязнения уровень радиации был еще в сотни раз выше.

Жителей Каменска-Уральского не выселяли. Никаких мер по дезактивации не проводилось — ни тогда, ни сейчас. Почему?

Надо вспомнить про те тысячи раз, отделяющие естественный уровень радиации от опасного. Хотя «нормы» (в инструкциях они обычно именуются «допустимыми уровнями») и были превышены более чем в десять раз, но ничего страшного с жителями не случилось. В последующие годы Каменск-Уральский лишь рос, — и за прошедшие полвека увеличился почти вдвое.

Таким образом, как само наличие радиоактивного загрязнения на одежде дятловцев, так и уровень этого загрязнения, — все это не было чем-то странным или необычным для жителей Свердловска и его окрестностей в то время. Наоборот, было бы очень странно, если бы все вещи ребят оказались «дотехногенного» уровня радиоактивности (то есть того, который был в то время в соседних областях, где не было комбинатов по переработке радиоактивных материалов).

И в любом случае, уровень загрязнения вещей дятловцев совершенно не опасен для здоровья. Более того! Если бы эксперт, изучавший вещи, работал не по нормами 1959 года, а по нынешним, установленными в 2009-м, то выводы экспертизы были бы совершенно другими. Эксперт определил бы, что превышения норм нет ни по одной вещи. За прошедшие годы норма по допустимому загрязнению выросла в 6 (да-да, в шесть) раз — легко и просто. А там-то было — всего два…

Подведем итог:

Радиация на одежде была, но вызвать смерть не могла; и вообще едва ли имеет какое-либо отношение к гибели дятловцев.

Для тех, кто не желает верить на слово, чужим выводам не доверяет, и желает проверить все и убедиться лично, — каждую цифру, полученную экспертом, и разобраться во всех тонкостях того, как именно проводилась экспертиза, — к вашим услугам обширное и подробнейшее приложение 2.

Там разобраны все детали, приводятся необходимые вычисления и пояснения.

На тот случай, если вы и желали бы проверить каждую циферку, да не уверены, что ваших знаний о радиации для этого достаточно, — ничего страшного. Начинается приложение с краткого напоминания необходимых физических азов. Начните с него, и вы будете вооружены всем необходимым, когда дело дойдет анализа данных экспертизы, со всеми ее специальными терминами.

Раздеты

Все найденные тела были раздетыми — без обуви, без теплых курток и шапок, а двое вообще в одном нижнем белье. Так ли это?

Это не совсем так, но почти. Однако прежде стоит разобраться с вопросом, какая вообще одежда была у дятловцев? А также с примыкающим — как они этой одеждой пользовались?

Это 1959 год. После войны прошло совсем немного времени, и быт весьма скуден. К более-менее зажиточным можно отнести семью лишь одного дятловца, да и эта-то зажиточность — лишь на фоне совсем уж бедности остальных.

И уж тем более не стоит представлять себе одежду дятловцев похожей на качественную современную экипировку туристов. Совсем напротив. Им не хватало даже простой теплой одежды. Одеты они были кто во что — а точнее, в поход они просто взяли почти всю свою одежду, которую можно было приспособить для походных условий. Плюс к этому они выпросили несколько брезентовых полукомбинезонов в спортклубе. Юрий Юдин (десятый член группы, повернувший обратно в самом начале похода) оставил часть своих теплых вещей друзьям, когда решил идти назад.

Большая палатка дятловцев на десять человек — это самодельная сшивка двух стандартных палаток. Лыжные палки — из бамбука. Никаких спальных мешков у ребят не было, только обычные шерстяные одеяла.

Теперь давайте разберемся, как же они пользовались одеждой во время похода.

Днем, когда надо идти на лыжах, одевались легче — движения согревают, и важно не взмокнуть от пота. Поэтому одеваются так: на голову спортивная шапочка, или шлем, или шлем-маска (вроде того, что сейчас называют балаклавой), чтобы укрыть от холода и ветра голову и лицо. На туловище — майка, рубашка, свитер, и куртка-ветровка. Это не теплая куртка, а лишь защита от ветра, и чтобы уберечься от таящего снега. То же самое и на ноги — одна-две пары тренировочных, поверх которых плотные брюки, защищающие от продувания, и желательно непромокаемые (как те брезентовые полукомбинезоны, которые ребята получили в клубе). Ребята шли на лыжах, но не надо думать, что у них были лыжные ботинки с современными жесткими креплениями. Нет, крепления лыж у них были мягкими (тогда такие назывались солдатскими). Это не очень удобно и надежно, зато позволяет встать на лыжи в любой обуви. А чтобы в обувь и под брюки не забивался снег, дополнительно на обувь надевались непромокаемые гетры (гамаши).

Это во время дневного перехода на лыжах. А когда останавливались, на биваке переодевались — надевали теплые куртки или телогрейки, меняли ботинки на валенки. И по возможности сушили у костра одежду, вымокшую и пропотевшую за дневной марш.

У ребят была небольшая печка, которую можно было подвешивать в палатке на ночь (это самодельное усовершенствование, все-таки это студенты технического вуза, сообразительные и рукастые). С ней внутри палатки было довольно тепло, — те, кто лежали под самой печкой, даже перегревались.

Но нас интересует не ночь с костром, а «холодная ночевка». То есть без печки внутри палатки.

Теперь палатка. Ее дятловцы ставили «по-фирменному». Сначала восемь пар лыж клали одна к другой (загнутыми концами вниз, в снег), получался небольшой ровный и твердый настил. На него и ставили палатку. Затем на дно палатки стелили рюкзаки (почти разобранные, разумеется, в них оставались только мягкие мелочи одежды). На рюкзаки теплые куртки. Затем одеяла, и одеялами же укрывались. На ночь, чтобы не замерзнуть, на себя одевали всю оставшуюся «легкую» одежду, — то есть каждый был в паре рубашек или маек и в паре свитеров, на ногах пара тренировочных, несколько пар носков, и тапки, чтобы не замерзли ступни (спали поперек палатки, и ноги упирались в скат палатки, за которым снег). Кто-то одевал не тапки, а валенки. Или специальные мягкие теплые полусапожки (бурки), — у кого были. На голову шапочки.

Не надетыми оставались только совсем уж сырые вещи, а также куртки-ветровки и внешние «защитные» брюки. Потому что согреться они особенно не помогут, а вот сохнуть вещам на теле не дадут.

С сушкой одежды вообще большая проблема при холодных ночевках — костра-то нет, а как сушить без тепла? Кое-как можно. Отсыревшая одежда надевается на тело, но не совсем, а наполовину, «на один рукав». Чтобы, с одной стороны, одежда грелась от тела, а с другой стороны, могла лучше отдавать влагу наружу. Разумеется, спать так, наполовину в мокрой одежде, не очень-то приятно, но деваться некуда. Ведь завтра вставать и собираться опять без костра, и идти в том, что есть. Не высушишь за ночь — пойдешь в мокром, и будешь мокрым весь день.

Теперь вернемся к тому, как были одеты дятловцы, когда их нашли.

Двое у кедра:

Юра Кривонищенко: рубашка нательная, рубашка-ковбойка; кальсоны, плавки; один хлопчатобумажный носок.

Юра Дорошенко: майка-безрукавка, рубашка с коротким рукавом; кальсоны, трусы, плавки; две пары хлопчатобумажных носков, пара шерстяных носков.

На склоне:

Рустем Слободин: шапочка; майка с длинным рукавом, теплая рубашка с начесом, рубашка-ковбойка, свитер хлопчатобумажный; трусы, теплые кальсоны с начесом, плотные хлопчатобумажные тренировочные, лыжные брюки; две пары хлопчатобумажных носков, две пары полушерстяных носков (на одной ноге из четырех носков остался лишь один), на одной ноге валенок. Плюс на груди, между рубашкой и свитером, две теплых стельки.

Игорь Дятлов: рубашка-ковбойка, трикотажная безрукавка, полушерстяной свитер, меховая безрукавка; трусы, лыжные брюки с начесом, спортивные брюки с начесом; носки хлопчатобумажные, один шерстяной носок.

Зина Колмогорова: две шерстяных шапочки; бюстгальтер, майка с длинным рукавом, рубашка с длинным рукавом, свитер полушерстяной, свитер шерстяной; трусы, дамское трико хлопчатобумажное, байковые лыжные брюки, брюки спортивные хлопчатобумажные; две пары полушерстяных носков, шерстяные носки. Плюс на груди, между слоями одежды, защитная маска (от ветра и снега) военного образца.

Четверка у настила:

Саша Колеватов: нательная рубашка с начесом, рубашка-ковбойка, свитер, свитер с начесом, лыжная курточка на молнии (хлопчатобумажная с начесом); трусы, кальсоны, лыжные брюки байковые, брезентовые брюки-полукомбинезон на лямках; носки хлопчатобумажные, носки шерстяные (домашней вязки). Также на левой ноге марлевая повязка.

Александр Золотарев: защитная маска, шапочка, шапка-ушанка; шерстяной шарф; майка, майка с длинным рукавом, свитер хлопчатобумажный, спортивная курточка байковая, меховой жилет; трусы, плавки, две пары байковых лыжных брюк, брезентовые брюки-полукомбинезон; носки хлопчатобумажные, носки шерстяные; стеганые бурки.

Коля Тибо-Бриньоль: шапочка-маска, теплый шлем из брезента и меха; майка, свитер шерстяной, куртка на меху брезентовая; трусы, хлопчатобумажные спортивные брюки, теплые шерстяные брюки; шерстяные носки (домашней вязки), валенки. В кармане куртки были шерстяные перчатки.

Люда Дубинина: вязаный шлем; бюстгальтер, майка с коротким рукавом, рубашка-ковбойка, два шерстяных свитера; трусы, дамский пояс и хлопчатобумажные чулки, хлопчатобумажное трико, хлопчатобумажные брюки (сильно рваные, обожжены); носки шерстяные, носки хлопчатобумажные рваные, шерстяной носок рваный. Также ногу обматывал обрывок шерстяной кофты.

На настиле были вещи:

два свитера, штаны, штаны с разрезами по брючинам, — эти вещи принадлежали двум раздетым Юрам у кедра.

У костра были вещи:

обгоревший подшлемник, рубашка-ковбойка (была опознана как принадлежавшая Тибо-Бриньолю).

Почему ковбойка оказалась брошенной у костра? Неужели Коля Тибо-Бриньоль зачем-то стянул с себя куртку и свитер, затем ковбойку, бросил ковбойку на снег, а потом обратно натянул на себя остальную одежду? Все куда проще: ковбойка была не надета, а просто вложена между другими слоями одежды, чтобы просушилась на теле во время сна. У костра она просто выпала. (И свитер, перечисленный в вещах, найденных на теле Тибо-Бриньоля, на самом деле был одет не целиком, а только наполовину, на левую сторону.)

И надо иметь в виду еще вот что:

Во-первых, мелкие предметы одежды — тапки, носки, шапочки, — могли слетать при бегстве от палатки, и никто их (в темноте и при жутком ветре, по пояс в снегу) не стал бы подбирать. И действительно, множество мелких вещей были раскопаны поисковиками в снегу возле палатки.

Во-вторых, часть одежды могла переходить из рук в руки, — и когда одежду снимали с мертвых тел (как ее срезали с Юр у костра под кедром), и когда ребята просто делились или перераспределяли одежду.

Нам известно лишь то, какая одежда была на телах в момент смерти. Но это не значит, что именно эта же одежда на них была в момент, когда они уходили от палатки.

Что же можно сказать, глядя на список одежды, и принимая во внимание, что часть мелких вещей (носки, шапочки, тапки) были потеряны при бегстве из палатки?

Во-первых, мы видим, что до того, как двух Юр под кедром раздели, они были одеты так же, как и большинство других ребят.

В целом же все выглядит так, будто:

1) когда все началось, все дятловцы были уже переодеты для сна,

2) при этом двое из них, помимо этой одежды для сна, были одеты в теплые шапки, защитные штаны и куртки, — будто собрались выйти из палатки («до ветру», или чтобы счистить снег с палатки, или еще по какой-то причине), — или же, напротив, только что вернулись в палатку, и еще не успели снять эту «внешнюю» одежду.

Из такой однозначно «внешней» одежды: две теплых шапки (ушанка на Золотареве и брезентовый меховой шлем на Тибо-Бриньоле), брезентовые брюки-полукомбинезоны (на Золотареве и Колеватове), брезентовая куртка на меху (на Тибо-Бриньоле). Что касается меховых жилетов на Дятлове и Золотареве, то они были одеты, скорее всего, для сна.

Валенки на Тибо-Бриноьле и один валенок на Слободине, а также бурки на Золотареве могли предназначаться для выхода из палатки, но могли предназначаться и для утепления ног во время сна (это могли быть специальные «сухие» бурки и валенки, в которых по снегу во время привала не ходили), — достоверно определить это невозможно.

Однако более правдоподобным кажется, что это была обувь для выхода из палатки, поскольку на телах дятловцев помимо одежды для сна есть и «уличная» одежда, почти два полных комплекта (не хватает только одной теплой куртки), — и это число сходится с числом полных пар обуви. Что касается второй теплой куртки, которой не хватает для второго полного комплекта теплой одежды, то она была найдена в палатке. (Не считая, разумеется, тех теплых куртках и ватников, которые пошли на выстилание палатки; все они были найдены в палатке, расстеленными поверх рюкзаков).

Комплектов «внешней» одежды два, — но на мертвых телах эта одежда оказалась не на двоих, а разделенной между троими: на Золотареве, Колеватове и Тибо-Бриньоле. То есть эта одежда явно переходила из рук в руки. Поэтому невозможно достоверно сказать, на ком была эта «внешняя» одежда изначально (когда ребята уходили от палатки). Но может быть, можно сделать какое-то разумное и обоснованное предположение?

Если следовать правилу наименьших допущений (это правило часто называют бритвой Оккама), то изначально одетыми следует считать Золотарева и Колеватова. Брюки-полукомбинезоны надеты на них, а эта та часть одежды, которая наиболее неудобна для быстрого обмена. Куртку, обувь или шапку снять с одного и надеть на другого быстрее и проще.

В таком случае, автоматически получается, что их теплая одежда передавалась прежде всего Тибо-Бриньолю. На нем единственная теплая куртка, на нем одна из двух теплых шапок, и одна из двух полных пар обуви. (Разумеется, сначала эту одежду могли передавать кому-то другому, а уже потом она перешла к Тибо-Бриньолю.)

В сухом остатке: из девяти человек — семеро уходили от палатки в одежде для сна, не захватив с собой теплой верхней одежды. Шестеро из них даже не надели нормальную обувь, а пошли прямо в тапочках для сна, и эти тапочки были потеряны в снегу сразу у выхода из палатки, так что далее они спускались вообще без обуви. Седьмой же из них, возможно, тоже не переодевал обувь, а просто спал в валенках. Однако двое других одеты хорошо — один целиком, еще один почти, не хватало только теплой куртки.

Странные внутренние травмы

При вскрытии четырех тел, найденных последними (в ручье), обнаружились странные травмы — тяжелые, несовместимые с жизнью, однако совершенно незаметные при внешнем осмотре. Так ли это?

Мы помним, что на телах были наружные повреждения, которые были хорошо заметны поисковикам — потеря глаз, «банная кожа», вылезающие от малейшего неосторожного прикосновения волосы, сорваны куски кожи (от давления острых камней в ручье), — все эти внешние травмы случились уже после смерти, по оценке судмедэксперта. Но оказывается, что были еще и внутренние повреждения. Которые, по оценке судмедэксперта, были получены дятловцами, пока они еще были живы, и, по всей видимости, именно эти травмы и послужили причиной смерти этих дятловцев. Правда ли это?

В ручье были найдены четыре тела: Золотарев, Колеватов, Тибо-Бриньоль, Дубинина. У троих из них, действительно, при вскрытии были обнаружены внутренние травмы, опасные для жизни, не отмеченные при внешнем осмотре ни поисковиками, ни следователем. Однако у четвертого, Колеватова, никаких внутренних травм не было.

Кроме того, внутренние травмы, опасные для жизни, но незаметные при внешнем осмотре, были не только у Золотарева, Тибо и Дубининой. При вскрытии Слободина была обнаружена трещина черепа с расхождением. А его нашли одним из первых, и не в ручье, а на склоне горы.

А что со «странностью» травм?

Внутренние травмы были вот какие:

У Слободина трещина черепа, относительно небольшая. У Тибо-Бриньоля череп был поврежден гораздо сильнее — трещина почти через полголовы, небольшой кусок кости вообще отломился от остального черепа.

У Золотарева сломаны пять ребер справа. У Дубининой ребра сломаны и справа, и слева, — то есть и со стороны сердца тоже, притом так, что перелом должен был нарушить работу сердца.

Все эти травмы были получены, по оценке судмедэксперта, не от ударов, а от сдавливания, — от приложения большой силы, распределенной по поверхности приложения. То есть, говоря просто и бытово, это не такие травмы, какие были бы от удара чем-то твердым и острым, вроде кирпича или лома. А скорее такие, как если бы на человека упал огромный тяжелый шкаф, задавив под собой.

Были ли следы травм действительно незаметны при внешнем осмотре?

Травма Слободина не очень значительная, и если была нанесена через одежду (пару шапочек), к тому же на волосистой части головы, то действительно могла остаться незаметной при беглом осмотре. А поисковики на месте нахождения тела осматривали именно так: перед ними было замерзшее обледенелое тело, при этом все происходило на морозе и в пургу.

Вот травма Тибо куда серьезнее. Если бы речь шла о такой травме свежей, случившейся только что — одна должна была бы быть хорошо заметна. Однако с учетом всех посмертных изменений его тела, в глаза поисковикам должны были броситься прежде всего другие вещи — это и «банная кожа» лиц, сделавшая из лиц будто пластилиновые маски, и вылезающие волосы, и вообще — не так-то приятно находиться рядом с телом, в котором уже несколько недель идет разложение, и внимательно его разглядывать. (Вертолетчики, которым предложили перевезти тела, сначала отказывались принимать их на борт, несмотря на то, что к тому времени тела уже были зашиты в мешки, а внутри мешков обложены ельником.) На месте никто внимательно не осматривал, есть ли у Тибо перелом затылка. Но если бы осматривали, то, разумеется, такая травма была бы заметна.

У Дубининой и Золотарева ребра сломаны очень сильно. Помимо кровоподтеков внутренних органов (в сердечную сумку у Дубининой), кровоподтеки были и внешние, на коже, особенно у Золотарева. (При этом это кровоподтеки не с внешней стороны кожи, откуда давило, а наоборот изнутри — когда сломались ребра, и их острые концы повредили ткани). Эти травмы были бы заметны, — если бы тела раздели. Но на месте их никто не раздевал, разумеется.

Итого: у некоторых дятловцев действительно имелись внутренние травмы, опасные для жизни. Но такие травмы были не только у тех, кого нашли в ручье. А среди тех, кого нашли в ручье, такие травмы были не у всех. Внешние следы этих травм могли быть замечены, если бы тела раздели и внимательно осматривали. Травмы получены при компрессионном сдавливании.

Разрезанная и брошенная палатка

Палатка дятловцев была разрезана изнутри. Ее покинули в крайней спешке, бросив все вещи, включая одежду и обувь. Так ли это?

Остатки палатки отправили на экспертизу, где и изучали вопрос, была ли палатка порвана или разрезана. А если разрезана, то с какой стороны, снаружи или изнутри.

Как, вообще, можно установить, от какой причины образовалась дыра на ткани — от того, что ткань резали, или же от того, что ткать рвали? На самом деле, довольно просто. Обычная ткань — это, по сути, наложение нитей, идущих в двух направлениях (одно направление перпендикулярно другому, как прутья решетки). Поэтому когда ткань рвут, а для этого ее надо с силой растянуть, сначала начинают рваться нити лишь одного из этих направлений (те, что расположены более параллельно к приложенной силе, и поэтому принимают на себя большую часть нагрузки). А уже когда все нити, идущие в этом направлении, разорвались, тогда начинают рваться нити, идущие в перпендикулярном направлении. При этом ткань уже расходится, поэтому нити, которые рвутся последними, оказываются вытянутыми из общего плетения. Их оборванные концы выползают из места разрыва дальше, чем у первых нитей — и в целом концы на месте разрыва оказываются неровными. Когда же ткань режут чем-то острым, то нити обоих направлений повреждаются одновременно, и край разреза остается ровным.

К моменту проведения экспертизы палатка была очень сильно повреждена — помимо тех повреждений, которые были до прихода поисковиков, успели образоваться и новые. Чтобы погрузить палатку в вертолет, ее вместе со всеми вещами тащили по жесткому насту к месту посадки. Неудивительно, что на палатке нашлось много мест, где ткань была именно порвана. Однако были найдены и следы разрезов. Палатку действительно вспарывали чем-то острым. Таких разрезов несколько, и один из них — длинный, около метра. Это не могут быть случайные повреждения. Кто-то намеренно резал палатку.

Надрезы на палатке

Хорошо, а можно ли понять, снаружи или изнутри это делали? Оказывается, это тоже довольно просто. В месте, где начинается надрез, нож не сразу вспарывает ткань. Сначала нож движется по ткани, оставляя на нитях лишь царапину, и только потом прорывает ткань на всю глубину и выходит с другой стороны. И то же самое в конце разреза — уже кончив разрез на всю глубину, нож еще может чиркнуть по ткани с той стороны, откуда делается надрез.

Все разрезы, найденные на палатке, были сделаны изнутри.

Кроме того, на палатке были найдены не только разрезы, но и пробития ткани — там, где нож пытались всадить, чтобы затем рвануть его по ткани, сделав разрез, но вышло неудачно, нож не вошел на нужную глубину. Пробил ткань лишь самым кончиком, и тут же соскользнул с этого места. Надрез не получился, а след — дырка от острия и царапина на ткани — остались. Анализ всех таких мест говорит, что они были сделаны изнутри.

Итак, палатку действительно резали изнутри.

А что можно сказать насчет поспешности? Действительно ли ребята убежали из палатки так быстро, что у них даже не было времени расстегнуть вход, и именно поэтому они взрезали скат палатки изнутри?

Прямых доказательств этому нет. Это всего лишь предположение.

И важно понимать, когда и почему оно возникло. После того, когда нашли нашли первые пять тел. Все они на вид были совершенно целые, но при этом без верхней одежды, а двое вообще раздеты до нижнего белья. Учитывая, что бок палатки был разрезан, казалось логичным: одежда брошена, потому что ее не успели надеть. Люди убегали прочь. А палатка так и осталась стоять на склоне пустой, со всеми вещами, — с застегнутым выходом, но зияющей дырой в скате.

Остальные четыре тела были найдены лишь через два месяца. Задолго до этого времени большая часть гражданских поисковиков, начинавших поиски (среди них было много студентов-туристов с того же Уральского политеха, что и дятловцы), успели вернуться в город. На два месяца учебу не бросишь, тут уж хочешь не хочешь, а надо возвращаться, иначе отчислят. И вернулись они с той картиной событий в головах, которая сформировалась у них, когда они сами были на месте — то есть в первые дни поиска, вместе с первыми находками.

До того, как последние четыре тела были найдены, случилась история с «огненными шарами» — как будто бы ясно дававшая и причину для того панического бегства из палатки. Ребята что-то такое увидели, ну и вот. Или даже что-то с ними случилось, — из-за этих же огненных шаров. Может быть, дятловцы «познакомились» с ними куда ближе, — а поисковикам просто очень-очень повезло?..

На допросе один из родителей погибших дятловцев говорит с предельной откровенность, как ему представляется все произошедшее: были какие-то испытания, снаряд отклонился, ребята пострадали. Предполагает, что погибли они потому, что были ослеплены (или самой вспышкой, или химическими веществами, оставшимися от взрыва). А последних четверых (на момент допроса они еще не были найдены!) мог подобрать поисковый отряд, высланный ведомством, проводившим испытания, в то место, куда упал отклонившийся снаряд. Они умерли уже позже, куда их увезли, пытаясь спасти, поэтому их и не могут найти…

Однако когда через два месяца оставшиеся четыре тела были найдены, на двоих туристах обнаружились и теплых куртки, и обувь, и теплые шапки. И, в отличие от первых пятерых, которых сочли умершими исключительно от замерзания (на тот момент небольшую трещину в черепе у Слободина посчитали не фатальной, и образовавшейся, возможно, при падении на спуске) — у последней четверки у троих явные прижизненные травмы, и очень серьезные. С такими не то что бежать от палатки, а просто уйти без посторонней помощи было бы трудно. А Тибо-Бриньоль, вероятно, вообще был без сознания сразу же после получения травмы — осколочного перелома черепа (в бытовом смысле его правильнее было бы назвать проломом).

Что же получается?

В момент, когда осматривали палатку, следствие считало крайне вероятным, что люди просто покинули палатку и быстро ушли от нее — ведь те, кого нашли, были раздеты. А погода — мороз с жутким ветром. Раздетым из палатки никто не полезет. Это значит, что они не успели одеться, так? Значит, они очень спешили уйти от палатки, поэтому и не успели. К тому же, и следы на склоне — пусть и не везде, а местами, но там, где были, — однозначно указывали на то, что люди шли строго вниз, прочь от палатки. Так что все сходится?

Однако затем, через два месяца, эта версия оказалась под вопросом. На последних телах все-таки есть и теплая одежда с обувью, и травмы такие, что быстро идти люди просто не могли. И вот хорошо бы было теперь очень внимательно изучить следы на склоне — падал ли кто на каменных грядах? Получил ли Слободин свою травму действительно при спуске? Как именно передвигались люди: помогали кому-то идти, тащили кого-то? или все шли нормально, а значит, травмы были получены не вверху у палатки, а уже внизу после спуска?

Однако к этому моменту прошло уже два месяца с начала поисков, а с момента трагедии так и три с лишним. Палатку давно увезли, вещи раздали родственникам. Следы, которые оставались на склоне после спуска дятловцев, сами поисковики давно затоптали, перекопали, это место заносило снегом и выдувало ветром, а теперь уже и вообще почти стаяло все на склоне горы — май месяц, когда нашли последние тела.

Вот и выходит, что, с одной стороны, исходное предположение о том, что люди просто вылезли из палатки и спешно ушли вниз, — теперь уже не казалось очевидным и убедительным. Наоборот, запутывало все еще больше — если уходили в спешке и не успели одеться, почему двое все-таки одеты? И что с группой случилось внизу — откуда вдруг взялись тяжелые травмы, если на склоне все были целы?

Но… С другой-то стороны: если следствие теперь откажется от того предположения, то что у него останется взамен? Два месяца назад все эти мелочи подробно не исследовали, потому что казалось, что в том нет никакой нужды. А теперь, когда эти мелочи оказались очень нужны, — их уже невозможно проверить…

В сухом остатке: бок палатки действительно разрезали изнутри. Почти все вещи и верхняя одежда были в палатке — но все же не все. Спешно уходили от палатки или медленно — вопрос, который в деле остался неизученным. Сначала доказательству (или опровержению) этого не придали значения, а потом уже не было возможности.

Часы

Как отдельный вопрос мы это прежде не ставили, — собственно, тут и нет никакого вопроса. Но на уровне подсознания тот факт, что часы погибших показывали разное время, кажется признаком чего-то странного, не правда ли? Ведь обычно разные часы показывают почти одно и то же время, ошибаясь максимум на минуту-другую?

Разумеется, если подумать, постараться понять — а почему, собственно, нам это кажется странным? То это ощущение неправильности развеивается. Ведь разное время было не на идущих, а на остановившихся часах. А в том, что часы останавливаются в разное время, нет ничего странного — у разных моделей часов завода хватает на разное время. А в 59 году у всех ребят были именно обычные механические часы (никакой электроники, никаких многолетних батареек), которые если не завести раз в полтора суток, то они остановятся.

Единственный вопрос, связанный с часами, который действительно требует обсуждения, в другом: часы остановились, когда умерли люди (и тогда это что-то значит), или же часы остановились по своим причинам, независимо от времени смерти людей (и тогда это совершенно ничего не значит)?

Кого-то, возможно, удивляет сама постановка вопроса: а с какой это стати, вообще, часы на руке человека, только что умершего, должны вдруг остановиться? Это же не верная жена и не собака, который могут умереть от горя. Механизм часов как шел, так и будет идти — пока пружина не остановится. Разве не так?

На самом деле, тут есть хитрость.

Смерть человека вполне может сопровождаться остановкой его часов. И на это есть как минимум две причины.

Причина первая — если человек погиб от мощного удара, и это же сотрясение повредило и механизм часов. Или, скажем, если перед смертью была драка, то нанося руками резкие удары, человек мог повредить часы — либо просто разбить, либо повредить механизм внутри. Часы могут разбиться или быть раздавлены, когда человек упал на что-то твердое. Во всех этих случая механизм перестает работать, и стрелки часов остаются в положении, указывающем на момент события — то есть почти точно на момент смерти человека.

Вторая возможная причина остановки часов после смерти — это когда человек умирает на холоде. Пока часы находятся на руке живого человека, они греются от живого тепла, и детали часов и, что еще важнее, воздух внутри корпуса часов теплее, чем снаружи. Из-за этого воздух внутри часов более влажный — тут чистая физика, ничего сверхординарного.

Грубо говоря, вот как это происходит: микроскопические частички снега из наружного воздуха попадают внутрь часов, где воздух теплее и выше нуля, поэтому частички льда и снега тают, испаряются, и воздух внутри часов содержит эту испарившуюся влагу. Если теперь человек умирает, и его рука остывает, а вместе с ней остывают и часы, надетые на запястье, то теперь эта влага оседает на остывающие части механизма внутри, охлаждается, застывает… иными словами, механизм часов, все его шестеренки, покрываются слоем инея. Это может затруднить работу механизма, и тогда часы остановятся. Помимо образования инея, еще может влиять и то, что охлаждение влияет на смазку часов, — как и в любом механизме с движущимися частями, для снижения трения деталей используется смазка. Пока часы теплые, эта смазка жидкая. Когда часы остывают, смазка густеет, что снижает ее эффективность, а может и вовсе замерзнуть, если не рассчитана на мороз, — и тогда механизм легко может остановиться.

Обязательно ли часы на морозе остановятся?

Это зависит от многих факторов, и прежде всего от самих часов. Могут остановиться, могут не остановиться. Если у вас остались старые механические часы, можете сами провести такой эксперимент — положить их в морозильник на четверть часа, а потом извлечь. (Ничего страшного с часами не случится, даже елси они остановятся. Отогревшись, они возобновят ход.) Маленькие часики скорее всего остановятся, а часы покрупнее продолжат идти.

Возвращаясь к гибели дятловцев. Увы, но показания часов не дают никакой особой информации. Дело в том, что сейчас уже невозможно установить, что именно случилось с часами. От мороза они остановились, или от удара, или просто кончился завод? Если после отогрева часы не пошли, то тогда они встали либо потому, что у них кончился завод — либо потому, что у них поврежден механизм. Это можно выяснить, заведя часы. Но о том, что часы пытались заводить, в деле нет пометок. Собственно, в деле нет пометок даже о том, пошли ли часы после отогрева.

По всей видимости, дело в том, что часы были безвозвратно повреждены, — повреждены уже сильно после того, как погибли дятловцы. Найдены часы были на последних четырех телах, которые под конец лежали в проточной воде. Эта вода (с грязью) попала и в часы, и находилась в механизме многие дни.

Кроме того, даже если (ну предположим!) часы остановились от мороза, это мало что меняет. Мы ведь не знаем, в каком именно положении был умирающий, где была его рука, попадал ли на руку и часы снег, пока рука и часы были еще теплыми? От этих деталей зависит, насколько быстро охлаждались часы, какая в них могла быть влажность, как она менялась (и, значит, как быстро после смерти должны были остановиться часы). Установить все эти мелочи просто невозможно. А без этого мало что можно сказать. Речь может идти и о минутах после смерти — и о часах. Ну и наконец, даже если бы каким-то образом и удалось установить в точности этот временной зазор, — то все равно осталась бы неопределенность, присущая всем простым механическим часам: показывают ли часы время до полудня, или после полудня? Это двенадцать часов разницы.

В сухом остатке: время, зафиксированное на часах, а равно и то, что на разных часах время было разное, — все это не может быть для нас подсказкой о том, что произошло.

Радиация-2: «особая» радиоактивность

Выше мы уже разобрали (и максимально подробно в соответствующих приложениях) вопросы, связанные с радиацией, — но то были вопросы, версии и домыслы, которые возникли с самого момента гибели, и обсуждались добрых пятьдесят лет. Мир же не стоит на месте. В 2013 году вышла небольшим тиражом книга Алексея Ракитина, посвященная разгадке гибели дятловцев, где подзаголовком к названию книги значилось: «…и атомный шпионаж на Северном Урале».

В этой книге Ракитин объясняет — очень легко и просто! — все трудности, возникающие при попытках свести известные о трагедии факты в единую картину. Делает он это так: на самом деле, оказывается, дятловцы погибли от рук людей, но не простых людей.

Кто были эти непростые люди и зачем они убили дятловцев? А потому, что дятловцы оказались замешаны в шпионскую игру между американскими шпионами-диверсантами и агентами КГБ, которые вели с этими шпионами свою контригру. Каким боком тут дятловцы? А дело в том, что кто-то из дятловцев должен был передать американским шпионам секреты о работе комбината «Маяк», на котором в те годы обогащался оружейный плутоний. Радиоактивное заражение на одежде было не случайным, а искусственным. Подбробный анализ того, из каких именно радиоактивных элементов состояло это загрязнение, позволил бы американцам узнать важнейшие тайны о ядерных производствах СССР.

Какие именно тайные детали об обогащении плутония в СССР хотели узнать американцы через радиоактивную одежду дятловцев? Об этом Ракитин скромно умалчивает.

Остальное в версии Ракитина, — уже в той части, которая касается непосредственно того, как погибали дятловцы, — не менее изящно. Странности, нестыковки? Какие еще странности и нестыковки, если все это — последствия действий таинственных агентов КГБ и всемогущих шпионов ЦРУ? Разве это не объясняет что угодно? А если кому-то кажется, что одни части такой реконструкции начинают противоречить другим частям, тем хуже для этих частей. Значит, это были намеренные ошибки шпионов и агентов. Они просто пытались запутать друг друга такими странными действиями. А уж если допустить, что эти шпионы могли быть двойными (то есть работает на белых, когда черные думают, что это их агент в стане белых), а еще лучше, тройные (когда контрразведка белых думает, что среди действующих в стане белых черных шпионов есть один агент, который работает на белых, — а на самом деле этот агент лишь делает такой вид, и обманывает контрразведку белых, и остается верным черным)… Мотивы действий таких агентов будут неисповедимы, как пути господни.

А если этих агентов, помимо неясности с их мотивами, сделать еще и такими же всемогущими, как господь бог? Ракитин и это делает, ни капельки не смущаясь. Как бог из машины появляется полярная авиация США: самолет летит с Аляски через северный ледовитый океан, пролетает через полярные области СССР, долетает до Северного Урала, там, ночью, по свету сигнального костра, подхватывает ждущих в тайге шпионов — не садясь, а прямо на лету, сбросив вниз веревки с крючьями, — и утаскивает их с собой, обратно через полярные области СССР, через северный полюс, на американскую родину, так что с места трагедии в горах Северного Урала шпионы растворяются бесследно…

Я не буду утомлять вас, дорогой читатель, подробным пересказом всех остросюжетных перипетий, которые предлагает Ракитин. Вдруг вы захотите ознакомиться с ними в первоисточнике?

Сейчас для нас важно лишь то, какие соображения Ракитин выдвигает в обоснование своей теории. Ракитин утверждает, что:

1) уровень радиоактивности на одежде дятловцев до их гибели был гораздо выше, чем тот, который был обнаружен при проведении экспертизы;

2) тип радиации, который зафиксировал эксперт, очень особенный. Настолько особенный, что это не могло быть случайное загрязнение от последствий Кыштымской аварии. На самом же деле на одежду одного из дятловцев специально нанесли химически чистое радиоактивное вещество — какой-то один, специально выбранный, чистейший изотоп.

Так ли это?

Правда ли, что уровень радиации на одежде дятловцев до их смерти дятловцев мог быть гораздо выше?

А тот, который остался, хотя и был уже совсем небольшой, — но зато ясно указывал на то, что тип этого загрязнения был совершенно особенный?

Увы для шпионов и полярной авиации США, это не так. Ни по первому пункту, ни по второму. Измерения, проведенные экспертом, дали в точности то, что должно было дать исследование вещей, которые люди случайно загрязнили в местах, пострадавших от Кыштымской аварии. Именно поэтому в выводах экспертизы нет ни слова ни о какой необычности выявленного загрязнения.

Разумеется, въедливые читатели, не желающие верить на слово, могут разобрать этот вопрос очень подробно, со всеми цифрами и выкладками. Добро пожаловать в приложения 3A (мог ли уровень радиации на одежде быть выше, когда дятловцы умирали?) и 3B-3D (все вопросы с «особостью» радиации).

Рассматриваемые там вопросы довольно специальны. Без соответствующей подготовки могут показаться слишком сложными. Видимо, на это и был расчет Алексея Ракитина, когда он положил в обоснование своей фантастической версии два этих тезиса — совершенно неверных, но ведь это еще надо разобраться и понять, что они неверны? А у тех, кто не пожелает разбираться во всех физических сложностях вопросов — а таких, увы, среди обычных людей большинство, — в голове останется что? «Слишком сложно это все; наверно, по-всякому может быть; в конце концов, не бывает же дыма без огня? Наверно, Ракитин знает, о чем говорит? Вон, целую книжку человек написал. Не зря же?» — что и привело к тому, что версия Ракитина потихоньку становится еще одним мифом гибели дятловцев, вдобавок ко всем тем, которые мы разбирали выше. И люди, которые заинтересовались гибелью дятловцев только сейчас, столкнутся с версией Ракитина с самого начала, среди «фактов» вроде вырванных языков и глаз и огненных шаров над лесом в ночь, когда дятловцы погибли.

Наконец, в приложении 3E дается ответ на закономерно возникающий вопрос: если радиация тут ни при чем, почему тогда вообще была назначена радиологическая экспертиза?