Имею сказать

Генрих Пшшт

В этой книге собраны рассказы, юмористические и не очень, а также мысли, фразы, комментарии, воспоминания. Она как-бы ни о чём и обо всём сразу.

Коровы

«Куртизаны, исчадья порока, насмеялись над мною жестоко»… Но сейчас Риголетто, слава богу, поют на итальянском.

Почему-то вспомнилось, как я будучи студентом работал в стройотряде. На ферме. Старый коровник с разбитыми окнами, с демонтированной ГДР-овской «системой автоматического доения». Всего год проработала, она ведь, как оказалось, совсем не автоматическая! Ее ещё и мыть нужно, причем, ежедневно и она, как бы так сказать, не приемлет, когда молоко водой разбавляют, причем, неизвестно какие барабашки. В-общем, разбили эти трубы с клапанами нахрен и заменили вёдрами с бидонами! Пьяные хотя и нестарые доярки, спящие прямо на навозных кучах, сумасшедший, но добродушный и работящий дед с одним зубом и синими-синими глазами на лице, которое более всего напоминало картофель. Картофель с морщинами и глазами. Звали его как Ленина — Володя. Что, дед, расскажи, в тебя немец стрелял! — Стрiляв! Ну? А ты утёк? — Утiк! Ну, а как это было? — О-сьо! Ото! О-сьо! Ото-там! Ладно, ладно, дед, поняли! Бригадир Роговый, половина села носила такую же фамилию, смотрел на всё это безобразие с тоской. Периодически появлялись дикие дети на лошадях без седел (я так и не добился от них как их зовут — не понимали они моих вопросов, в том числе, на их рiдной мове). Но спины лошадям они сдирали до крови своими маленькими и твердыми как наждак задницами. По словам бригадира, они губили по несколько лошадей за лето. Ничего, думал я, подрастут — пойдут в армию, которая оставит самые яркие впечатления в их жизни. Там их научат и читать, и расписываться в ведомостях. Станут людьми! А пока бригадир смотрел на них с нескрываемой ненавистью. Это был мрачный философ с коронной фразой «нiчого не робиться», которой он по утрам встречал нас — студентов, человек пять или шесть. В-основном, мы там играли в карты. Не привезли сена — сдавай! Привезли — работы всем минут на двадцать, и снова: Дурак, 66, Преферанс. Никогда я не играл в карты так много. Но ведь не на деньги. Сытные без изыска но с хорошими кусками мяса обеды за 20 копеек из 2 блюд, виноват, мисок с компотом, но сейчас не об этом. Вот этот самый бригадир почти каждый день повторял нам одни и те же слова: Хлопцi, вот там поле з буряками! Ни в коем случае, говорил он, ни в коем случае нiльзя допустыть, чтобы коровы́ (он делал ударение на последний слог) пiшли туды у буряки! Бо тодi ниякая сыла йих вiдтуды вже не выжине.

Корова — интересное животное! Между прочим, с виду грозное. Под тонну весом (бык), если её хорошо кормить. Причем, мяса, то есть, мышц! Ну, по весне с голодухи все-равно наберется несколько центнеров. Но весной ее никто не взвешивает. Ей бы встать с промерзлой земли! Но летом она в самом расцвете сил! Вполне могла бы сказать: Щас как двину! Или лягну! Но это самое забитое животное на селе. Даже у кабана есть свое мнение, и он его довольно безапелляционно выхрюкивает. Упрямится, визжит. Корова, если только она не защищает своих телят, почти никогда! Даже когда ее режет волк — она молчит. Нет чтобы замычать что есть силы: «Режут! Понимаете, натурально режут! Что же это делается, люди добрые! Хозяин, проснись, слышишь, меня тут жрать пришли! Какие уж тут шутки! Шарик! в конце концов, ты собака или кто! Что ты забился от страха в своей конуре, давай гавкай, буди всех, гад!» Но корова молчит! А ведь она совсем не глупа. И прекрасно понимает кто к ней с какими намерениями пришел. И кто кому будет отдавать молоко, и кто пойдет на мясо в конце сезона. Она все понимает. Но так устроено природой! Представляете, что было бы, если бы корова бодала волка. Он бы ее изодрал до смерти, но и она бы его помяла на рогах — да так, что не жилец уже… Финал пьесы Шекспира! Одни трупы на сцене. Но ведь стоит тихо пока ее не зарежут. Даже не мычит. Что это? Тупоумие? или Мудрость? Какая разница! Сегодня или завтра — все равно на мясокомбинат! Или волк! Все равно! Как говорится, природа позаботится! Но это кроме случаев, когда волею судьбы или по недосмотру студентов она не попадет на буряковое поле. Кормовой буряк — он сладкий. Почти как сахар. Это не скучное сено-солома! Не вонючий силос, не комбикорм, отдающий тухлой рыбой. В воображении коровы — это и есть рай, причем рай земной! Вот он тут, наконец, и уж тут она своего не упустит! Никакая сила, как верно было сказано…

Это я к чему. Да вот один народ, знаете, очень напоминает мне… Пустили его в буряки, виноват, у «ассоцiацiю з Еуропой»… Рай земной! Так, значит, для начала, всем — кружевные трусики, мужикам кроме трусиков — ещё и пиво! Работать (в смысле працювать) больше не надо. Кругом — Вена в праздничном великолепии. Захерторт. Куда ни плюнь — только витрины, бюргеры и туристы! Булочки з маком и кохве в таких маленьких филижанках… Сколько хочешь — бери — за все уже кем-то уплочено! Магазины такие как у нас, что уже не удивительно, зато грошей у каждого — полные штаны! Ну, а что на мясокомбинат все-равно придется ехать в конце спектакля… Зачем об этом сейчас?