Гармония слов. Китайская лирика X–XIII веков

Сборник

Лирика в жанре цы эпохи Сун (X-XIII вв.) – одна из высочайших вершин китайской литературы. Поэзия приблизилась к чувствам, отбросила сковывающие формы канонических регулярных стихов в жанре ши, еще теснее слилась с музыкой. Поэтические тексты цы писались на уже известные или новые мелодии и, обретая музыкальность, выражались затейливой разномерностью строк, изысканной фонетической структурой, продуманной гармонией звуков, флером недоговоренности, из дымки которой вырисовывались тонкие намеки и аллюзии. Поэзия цы часто переводилась на разные языки, но особенности формы и напевности преимущественно относились к второстепенному плану и далеко не всегда воспроизводились, что наносило значительный ущерб общему гармоничному звучанию произведения. Настоящий сборник, состоящий из ста стихов тридцати четырех поэтов, – первая в России наиболее подробная подборка, дающая достоверное представление о поэзии эпохи Сун в жанре цы. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Цинь Гуань

(1049–1100)

Грусть долга, как небосклон

Мелодия «Цзяньцзы муланьхуа»

Грусть долга, как небосклон,

сиро, стыло, кто услышит стон?

Глянь-ка, что со мною стало:

что дымок над тлеющим сандалом.

Хмуры брови-мотыльки,

вешним не разгладить их ветрам.

А взойду на башню, там —

гуси тают точками тоски.

О, этот легкий вешний трепет ивы

Мелодия «Цзянчэнцзы»

О, этот легкий вешний трепет ивы!

Печали нестерпимы,

и слезы неостановимы.

Мне всюду мнится милая, мой челн,

тот алый мост у зелени лугов.

А ныне — никого,

лишь сирость волн.

Тогда сияла счастьем юность наша.

А грусть без края

не затихает.

В час вянущих цветов взойду на башню.

Слезами реки заполняя,

я не могу

прервать тоску.

Как в мансарде сирой стало стыло

Мелодия «Хуаньсиша»

Как в мансарде сирой стало стыло,

утра, словно осенью, унылы,

и на ширме речка — в дымке душной.

Пух витает, невесом, как сон,

морось — грусти бесконечной стон.

А повесить шторку — недосужно.

Осень лежит на лазури воды

Мелодия «Маньтинфан»

Осень лежит на лазури воды,

к ночи сгущаются облака,

кроют ступени спадающие листы,

спальня тиха и темна,

тишью предутренней бродит луна.

Снова Чунъян^[24] подошел, как и прежде,

стуки и стуки валька —

летнюю моют одежду.

Вдруг

вздрогнул под ветром бамбук,

мнится — вернулся друг.

Боль как была,

так и росла,

радости нет,

прошлого стерся след.

Вот хризантема желта у плетня,

а для кого расцвела?

Вздор, что растает печаль от вина,

выйдет угар,

а печаль — как и встарь.

У парапета продрог,

медленно сходит луна,

белыми росами кроется мох.

Подворье в чэньчжоу

Мелодия «Тасосин»

Дома скрываются во тьме,

в безлунье пристань мрачновата,

о, где ж ты, персиков моих отрада!

Несносно, стыло мне в глухой корчме

под горький плач кукушки близ заката.

От друга сливы лепесток

и «карпа»^[25] тоненький листок

утяжелили груз моей тоски.

Ах, Чэнь-река, зачем же твой поток

скрывается в потоке Сян-реки?

Примечания

24

Осенний праздник девятого числа девятого месяца по лунному календарю. Иначе называется «две девятки». К этому времени стараются сменить сезонную одежду.

25

Метафора письма.