Нехорошая квартира

Галина Шестакова, 2020

Что будет если после развода переехать в нехорошую квартиру? А если при этом еще быть слишком любопытной? Будет – все что угодно. Подземелья, встреча с богами и потеря своего имени. Путешествие, не слишком желанное, но очень увлекательное. Где можно точно ожидать приключения, принесения тебя в жертву, встречу с мамонтами и легендарным народом сиртю (сихиртю). Можно поприсутствовать на своей смерти и организовать своими силами свое воскрешение. А еще? Еще стать чуточку бессмертной. Обложка для книги создана дочерью автора, которая разрешает использование изображений на безвозмездной основе

Подарок богов

Утром, проснувшись, я долго лежала на топчане. Во мне что-то изменилось после купания в водах Стикса. Только я не могла понять что. Поэтому я лежала и пыталась прислушаться к себе. Но вместо этого я слышала тихий, очень тихий разговор у самовара Тюши и Евсея Ивановича. Они обсуждали меня и Карла Фёдоровича. Но меня удивило другое, я слышала их, сквозь закрытую тяжёлую дверь, и при этом они говорили шёпотом. Думаю, для того чтобы я этого не слышала.

— Как думаешь, — шептал Евсей Иванович, пытаясь укротить свой бас, — он её из леты напоил?

— Кто ж его, супостата, знает, — ворчливо ответил Тюша. — Сколь раз ужо, было так!

Я услышала, как он открывает краник самовара, как льётся кипяток в кружку. Странно. И потом, «из леты напоил», как это? Что такое «леты»? Леты, леты… Лета! Меня пронзила смутная догадка про греческую мифологию. Вместе со Стиксом, в царстве Аида текло ещё несколько рек. Не сказать, чтобы я увлекалась древнегреческими распрями богов, но кое-что помнила. Лета река забвения. Все души, перешедшие через Стикс, пили из Леты, чтобы благополучно забыть все горести своей жизни. Так. Меня просто подбросило на топчане. Я перешла Стикс, и чего-то напилась в бессознательном состоянии! А Тюша и Евсей Иванович опасаются, что меня напоили из Леты. Это значит, что я уже просто душа и уже всё забыла? Фу-фу-фу, я подышала по йоговской успокоительной системе, взяла себя в руки и начала обследование. Так, руки и ноги вполне себе телесны, состоят из кожи, костей и мяса. Причём всё это сильно болит. Может ли у души болеть мясо и кости? Или это уже просто фантомные боли? Спокойно, думаю, душу не стали бы спать укладывать и шубой закрывать. И чего бы им переживать напоили меня чем-то или нет, если я уже, того… душа, и только. Но для надёжности я себя сильно ущипнула, и чуть не закричала от боли. Живая. Уже хорошо.

Осталось малость — выяснить для чего меня спихнули в Стикс, а затем так рьяно требовали назад. Если хотел меня Тюша просто убить, можно было и Полозу скормить, или бросить в пещерах. Я б там потерялась, сошла с ума и умерла. Или прибилась, к пещерным женщинам и детям, их, Тюша сказал, не трогают. Неприкасаемая каста. Хотя мог и соврать.

— Проснётся, проверь, — осторожно звякнул ложечкой Евсей Иванович. — Спасибо, за чай. Пошёл я.

— Так уж, непременно, — вздохнул Тюша, осторожно встал и проводил гостя.

А кстати, кто этот Евсей? Одет, как и Тюша, по-старинному, и выражается также витиевато. И уж больно Тюша к нему почтительно обращается. Только я подумала об этом, в голове, как подсказка в компьютере, всплыл ответ — «Полоз». Я опять подпрыгнула на топчане, от неожиданного ответа — Полоз. Да, да, да, что-то ведь читала я про это, что он мог перекидываться в человека с густой золотистой бородой. И для чего я им так нужна?

«Помощница».

Опять всплыло в голове. Так, интересное у меня дополнение появилось. Это от купания в Стиксе? Или оттого, чем меня напоил Карл Фёдорович? Чем же он меня напоил?

«Мнемозиной»

О, боже ты мой! Это ещё что такое? Болезнь такая?

«Река в Аиде. Когда поэтом овладевают музы, он пьёт из источника знания Мнемозины; это значит, прежде всего, что он прикасается к познанию истоков и начал».

При чём здесь поэт? Я не пишу стихи!

«Кхм, я перепутал, это значит, ты будешь знать всё, что было, всё, что есть, и всё, что будет»

Отлично. А ты кто? Кто разговаривает со мной у меня в голове? Обычно это называется раздвоением личности. И карается психиатрической больницей.

«Я дух всезнания, подарок богов».

— Да, купание в Стиксе, просто так не прошло для меня, — от неожиданного подарка я заговорила слух.

«Конечно, не прошло. Ты стала неуязвима, как Ахилес»

— Ага, — согласилась я. — Только у него были проблемы с пяткой.

— Проснулась? — Тюша осторожно приоткрыл дверь в спаленку. — Самовар на столе. Пошли чаёвничать!

— Проснулась, — я убедительно зевнула и потянулась.

Потягиваться было страшно больно. Ощущение, что я не в речке купалась, а вагоны разгружала. На всякий случай, я решилась держаться, как и раньше, словно и не было предательского удара в спину от Тюши, купания в Стиксе и причащения Мнемозиной. А там посмотрим.

«Мудрое решение»

— Ну и славно, — Тюша подал мне сухую и чистую одежду. — Одевайся, будем завтракать.

Тюша суетился, подавая на стол всяческие разносолы. Пироги сладкие, пироги с грибами и рыбой. Большущую вазочку наколотого сахара, предупредительно пододвинул ко мне поближе:

— Ешь, сколь душе угодно, — Тюша внимательно смотрел на меня, ожидая моих реакций.

— Вкусно как! — обрадовалась я. На самом деле обрадовалась, голодная была после таких переживаний.

— Ты, вот чего, — Тюша помялся, вздохнул и выпалил, — прости меня, девка. Прости, дурака старого.

— За что? — наигранно удивилась я.

— Не помнишь… — разочарованно протянул Тюша.

— Помню, — сухо ответила я. — Помню. Только вот зачем?

— Не можно без тебя никак! — Тюша сел на стул и тоскливо посмотрел на меня. — Давно тебя ждём, помощь твоя нужна.

— Прям, меня? — хмыкнула я. — Никто другой не подходит, что бы его в Стикс спихивать?

— Понятно, злишься, — нахмурился Тюша. — В полном праве злится. Я тебе всё расскажу, а ты решай. Так оно правильней будет.

— А сразу, нельзя было? — сердито буркнула я.

— Сразу — сбежала бы, — вздохнул Тюша.

— Ну, может, и не сбежала бы. Я ведь пытливая, сам сказал. И на голову свалилась тебе…

— Сбежала бы, всё равно, — обречённо сказал Тюша. — Знаешь, за что Модерах там сидит привратником?

— За то, что указ подписал, где ручей Стиксом назвали. Не слишком ли жестокая кара, за ручей?

— Нет, — строго сказал Тюша. — Раньше земли все принадлежали Полозу. Он был полновластный хозяин золота на Урале. Ещё и людей не было, а он был. Всегда был.

— Ну и чем ему ручей этот несчастный мешает? — я пожала плечами.

— Модерах, сам не понимая того, запустил сюда чудовище, первобытный мрак и ужас. Теперь все земли за Стиксом принадлежат Аиду.

— Ну, это просто мифология, греческие сказки… — усмехнулась я, — боги Олимпа, Аид, всё это для Греции хорошо, а у нас…

— Значит, в Полоза ты веришь, а греческих богов нет? — хмыкнул Тюша.

— Полоза я видела. А раньше бы тоже засомневалась. Ну и чем я могу помочь? Кто я — просто девка, как ты меня называешь, и всё. Ни сил у меня нет особенных, ни знаний. Ты вон, сколько лет живёшь. По подземельям ходишь, сквозь стены, в крысу обращаешься. А я? Я-то ничего такого не умею.

«Теперь умеешь»

Я от неожиданности дёрнулась и внимательно посмотрела на Тюшу, он слышал? Или это всё же у меня в голове?

— Понимаешь, — Тюша внимательно изучал рисунок на столе, — ни я, ни уж тем более Полоз, мы не можем попасть за Стикс. А ты можешь. Ты в Стиксе искупалась, — он пристально посмотрел на меня.

— И жива осталась? — съязвила я.

— Да, — совсем понурился Тюша. — Ты теперь можешь и за Стикс ходить и обратно.

— Зачем мне туда ходить? — прищурилась я.

— Вот в этом-то есть самый главный вопрос, — решительно сказал Тюша, и посмотрел на меня.