Кошка Зимы

Галина Чередий, 2021

Внезапная одержимость кем-то. Что это? Безумное животное влечение? Неуёмное желание? Страсть, не поддающаяся контролю? До каких глубин она может дойти? На какие поступки толкнуть? Поддается ли осмыслению и обузданию? Дар это или настоящее мучение? Ответов нет. Но есть факт и знание: она есть. Она всепоглощающа и неотвратима. От нее нет спасения. Да так ли оно нужно? Содержит нецензурную брань.

Глава 11

— Девушка, ну вы чего от меня хотите-то? Чуда? — Дежурный в ближайшем отделении, куда я мигом долетела на эмоциях, ни разу даже ногу не подвернув на корявом асфальте, явно не имел ни малейшего желания хоть попытаться помочь мне. Господи, да судя по тому, как он кривился, едва не зевая, он и слушать меня не хотел.

— Я хочу, чтобы вы делали то, что является вашими прямыми должностными обязанностями, а не чудеса творили! — повысила голос я.

— Ты меня тут на горло не бери! — мгновенно озлился этот жиртрест усатый. — Ишь ты, орать на меня каждая истеричка будет.

— Не «тыкайте» мне! Права у вас такого нет! Заявление примете или нет? — хлопнула я по разделяющей нас перегородке ладонями и тут же брезгливо их отдернула. Мало ли кто тут все лапал или отирался.

— Нет.

— Эй, угомони эту визглявую, Степаныч! — хрипло и невнятно проорал кто-то из соседнего помещения. — Х*ли спать не дает.

— Я тебя сейчас угомоню, алкашня, — гаркнул грозно в ответ представитель власти.

— С какой стати? — не думала я сдаваться. — Вы обязаны!

— Ты мне еще тут порассказывай, чё я кому должен и обязан. Тебя ограбили?

— Нет, но…

— Изнасиловали?

— Нет…

— На избитую ты тоже что-то не похожа. Так какого черта отнимаешь у занятых людей время?

— Чем занятых? Этим? — Я ткнула пальцем в газету с кроссвордом, что он разгадывал.

— Девушка, будете хамить, я вас до утра в обезьянник засуну.

А то есть так мы «тыкаем», а как угрожаем, так опять на «вы»? Типа это должно больше меня устрашать? Ха-ха!

— Куда? — не сразу сообразила я, кипя от злости. — За что? Я вам русским языком говорю, что на моего друга напал бешеный уголовник Зима, избил до потери пульса. А потом они с другим громилой затащили Рада в его же машину и увезли в неизвестном направлении. Может, убивают его прямо сейчас!

— А второго звали как? — откровенно насмешливо фыркнул жирдяй в форме. — Весна? Лето?

— Да… да как вы смеете! — задохнулась от возмущения. — Я чокнутая, по-вашему, или мне больше делать нечего, чтобы торчать здесь в такое время, сочиняя призванные развеять вашу скуку небылицы?

— Девушка, вы знаете, сколько к нам сюда является тех, кому и правда делать нечего? А со всякой ересью и пьяным бредом?А насчет времени… шли бы вы уже домой, а то зажмут где действительно, а нам потом разбирайся.

— Да в чем вы способны разобраться? Я говорю, на человека напали, а вы…

— Ну и где этот ваш пострадавший? — лениво откинувшись на спинку стула, он демонстративно сокрушенно возвел свои заплывшие зенки в гору. Так страдает от навязчивости глупой девки, так страдает! Ну не сволочь ли?

— В машине, вы что, не слышите? Эти подонки сказали, что повезут его в больницу…

— В больницу, значит, да? Те самые гопники, что напали и избили, — он сделал прямо-таки театральную паузу, которая, похоже, что-то была призвана до меня донести. Но не донесла. — Причем совершенно ни за что и на пустом месте?

— Да! — подтвердила я, радуясь, что хоть что-то до него дошло. Напрасно.

— Знаете, что я думаю? Вы, видно, любительница покрутить хвостом. То перед одним, то перед другим, вот парни и сцепились. Вечно от вас, баб, мужикам одни проблемы. Одним по мордасам, других в кутузку, а она вся из себя ни в чем не виноватая дальше пойдет хвостом крутить.

— Да как вы… Что вы себе… Он ко мне приставал! В квартиру вломился! Целовал!

— Который? Тот, что избитый, или второй?

— Оба… — выпалила сначала, но сразу поняла, как это прозвучало. — То есть… прекратите меня путать и валить в одну кучу! Это не одно и то же, а совершенно разное.

— Да неужели?

— Безусловно. Рад целовал, потому что я его помочь попросила. Ну, в смысле, это было по плану, чтобы как раз Зиму этого и отвадить. А как раз Зима этот без разрешения все!

Дежурный снова закатил глаза, тоскливо вздохнул и, грюкнув ящиком стола, положил на стойку передо мной лист бумаги и ручку.

— Валяйте, излагайте подробно весь этот свой бред, — велел он. — Про то, с кем добровольно, с кем по плану, а кто случайно под руку подвернулся, и кто кого избил.

Прозвучало так, будто я какая-то… аж слезы подступили.

— Но вы ведь… вы ведь не станете ничего… — Он смотрел на меня прямо и насмешливо, не скрывая, что догадалась я верно. — Вы же помогать людям должны. Защищать слабых! А он огромный. И хамит. А еще и на брата моего напал. Чуть не задушил!

— И где же ваш пострадавший брат с заявлением, — он даже зад оторвал от стула, издевательски внимательно осмотрев помещение. — Нет? Как и второго якобы пострадавшего?

— Да идите вы! — швырнула я ручку. — Вот потому у нас и бардак такой в стране! Когда он меня изнасилует или убьет, зашевелитесь?

— Ага, — ехидно фыркнул гад при погонах. — Как только, так сразу и приходите. А еще лучше прекращайте пацанам мозги компостировать. Одного выбери и не бегай туда-сюда. А то выгадывают все. — Я, громко цокая каблуками, потопала на выход, пока он бормотал вслед: — И рыбку им, сучкам, съесть, и косточкой не подавиться.

Вот по дороге домой как раз и собрала все чудом пропущенные колдобины и трещины в асфальте, несколько раз чуть не пропахав носом. Ну не разуваться же. Здесь какой только мерзости не валяется! До подъезда доковыляла, чувствуя себя измотанной и откровенно несчастной. Господи, Ирка же меня возненавидит за то, что из-за меня брата ее… И я даже не знаю, где он сейчас и что с ним. Может, надо было не на заявления время убивать зря, а по больницам искать Рада. Вот что мне делать? По лестнице поднималась, еле ноги волоча.

— Ну и где ты шаталась в такое время? — Ненавистный гопник появился как из ниоткуда на лестничной площадке. В тусклом свете лампочки я его, сидящего на подоконнике, просто не заметила. — Замену этому чмошнику подбирала?

Взвизгнув, я шагнула назад, оступилась и уже полетела вниз. Но он молниеносно поймал меня за руку и рванул на себя. Врезавшись в его твердую грудь своей, я моментально оказалась опутана-захвачена его ручищами. Задергалась, вырываясь.

— Да уймись ты, Варька! — Он опустил голову, задышав жадно у моего виска. — Ну кончай ты дергаться и шарахаться от меня. Дай мне хоть две минуты поговорить с тобой нормально.

— Нормально? — зашипела я, упершись в его грудь что было сил. — А ну отпустил меня, животное!