Стайка золотых рыбок

Галина Маларёва

Стройотряды начала 90-х… Что мы знаем о них? Прежде всего, это отличная школа дружбы, взаимовыручки и ответственности, где молодые люди взрослели, где проявлялись их лучшие человеческие качества. Но так же, это чудесная пора любви и проявления романтических чувств. Именно тогда, в далекие 90-е главной героине романа Алине – студентке университета небольшого сибирского городка – выпало на долю стать командиром женского строительного отряда «Эрмита» и отправиться на север на стройку новой школы.

Голубые ели

Сборы командиров и комиссаров студенческих строительных отрядов в области проводились в конце февраля, сразу после зимней сессии. Это занимало чуть больше недели. Они проходили в опустевшем на зиму, загородном пионерском лагере «Голубые ели». Такое название лагерь получил от окружавших его кольцом, высоченных елей нежно-пепельного цвета, которые в Сибири принято называть «голубыми».

В феврале морозы стояли по-зимнему крепкие. Сугробы, огромными шапками, молчаливо возвышались вокруг, пряча под собой уснувшие до весны молодые побеги. И голубые ели, чуть поблескивая морозным инеем, словно заколдованные, стройные красавицы, замерли среди серебристо-белого великолепия.

Приехав на сборы, Алина с Татьяной сразу познакомились со студентами из других отрядов. Строительный отряд «Эвольвенты» с параллельного факультета был одним из их числа. Как показалось Алине, она уже встречала их лица где-то в извилистых коридорах университета. Но она даже не представляла, что они могут предстать перед ее взором здесь, в мире отрешенном от учебного процесса ее «альма-матер».

Командующим составом «Эвольвенты» были веселые, очень милые ребята. Эрик — командир отряда, высокий круглолицый блондин с привлекательной улыбкой и вьющейся мелкими кольцами охапкой льняных волос. Очень открытый и живой, он легко находил общий язык со всеми, с кем сталкивала его судьба, и удивительно быстро становился с ним лучшими друзьями.

«Комиссар отряда, как же его звали?.., — Алина почему-то не сразу вспомнила его имя. — Кажется… Пусть будет Володя». Он был чуть ниже Эрика, тоже светловолосый, с ярко голубыми глазами и правильным греческим профилем, столь не свойственным для жителя севера. Очень обаятельный, с несколько отрешенной, словно у праведника, безмятежностью во взоре, казалось, он в любой момент готов был выслушать и отпустить грехи любому, кто бы ни попросил его об этом. И Эрик, и Володя, оба были прекрасными собеседниками, оба играли на гитаре, знали бессчетное количество шутливых и забавных анекдотов. С ними было весело и неимоверно легко.

«Эрмита», «Эвольвента» и еще пара отрядов из других городов с первых же дней образовали веселую компанию. Они всей толпой ходили на лекции по организации стройотрядовской жизни, специально проводимые для них организаторами сего сборища. Вечерами пропадали на дискотеках, или, собравшись у кого-нибудь в номере, хором пели песни под гитару и рассказывали увлекательные истории.

Все, происходящее там, было до того необычным и забавным, что казалось, проходило понарошку, не на самом деле. Будто в один прекрасный момент, устав от обыденности, толпа взрослых людей решила собраться вместе и поиграть в давно забытые детские игры.

В один из таких вечеров, сидя за игрой в карты в просторной комнате отдыха, Володя вдруг встал и подошел к Алине. Девушка сидела на мягком диване, удобно устроившись там с гитарой в руках, и медленно перебирала пальцами по тонким струнам, пытаясь подобрать аккорды к какой-то недавно услышанной песне.

— Алинка, может, сыграешь что-нибудь? — присев перед ней на корточки, робко спросил он.

— Что сыграть? — нехотя отрываясь от струн, улыбнулась девушка.

— Ну, про цветочки, например! Эта песня у тебя лучше всего получается, — весело откликнулась, сидевшая за столом, Татьяна. — Так, Володь, ты выбыл что ли? — быстрым движением перетасовав колоду карт, не дожидаясь ответа, она начала выкидывать из нее по одной карте каждому игроку по кругу.

Алина научилась игре на гитаре совсем недавно, всего год назад во Владивостоке. Уединившись с инструментом на кухне, она часами изводила всех, находившихся поблизости, жуткими звуками. Монотонно повторяющиеся аккорды, по несколько раз вырывающиеся из-под ее неумелых пальцев, постепенно складывались в стройные мелодии песен.

— Хорошо. Давай про цветочки. — Алина пожала плечами и, усевшись поудобней, мягко провела рукой по струнам.

Все то время, что она пела, Володя молча сидел на полу, прямо у ее ног, и не сводил с нее взгляд, переводя его то на ее губы, то на глаза. Немного смущаясь столь пристальному его вниманию, девушка допела песню.

— Ты здорово поешь, — сказал он, задумчиво наклонив голову на бок.

— Да уж, здорово, — пожав плечами, смущенно улыбнулась Алина. Ей сделалось немного не по себе от той ситуация, что сложилась тогда между ней и Володей. Ну где это видано, чтобы такой симпатичный парень как он, начал вдруг проявлять к ней интерес?

А Володя все продолжал сидеть и смотреть на нее. Алина не могла понять, почему же именно на нее он обратил свое внимание? Вот если бы сестра была рядом — тогда понятно, привычная всем ситуация: они близнецы, ни у кого и вопроса бы не возникло. Но ведь сейчас она одна. Что происходит? Что в ней не так? Она ведь простая девчонка, как все. Вот если посмотреть на ее подругу Татьяну, она куда как интересней: веселая, симпатичная. А Алина? Эти бесконечные «что», «почему», «зачем» вихрем завертелись у нее в голове. Не находя ответа ни на один из них, она лишь слабо улыбнулась, сидевшему перед ней, симпатичному парню с греческим профилем. Будто легкий паралич сковал ей душу, не позволяя пошелохнуться. В тот момент она желала лишь одного, чтобы сидевший перед ней юноша отвел наконец от нее свои, источавшие нежность, голубые глаза. Кто-то за столом вскользь упомянул о дискотеке, которая должна была начаться с минуты на минуту. Это и спасло Алину. Кинув в ответ что-то вроде: «может сходить попрыгать?», девушка быстро встала и аккуратно положила на диван гитару.

— Потанцуем? — вставая следом за ней, спросил Володя.

— Почему бы и нет, — нерешительно улыбнулась она.

На первый же танец, опередив своего друга, Алину пригласил Эрик. Все время, болтая о какой-то чепухе, он, как и Володя, не сводил с нее глаз. Скользя по чертам ее лица, его взгляд словно магнитом тянуло к ее губам. Алина, сильно смущаясь, что-то отвечала невпопад на его предложения. Ее одолевал вопрос, что же такое они нашли в ней? В ее губах? Они же не медом намазаны. Стараясь быть незамеченной, девушка огляделась вокруг. Что-то не похоже было, чтоб парни приглашали девчонок. Вон и Татьяна сидит в стороне, увлеченно беседуя с кем-то незнакомым, вроде как и не рвется танцевать. После Эрика, обменявшись с ним косыми взглядами, Алину на танец пригласил Володя.

Когда стихла музыка, и все разошлись по сторонам, Татьяна подошла к подруге.

— Ты только посмотри, как они вьются вокруг тебя! — заметила она.

— Да уж, вьются… И что они во мне нашли? Ума не приложу. Мне как-то неловко даже.

— Как что нашли?! Неужели тебе ни один из них не понравился? — от удивления она скривила смешную рожицу, от которой Алине вдруг стало весело и, еще минуту назад отягощавшая ее ситуация, в один миг превратилась в незатейливую игру, не требующую к себе никакого внимания.

— Оба понравились. И что из этого? — разведя руками, задорно хихикнула она в ответ.

— Ну, мать… — многозначительно протянула Татьяна, — однако будешь ты у нас сердца разбивать. — Затем она взяла Алину за руку и потянула ее за собой в центр зала. — Пойдем, поскачем еще немного. О, слышишь?! Вроде быстрая началась. Может, эти двое успокоятся на время, — кивнула она в сторону, отвернувшихся друг от друга, командира и комиссара «Эвольвенты», — не будут соревнований из-за тебя устраивать.

— Ну ты даешь! Сказала тоже. Ни кому разбивать сердца я не собираюсь, — удивленно буркнув подруге в ответ, Алина последовала за ней…