Пират из высшего общества

Галина Вадимовна Погодина, 2023

Наследник знатного голландского семейства Лоренс де Графф вынужден бежать на испанском корабле. Он женится на знатной испанке, но затем оказывается среди пиратов. Исключительные способности артиллериста помогают ему сделать карьеру в качестве флибустьера. В следующие годы де Графф – один из самых успешных командиров, участник знаменитых набегов и сражений с испанцами. Он влюбляется в пиратку Анну Божья Воля, увидев ее мельком на другом корабле. Флибустьер поступает на службу к французам и становится плантатором на острове Сен-Доменг. Де Графф вновь встречается с Анной в таверне и, не узнав ее, наносит оскорбление. Анна вызывает его на дуэль, но Лоренс сдается без боя и предлагает ей выйти за него замуж. Анна соглашается, в семье рождается дочь. Начинается война, по заданию короля Франции де Графф атакует испанцев и англичан. В отместку они похищают его семью. Спустя три года он хитростью освобождает своих близких, а затем участвует в создании французской колонии Луизиана.

Глава пятая. Новые опасности

Несмотря на грандиозные планы, походы де Слуве не были настолько удачными, как того же Мишеля де Граммон, который с одним старым фрегатом захватил целый торговый караван. Посовещавшись, пираты решили сделать паузу, высадиться на испанской стороне острова Санто-Доминго, привести в порядок суда и основательно запастись мясом, чтобы его хватило на длительное крейсирование.

Остров на две трети принадлежал испанцам, на треть — французам. На нём находились прекрасные плантации, но обширные лесные массивы были ещё мало освоены и почти безлюдны. В укромные гавани впадали чистые речки, в них водилась рыба. На диких территориях, принадлежащих Испании, бродили стада одичавших коров, свиней и лошадей, которые были отличной мишенью для охотников. В этих лесах и промышляли французские охотники — буканьеры, которые с лёгкостью превращались во флибустьеров, и наоборот. Испанцы вели с ними настоящую войну, высылая для поимки незваных гостей корабли и конные отряды.

Высадившись в естественной маленькой гавани, образованной течением впадающей в море речки, пираты вытащили корабли на берег. Одна группа приступила к кренгованию подводной части судов, другая занялась охотой и сбором диких плодов, чтобы обеспечить рабочую команду пропитанием. Ещё около тридцати человек углубились в лес, нашли удобное место и принялись строить охотничью стоянку — букан. С ними отправился и Лоренс, которому было интересно научиться ремеслу охотника и заготовителя мяса.

В составе пиратской команды состоял егерь по имени Йохан, это был такой же значимый человек, как судовой врач, старший артиллерист, штурман и плотник. Егерь руководил охотой и заготовкой мяса. Когда пираты явились на остров за дичью, как раз наступил сезон плодоношения деревьев, которые пираты называли «икако». Плоды их оказались довольно вкусные, среди них встречались светлые и тёмные. Лоренс с удивлением отметил, что они похожи на знаменитые дамасские сливы. Деревья эти росли прямо на песке около воды и привлекали сотни одичавших жирных свиней, которые были главным объектом охоты. Буканьеры охотились также на перелётных гусей, которые целыми стаями опускались на песок около речки.

Каждый день охотники возвращались к полудню, неся привязанные к жердям разделанные туши. На стоянке нужно было порезать мясо на куски длиной около полуметра, засолить и развесить на рамах в специальной хижине. Затем дверь плотно закрывали и устраивали внутри коптильню. Когда мясо становилось сухим и твёрдым, его складывали в мешки.

Через неделю деревья икако закончили плодоносить, и свиньи перестали попадаться на берегах реки. Тогда Йохан изменил тактику: теперь он разыскивал высокие пальмы, растущие на вершинах холмов, на чьи созревшие семена переключились животные. Однажды пираты преследовали особенно большое стадо — свиньи, удирая, сплошной массой ломились через кусты и взбегали на утёсы не хуже диких коз. Охотники увлеклись погоней и оказались вдали от своего букана. В поисках обратной дороги они наткнулись на узкий вход в пещеру. Лоренсу почудилось, что оттуда доносится запах тлена. Заглянув внутрь, он побелел и отшатнулся: пещера была забита скелетами, одетыми в обрывки кожаных одежд. Их было не менее сотни. Среди них были большие, маленькие, совсем маленькие… Другие пираты, движимые любопытством, тоже заглянули в пещеру.

— Это индейцы, — произнёс опытный Марк. — Испанцы пытались их поработить, а те устроили восстание. Тогда испанцы завезли на остров собак, чтобы устраивать облавы на непокорных. Когда индейцы-мужчины, которые могли носить оружие, погибли в сражениях, все остальные были настолько напуганы, что попрятались в пещеры и умирали там внутри от голода. А собаки потом оказались не нужны, испанцы их просто прогнали, и они теперь бродят тут целыми стаями. Если найти логово со щенками, можно забрать их себе и приучить охотиться вместе с хозяином. Одна годная для охоты собака стоит шесть реалов, буканьеры зарабатывают таким способом. Но стае взрослых псов лучше на пути не попадаться. Они привыкли охотиться на людей…

Вскоре де Граффу довелось проверить это утверждение на практике. В один из дней охотничьи дела закончились раньше, чем обычно. Пираты разлеглись в гамаках и предавались отдыху в тени под пальмами. Неподалёку от лагеря возвышался крутой скалистый холм, молодой флибустьер решил воспользоваться свободным временем и прогуляться на вершину этой возвышенности. Он то пробирался между утёсами, то карабкался по склонам, то топтал что-то вроде старой тропы — возможно, когда-то это были индейские охотничьи угодья. На каменистой почве росли кустарники — в основном можжевельник и невысокие пальмы с колючими стволами, и только в углублениях между скалами, где образовалось немного больше земли, укоренились пять-шесть кривых сосен. Немного запыхавшись, Лоренс добрался до вершины и сел на тёплые камни. Он с наслаждением вдыхал аромат хвои, подставляя лицо ветру и любуясь прекрасными видами на окрестные долины. Вдалеке между утёсов виднелся треугольник синего моря.

Лоренс задумался о странных поворотах своей судьбы. Девятнадцать лет за него всё делали слуги, и это было настолько привычно, что он не представлял себе другого распределения ролей. Его задачей было не тратить своё время на физический труд, а стать достойным продолжателем семейного дела и готовиться к высоким должностям. Впрочем, эта подготовка вовсе не была спокойной и безопасной. Фон Теттенборн добросовестно готовил парня к суровой жизни: учил его переплывать широкие реки, взбираться и слезать по отвесным скалам, фехтовать с несколькими противниками одновременно, на ходу соскакивать с лошади. Лоренс возвращался с этих тренировок, покрытый синяками и ссадинами, в разодранной одежде. Но дома его всегда ждал великолепный обед, вышколенные слуги и все удобства.

В эту минуту де Графф окончательно осознал, что жизнь его юности сломалась и больше не вернётся. Да он и сам изменился и теперь никогда не станет прежним. Выработалась привычка к матросскому быту, ночным вахтам, беспокойной жизни моряка, сражениям и потерям. Появилась страсть к приключениям, а главное — он узнал вкус победы и теперь не желал от него отказываться. Единственное, к чему не мог привыкнуть молодой флибустьер — это к отсутствию личного времени и личного пространства. Со дня побега из Гааги каждый момент его жизни был подчинён чужим интересам, он даже не имел возможности просто побыть в одиночестве. Зато сейчас у него было несколько минут полной свободы, которой он бесхитростно наслаждался.

День клонился к вечеру, пора было возвращаться, чтобы не переломать себе ноги в темноте. Корсар поднялся, разминая затёкшее тело. Он уже начал спускаться в лагерь, когда вдруг услышал за спиной дробный топот. Он мгновенно обернулся и остолбенел: вся вершина была покрыта дикими собаками, которые бежали в его сторону, то и дело опуская морды к земле и принюхиваясь к следам. Их было не меньше пятидесяти штук. У Лоренса волосы на голове зашевелились, когда он понял, что вся эта стая целенаправленно охотится за ним. К счастью, у джентльменов удачи существовало правило: всегда брать с собой оружие, даже если идёшь по нужде. Корсар выхватил из-за пояса абордажный тесак, бросился к известняковой скале и прислонился к ней спиной, готовый отразить нападение. У него имелись с собой и пистолеты, но, к сожалению, он не позаботился о том, чтобы заранее их зарядить.

Уже через несколько секунд животные настигли моряка и встали полукольцом, держа дистанцию и отлично понимая, чем им грозит знакомство с тесаком. Кое-кто из псов отошёл назад и улёгся на землю, явно надеясь взять человека измором: в самом деле, не мог же он так простоять целую ночь!..

Флибустьер несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая нервы. Он понимал, что попал в серьёзный переплёт, и любая его ошибка может стать последней. Он решил не двигаться, усыпить бдительность стаи, а потом ухитриться зарядить пистолеты. Но собаки не дали ему такой возможности: двое самых агрессивных принялись наскакивать на него, оглашая воздух визгливым лаем. При этом они ловко увёртывались от клинка.

— Вот дьявол, — прошептал Лоренс, — если я прыгну вперёд, чтобы достать кого-то из этих тварей, другие нападут со спины, и мне конец.

Он плотнее опёрся о скалу и ощутил плечом торчащие из растрескавшегося камня корявые корни сосны, которая росла у него над головой на краю утёса. Скосив глаза, Лоренс оценил их толщину: они могли выдержать человека. Это было спасение. Не отрывая взгляда от собак, он левой рукой ощупал скалу и отломил от неё большой камень. Перехватил его поудобнее и с силой швырнул в вожака. Тот взвизгнул и отскочил, другие последовали за ним, а де Графф воспользовался секундой передышки: метнул в животных свою саблю, ухватился за корни, подтянулся и буквально взлетел на утёс. Пять или шесть собачьих челюстей щёлкнули у него под ногами. Понимая, что стае ничего не стоит настигнуть его на утёсе, обежав по пологому склону, корсар поскорее взобрался на сосну, устроился в развилке между ветвями и принялся заряжать пистолеты.

Через пару минут собаки со злобным рычанием скакали под деревом, в лютой ярости от того, что человек сумел их перехитрить, но Лоренс уже овладел ситуацией. Первый выстрел разбил голову крупному вожаку. Второй попал в спину его «адьютанту», который с визгом покатился по земле. Стае понадобилась ровно секунда, чтобы начать терзать подстреленных сородичей, а флибустьер снова и снова заряжал пистолеты и палил по животным. Минут через пятнадцать кусты на дальнем краю утёса расступились, и на площадку выскочили пираты с факелами и оружием в руках: они услышали выстрелы и прибежали на помощь. Увидев, в какую переделку попал их молодой товарищ, они рассыпались цепью, отрезая псам путь к отступлению и убивая их одного за другим.

— Ты не ранен, приятель? — спросил Марк, подходя к дереву.

Лоренс замешкался, убирая за пояс пистолеты, и спрыгнул на землю.

— Я в полном порядке, но если бы вы не пришли на выручку, пришлось бы мне ночевать на этом дереве, пуль у меня оставалось немного, — признался он.

Де Графф спустился с утёса, подобрал брошенную саблю и вместе с остальными вернулся в лагерь.

Когда все мешки были заполнены отличным сушёным мясом, можно было готовиться к возвращению. Ранним утром, взвалив груз на плечи, буканьеры направились к морю. Еле заметная тропа вела их вдоль речки. Охотникам оставалось пройти менее четверти мили, когда они вдруг услышали отдалённые выстрелы и остановились, переглядываясь в нерешительности. Однако Лоренс ни секунды не сомневался, что береговая команда подверглась нападению испанцев, и ему даже в голову не пришло переждать в безопасном месте.

— Бросаем мешки, оружие наголо и вперёд, — заорал он.

Выбежав на берег моря, буканьеры стали свидетелями неравного сражения. Шлюпки высаживали многочисленный испанский десант, который уже вступил в схватку; впрочем, захватить корсаров врасплох не удалось: все были при оружии, готовые отразить атаку. Вслед за шлюпками в бухту входил большой 40-пушечный фрегат с открытыми портами, из которых смотрели чёрные орудийные стволы. Корабли флибустьеров как раз накануне были спущены на воду после кренгования, нападение произошло во время погрузки боезапаса. Раздался залп, бухту заволокло дымом, на одном из пиратских кораблей прогремел взрыв и начался пожар — видимо, ядро попало в стоящую на палубе пороховую бочку. У второго корабля ядра проделали большую пробоину в борту.

— Вперёд, братья, в атаку! — продолжал кричать Лоренс, обнажая свой кинжал и бросаясь на рослого испанца, упакованного в дорогие чернёные латы с золотым письмом, который шёл впереди и крушил всех монтанте — огромным двуручным мечом.

Лоренсу ещё не доводилось драться с таким противником, но он знал, что делать. Фон Теттенборн в молодости служил кондотьером и был прекрасно знаком с двуручниками. Лоренс помнил его уроки: он увернулся от страшного рубящего удара, а пока противник не успел снова поднять тяжёлое оружие, ринулся в его слепую зону и всадил лезвие кинжала наискось над стальным воротником, защищающим шею. Испанец разжал пальцы в кожаных перчатках со стальными накладками, выронил меч и рухнул навзничь на белый песок. Победитель отскочил от него, быстро оглядев поле боя.

Битва продолжалась, но моральный дух нападавших значительно просел при виде внезапно явившегося к пиратам подкрепления и гибели командира. Де Графф продолжал яростно наступать во главе сплочённого отряда, расчищая себе путь тесаком. Наконец испанцы побежали к шлюпкам и отчаливали, пока фрегат прикрывал их отступление нестройным артиллерийским огнём. Пираты отвечали стрельбой из мушкетов. Когда враги покинули гавань, Лоренс остановился по щиколотку в воде, тяжело дыша и опустив клинок, с которого капала кровь. Рядом с ним плечом к плечу стояли его соратники.

— Нам надо скорее уходить. Если они вернутся с подмогой, то не оставят от нас мокрого места, — наконец сказал де Графф. — Где капитан?

Несколько человек суетились на берегу, оттаскивая в сторону убитых и помогая раненым. Другая группа столпилась около входа в одну из хижин. Лоренс вошёл внутрь: на окровавленных пальмовых листьях лежал де Слуве. Его рука вместе с плечом была почти отрублена тем огромным мечом, владельца которого победил де Графф. Лоренс отвернулся.

— Алексис, Жано, Андрэ, Верр, Филлипс, и вы тоже, — позвал он ближайших пиратов, — доставьте на корабль бочки с водой. Йохан, Марк, Али, соберите ещё людей и принесите сюда скорее наши мешки с мясом!

Сам Лоренс в одиночку сел в ялик и пробрался вдоль берега к выходу из бухты, чтобы убедиться, что испанцы действительно ушли и не подкарауливают пиратов. Убитых похоронили в песчаном откосе. Нападение испанцев причинило пиратам тяжёлый урон: среди погибших оказался не только капитан, но и судовой врач, который был единственным на два корабля. Спустя четыре часа напряжённой работы, погрузив на борт снаряжение, воду, провизию и раненых, флибустьеры вышли в открытое море. Они наскоро заделали пробоину в борту, но было ясно, что корабль затонет в первый же шторм. За ночь корсары удалились от места стоянки и на рассвете приблизились к небольшому островку. Там они встали на якорь в маленьком заливе между двумя высокими мысами. На баке состоялась сходка: нужно было избрать нового капитана и решить, что делать дальше.

— Я много плавал по морям ребята, но такого молодца, как наш Лоран, не видел, — взял слово боцман по прозвищу Фюрьё¹³. — Этот испанец рубил наших, как спелые колосья, лично мне было совершенно непонятно, как с ним сладить, он убил капитана, и честно вам скажу, я чуть не обделался. Мы не смогли бы выиграть этот бой, если бы Лоран не примчался во главе наших буканьеров. Он один не растерялся: сцепился с этим меченосцем, и тот свалился, как срубленная мачта. Благодаря Лорану мы победили и выбрались оттуда. Канонира в капитаны!

Дружный одобрительный рёв был ответом на его предложение. Теперь, согласно обычаю, требовалось, чтобы высказался новый капитан. Для Лоренса это избрание стало полной неожиданностью: не говоря о его молодости, он ещё и года не плавал с пиратами. Он был невероятно рад, горд и тронут таким признанием его заслуг, однако его речь прозвучала скромно и практично:

— Братья! Припасов у нас достаточно, но нужен новый корабль: этот, того и гляди, потонет у нас под ногами. Предлагаю остаться пока здесь, устроить наблюдательный пост на утёсе и ждать, пока мимо не пройдёт подходящая добыча.

По пиратским законам, прежде чем выходить в море в новом составе, нужно было заключить шасс-парти — договор о дележе добычи. Доля плотника составила сто реалов, егеря — двести, судовому хирургу на аптеку полагалось тоже двести, но хирурга на борту не было. Юнгам причиталась половинная доля. За утраченную или парализованную правую руку пострадавший должен был получить компенсацию в размере шестисот реалов, за левую руку или правую ногу — пятьсот, за левую ногу — четыреста. Тяжёлая рана на теле соответствовала пятистам реалам. Выбитый глаз или отрубленный палец равнялись сотне реалов. По ситуации или по желанию денежная компенсация могла быть заменена на рабов в соотношении сто реалов — один раб. Де Граффу, поскольку он был не только капитаном, а также артиллеристом и штурманом, команда постановила выделить пять долей, а весь остаток полагалось поделить поровну между рядовыми членами команды.

Примечания

13

Furieux (фр.) яростный, бешеный