Пират из высшего общества

Галина Вадимовна Погодина, 2023

Наследник знатного голландского семейства Лоренс де Графф вынужден бежать на испанском корабле. Он женится на знатной испанке, но затем оказывается среди пиратов. Исключительные способности артиллериста помогают ему сделать карьеру в качестве флибустьера. В следующие годы де Графф – один из самых успешных командиров, участник знаменитых набегов и сражений с испанцами. Он влюбляется в пиратку Анну Божья Воля, увидев ее мельком на другом корабле. Флибустьер поступает на службу к французам и становится плантатором на острове Сен-Доменг. Де Графф вновь встречается с Анной в таверне и, не узнав ее, наносит оскорбление. Анна вызывает его на дуэль, но Лоренс сдается без боя и предлагает ей выйти за него замуж. Анна соглашается, в семье рождается дочь. Начинается война, по заданию короля Франции де Графф атакует испанцев и англичан. В отместку они похищают его семью. Спустя три года он хитростью освобождает своих близких, а затем участвует в создании французской колонии Луизиана.

Глава вторая. Пушки и любовь

Через три недели после выхода из Ля-Коруньи корабль прибыл на Канарские острова, в порт Санта-Крус-де-Тенерифе. Здесь предстояла длительная стоянка перед плаванием через океан: требовалось пополнить запасы провизии, почистить днище корабля и произвести полноценный ремонт повреждений, нанесённых французскими каперами. Сеньор де Бустос и его офицеры проводили свой досуг, совершая массу визитов должностным лицам острова, вместе с ними отправлялся и Лоренс. Фамилия де Графф была хорошо известна в кругах испанской знати, поэтому молодой артиллерист был принят как равный. Вскоре красивый белокурый голландец обзавёлся целой бригадой пылких черноволосых поклонниц из числа наследниц знатных испанских семей, которые наперебой строили ему глазки и всячески завлекали в амурные сети. Парень был с ними вежлив, но увёртывался от активного взаимодействия. Наследник кальвинистской нидерландской элиты был воспитан в достаточно строгих традициях, и полные соблазна улыбки горячих испанок сильно его смущали.

Вице-губернатор города Санта-Крус дон Алонсо де Гусман с большим интересом отнёсся к его таланту канонира и предложил работу: заняться обучением артиллеристов гарнизона. Семнадцать лет назад Санта-Крус был захвачен англичанами, которые за короткое время своего пребывания нанесли поселению немало разрушений. Сейчас снова началась война, и местные власти стремились не допустить повторения подобных событий. Де Графф с радостью согласился, да и сам совершенствовал своё мастерство, осваивая басы⁶ и фальконеты⁷, которых не было на борту «Санта-Магдалены».

После учебных стрельб следовали чаепития в узком кругу в доме дона Алонсо. Их посещали друзья и родственники вице-губернатора, в том числе его восемнадцатилетняя дочь по имени Петронилья. Девушка обладала грациозной фигурой и безупречными чертами лица, но в то же время была скромной и набожной, чем сильно отличалась от своих ровесниц местного разлива. Она лишь изредка поднимала длинные тёмные ресницы, чтобы принять участие в разговоре. Не видя с её стороны никаких наскоков, Лоренс отнёсся к девушке с доверием и радовался, когда ему удавалось встретиться с ней за столом. Пока старшие обсуждали темы урожая, налогов и цен на колониальную продукцию, молодая пара беседовала о музыке и живописи, главным образом религиозного характера. Им не мешало даже то обстоятельство, что Петронилья была убеждённой католичкой, а её собеседник — кальвинистом.

На самом деле чрезмерная набожность дочери беспокоила дона Алонсо: девушка, несмотря на свою красоту, проигрывала одного жениха за другим своим более шустрым товаркам, которые успевали и в церковь сходить, и личную жизнь устроить. А Петронилья всё своё свободное время проводила в церкви, в обществе почтеннейшего сеньора настоятеля, который всячески опекал свою духовную дочь.

— Молодой де Графф явно далеко пойдёт, и это не считая того, что он богатый наследник и очень воспитанный человек, — рассуждал вице-губернатор после очередных учений, которые прошли, как обычно, блестяще. — Поразительно, что ни один из моих опытных артиллеристов не может сравниться с этим юнцом по знаниям в области баллистики. Нужно оставить его на острове и крестить в католичество. Лет через пять станет командиром гарнизона, а там кто знает!..

Однажды Лоренс, по обыкновению, после занятий в крепости явился на чаепитие к вице-губернатору. Он собирался рассказать своей собеседнице забавный случай на стрельбах: одна из пушек долго стояла без дела, и за это время в ней появилось осиное гнездо. При попытке прочистить ствол из него вылетел большой осиный рой и со злобным жужжанием принялся гонять артиллеристов по площадке. Пришлось им всей командой с грохотом бежать вниз по винтовой лестнице, дожидаться, чтобы осы угомонились, а затем избавляться от зловредных насекомых при помощи пороха и факела. Молодой канонир готовился в красках рассказать девушке об этом событии и даже предъявить ей несколько укусов, но Петронильи за столом не оказалось. Не было её и в следующий раз. Тут голландец забеспокоился и впервые ощутил укол ревности.

— Почему донья Петронилья перестала составлять нам компанию? — задал он вопрос её отцу. — Надеюсь, с ней всё в порядке?

— На этой неделе моя дочь пребывает в церкви Иглесия де ля Консепсьон, — объяснил дон Алонсо. — После набега проклятых англичан мы до сих пор не можем восстановить главную колокольню. Петронилья участвует в организации крёстного хода, который поможет сеньору настоятелю в сборе средств на строительство. — А кроме того, она мечтает стать монахиней в этой старинной церкви, — вполголоса добавил вице-губернатор.

— Она мне этого не говорила, — произнёс неприятно поражённый Лоренс.

— Петронилья видит распущенность современной молодёжи и не хочет иметь с ней ничего общего, — напыщенно ответил дон Алонсо. — Но лично я горячо желаю, чтобы моя дочь вышла замуж за порядочного человека, который сумеет ей доказать, что и в светской жизни можно сохранять благородство дум и стремлений… — Сеньор де Гусман взял Лоренса под руку и вывел его на галерею. — Я много раз наблюдал за вами, сеньор де Графф, и, по моему мнению, вы являетесь как раз таким благородным человеком, которому я мог бы доверить судьбу моей Петронильи. Я, как отец, хотел бы знать, имеет ваша дружба более глубокие корни?..

В этот вечер Лоренс возвращался в крепость вне себя от волнения. Он осознал, что мечтает жениться на этой скромной и столь красивой девушке, и воспользовался удобным случаем, чтобы сказать об этом её отцу. Через два месяца, в самом начале 1674 года, Лоренс Корнелис де Графф, голландский аристократ и офицер испанского флота, стал супругом Франциски-Петронильи де Гусман, испанской дворянки древнего рода.

После скромных свадебных торжеств пара впервые осталась наедине в покоях, специально приготовленных в доме вице-губернатора. Всё, о чём смутно мечтал Лоренс, глядя на эту красотку, становилось явью. Но он совершенно не знал, как подступиться к девушке. Его учили иностранным языкам, бухгалтерии, фехтованию и аналитической геометрии, а не тому, как соблазнить девушку и разобраться с её одеяниями. Сексуальные инструкции Лоренс получал мимоходом от матросов на корабле, но утончённая Петронилья вряд ли оценила бы такие ухватки. В то же время молодой организм Лоренса уже давно был наготове, мешая мыслительному процессу.

Новобрачная тоже нервничала. Поскольку она считала греховным беседовать с подружками на темы отношений с мужчинами, сейчас ей категорически не хватало знаний о супружеской стороне жизни. Она припомнила, что ей доводилось видеть случки копытных, и не на шутку перепугалась, что это устрашающее явление природы теперь ожидало и её. Исподтишка любоваться симпатичным блондином — это было одно, а увидеть его в роли жеребца-производителя и стать объектом его вожделений — совсем другое. Девушка отошла к окну в надежде, что Лоренс заберётся в огромную постель под балдахином, а она потихоньку ускользнёт. Но новоявленный муж подошёл сзади и начал целовать её шею, затылок, плечи… Затем положил ладонь ей на живот, начал гладить бедро… Петронилья ощутила кожей свежий ночной воздух и совершенно непривычные прикосновения. Легкомысленные уроки матросов не пропали даром.

Дон Алонсо надеялся, что брак отвлечёт Петронилью от погружения в религию, но получилось наоборот: молодая испанка начала приобретать черты воинствующей монахини. Особенно её заносило после возвращения из церкви и благочестивых бесед с сеньором настоятелем. Она клеймила мужа еретиком и требовала от него немедленно перейти в католичество. Отец пытался вразумлять дочь, чтобы та вела себя помягче, но, к своему изумлению, получал примерно такие же обвинения, что и молодой супруг. Лоренс старался переводить разговор на менее скользкие темы, а то и попросту отвлекать жену поцелуями, но это ему удавалось всё реже и реже, поскольку Петронилья тщательно соблюдала все посты и церковные праздники, которые случались едва ли не каждый день. После того, как любимая в пылу религиозной страсти запустила ему в голову массивной вазой, молодой муж пришёл к выводу, что пора бежать, сверкая пятками. Однако, из-за кольцевой системы атлантических течений, Канарские острова располагались на пути из Европы в Америку, а путь из Америки в Европу проходил намного севернее, и большинство капитанов предпочитали именно этот путь. Чтобы попасть на родину, Лоренс вынужден был сначала отправиться в Вест-Индию.

«Санта-Магдалена» давным-давно ушла в море без него. Но тут в порт Санта-Крус прибыл галеот «Сан-Себастьян-де-лос-Рейес», который направлялся на Кубу — ему было необходимо пополнить запасы пресной воды перед дальним переходом. Рано утром Петронилья снова сообщила мужу своё мнение о еретиках вообще и о нём в частности, после чего ушла в церковь. Лоренс со вздохом посмотрел ей вслед и принял окончательное решение. Он явился на борт галеота, переговорил с капитаном доном Сезарио де Кордобилья, показал свои навыки артиллерийской стрельбы и получил вакантное место канонира. Он вернулся, только чтобы оставить жене прощальную записку, забрать свои небольшие сбережения и свой кинжал, захваченный из Гааги. Так, прожив в браке всего три месяца, получив несколько синяков и нервное расстройство, молодой артиллерист отправился в Карибское море.

Капитан галеота и его помощник мало занимались своими обязанностями. Они часами сидели, запершись в капитанской каюте, и предоставляли младшим офицерам распоряжаться кораблём. Вскоре выяснилось, что дон Сезарио отличался крайне переменчивым настроением. Иногда он бывал мил и любезен, часто — абсолютно безразличен ко всему происходящему, а время от времени устраивал неоправданно жестокий разнос кому-нибудь из членов экипажа, после чего скрывался у себя в каюте, а потом снова выходил, как ни в чём не бывало.

Лоренс вместе с другими канонирами занимался чисткой орудий, когда услышал недовольный голос одного из моряков:

— О, карамба! Вон идёт дон Сезарио со своей мрачной физиономией. Сейчас будет показывать, какой он важный начальник.

— Ну, у нас же всё в порядке, значит, не о чем беспокоиться, — ответил Лоренс, подсыпая на ствол песку, чтобы отчистить особенно упорное пятно. Но он ещё плохо знал своего нового капитана.

Дон Сезарио встал над ним, пристально наблюдая за работой. Никаких поводов для нареканий не было, де Графф поднял голову и улыбнулся капитану, продолжая усердно надраивать пушку. Однако его улыбка была расценена как недопустимая фамильярность, которая требовала показательного внушения.

— Ты почему, мерзавец, так запустил орудие?? Как ты собираешься стрелять, если ствол прогнил почти насквозь! Эта пушка стоит в десять раз больше, чем ты сам, если продать тебя в рабство! А если ствол разорвёт при выстреле, и не только ты подохнешь, но и устроишь пожар на корабле??

Лоренс с досадой прекратил свою работу и встал, но этот манёвр оказался психологической ошибкой. Капитан вовсе не отличался богатырским телосложением, и молодой артиллерист сразу возвысился над ним почти на голову. Глядя сверху вниз, парень начал объяснять, что орудие поступило в его распоряжение совсем недавно, он не может отвечать наверняка за его состояние, но готов хоть сейчас выстрелить по учебной цели. К месту событий подтянулись другие канониры.

— Лучше признай свою вину, а то не отвяжется, — услышал де Графф шёпот у себя за спиной. Но было поздно.

— Ах так! — завопил капитан. — Ты готов выстрелить из своей гнилой пушки, чтобы уничтожить мой корабль! Ты сейчас пожалеешь за свою дерзость. А ну! Готовьте плётки!

В шоке от изумления, де Графф припомнил, как в доме его дяди появился новый мажордом, который первое время вёл себя как вполне благовоспитанный человек, но потом взял манеру давать волю своему скверному настроению и искал только повода, чтобы наброситься на прислугу. Однажды он надавал пощёчин старательной молоденькой горничной и наговорил ей такого, что она решила расстаться с жизнью. Лоренс в тот день вернулся поздно вечером, и, как он часто делал, перелез через забор в дальнем углу сада. Спрыгнув с ограды, он наткнулся на горько рыдающую девушку, которая пыталась закрепить петлю на ветке старой яблони. Молодой барин не пошёл ужинать, пока не успокоил горничную и не выяснил все подробности инцидента, а на следующий день поговорил с дядей и добился увольнения мажордома. Позже выяснилось, что мажордом у себя в комнате предавался курению опиума.

Сейчас, стоя перед бьющимся в истерике капитаном, Лоренс понимал, что оказался во власти такого же неадекватного любителя безнаказанности. Он быстро взвесил в уме варианты развития событий: если сейчас дать волю кулакам, его всё равно побьют, а потом закуют в кандалы и запрут в трюме, а по прибытии в Гавану посадят в тюрьму, а то и продадут в рабство. Но быть публично выпоротым и униженным совершенно без какой-либо вины — от такой перспективы де Графф был в ужасе. Тем временем несколько матросов, свирепо кривя лица, принесли линьки и ведро с водой. Один из них взял Лоренса за локоть.

— Не бойся, парень, у нас всё отработано, мы сильно не бьём, — услышал молодой артиллерист голос у себя над ухом.

Но чувство собственного достоинства не позволяло Лоренсу добровольно принять участие в этом фарсе, и он всё-таки выбрал драку, а там — будь что будет. Он уже примеривался, как одним ударом ноги выбить дону Сезарио челюсть, но в этот момент с палубы донёсся свист боцманской дудки и прервал громкое сопение капитана.

— Тревога! Все по боевым постам!

Экзекуторы оставили свою жертву в покое и кинулись на палубу. Капитан не сразу сумел переключиться с предстоящего ему удовольствия на реальность, но в итоге последовал их примеру. Лоренс снова подбежал к своей пушке, стараясь разглядеть через порт, что происходит. Галеот совершил поворот, и молодой артиллерист увидел большой фрегат, идущий под всеми парусами. Расстояние до него намного превышало пушечный выстрел. Через пару часов корабли разошлись, не вступая в бой. Капитан вышел на палубу только на следующий день и словно забыл о своём намерении избить Лоренса, но голландец уже понял, с каким персонажем его столкнула судьба.

До цели удалось добраться без дальнейших приключений. Де Графф твёрдо решил получить жалованье и списаться с корабля. В порту Гаваны на борт поднялись таможенники. Голландец отреагировал на их появление довольно безразлично: у него почти не было багажа, не говоря уже о контрабанде. И когда служащие порта вытащили из капитанской каюты несколько загадочных ящиков, поначалу не придал этому значения. Но следом за ящиками сотрудники таможни вывели под конвоем капитана и его помощника, арестованных за ввоз контрабанды. Проводив их недоумёнными взглядами, экипаж занялся своими обычными делами. Но проходил день за днём, капитан не возвращался, провизия на корабле заканчивалась, сбережения Лоренса — тоже, и вскоре ему стало ясно, что нужно искать новое место работы, так и не дождавшись заработанных денег.

Примечания

6

Бас — пушка, стреляющая картечью

7

Фальконет — пушка малого калибра