Полуэктов, или Ничего необычного

Вячеслав Вольчик

Неспешно, в привычных делах и событиях проходят дни главного героя, Сергея Сергеевича Полуэктова. У него все как у многих. Многое – как у вас. Работа, друзья, встречи, знакомства. Мечты, амбиции, сомнения, вопросы. Пустяковая болтовня и кухонные разговоры «за жизнь». Об искусстве, философии, религии, экономике, «русской душе» и любви… Обычные дни обычного человека. Можно ли вырваться за пределы этой обыденности? И если возможно, то зачем?

6

В свои тридцать шесть лет Сергей Сергеевич имел довольно богатый опыт общения с женским полом, но пока так и не женился. В душе Полуэктов боялся зависимости, тем более от женщин.

Любая свобода предполагает полную ответственность за свои поступки. Иногда ответственность перерастает в зависимость, которая разрушает личность человека. Чувство ответственности однажды привело Полуэктова в ситуацию, которая потом послужила ему уроком на всю жизнь. На втором курсе университета он познакомился с удивительно очаровательной и еще более целеустремленной, чем он, девушкой Наташей. Наташа была философом, а точнее, культурологом. В то время культурология являлась новым и очень модным направлением в отечественной философии. Наташа училась на курс старше Полуэктова.

Эффектная внешность Наташи собирала вокруг нее целый шлейф поклонников. Полуэктов даже не пытался с ней познакомиться, трезво оценивая свои небольшие шансы вызвать внимание такой красивой девушки. Однако его самый близкий университетский друг Влад Зайчиков был другого мнения. Влад обладал одной особенностью, которая чем дальше, тем больше удивляла Полуэктова. Перед Зайчиковым не могла устоять ни одна женщина, если он начинал активно ее добиваться. Если все же добиться не удавалось, Влад довольно быстро терял к ней интерес.

Полуэктов познакомился с Наташей на дне рождения у Влада. В то время Наташа и Влад встречались не больше недели, но для всех друзей они выглядели как вполне состоявшаяся и очень гармоничная пара. Наташа очень вызывающе одевалась и вела себя так, чтобы все обращали на нее внимание. В своем поведении она очень походила на Влада, который в любой компании всегда должен был быть первым.

После второго курса Влад уговорил Полуэктова поехать с ним на Черное море в университетский студенческий лагерь. Тем летом у Сергея были совсем другие планы. Он хотел заработать на новый магнитофон. В начале девяностых материальные ценности воспринимались совсем в других координатах. Особых денежных проблем Полуэктов не испытывал. Он жил с родителями, которые работали на совместном предприятии, и финансовые проблемы, характерные для большинства семей в лихие девяностые, были ему чужды. Но Полуэктову хотелось быть самостоятельным. И тогда он твердо решил сам купить себе новый магнитофон с мощным усилителем и колонками. Друзья Сергея создали рок-группу. Рок-группа была самодеятельной и, скорее, просто поводом встречаться и пить пиво. Полуэктов гордился, что придумал ее название «Фома Аквинский и железная батарея». В компании царил культ хорошей музыки, преимущественно русского рока, прослушивание которого требовало новой, хорошей техники.

Влад в рок-группе считался также центральной фигурой. Он писал тексты и музыку, играл на бас-гитаре, был основным вокалистом. Полуэктов музыкальными способностями не обладал, может за исключением неплохого чувства ритма. Эти способности позволяли ему гордо называть себя перкуссионистом. Вся перкуссия состояла из железной банки из-под кофе, наполненной рисом.

Чтобы убедить Полуэктова, Влад применил запрещенный прием — апелляцию к дружбе. Дружбу Полуэктов ценил очень сильно и согласился поехать в лагерь вместе с Владом. Влад уже побывал в прошлом году в этом лагере и часто рассказывал истории, которые очень смахивали на байки. И главное, Зайчиков уверял, что лучшего места для знакомства с девушками, чем летний студенческий лагерь, найти трудно.

Действительность, конечно, оказалась немного другой. Лагерь в начале девяностых годов переживал период упадка. Десяток деревянных домиков, бытовой корпус с душем и столовая составляли небогатый список сооружений, находившихся на территории лагеря. Среди достоинств числились почти девственная природа вокруг да чудесное теплое море.

Через два дня после приезда в лагерь Влад, как заговорщик, попросил Полуэктова сходить с ним на гору, мотивируя обсуждением очень важного вопроса.

— Понимаешь, — несколько неуверенным голосом сказал Влад, когда они вышли за пределы лагеря, — у меня тут одна проблемка нарисовалась.

— Я могу помочь?

— Конечно можешь! Ты же мой друг.

— Что случилось?

— Пойми только меня правильно… Я встретил девушку, о которой мечтал всю жизнь.

— Согласен, твоя Наташа просто прелесть, — ничего не понимая, сказал Полуэктов.

— В ней-то и проблема, в Наташе. Правильно мне говорили: не надо ехать в Тулу со своим самоваром. Девушка, с которой я познакомился еще в поезде, это не Наташа. Помнишь Яну?

— Ну да. Такая рыженькая, которая все время смеется?

— Она. Так вот, она мне нравится, я ей тоже. Но Наташа все портит. Я к Наташе очень хорошо отношусь. Но, понимаешь, мы совершенно друг другу не подходим. Она все время мне мешает, и я не хочу проблем.

— А что я могу сделать?

— Ты должен мне помочь.

— Чем? — не понимал Полуэктов.

— Тебе надо ухаживать за Наташей. Ведь она тебе нравится?

— Конечно, нравится, она же твоя девушка.

— Ну вот и хорошо. Сегодня вечером мы будем готовить шашлыки на море. Я к одиннадцати уйду к Яне, а ты побудешь с Наташей.

— Это как-то искусственно все. Она что, вещь, которую можно перекладывать из кармана в карман?

— Ой, давай без морали. Она не вещь, она хуже — заноза. Но только для меня. Вот у тебя сейчас нет девушки?

— Нет, — смутившись, ответил Полуэктов.

— Так ухаживай за Наташей. Она изумительная, это я тебе как друг говорю.

— Ничего не могу тебе обещать.

— Ты мой друг?

— Конечно друг!

— Тогда ничего не обещай, но будь вместе с ней. Ходи на дискотеку, на море. А я потихоньку слиняю. В нашей компании, если я появлюсь с Яной, будут ненужные разговоры, а возможно, и сцены. Через неделю все равно никто не вспомнит, кто с кем приехал и чья девушка Наташа. Тебе и карты в руки, — уверенно сказал Зайчиков.

— Ладно, я постараюсь, — согласился Полуэктов.

Действительно, все оказалось почти так, как говорил Влад. Полуэктов всегда удивлялся его чутью и пониманию психологии людей. Зайчиков без особых объяснений исчез из их компании. Сергей старался быть рядом с Наташей. Полуэктов не знал и не особенно интересовался, объяснялся ли Зайчиков с Наташей или нет. Постепенно для Сергея стало естественным проводить время с такой красивой девушкой. Ему казалось, что его компания ей приятна.

На море Наташа и Полуэктов облюбовали большой камень на диком пляже. Наташа подолгу рассказывала о своей непонятной культурологии. Она увлекалась символами, которые отыскивала в предметах культуры от античности до наших дней.

Полуэктову Наташа очень нравилась. Хотя, общаясь с ней, он начал подмечать некоторые ее черты, которые, если приглядеться, оказывались недостатками. Например, у Наташи было очень своеобразное чувство юмора. Ей совершенно не присуща была ирония, и, что самое прискорбное, у нее совершенно отсутствовала самоирония. Когда она шутила, ее шутки были похожи на сатиру из советского журнала «Крокодил».

В конце концов, и это не удивительно, Наташа привлекала Сергея просто как молодая и красивая девушка. Почти не имея опыта близкого общения со сверстницами, Полуэктов, проводя время с Наташей, открывал для себя новые горизонты, о существовании которых он до этого только читал.

В то лето Полуэктов впервые почувствовал, что значат слова «моя девушка». Всех его тогдашних знакомых по университету можно было разделить на три группы. Первая, самая большая, — это те, у которых не было девушки. Вторая, к которой относился Влад, — это те, у кого девушки менялись с большей или меньшей периодичностью. И третья — это те, у которых была довольно долго постоянная девушка, чаще всего еще со школы.

Вторая неделя отдыха в лагере проходила уже совсем по сценарию «мальчик с девочкой дружил». Влад, как всегда, был прав. Теперь уже все воспринимали Наташу как девушку Полуэктова. И, самое главное, Наташе такое положение дел, несомненно, нравилось.

Полуэктов даже начал замечать, что она заполняет ту часть его личного пространства, которую он называл экзистенциональным одиночеством. Но новизна ощущений была сильней опасения потерять часть свободы. Сергей считал, что он вполне счастлив, и уже совершенно не жалел, что поехал в лагерь.

Отношения между Полуэктовым и Наташей все еще оставались целомудренными. Только за два дня до отъезда Сергею удалось ее поцеловать. Это произошло во время дискотеки на море. Территория пляжа формально не относилась к лагерю, и поэтому дискотеки там организовывались энтузиастами, преимущественно дикарями. Такие мероприятия обычно начинались в полночь и продолжались чуть ли не до рассвета.

Раньше Полуэктов уже пару раз целовался. Но с Наташей он чувствовал себя совершенно иначе. Если она и не была первой любовью Полуэктова, то была первым объектом взаимного чувства. Так, во всяком случае, казалось Полуэктову. Все, что происходило в то время, осталось в воспоминаниях, к которым впоследствии Сергей часто возвращался. Вкус поцелуев на море стал каким-то фетишем. Наташа, как и Полуэктов, много курила, вкус сигарет и соленой воды срослись в единое целое. Потом в психологических книжках он находил этому очень простые объяснения, но сохранившиеся в памяти ощущения оставались с ним всегда.

По дороге домой, в автобусе, Наташа и Полуэктов сидели рядом. Они почти не разговаривали. У Сергея было глупое и одухотворенное выражение лица, он искренне верил, что это и есть счастье. Весь путь занимал почти двенадцать часов. Домой приезжать не хотелось. Полуэктов смотрел в окно, но все пространство его мыслей занимала Наташа.

В городе привязанность Полуэктова к Наташе приобрела катастрофические масштабы. Работу Сергей даже не пытался искать. Теперь каждый день начинался звонками, поездками и встречами с Наташей. В его компании к Наташе относились нейтрально. Только Влад старался уговорить Сергея не заморачиваться на ней одной. Дни, когда он не мог ее видеть, были мерзкими и вязкими, как желе. В такие дни он старался встретиться с друзьями, чтобы выпить чего покрепче, забыться, потому что мучительные мысли о Наташе высверливали мозг.

Полуэктов был уверен, что любит ее. Не один раз он говорил ей об этом. В ответ она лишь улыбалась и как-то очень по-взрослому целовала Сергея в лоб или гладила по голове. Полуэктов ревновал Наташу к ее гипотетическим поклонникам, хотя она ни разу не давала повода для ревности. Правда, и со своими друзьями она его тоже не знакомила. В самом конце лета Полуэктов добился секса с Наташей. Верней, это она снизошла до секса с Полуэктовым. У Сергея она была первой женщиной. Полуэктов ошибочно думал, что теперь их отношения перейдут на новый качественный уровень.

Летом родители Наташи почти месяц жили на даче. Полуэктов иногда по два дня проводил у Наташи. Она любила выдумывать различные представления. Однажды она соорудила туники по типу древнегреческих. Нарядившись в эти туники, они изображали пир и даже пили разбавленное водой красное вино, как настоящие греки, а не варвары. Наташа писала Полуэктову записки и письма, которые имели причудливые адресаты: от кого — Наташи, откуда — Кровать, кому — Сергею, куда — Диван. Одно такое письмо до сих пор хранилось где-то в старых бумагах у Полуэктова. Там была только одна фраза: «Я счастлива».

Осенью начались занятия в университете. Наташа и Полуэктов учились в разных корпусах. Видеться удавалось все реже и реже. У Наташи был миллион причин для ее занятости: лекции, встречи с подружками, подготовка курсовой работы, домашние дела, плохое самочувствие и даже забота о Полуэктове, чтобы он не пропускал занятия. Сергей постоянно ждал от нее звонка. Звонил сам, но она редко бывала дома, чаще трубку поднимали родители. Случающиеся, однако, встречи обычно заканчивались упреками Полуэктова, переходящими в извинения. В то время Полуэктов очень увлекался поэзией Бродского. В голове постоянно вертелось несколько строчек из его стихотворения «Postscriptum»:

Как жаль, что тем, чем стало для меня

твое существование, не стало

мое существованье для тебя…

Доведенный своими переживаниями до отчаяния, Сергей решил сделать предложение Наташе выйти за него замуж. Он тогда думал, что женитьба может что-нибудь изменить.

В воскресенье утром Полуэктов договорился с Наташей, что он приедет к ней домой. Она сперва пыталась сослаться на занятость и подготовку к очередному зачету, но Сергей настаивал. Он пообещал, что не успеет ей надоесть, и она согласилась.

По дороге Полуэктов зашел на рынок и купил огромный букет роз. На букет ушла половина стипендии. Он шел по улице к Наташе и чувствовал необычную решимость. Думал, что скажет все, что так долго хотел сказать, и у него было легко на душе от этого.

Дверь квартиры открыла Наташа. Она изобразила на лице удивление, как будто Полуэктов принес не букет цветов, а как минимум удава.

— Сегодня праздник? — спросила Наташа.

— День защиты мужчин от плохого настроения, — попытался пошутить Полуэктов.

— От кого защиты? Ну ты проходи, что в дверях стоишь.

Полуэктов неловко отдал цветы Наташе и сразу прошел в ее комнату. Через пару минут в комнату вошла и она сама с вазой, в которой огромным веником стояли розы.

Полуэктов, пять минут назад уверенный в том, что надо говорить, не мог вообще открыть рот. Подходящие слова исчезли совершенно. Молчание становилось неприличным. Наташа села на диван рядом с Сергеем.

— Ты что-то хотел? — она заговорила первой.

— Да. Я хотел тебя видеть. День сегодня хороший, — изменившимся голосом нес чепуху Полуэктов.

— Давай по существу, у меня еще много работы.

— Если по существу, то… — Полуэктов сделал небольшую паузу и совершенно буднично сказал: — Выходи за меня замуж.

Наташа немного опешила. Чего-чего, а предложения выйти замуж она явно не ожидала. Подмечено, что среднестатистическая женщина хочет выйти замуж гораздо больше, чем среднестатистический мужчина. И любое предложение замужества — это как орден, подтверждающий высокие качественные характеристики девушки, которой такое предложение делают.

Наташа молчала. Полуэктов тоже не знал, что еще надо говорить в таких случаях.

— Сереженька, ты очень хороший, — удивительно спокойным голосом сказала Наташа, — мне очень приятно от тебя слышать эти слова. Но понимаешь… Я сейчас не могу выходить замуж.

— Ты меня не любишь? — совершенно по-идиотски спросил Полуэктов.

— Ты очень хороший, и я очень тебя ценю. То, что между нами есть, — это не любовь, а, может, гораздо ценнее.

Полуэктов чувствовал, что еще чуть-чуть и у него начнут капать слезы. Чтобы как-то справиться с эмоциями, он встал и подошел к окну. Сергей смотрел в окно, но видел лишь расплывчатый квадрат пасмурного дня.

Не поворачиваясь к Наташе, он начал говорить:

— Мне плохо без тебя. Я не знаю, как без тебя жить. Я не знаю, как проводить время, когда тебя нет рядом. Мне нужно видеть твои глаза. Мне очень ты нужна.

— Сереженька, я же твой друг. Я никуда не собираюсь деваться. Давай останемся друзьями. Мне тоже очень хорошо с тобой. Я совсем другая, я отличаюсь о той, которую ты придумал. Тебе нужна девушка, которая сможет тебя любить просто за то, что ты такой необычный и надежный. И ты, я уверена, найдешь такую девушку. Только посмотри вокруг.

— Мне никто, кроме тебя, не нужен, — обреченно отвечал Полуэктов.

— Это ты сейчас так говоришь. Пройдет месяц или два, и ты будешь смеяться, вспоминая этот разговор.

— Мне очень плохо. Я пойду.

— Может, чаю выпьем?

— Нет, мне тоже надо готовиться к зачету, — совершенно убитым голосом сказал Полуэктов и решительно пошел к двери.

Всю следующую неделю Сергей не мог найти себе места. Он ходил в университет, общался с друзьями, но все происходило словно в каком-то забытьи. В мозгу постоянно пульсировала мысль: «Как я буду жить без Наташи?» Как назло, дело шло к сессии, и Сергей уверенно двигался к ее провалу.

Полуэктову не хватало точки опоры. Он просто не знал, что делать, а все действительно важные и значимые занятия казались тщетными. Ничего не могло приблизить Наташу. Сергей начал писать ей письма. Каждый день с того воскресенья он исписывал по два-три листочка и отправлял по почте. Несколько раз он ходил к ее дому и бросал письма в почтовый ящик. Со стороны Сергей выглядел жалким.

Все закончилось бы хроническим неврозом и отчислением из университета, если бы не Зайчиков. В середине второй недели страданий Влад зашел к Полуэктову в гости. Причем инициатива исходила от Зайчикова. Влад где-то достал оригинальный виниловый диск «On Every Street» любимой его группы Dire Straits. Он притащил его, чтобы переписать на кассету и послушать в компании Полуэктова.

Перед тем как приступить к задуманному, Зайчиков предложил сходить за пивом. Влад, кроме всех своих талантов, мог еще выпить неограниченное количество этого напитка. Его он мог пить в любое время года. В ближайшем гастрономе они купили шесть литров разливного. Влад хотел купить еще, но деньги у Полуэктова кончились.

Пиво и музыка — отличное лекарство от многих проблем. После первых трех литров на двоих Сергей почувствовал, что должен все рассказать Владу о своей, как ему казалось, безвыходной ситуации.

Сергей рассказал о том, что сделал предложение, об отказе, о своих переживаниях.

— Тебя опасно с девушками знакомить, — совершенно несерьезно заметил Влад, выслушав «плач» Полуэктова. И продолжил: — Ты просто находка для женщин, мечтающих выйти замуж. Я же тебя предупреждал, что Наташа — это заноза. Застрянет, потом все вокруг нарывать начнет.

— Я же серьезно, а ты все шутишь, — попытался обидеться Полуэктов.

— И я серьезно. Ты вот сейчас убиваешься, только чтобы ничего не делать. И все тебя должны за несчастную любовь жалеть. Можно жалостью некоторых женщин склонить к краткосрочному сексу. Ну, как вариант… Налей мне еще пива.

Полуэктов наполнил бокалы, и они выпили. Оставалось всего около литра. Зайчиков продолжал философствовать:

— Знаешь, что я больше всего ценю в женщинах? Я в них ценю свободу. Если я чувствую себя свободным, мне хорошо, да и ей неплохо. А вот если отношения превращаются в тюрьму, то это плохо для всех. Наташа ищет и найдет себе еще какого-нибудь урода. А ты просто слишком хороший для нее. Ей надо мучиться. А она мучает тебя. Мой тебе совет — забей.

— Не могу. Я пытался забыть, но не могу.

— А ты не забудь, а забей. Это две большие разницы. Давай я тебя познакомлю с подружками Яны. Ты даже не представляешь, сколько красивых и вполне вменяемых девушек не могут найти себе парня. А ты еще приличный и малопьющий. Само то.

— А как забить? — задал дурацкий вопрос Полуэктов.

— Очень просто. Надо жить как раньше, до Наташи. Ты все зачеты уже сдал?

— Ни одного.

— Клиника! Вот с зачетов и начни. Чем больше будешь заниматься конкретными делами, тем меньше будет времени для страдания. Можешь по утрам бегать, а по вечерам пить со мной пиво. Главное — движение. Какая музыка классная! — резко изменил тему разговора Зайчиков.

— А мне «Аквариум» больше нравится, — не согласился Полуэктов.

— «Аквариум» — это с другой планеты. Разливай остатки.

Они допили пиво и еще некоторое время крутили диск. После того как Влад ушел, Полуэктов завалился на диван в своей комнате и, как был в одежде, проспал до утра. Как всегда, рецепт Зайчикова оказался действенным. И через месяц Полуэктов окончательно переболел зависимостью от Наташи.