Братья по разуму

Владлен Немец

О себе и о моих друзьях-товарищах. В жизни совка, как известно, самое главное это работа. Но не единой работой жив человек. Есть еще и личное.

ИНОПЛАНЕТЯНЕ

Дела земные

Чтобы это такое могло быть?

Константин Буранов пришел на работу в скверном настроении. Да и откуда ему быть хорошим?! Домашние скандалы просто рвут нервы. А вообще-то, если по-честному, так сам виноват. Ну какого черта надо было злить Валентину! На ее вопрос как он планирует отпуск, Костя, заядлый альпинист, спел куплет из знаменитой когда-то песни Высоцкого «Так оставим ненужные споры, я себе уже все доказал: Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал». После чего, как и следовало ожидать, выслушал немало горьких слов на повышенных тонах, ночевал в столовой на диване, а завтракал чашкой пустого чая.

Аркадий Утюжный, начальник отдела горных территорий в НИИ экологических проблем, и старый друг Константина еще с тех времен, когда будущие доктора наук грызли гранит науки в аудиториях столичного университета, был в курсе семейных проблем Буранова, равно как и способов решения этих проблем, применяемых Валентиной. Поэтому, едва взглянув на Костю, точно оценил ситуацию, достал бутерброд и налил из термоса кофе крепкой заварки.

Когда Буранов малость пришел в себя, и, по мнению Аркадия, был в состоянии реагировать более или менее адекватно, Утюжный взял быка за рога: «Знаешь, я нашел возможность решить твои отпускные проблемы. В Гималаях хочешь побывать? Не за счет отпуска, конечно.».

— Ты, Аркан, тово, серьезно? Такими вещами не шутят!

— На полном серьезе. Понимаешь какая штука, Сонька-архивариус вчера в конце рабочего дня принесла флешку…

— Ну да, она к тебе неровно дышит, вот и пользуется всяким случаем тебя навестить.

— Э-эх, кто, о чем, а шелудивый о бане.

— Сам больно хорош!

— Не сбивай меня, я сам собьюсь. Так вот, сунул я эту флешку в машину, а там… Ты про Гималайскую экспедицию Ухарева слышал?

— Ну кто ж про нее не слышал! Про нее еще всякие байки рассказывали, что дескать они там, в Гималаях, на какие-то сверхъестественные чудеса наткнулись.

— Так вот, эти самые байки кто-то зафиксировал. Ну а мне спешить было некуда, жена с мальчишками моих предков навещает. Вот я и прослушал, что Ухарев там наплел.

— Что-нибудь интересное?

— Да как тебе сказать. Уж как-то все в ненаучную фантастику ударяет. Но вот один момент… Да чего я пересказывать буду, сам послушай.

Аркадий включил машину и оттуда полилось с характерным приволжским говорком: «Рассказали мне тибетские монахи, которых мы наняли проводниками, что лет сто пятьдесят назад появилось в горах жилище бога. Преград вроде бы никаких, а войти никак. Решил сам посмотреть. Провели монахи меня почти что к самому этому месту. Дальше, говорят, не пойдем, боимся. Я стал подниматься по тропе, дошел до ровной площадки, а дальше стоп. То есть смотрю, вроде на пути у меня ничего нет, а пройти не могу. Взял камешек, бросил, а он долетел до какой-то точки и отскочил как от стены. Еще раз бросил, то же самое. И тут у меня в мозгу вроде как отпечаталось 'Дальше дороги нет. Поворачивай'. Стою ошарашенный, не знаю, что и думать. И вдруг из пустоты вылезают не то руки, не то рычаги какие-то, разворачивают меня как-то осторожно, даже, пожалуй, нежно на сто восемьдесят градусов. Оглядываюсь, а там опять ничего…».

— Понимаешь, Костя, вот тут-то до меня и дошло — искривление световых волн. Световой поток обходит какое-то препятствие, и ты видишь не то, что перед тобой, а то, что находится за этим препятствием, а само оно остается невидимым. Но у нас этим пока еще только в лабораториях занимаются. А Ухареву то откуда было это знать? Ну там он много чего еще наговорил, потом сам послушаешь. Получается, вроде как там кто-то есть и с высокой техникой. Конечно, много времени прошло, почитай больше восьмидесяти лет, может там теперь и нет ничего. А вдруг?

— Интересно. Только как туда официально отправиться? Академия на тему «Исследование сверхъестественных явлений» денег не даст.

— Нам повезло. Тут одна фирма попросила, как раз этот район обследовать. Ей для какого-то производства особо чистая среда потребовалась. Средства дает соответственно. Ну как?

— Я хоть сейчас.

— Вот и хорошо. Может, и правда, там какие-то неземные существа обосновались. Хорошо бы с ними в контакт войти. На всю планету прогремим! Кстати, и по горам сможешь полазить, душеньку свою альпинистскую потешить.

— Инопланетяне, хм? А как они к нам могли попасть? Ближайшие системы, в которых может существовать белковая жизнь, отстоят от нас на тысячи световых лет. Такого перелета живые высокоразвитые существа не выдержат — вымрут по дороге. Так что…

— Вот ты их и поспрошай. Да в конце-то концов, если там даже и ничего нет, так займешься своим любимым альпинизмом за счет рабочего времени, и с Валентиной вместе отпуск проведешь. Чем плохо?

— Считай, уговорил!

* * *

Вертолет с натугой набирал высоту, чуть ли не переползал через горы. Константин и штурман сверяли по карте маршрут.

— Все, парни, дальше опасно, как бы воздушный поток с винта не сорвался, — вздохнул пилот.

— Ничего, мы почти что у цели. Витя, — штурману, — цепляй канаты, а мы пока карабины достанем. Володя, — обратился к пилоту, — канатов твоих до поверхности хватит?

— Сейчас еще немного опущусь, тогда хватит. Когда вас ждать?

— По плану неделя, а там…

— Ну не выйдешь на связь за неделю, будем регулярно эти места навещать. Посигналишь. Ракеты не забыл?

— И передатчик взял. — Константин натянул перчатки, — Володя, придержи лошадку. Парни, пошли!».

— Ни пуха, ни пера!

Трое альпинистов скользнули из люка.

Заседание Экологического Совета планеты Амбос

Судя по показаниям хроноскопа был самый разгар светового дня, но из-за висевшей в атмосфере взвеси мелких частиц — результат недавнего извержения трех крупнейших вулканов — было сумрачно, а потому в помещении Экологического Совета включились панели освещения. За прозрачной стеной из прочнейшего пластиката ревел ураган, проносились темные тучи.

Пол начал слегка вибрировать. Пружинящее основание здания почти не передавало сейсмоколебания, но полностью нейтрализовать их не могло. Сейсмограф, установленный рядом со столом председателя совета, показывал, что магнитуда приближается к максимуму.

Председатель Совета, Комен, был немолод. Семьдесят ортов — оборотов Амбоса вокруг Светила выкрасили серебром волосы и ссутулили спину. Но янтарного цвета глаза по-прежнему ясно смотрели на мир: «Вот так-то, друзья мои. — Вздохнул. — Итак, чем мы можем порадовать население нашей планеты? Сулен, вы будете докладывать? Мы слушаем.».

Сулен в свои сорок ортов считался еще относительно молодым человеком, но благодаря обширным знаниям пользовался большим авторитетом. Он, не торопясь, поправил глазные линзы — глаза обожгло во время одной из последних экспедиций к магнитному полюсу: «Радовать нечем. Войны с применением внутриатомной энергии, а также выбросы в атмосферу вредных веществ, и отравление рек и океанов отходами быта и производства, нарушили баланс естественных сил Амбоса. Ураганы и сейсмика становятся все сильнее. Повреждение озонового слоя повысило космическую радиацию до неприемлемого уровня. Недавние извержения трех крупнейших вулканов сопровождались выбросами в атмосферу мелких частиц породы, что привело к резкому уменьшению доходящей до поверхности планеты световой составляющей радиации от Светила. Это очень сильно отразилось на урожайности основных продовольственных культур. Ну и, конечно, свой «вклад» в ситуацию внес парниковый эффект от выбросов в атмосферу. Настораживает почти одновременное извержение этих вулканов. Напрашивается вопрос об искусственной их инициации.».

Встал Комен: «По имеющейся информации, извержения вулканов могли быть спровоцированы заложенными в их кратеры атомными устройствами.».

— Опять террористы из «Достойной гибели Амбоса»? — спросил один и экологов.

— Точно пока не известно, ведется расследование. Но мы отвлеклись. Сулен, какие выводы?

— Выводы? Разрушение экосистемы практически необратимо. Мы передали результаты наших исследований, а также прогноз динамики изменения экологии Биосовету. Наш совместный доклад Верховным намеченчерез три кивка (три полных оборота Амбоса вокруг своей оси).

— Предварительные результаты от биологов получены?

— Они считают, что через двадцать, максимум тридцать ортов белковые организмы больше не смогут существовать на Амбосе.

Хотя на Совете присутствовало больше ста криптов, в помещении воцарилась мертвая тишина.

* * *

Курий, глава верховного правительства планеты, отключил монитор: «Все ясно. Амбос обречен превратиться в безжизненную пустыню. — Посмотрел на голографические портреты предыдущих правителей планеты, вздохнул: «Кто-нибудь из вас мог себе представить, что мы в буквальном смысле этих слов доживем до конца света?». Вспомнилось недавнее прошлое…

— Подойдите поближе, Курий. А вы, — Клосс обратился к охранникам, побудьте за дверью.

— Но, друг президент, он очень опасен.

— Вы, кажется, возражаете президенту?

— Простите. — охранники спешно скрылись за высокими дверями кабинета президента Страны Закатов.

— Присаживайтесь, Курий. Разговор не короткий. А что это вы руки за спиной держите? Они, что, ограничители не сняли?!

— Сняли. Просто привычка выработалась.

— Вас посадили за подрывную пропаганду, не так ли?

— Как обращаться? «Друг президент»? Какой, он, к чертям собачьим, мне друг! — Поднял голову…

Президент улыбался: «Зовите меня по имени. Так проще. Да, хочу вас успокоить — ваших родных не преследовали. Вчера ваш старший сын успешно сдал последний экзамен в учебном отделе Биоинститута. Вы не ответили на мой вопрос.

— Это важно?

— Очень.

— Я всегда утверждал, что шансов на победу нет ни у нас, ни у восточников. И даже в случае нашей победы, во что я, кстати говоря, никогда не верил, воспользоваться ее плодами не сможет никто. Продолжение взаимных бомбежек ядерным оружием ведет к гибели всех криптов, о чем свидетельствует рождение все большего числа неполноценных младенцев. Продолжать?

— Нет, достаточно. Хочу услышать, как вы себе представляете прекращение войны? Я уверен, что за время пребывания в тюрьме вы об этом думали.

— Думал. Прежде всего нужно довести до сознания криптов что последствие атомных бомбежек — вымирание всего живого. Следует отказаться от преследования организаций, требующих прекращения войны… — Курий замолчал и уставился взглядом на президента.

— В чем дело, Курий?

— Клосс, прежде чем мы продолжим этот разговор, мне нужно понять почему вы пошли на переговоры со мной, вашим ярым противником.

— Боитесь провокации? Ну хорошо, открою карты. На совещании с академиками правительство услышало очень мрачный прогноз. Совет безопасности пришел к выводу, что с войной нужно немедленно кончать. То, что я скажу далее, является государственным секретом высшей категории. Я попрошу вас дать согласие его не разглашать.

— Покупать кота в мешке, не глядя?

— М-да… Хорошо, поступим так. Я рассказываю, а вы потом решаете, что вам делать.

— А если я не соглашусь?

— Мне не хочется сейчас говорить об этом. Итак, для выполнения решения Совета Безопасности я тайно встретился с Йерхом…

— Диктатором восточников?!

— Именно. Не буду рассказывать, как мне это удалось. Это к делу не относится. Было решено создать общепланетное правительство, передав ему необходимые силовые структуры. Теперешние государства становятся автономиями Единой общепланетной державы.

— Это все хорошо и даже замечательно, а я то здесь с какого боку?

— С какого? А вот здесь-то и начинается самое интересное. Проблема состоит в переходе к наднациональному правительству. Чтобы переход прошел без излишних эксцессов, во главе этого правительства должен стоять человек, которому поверят и западники, и восточники. Выбор пал на вас…

* * *

Мораторий на применение атомного и радиационного оружия был принят сравнительно легко. А вот на создание единого общепланетного государства потребовалось десять бурных ортов.

Железной рукой подавлял Курий вспышки сепаратизма и мятежи. Над головой висело «Скорее, решительнее, времени остается все меньше. Экологическая катастрофа или спасение криптов».

Но главное — уже приняты решения, которые должны спасти будущие поколения. А вот что касается ныне живущих… Уход в глубокие пещеры и доживание там?

Разрушение экологии уже привело к резкому увеличению количества новорожденных-инвалидов…

А за полторы сотни ортов до этого…

— Слово предоставляется председателю Биосовета, почетному члену тридцати двух научных обществ Остеру. Высокочтимый Остер, прошу вас.

Конец ознакомительного фрагмента.