Эпоха раздела. Начало. Книга вторая

Владислав Картавцев, 2016

Насколько может быть разрушительной внезапная и всепоглощающая любовь? Чанг не знал, но чувствовал: любовь сейчас завладела им и не оставляет ему выбора. Напротив него стоит Илия, ее глаза полны слез, она с робкой надеждой смотрит на него. Чангу кажется, что она вот-вот упадет без чувств, ее как будто разом покинуло счастье, ее руки опущены, а голова поникла. От Илии веет ощущением безысходности и скорого конца. Илия в совершенстве владеет искусством настройки, и сейчас она видит, что от серого братства нет спасения, и ходячие мертвецы очень скоро окажутся здесь, у стен ее города. Кто может им противиться, кто может их одолеть? Неужели вот этот суровый степной воин, пришедший издалека и оказавшийся их прямым родственником? Но так ли он силен? Илия внезапно прижимается к нему, словно маленькая девочка, а Чанг робко обнимает ее за плечи и очень тихо шепчет ей на ухо: – Не бойся (Чанг хотел добавить «милая», но не решился), Илия. Все, что я рассказал – правда, но я уверен, что есть способ, позволяющий нам победить. Отец что-то говорил об этом, но только я слушал в пол-уха, и теперь мне нужно просто постараться вспомнить все в подробностях. И если у меня будет немного времени, я обязательно покопаюсь в памяти, и тогда у нас будет оружие против них!.

Глава 1

А между тем турнир еще не кончился

…Мне нужно срочно отправить гонца на юг! — ведунья Тон резко встала и пошла по направлению с центровища. Масса вопросов роилась у нее в голове, но все же они пока подождут.

Чанг намеренно ничего не сказал о самой важной части из того, что поведал ему его отец. Он давно привык никому не выдавать тайн, а это была такая тайна, что с легкостью могла перевесить все остальные. Она оставляла ему свободу действий, и ее настоящую ценность Чанг смог оценить только сейчас. В степи еще не знали об опасности, грозящей с юга, и никто не предполагал, что кочевникам может угрожать смертельное нашествие. Конечно, их земли лежали далеко на севере, но волны от вторжения серых колдунов уже начали распространяться по великому континенту и вскоре должны были достигнуть владений Повелителя Степи.

Илия отстранилась от Чанга. Ее лицо выражало надежду и нескрываемый интерес. Чанг и сам не знал, почему он доверился ей — хотя, почему не знал? Конечно, всему причиной незнакомое чувство, обуревавшее его. Он не стал больше ничего говорить, отпустил ее плечо и смущенно отодвинулся. Наверное, впервые в жизни, его лицо приобрело пунцовый оттенок — до этого он и не предполагал, что его может смутить близость женщины.

Тут подошел Джеррд. Было видно, что ему не по себе, но он старается взять себя в руки.

— Я думаю, ты сказал правду, — Джеррд обращался к Чангу. — Тон верит тебе, и если ты не ошибаешься и намеренно не вводишь нас в заблуждение, то мы все находимся в чудовищной ни с чем несравнимой опасности. Никогда прежде опасность не была настолько велика — ведь нашествие серых колдунов распространяется, как степной пожар, а нам еще предстоит найти ответ, как с ними бороться. Тон хочет собрать совет мудрейших, которым ты должен будешь рассказать все.

Но для этого нужно время. Мудрецы не смогут прибыть раньше, чем через две луны. Тон велела передать тебе, что тебе позволено остаться с нами. Опасность, нависшая над миром, требует совместных усилий, а пока мудрейшие будут в пути, ты можешь заняться совершенствованием своих магических способностей.

У нас есть огромное количество колдовских свитков, которые тебе будет интересно почитать. Илия тебе поможет. Но сейчас нам нужно проявлять спокойствие — никто не должен догадаться, что происходит. Люди склонны преувеличивать опасность — у страха глаза велики — и впадать в панику, поэтому они ничего не должны знать. А посему мы будем продолжать состязание и завершим день так, как намечали. Сейчас идите и готовьтесь к заключительной стрельбе. Награда победителю достойна того, чтобы за нее побороться!

Илия поклонилась Джердду и, улыбнувшись Чангу — так, что у него замерло сердце, отправилась за возвышения. Там уже нетерпеливо переминались с ноги на ногу участницы заключительной стрельбы, не понимая, почему пауза так затянулась. Сегодняшний день был особенным, и все чувствовали, что вокруг происходит что-то не совсем обычное. Одна только битва Чанга с демонами чего стоила! Все вокруг оживленно обсуждали поединок, и Чанг постоянно ловил на себе то восхищенные, то завистливые взгляды.

Воспользовавшись затишьем, он отправился к своим солдатам. Чанг до сих пор считал их своими, хотя уже понимал, что дальнейшая его судьба связана не с племенами кочевников, а с народом Поселения Среди Холмов. В один день люди, окружавшие его, стали ему более родными, чем те, что жили в степи. И главную роль в этом сыграла, конечно, Илия, которая целиком и полностью завладела сердцем Чанга.

Он был не готов к этому, но уже стал постепенно привыкать к своим новым ощущениям и находил в них все больше и больше хорошего. У Чанга защемило в груди — образ Илии стоял перед глазами, и ему трудно было сосредоточиться. Помимо смятения в душе, его руки и ноги дрожали — напряжение прошедшего дня было настолько велико, что более слабый человек уже давно лежал бы совершенно без сил. Но Чанг твердо намеревался выиграть сегодняшние состязания, чтобы заслужить причитающуюся ему еще со вчерашнего дня награду.

Он подошел к разведчикам. Они с нетерпением ждали его неподалеку. Первое, что он сделал, — это успокоил их, заверив, что им ничего не грозит, и их жизни в безопасности. Они кинулись расспрашивать его, засыпав вопросами, на несколько из которых он не смог прямо ответить. Больше всего их интересовали демоны, а именно то, как он оказался с ними в круге один на один. Чангу пришлось изворачиваться и придумывать небылицы, в которые его солдаты смогли бы поверить. Он сочинил целую историю, в которой главную роль сыграл случай, а он просто оказался рядом. Чанг так складно и так горячо врал, что, наконец, убедил разведчиков, что все, что с ним произошло — чистая случайность, и такого больше никогда не повторится. Он надеялся, что они ему поверят, т. к. совсем не хотел оказаться в их глазах проклятым колдуном, недостойным жизни.

Когда Чанг закончил, на лицах его солдат он прочел восхищение вперемешку со страхом — они готовы были боготворить своего военачальника. Он приказал им следовать на возвышение и поддерживать его оттуда.

Вот-вот должны начаться заключительные стрельбы, а пока сам Чанг собирался следить и мысленно помогать Илии — ему очень хотелось, чтобы сегодня она победила. Он подошел к столам старейшин, перед которыми уже выстроились девушки с луками. Он всматривался в их стройные фигуры и вдруг встретился взглядом с Джеей. Неожиданно она улыбнулась ему широкой искренней улыбкой, и он ответил ей тем же.

На душе потеплело. Джея оказалась его сестрой — пусть только по матери. Но для Чанга этого было достаточно. В степи у него не было ни сестер, ни братьев — он часто спрашивал у деда, а почему он один, в то время как у всех его друзей и сверстников были большие семьи, и число детей постоянно увеличивалось. Дед (вернее, отец) всегда уклонялся от ответа, говоря только, что так получилось, и ничего исправить уже нельзя. В конце концов, Чанг перестал донимать его вопросами о семье и сосредоточился на учебе и изучении колдовства. И вот теперь, встретив сестру так далеко от того места, которое он еще совсем недавно считал своим домом, он был взволнован.

Раньше ему казалось, что он настоящий воин, и никакие чувства не в силах смутить его разум. Но вышло, что он не настолько крепок — и теперь Чанг чувствовал себя совершенно не в своей тарелке, но, однако, ему это нравилось. Джея помахала ему рукой, отвернулась и, приняв сосредоточенный вид, начала разминать руки и плечи. Чанг ждал, что Илия тоже улыбнется ему, а еще лучше — что-нибудь скажет или махнет рукой, как и Джея, но она его не замечала. Теперь она представлялась ему настоящей воительницей — а ведь еще два дня назад он видел в ней только молоденькую несмышленую девчонку, которую прислали помогать по хозяйству.

Вперед вышел Джеррд. По его знаку зрители на возвышениях замолчали и затаили дыхание. Когда воцарилась тишина, Джеррд начал говорить, и его слова удивили всех.

— Сегодня необычный день! Вы все видели, что произошло совсем недавно. Наш гость — командир Чанг — сражался с демонами и одолел их. Мы должны воздать ему хвалу! Джеррд жестом руки прекратил поднявшийся шум и продолжил. — Но это будет позже. А пока мы должны завершить сегодняшние состязания. И я хочу вам сообщить, что для последнего круга мы приберегли нечто особенное.

Мы приняли решение усложнить задачу, стоящую перед стрелками. Они будут стрелять по одному, и победит тот, кто будет наиболее меток. Старейшина будет давать отмашку на каждый выстрел, и сразу после его команды стрела должна быть выпущена в цель. Любая задержка по времени будет учитываться. Для девушек лешие будут отодвинуты на триста локтей, для мужчин — на край центровища. Но теперь лешие будет скрыты туманом и, к тому же, перемещаться с места на место.

Победитель будет определяться по тому же принципу, что и раньше. Самый быстрый и самый меткий и станет героем состязаний. Мы намеренно усложнили последнюю стрельбу, и теперь в ней присутствует элемент удачи. Как вы все знаете, в воинском искусстве удача играет не последнюю роль, а нам сейчас важно выявить самого лучшего. Само собой, можно пользоваться любым оружием, чтобы поразить лешего — любыми луками, любыми стрелами, а так же вашими личными способностями. А теперь я объявляю о начале последней стрельбы!

Пока Джеррд говорил, удивление зрителей и участников все возрастало и возрастало. Чанг, наблюдая за их реакцией, ожидал, что некоторые (если не все) станут протестовать против внезапных изменений в правилах, но участники быстро взяли себя в руки и совсем не выказывали недовольства. Чувствовалось, как сильна в них воинская дисциплина, и насколько они подготовлены к неожиданным переменам.

Чанга больше всего интересовала Илия, но теперь он собирался наблюдать и за стрельбой Джеи. Она была одной из самых сильных воительниц (и легко могла заполучить главный приз по окончанию всего турнира), да к тому же и его родственницей, так что стоило уделить ей побольше внимания.

Илия должна была стрелять четвертой по счету, Джея — пятой.

Внезапно Чанг пригорюнился. Такое с ним случалось очень редко, но сейчас на него накатила печаль. Он понимал, что его жизнь изменилась. Назад пути нет. Он рассеянно смотрел по сторонам, пытаясь проникнуться царившей вокруг атмосферой. Ему еще не раз предстоит доказывать этим людям, что он может стать одним из них, и он не сомневался, что поначалу это будет нелегко. Ведь еще очень и очень немногие знали, что он — сын Оггена, а когда узнают — какова будет их реакция? Примут ли они его или заставят уйти, как когда-то заставили уйти его отца? Он не знал, но привык всегда быть готовым к самому худшему.

Теперь его жизнь в степи казалась ему чем-то далеким, размытым и искаженным. Он, как ни старался, не мог вспомнить множества вещей, которые еще недавно были для него важными. Это было странно, и он мог объяснить это только одним — воздействием на него совместного колдовства Поселения Среди Холмов. Здешняя магия была настолько сильна, что могла подчинить себе любого и сделать его частью себя. Тем более, было не понятно, как у его отца хватило сил покинуть город и никогда не возвращаться.

Мысли Чанга текли рассеянно и неторопливо. Лишь иногда его отвлекали громкие крики, которыми зрители поддерживали своих кумиров. Чангу казалось, что он находится вовне и вот-вот унесется куда-то вдаль, и ему приходилось брать себя в руки, чтобы окончательно не провалиться в сон и краем глаза следить, как разворачиваются события на стрелковом рубеже. И он еле-еле выдержал, чтобы не уснуть и не пропустить стрельбу Илии.

Но вот наконец вышла и она. Зрители затихли. Чанг тоже напрягся. Ему было интересно, какой магией она воспользуется, и сможет ли он понять, как она это делает. Он настроился на Истинную Пустоту, пытаясь увидеть, что же Илия приберегла для последнего состязания. Как всегда, стоило ему только настроиться, он почувствовал прилив сил и смог полностью сконцентрироваться на своем восприятии. Теперь Илия представлялась ему сгустком намерения, в котором явственно сквозило острое желание поразить всех леших. Сейчас она напитывала свой боевой лук этим намерением, а лук в свою очередь отдавал приказы колдовским стрелам, которые, как истосковавшиеся по быстрому бегу горячие кони, застыли в ожидании стрельбы.

Чангу все сразу стало ясно — если у Илии хватит магической силы, ее стрелы, зарядившиеся ее волей, сами будут искать цель. Одновременно с этим к нему пришло понимание, что одного заряда намерением мало, чтобы поразить леших. Стрелы в полете должны были сами делать осознанный выбор, куда им лететь, а для этого они должны заранее знать, как выглядят подготовленные для них лешие.

— Они должны быть друг с другом знакомы! — внезапная мысль озарила Чанга. — Иначе, стрела просто не будет знать, куда лететь, и в тумане никогда не сможет поразить лешего! —

Что-то подсказывало ему, что старые деревянные колоды, использующиеся в качестве леших, сейчас заменены на новые, и его — Чанга — стрелы их еще не знают. Из этого следовало, что ему самому нужно, не мешкая, собрать стрелы, предназначенные для стрельбы, взять лук и бежать к лешим, чтобы дать стрелам возможность почувствовать их запах, цвет и другие особенности. Догадка Чанга была настолько внезапной и яркой, что у него не осталось никаких сомнений в ее правоте.

Он не стал терять времени — как бы он не хотел посмотреть на стрельбу Илии и Джеи, но все же его результат был для него намного важнее. Чанг схватил лук и стрелы и бросился бежать по направлению к лешим. Он решил обогнуть возвышения с другой стороны и подобраться к лешим поближе. Для того, чтобы познакомить свои стрелы с ними, ему нужно было всего лишь прикоснуться к ним наконечниками. Вот только как это сделать?

Наверное, ему предстояло, закрываясь щитом и воспользовавшись туманом, попытаться незаметно подобраться к каждому лешему. А, следовательно, Чангу нужно обмануть старейшин, которые управляли движением леших, и при этом самому остаться незамеченным, целым и невредимым. Пока что он не представлял себе, как это сделать, но, все же бежал к лешим.

Внезапно нога Чанга зацепилась за что-то на земле, и он кубарем полетел вниз. Сгруппировавшись в полете и перекатившись через левое плечо, он убедился, что вовремя успел отбросить от себя лук и колчан со стрелами — и ни одна из них не сломалась. Но его внезапное падение все же привлекло его внимание. Это могло означать только одно — его останавливали, и ему следовало не бежать, сломя голову, а успокоиться и хорошенько подумать — каким образом он еще может добраться до леших.

Чанг помотал головой. Воистину, напряжение сегодняшнего дня сыграло с ним злую шутку! Ведь при нем всегда есть незаменимый советчик, к которому Чанг может обратиться! Как он мог забыть об Инге? Кстати, где она?

— Инга, ты где? — Чанг мысленно воззвал к оберегу, пытаясь уловить хоть какой-нибудь ответ. Его зов был направлен вдаль — на случай, если Инга пока не вернулась. Но как оказалось, она уже давно расправилась со своими врагами, и теперь умиротворенно спала на плече самого Чанга.

— Да, хозяин! Ты, наконец, вспомнил обо мне! А я уже испугалась, что эта женщина навсегда затуманила тебе разум!

— О какой женщине ты говоришь?

— Как, о какой? О которой ты постоянно думаешь!

— Ты говоришь об Илии? Прости, Инга, ты хоть и могучий оберег и посланница Небесного властелина, но все же тебе-то какая разница?

— Да никакой, хозяин! Я просто хотела сказать, что ясный ум тебе сейчас не помешает! Вот, например, почему ты так долго не мог вспомнить обо мне? Ты должен был найти меня сразу после битвы с демонами, но ты только тем и занимался, что увлеченно любовался предметом своей страсти! Ах, как глупо, хозяин! — Инга, казалось, готова была взорваться от еле сдерживаемого хохота. Душевные переживания и связанная с ними забывчивость Чанга явно доставляли ей огромное удовольствие. — Так вот, тебе, как человеку неразумному по отношению к женщинам, эх! — Инга притворно вздохнула, — нужно знать, что мужчина в их руках — как глина, что хотят, то и вылепят. Уж я бы из тебя такое сделала, будь моя воля! — Инга опять притворно вздохнула, а потом громко и счастливо рассмеялась.

— Ты мне это брось, Инга! Хоть ты и небесная посланница, но что ты понимаешь в земных делах? — Чанг был не на шутку рассержен. Он чувствовал правоту Инги, но даже самому себе стеснялся в этом признаться и поэтому выбрал самую лучшую тактику защиты — нападение.

— Ладно, ладно! Молчу, молчу! — Инга заговорила тоненьким, едва различимым голоском. В ней отчетливо прослеживалось желание поспать. — Говори, что ты хочешь от слабой женщины, а то я сильно устала и хочу прилечь ненадолго!

— Инга! — Чанг сменил гнев на милость, — мне нужен твой совет! Конечно, мне хотелось бы узнать, как ты расправилась с камнями Ужаса, но пока нет времени тебя выспрашивать. Сейчас мне предстоит последняя стрельба. Похоже, к ней готовы все, кроме меня. Местные жители, как всегда, идут на хитрость, чтобы не дать чужаку победить. Как это ни прискорбно, но я для них пока еще именно чужак. Они затеяли стрельбу вслепую — стрелы должны сами найти леших, а для этого они должны различать их по запаху, чтобы успеть распознать в полете их местоположение и поразить. Мне нужно успеть приложить наконечники стрел к лешим, чтобы они напитались их сутью, но как это сделать, чтобы никто не заметил, я пока не знаю. Что ты можешь посоветовать? И я бы не хотел, чтобы меня поймали крадущимся в тумане к лешим и прячущимся за щитом.

— Воистину, ты поглупел, хозяин! И во всем виноваты женщины! Они разжижают мозги — запомни это хорошенько! Вот взять, например, меня. Я уже давно вернулась и слышала, что говорил перед последним кругом состязаний староста Джеррд. Если ты забыл, он особо отметил, что лешие после стрельбы женщин будут отодвинуты на край центровища. А кто их будет двигать? Конечно, если они могут перемещаться сами, то — никто. Но я еще не встречала деревянных чурбаков с ногами — кроме людей, конечно! Так вот, — Инга нарочито перешла на спокойный и поучительный менторский тон, — у деревянных чурбаков ног нет. И перемещать их будут люди — старейшины и их помощники. А это значит, что ты можешь им помочь. И не нужно никуда красться — нужно только разыграть несведущего добровольного помощника и во время перемещения и установки леших попытаться приложить к ним свои стрелы. У тебя есть в запасе какое-нибудь простенькое заклинание, которое ненадолго лишает людей памяти?

Чанг слушал Ингу со все возрастающим раздражением. И как он сам об этом не догадался? С тех пор, как он попал в Поселение Среди Холмов, от его былой непоколебимой уверенности в себе мало что осталось. События развивались с такой скорость, что Чанг иногда не мог последовательно мыслить. Вот, например, сейчас. Несколько дней назад ему самому не потребовалось бы ничьей помощи, чтобы справиться с такой простенькой задачей. Но, может быть, дело не только в женщинах, но и в чудовищном напряжении и потере сил, с которыми Чанг здесь столкнулся?

Вот и раздражение, вызванное неторопливой речью Инги, основано на той же почве — силы Чанга на исходе, и он уже с трудом сдерживается!

Чанг глубоко вздохнул, взял себя в руки и принял новые правила игры. Ему оставалось продержаться совсем немного — завтра к вечеру все будет кончено, и он, наконец, сможет отдохнуть.

— Хорошо, Инга! Спасибо за совет! Можешь вздремнуть, а я пока подумаю, что делать. Но знай, если мне потребуется твоя помощь, я тебе разбужу в любое время!

— Да, хозяин! Хорошо, хозяин! Повинуюсь, хозяин! Все — мне пора!

Голос Инги затих. Чанг сидел на траве и пытался размышлять. Заклинаний для забвения у него не было. В свое время его отец рассказывал ему, что человеческая память — самая неподатливая субстанция во всей вселенной. И манипулирование памятью представляется совершенно невозможным. Но, судя по словам Инги, она придерживалась совсем другого мнения. Недолго думая, Чанг вновь позвал ее:

— Инга, просыпайся! Просыпайся скорее! Мне нужна твоя помощь!

— Хозяин, не нужно так кричать! — теперь голос Инги был настолько сварливым, насколько он мог быть у магического амулета. — Ты уж определись, отпускаешь ты меня или нет! Тебе нужно хорошенько помнить, что высшие магические амулеты и обереги, к коим, безусловно, отношусь и я, нуждаются в длительном, спокойном и глубоком сне!

— Хорошо, хорошо! Не ругайся! Ты что-то говорила о заклинании стирания памяти — ты можешь мне подсказать, что это такое?

— Ты, что, хочешь сказать, что ничего не знаешь? И почему тогда мой небесный хозяин выбрал тебя — ты же такой глупый! Впрочем, чего еще можно ожидать от неотесанного земного деревенщины, пропахшего конским навозом! — Инга явно наслаждалась своим превосходством над Чангом, — ну да ладно! Я тебе помогу и на этот раз, коль уж меня поставили за тобой присматривать!

Есть несколько видов заклинаний для стирания человеческой памяти. Первое — самое простенькое, оно применяется для совсем уже неграмотных, таких, например, как ты! Шучу, шучу! Не нужно так сердиться, хозяин! Коли уж тебе так нравятся женщины, то ты должен научиться воспринимать и их шутки!

Потом есть заклинания против шаманов, средненьких колдунов, магов, которые сами себя считают очень могущественными, и, наконец, против настоящих мастеров, чье искусство сравни искусству небожителей. В общем, если говорить покороче — и на старуху найдется проруха! Главное — знать, что применить! Но прежде чем я начну, ответить мне, хозяин, — ты действительно ничего не знаешь или просто решил не дать мне отдохнуть?

— Инга, у меня почти не осталось времени! Скоро уже закончатся стрельбы у женщин, а мне еще нужно вернуться назад! Давай говори скорее! Да, я ничего не знаю, и для меня самого это очень странно! Но сейчас я жду твоего рассказа!..