Узоры на полотне

Владимир Орестов, 2023

Эобара, часть вторая. Путешествие Леонида и Эсте по Хальму продолжается. Сможет ли Леонид справиться с тяготением Бездны? Найдёт ли Эсте общий язык со своим спасителем? Отыщут ли они путь через гибнущие, разрушенные миры? И что будет ждать их в Эобаре?Тем временем Читающий Вероятности ищет всё новых встреч со странным художником и одновременно восстанавливает в своей памяти давно забытые воспоминания…И где-то вне времени и пространства Человек-без-лица продолжает свою игру…

Глава 1 Сады ткачей

1.Большой палец.

Затем указательный, средний и безымянный.

Наконец, мизинец.

Согнуть.

Разогнуть.

Безобразные вены — толстые синие канаты, выпячивающиеся через бледную, папирусную кожу.

Ногти — шершавые, розовато-серые, вогнутые, обгрызенные до мяса. Он грызёт ногти? Но когда? Во «снах» или же во сне?

Читающий Вероятности поддёрнул рукав и перевёл взгляд на культю.

«Возможно, она выглядит лучше, чем левая кисть, — подумал он, усмехаясь. — Иногда полное отсутствие чего-либо выглядит куда лучше, чем присутствие того же упомянутого чего-либо. Возможно, стоит отрезать и вторую кисть тоже? Возможно, тогда мне будут сняться совсем другие сны?»

Ткач перевёл взгляд на мольберт.

Лёгкими, небрежными масками Северен набросал панораму Города — тот вид, который отрывался со смотровой площадки на границе Садов, а сейчас тщательно закрашивал чёрной краской то место, где обрывались поля — Бездну, на языке простолюдинов.

Поймав взгляд ткача, художник опустил кисть и смущённо улыбнулся ткачу.

— Вчера ты рисовал ту же самую картину, — отметил Читающий Вероятности.

Северен пожал плечами:

— Немного другою. Каждый день — разное небо. Разное небо давно умерших миров.

— Но Город-то не меняется, — фыркнул Читающий Вероятности.

— Да, но… в этом-то и заключается моя идея.

— Идея? — Читающий Вероятности скептически поднял брови.

«У тебя море идей, паренёк. И одна, я так смотрю, глупее другой. Что же ты придумал на этот раз?»

— Я хочу написать множество картин Города, — пояснил Северен. — Из одной и той же точки. День за днём. Мне кажется, что если затем выстроить их в один ряд… это будет выглядеть интересно…

— И сколько же ты собираешься рисовать всё это? До конца своей жизни?

Художник опустил глаза:

— Не… не знаю. В Городе ходят слухи, что работа Мастерской близится к завершению… это так?

«Почему все всегда всё знают?! «Ходят слухи»! Может быть, у слухов есть ноги, иначе почему же они «ходят»? Или с учётом скорости их распространения «бегают»?»

— Думаешь, даже если так, то это что-то изменит в твоей судьбе? Или судьбе столь любимых тобой низших каст?

Северен вздохнул:

— Не знаю. Но всё станет иначе, я уверен. По-другому и быть не может! — с неожиданным пылом добавил он, вызвав у Читающего Вероятности улыбку. Тот покачал головой:

— Ничего не изменится. Мастерской всё также нужны будут слуги для того, чтобы кормить и одевать её. Думаешь, богам не нужно питаться? Или они предпочитают тратить своё время и силы, чтобы волшебным щелчком очистить комнату от пыли?

— Но… всё равно. Новый мир, новые люди…

— И новые аппетиты моих коллег, требующие немедленного удовлетворения, — покачал головой Читающий Вероятности. — Можно изменить структуру Вселенной, но нельзя изменить людей… и богов.

Некоторое время они сидели молча. Северен с обиженным видом закусив губу, писал, Читающий Вероятности, погружённый в свои мысли, наблюдал за резкими, нервными движениями кисти.

«Почему я почти каждый день прихожу сюда? Что мне до этого паренька?» — в чём точно Читающий Вероятности не собирался признаваться даже самому себе, так это в том, что общение с художником каким-то образом возвращало силы. Или же всё это было чушью и дело было в тех огромных запасах энергии, заполнивших Город и… в желании узнать, как всё закончится.

Узнать, как всё закончится и сделать тот выбор, который он не смог до конца сделать пятьдесят лет назад.

— Последние несколько дней я много времени провёл в библиотеке, — внезапно заговорил художник. — Вы упоминаетесь в архивах гораздо чаще, чем мне казалось раньше.

«Зачем ты об этом говоришь?! Думаешь твои слова что-то изменят в твоей жизни, в жизни Города, в конце концов, в моей жизни?!»

Заныла рука, а Северен всё продолжал говорить:

— Я обнаружил… разумеется, по косвенным признакам, что вы несколько раз шли на открытый конфликт с ганом Мастерской, защищая простых горожан! Это… — художник покачал головой, — заставляет меня почувствовать ещё большее уважение к вам! Ваша забота о людях, ваше стремление сделать Город лучше…

Несмотря на некоторую наивность Северена, Читающий Вероятности не мог отказать своему знакомому в некоторых зачатках разума. Увидев выражение лица своего собеседника, художник замолчал на полуслове, отвернулся к мольберту, втянув голову в плечи.

«Правильно. Помолчи. Не береди старые раны. Последние дни они и так кровоточат без меры. Помолчи! Почему ты опять смотришь на меня! Что ты хочешь сказать…»

— Читающий Вероятности, — неуверенным голосом заговорил Северен. — Я не смог найти ничего в библиотеке о том, что вы совершили в других мирах. Возможно, когда-нибудь вы захотите что-то об этом рассказать?

Культя вспыхнула огнём.

Кривая улыбка появилась на лице Читающего Вероятности:

— Поверь, художник, ты не захочешь узнать об этом правду!

«Не кричи на него. Он просто маленький, наивный мальчик, так похожий на тебя… с поправкой на почти три сотни лет. Не кричи. Держи себя в руках».

Северен, испуганный криком Читающего Вероятности, отступил на один шаг назад:

— Простите меня, ткач. — художник опустил вниз голову. — Я не хотел обидеть и рассердить вас.

— Ты не мог бы при всём желании сделать ничего из этого. — «Я сам прекрасно могу и обидеть, и рассердить себя, художник!». — Мне пора идти… — Читающий Вероятности начал подниматься на ноги.

Рука художника внезапно опустилась на правое плечо Читающего Вероятности и скользнула ниже, бесцеремонно обхватив культю:

— Тяжёлые воспоминания требуют отдыха, — каким-то чужим голосом сказал Северен.

Мир потемнел.

«Это уже было…» — мысль, еле успевшая появиться в голове, тут же исчезла, сметённая потоком чужой воли.

Читающий Вероятности спал, откинувшись на спинку каменной скамьи. Тонкая струйка слюны стекала от края рта к подбородку.

2. — Проснись! — высокий, напевный женский голос, разбудил Читающего Вероятности.

Не открывая глаза, ткач постарался вспомнить — где он и что происходит.

— Проснись, Читающий! — повторил голос, и чья-то рука погладила его по плечу.

Это не может быть Она, — грустно отметил ткач, продолжая сидеть с закрытыми глазами. Она давным-давно умерла, так и не дождавшись его.

А ждала ли она его вообще, после того, как он объяснил ей — кто он на самом деле, после того, как обрёл её на медленное мучительное угасание вместо быстрой мгновенной смерти?

Наверное, не ждала. Вспоминала иногда, проклиная его имя… Но, что за женщина так бесцеремонно тормошит его за плечо? И где он спит?

Он сидел вместе с Севереном в Садах. Затем художник попрощался и ушёл, а он… получается задремал на тёплой скамье… Какая прелесть!

Читающий Вероятности открыл глаза:

— Приветствую Мастера Смотрящую за Полотном! — отвесил он короткий поклон.

«В конце концов, если уж он решил прервать своё заточение, этой встречи никак нельзя было избежать. Как бы он не старался»

— Привет, А̀ни, — повторил он, после короткой паузы.

Молоденькая, возможно даже слишком молоденькая — лет семнадцать, не больше, сероглазая брюнетка опустилась рядом на скамейку и, не скрывая усмешки, ответила:

— Приветствую Читающего Вероятности!

«А̀ни… когда-то он звал её своей сероглазой совой… Как же она цепляется за свою внешность! Сколько ей? Две сотни с лишнем? А выглядит так же как в тот день, когда её впервые привели в Город… Что сейчас прячется в её взгляде? Презрение к бывшему любовнику, стоящему одной ногой в могиле? Жалость? А может быть горечь того, что уже не вернуть…»

— Я очень рада, что ты прервал своё затворничество, — тихим голосом сказала А̀ни. — Нам не хватало тебя все эти годы.

«Нам или тебе? Неужели протухший скелет, обтянутый кожей способен вызывать у кого-то какие-либо чувства? Или ты думаешь, что раз я начал выползать в Совет, то скоро стану таким же, как раньше?»

— Моё затворничество не мешало мне делать свою работу, — зачем-то с вызовом в голосе ответил Читающий Вероятности.

— Да, но ведь когда-то ты обучал учеников и помогал нам в мирах. Ты же сам говорил…

— Я помню, что я говорил! — перебил Наблюдающую за Полотном ткач.

«Если я буду только читать будущее — я сойду с ума и забуду всё, понимаешь, А̀ни? Поэтому мне надо двигаться, постоянно делать что-то, кроме чтения. Иначе я просто исчезну, растворюсь в неслучившемся… понимаешь? Ты и другие миры — вот, что спасает меня… Плевать на чужие миры… ты — вот, что держит меня в здравом рассудке»

Как же он ошибался!

— Прости, — поморщилась А̀ни, возможно, тоже вспомнившая что-то из прошлого. — На самом деле я прервала твой отдых не для того, чтобы выразить свою радость. Ну… — девушка, не стареющая уже более двух сотен лет, поморщилась: — Не только для этого. Я пришла поговорить с тобой по поводу мальчика, которого мы ждём.

Мастер А̀ни опустилась рядом на скамейку. Читающий Вероятности отодвинулся на пару сантиметров в сторону, даже не пытаясь это скрыть.

— Возможно ты помнишь, на совете Рохбен дал мне особое задание. Я и все мои ребята сейчас заняты тем, что пытаются проследить путь мальчика и по возможности ускорить и расчистить его. Это сложно.

Злая улыбка появилась на лице девушке:

— Рохбен никогда не был Видящим, он считает, что это просто. Растащить несколько десятков миров в разные стороны, проследить одну единственную нить, изменить её маршрут, убрать всё плохое с её пути. Многие нити почти не видны или же не поддаются воздействия отсюда, из Города. Ты, наверное, тоже не помнишь, какие усилия требуются, чтобы «закрыть» одновременно несколько дюжин опасных миров. А где-то ещё есть две хориты, которые тоже ищут его, а их-то мы не можем отследить. Их нити — вне нашей власти. Мы даже не знаем где они сейчас. Если бы можно было кому-то направиться мальчику на встречу…

— Нельзя, А̀ни, — покачал головой ткач. — Встреча с любым из опытных ткачей гарантированно приведёт к катастрофе в Междумирье. Я видел это много раз. Мальчик сможет добраться до Города только если он будет один. В конце концов, об этом писал Основатель, а он никогда не ошибался. Мальчик должен быть один.

— Об этом я и хотела поговорить с тобой, прежде чем идти к гану, — кивнула Наблюдающая за Полотном. — Ты видел мальчика одного, входящего в Город или с кем-то ещё? Не с ткачом, я имею виду, с… простым человеком?

«Не входящего в Город, а стоящего на холме на границе с пустотой» — Читающий Вероятности решил не углубляться в ненужные подробности:

— Одного… — ткач пожал плечами. — При попытке ввести в алгоритм кого-то из ткачей, я начинал видеть гибнущий Город.

В глазах А̀ни блеснул нездоровый блеск.

«С чего бы это? Ты же, девочка, любишь свою работу?»

— А не ткачей, ты видел?

Читающий Вероятности покачал головой:

— Ты же понимаешь, что он не мог никого взять с собой из родного мира. Рохбен всё это учёл…

— А учёл ли он, что его мальчик провалится в Ключевой Мир, несмотря на то, что мы изо всех сил разводили их по разным краям Междумирья, и подберёт там какую-то девчонку?

С сухих губ Читающего Вероятности сорвался то ли стон, то ли вздох:

— Откуда об этом стало известно?

— У меня есть талантливый ученик. Он видит не только Бездну. Точнее, он может заглянуть в Бездну, чуть глубже, чем даже я. Он увидел, что нить мальчика сплелась с её нитью.

Некоторое время они оба молчали. Затем вновь заговорила А̀ни:

— Ты понимаешь? Мальчик, обладающий силой, чтобы завершить Полотно. Ключевой мир, без гибели которого Полотно не сможет сложиться правильно. Даже если твои видения не показали её как существенную помеху Полотно, простая логика говорит о том, что это совершенно не нужная нам встреча.

Читающий Вероятности кивнул, с трудом сдерживая дрожь.

«Когда-то и у меня произошла «совершенно не нужная» встреча. Бедный мальчик!»

— А если копнуть чуть глубже… — с каким-то нездоровым жаром продолжала А̀ни. — Мы не отказываем в наличии зачатков разумности Междумирью, тогда почему же не предположить наличие грубого, примитивного рассудка у самих миров?

— Ты думаешь, случайно встреченная девочка таит в себе нечто большее? — криво усмехнулся ткач. Его взгляд на мгновение остановился на лице Мастера Видящих:

«Всё-таки насколько они похожи, — мелькнула горькая мысль. — Практически одинаковый овал лица, форма губ. Только нос чуть другой и глаза, да, разумеется, глаза абсолютно не те. Не фиолетовые — серые. Возможно именно поэтому он так долго любил А̀ни, что было редкостью среди живущих столетиями ткачей. Любил, не зная, что любит в ней лишь тень ещё не встреченной женщины…»

— Я боюсь этого, — А̀ни, казалось, ничего не заметила. — Ключевой мир должен был погибнуть ещё тысячу лет назад, тем не менее он здесь, практически в самом центре полотна и держит его, как гвоздь! Вспомни сколько мы затратили усилий на то, чтобы хоть как-то «раскачать» его и то, мне кажется, если бы он сам медленно не катился к своей окончательной гибели, ничего у нас не получилось.

— Но Основатель знал, что ключевой мир погибнет.

— Основатель… — вздохнула А̀ни. — Ты, ган, другие старики превращаете его чуть ли не в божество. Это был всего лишь сумасшедший маг, который смог увидеть узор полотна и смог осознать — пункт за пунктом, год за годом, как нам создать этот узор. Да, ни я, ни ты, ни ган, мы не способны даже окинуть всё полотно взглядом и сохранить рассудок… но говорить о том, что всё учтено Основателем много веком назад…, — Наблюдающая за Полотном раздражённо стукнула кулачком по спинке скамьи, — глупо и опасно. Не он, а мы — завершим Полотно, на счастье или на горе Междумирью. Если будем внимательны ко всем мелочам. Мальчик должен быть один — и по мнению Основателя, и по твоему мнению. А это значит, что девочка…

Читающий Вероятности вопросительно поднял брови, хотя прекрасно знал, что собирается сказать А̀ни.

–… Должна умереть, — недрогнувшим голосом договорила А̀ни.