Человек из зеркала

Владимир Колычев, 2012

Бывшего криминального авторитета, а ныне преуспевающего бизнесмена Василия Чупракова жестоко, едва ли не до смерти, избивают неизвестные. Случилось это после того, как Чупраков нагло и жестоко обошелся с медсестрой Дианой, которая подрабатывала в ночном клубе танцовщицей. То ли пытаясь загладить свою вину, то ли в молодой душе Чупракова взыграли чувства – как бы то ни было, но он потребовал, чтобы в больнице за ним ухаживала именно Диана. Девушка согласилась и тотчас попала в поле зрения сыщика подполковника Кручи. В избиении бизнесмена полицейский заподозрил бывшего бойфренда Дианы, морского пехотинца Романа. Но ситуация вдруг в корне меняется: Чупракова застреливают. И происходит это тогда, когда Диана влюбляется в него, а у морского пехотинца Романа появляется железное алиби…

Глава пятая

«Что день грядущий мне готовит?» И Пушкин в свое время задавался этим вопросом, и Диане интересно было знать, чем все закончится.

Третий день она уже в доме у Чупракова, живет в спальне, в которой когда-то обитала его жена, ухаживает за ним, ставит капельницы, делает уколы. И выслушивает от него комплименты. Пока что он вел себя безупречно — за рамки не выходил, под юбку не лез, сексуальным фантазиям волю не давал. И ее во всем слушался — крепкий кофе не пить, водку и виски тоже, прогулки во дворе строго по расписанию. А гулять есть где. Двор у него большой, к озеру прямой выход, а там пристань, яхта в эллинге, на которой он обещал ее покатать, как только врач разрешит встать за штурвал. Впрочем, и без яхты развлечений хватало — и бассейн у Чупракова роскошный, и сауна, и бильярд. Правда, компанию Диане никто не составлял, но ей и в одиночестве неплохо. А если бы вдруг Василий Георгиевич посмел присоединиться к ней в той же сауне, она бы послала его далеко-далеко… Но потом бы милостиво вернула. В конце концов, она не принцесса на горошине, и к кочкам ей не привыкать. К тому же у них уже было… Но Чупраков пока не пытался форсировать события, хотя, как ей казалось, был близок к тому.

Халат из интим-салона она не надевала, но к выходу готовилась тщательно. Прическу волосок к волоску подгоняла, макияж накладывала без спешки, с чувством меры, ну и халат у нее всегда настиранный-наглаженный — и надеть его приятно, и выглядит она в нем хорошо. Ткань не прозрачная, поэтому нижнее белье она не надевает, чтобы материя плотно прилипала к телу, повышая чувственный градус. Такие вот женские секреты…

Диана приняла душ, взбодренная, посвежевшая, вышла из ванной в комнату и увидела Аллу. Девушка стояла к ней спиной и нервными, как ей показалось, движениями меняла наволочку на подушке. Ну да, белье полагалось менять каждый день, так распорядился Валерьян, хотя Диана об этом его и не просила. Но почему Алла делает это так рано? Ведь постель еще даже не остыла, а она уже здесь. И почему она губы поджимает?

— А ты чего ни свет ни заря? — не грубо, но с намеком на недовольство спросила она.

— Спешить надо, дел много, — даже не глянув на нее, не очень вежливо сказала девушка.

— Ну делала бы дела, а потом бы ко мне пришла… А если бы я еще спала? А если бы не одна?

— А с кем? — не поворачиваясь, беззвучно хихикнула она.

— А с Чупраковым!

— Не дождетесь!.. Если Василий Георгиевич вас сюда поселил, то это не значит, что он на вас женится!

Алла так и не повернулась к Диане лицом, но ей показалось, что она показала язык.

Диана вырвала у нее из рук подушку, отбросила ее в сторону.

— Слышь, Алла, я что-то не понимаю!

Девушка повернулась к ней лицом, но глаза отвела в сторону. В них плескалась обида, нижняя губа была закушена. В ней чувствовалось какое-то нездоровое торжество, густо замешенное на личной обиде.

Симпатичная она девушка, но некрасивая — черты лица мелкие, глазки посажены чересчур близко, губы тонкие. И само лицо маленькое на фоне широкой шеи. Фигура вроде бы ничего, но кость широкая, тяжеловесная, ладони рук и запястья крупные, как у мужчины средней комплекции.

— Если ты глаз на Чупракова положила, то на мне отрываться не надо! И глазоньки свои не прячь!

Алла угрюмо глянула на Диану и опустила голову к самой груди.

Молодая она, лет двадцать пять, не больше, а грудь уже обвислая, хотя и небольшая. Свой бюст она поддерживает бюстгальтером, но это мало ей помогает, к тому же груди смотрят в разные стороны, да и далековато они друг от друга находятся… Нет, богатые мужики на девушек с такими сомнительными достоинствами не смотрят, так что Диана могла позволить себе снисходительность.

— Да ладно, расслабься ты. Я сама такая, если ревную, то могу напакостить. Мелко напакостить, — не поленилась уточнить она. А то вдруг Алла расценит ее слова как сигнал к действию и устроит ей крупную пакость.

— Я не пакостила, — тоскливо вздохнула она.

— А что, ревнуешь? — весело засмеялась Диана.

— Нет.

— А мне кажется, ревнуешь. К Чупракову… Я понимаю, мужик он видный, богатый, за таким горя знать не будешь…

— Мне все равно, что богатый…

— Что, и бедного полюбила бы?

— И бедного любила.

— Когда он бедный был? Сколько тебе лет?

— Не люблю я никого! — разрыдалась вдруг Алла и, закрыв лицо ладонями, выбежала из комнаты.

Диана с насмешкой проводила ее взглядом. Пусть любит Чупракова, пусть убивается по нему, все равно шансов у нее нет. А у нее такой шанс есть, хотя и не стопроцентный. Зубами она в этот шанс вгрызаться не будет, но и своего не упустит. А халатик не мешало бы сменить, тем более что был у нее в гардеробе интересный вариант — короткий, тесный и еще без верхних пуговиц на особых лацканах, приподнятых и оттопыренных так, чтобы у мужчины возник соблазн заглянуть под них. А грудь у Дианы далеко не маленькая и эталонно-правильной формы, если, конечно, верить Роме, да и не только ему. Всем нравился ее бюст, да и Чупраков, помнится, был от него без ума тогда, в кабинете. Может, ей удастся встряхнуть его память?

Василий Георгиевич полулежал на своей кровати, смотрел телевизор и пил чай, когда Диана вошла к нему в комнату. И халат у нее короткий, и туфли на тонком высоком каблуке. И глаза блестят, как у вышедшей на охоту стриптизерши. А Диане действительно нужен был приз.

Он так засмотрелся на нее, что забыл про кружку в руке, и это привело к несчастному случаю — чай пролился на шорты.

— Ой!

— Что такое, Василий Георгиевич? Горячо? — кокетливо улыбнулась она.

— Да нет, чай уже не горячий… Но ты права, Диана, горячо, — шаловливо улыбнулся он. — Что это сегодня с тобой?

— А что со мной? — с игривым удивлением повела она бровью.

— Ты так прелестно выглядишь…

— А я должна прельстить вас, — она провела пальцем по краю верхнего выреза на халате с тем чувственным выражением глаз, с каким соблазняющая мужчину женщина облизывает языком свои губы. — Это новая медицинская методика.

— И в чем она заключается? — в предчувствии феерического события разволновался он.

— А заключается она в том, что пациент сам должен выпрыгнуть из штанов. Для укола.

— Для какого укола?

— Для этого!

Диана сняла с иголки шприца колпачок, нажала на пластиковый поршень, чтобы лекарство сфонтанировало.

— Но это мне уже не нужно, — покачал он головой.

— Кто вам такое сказал?

— Голос был. — Чупраков шутливо глянул на потолок. — Он сказал мне, что я уже совершенно здоров.

— А память?

— Чтобы ее вернуть, нужен другой укол.

— Какой другой?

— А я тебе сейчас покажу. Если хочешь.

Диана не очень этого хотела, но согласна была принять такой укол. Потому что сама на него нарывалась…

А Чупраков уже в полной боевой. Глаза горят, дыхание жадное, руки потные, и шорты стремительно просыхают от полыхающего под ними вулкана. Сначала он запустил в разрез халата свои глаза, затем просунул руку, а затем влез в него с головой, до самых глубин, которые раскрыла для него Диана. И которые он смог заполнить целиком и очень плотно. А ведь в прошлый раз шприц у него был маленький, диабетический, зато сейчас как минимум пятикубовый, с мощным поршнем…

* * *

С озера дул студеный ветер. Небо было чистым, солнце — ярким, да только грело оно слабо. Но Диана не замечала холода, потому и не мерзла. На душе было тепло, спокойно, безмятежно. Никак не думала она, что ей так понравится общение с Чупраковым. А оно вот как оказалось… Нет в ней больше никаких раздражающих пустот, все заполнено им. Он стоял рядом — сильный, уверенный в себе, всемогущий. И она едва удерживалась от того, чтобы не обнять его, не прижаться к нему. Она чувствовала себя кобылой, которую взял да объездил крутой ковбой.

Сумасшествие какое-то — всего несколько дней назад она ненавидела Чупракова, готова была его убить, а сейчас он стал вдруг для нее близким и дорогим человеком. И дело не только в его богатстве…

Пристань над озером высокая, широкая, неподалеку на волне качается выгнанная из эллинга не очень большая моторная яхта с высокой рубкой. Начальник личной охраны готовит ее к выходу, что-то там настраивает на капитанском мостике, сейчас он подгонит ее к причалу, и они отправятся в путешествие по озеру. Оно ведь не только глубокое, но и широкое, к тому же значительно вытянутое в длину.

Диана давно хотела покататься на яхте, но переживала за своего Василия.

— Может, не надо? — спросила она. — Вдруг тебя растрясет?

— Ну, не растрясло же, — задорно улыбнулся он.

Он и сам выглядел слегка курьезно — как безусый юнец, у которого вдруг случился секс с настоящей, а не резиновой женщиной. Казалось, его распирает от гордости за себя. Ведь он понимал, что смог произвести впечатление на Диану, причем не меньшее, чем тот же Рома в первую их с ней ночь. Даже больше…

— Ну, одни болячки усугубят другие, возникнет резонанс…

— Ты же сама хотела.

— Давай в другой раз… Или ты меня до этого другого раза прогонишь?

— Я?! Тебя?! Да никогда в жизни! — Чтобы продемонстрировать серьезность своего к ней отношения, Чупраков нежно обнял Диану за плечи, привлек к себе. И такой обогретой и накормленной кошкой она себя почувствовала, что исчезло всякое желание гулять самой по себе. Если вдруг Чупраков навсегда оставит ее у себя, у нее даже в мыслях не возникнет наставить ему рога…

— Тогда давай в другой раз.

— Так уже все готово…

— Может, лучше тогда в сауну? И в бильярд поиграть…

— А что, пусть будет так!

Василий не стал кричать начальнику охраны, он просто приложил к уху рацию и дал ему отбой.

Диана первая повернулась спиной к озеру, шагнула к дому. И в этот момент послышался вскрик. Она обернулась и увидела, что Василий смотрит на нее ошалевшими от страха и боли глазами, а по левому плечу расплывается кровавое пятно.

Она не поняла, что произошло. А видом крови ее не смутишь. Но ее напугал охранник Чупракова. Он вдруг набросился на Василия Георгиевича, сбил его с ног, накрыл своим телом. А его напарник мягко уронил Диану, только ложиться на нее не стал.

— Откуда стреляли? — закричал кто-то.

— Давайте на катер! — сквозь ветер донесся голос начальника охраны.

Сама по себе рваная рана на плече появиться не могла, но только сейчас до Дианы дошло, что в Чупракова стреляли. Его пытался убить снайпер, спрятавшийся где-то на берегу озера.

Телохранители запрыгнули на яхту, на берегу остался только один, тот, который закрывал Чупракова.

— Василий Георгиевич, как вы? — дрожащим от волнения голосом спросил он.

— Уйди! — оттолкнула его Диана и принялась осматривать рану. Пуля прошла навылет, но крови много, и сдавливающей повязкой ее не остановить — слишком высоко расположена рана. Впрочем, кровотечение не артериальное, это самое главное.

— Василий Георгиевич, домой сам дойдешь? — спросила она.

— А с поля боя не вынесешь, сестра? — с вымученным юмором спросил он.

— Ну, если ты хочешь…

Она весила раза в два меньше, чем он, но все-таки всерьез готова была подставить ему плечо, хотя и понимала, что Чупраков шутит.

— Не надо, сам дойду…

От дома к ним подбежал парень в черном костюме — телохранитель использовал его как живой щит — и сам встал рядом с ним. Он знал примерно, откуда стрелял снайпер, и Диана надеялась, что у него получится перекрыть траекторию полета пули. А для больше верности она сама закрыла собой Василия. Сработала не только нарождающаяся привязанность к своему мужчине, а еще и инстинкт медсестры. Как-никак она сержант запаса, и если что, ей придется воевать, выносить с поля боя раненых бойцов. Удивительно, что об этом она сейчас думала всерьез, без всякой иронии. И думала всю дорогу, пока бежала за Василием к дому. Втемяшилась в голову такая мысль, и все тут. Это нервное, это пройдет…

— «Скорую помощь» вызывай! — распорядилась она, обращаясь к телохранителю.

— А сами не справимся? — озадаченно спросил он.

— У меня здесь процедурной нет!

В принципе, она могла и сама справиться с раной, если бы под рукой было все необходимое. Но в любом случае Василия надо везти в больницу. Сама по себе пуля вряд ли сможет стать источником инфекции, но в рану попали кусочки одежды, а это могло вызвать заражение крови. К тому же существовало такое понятие, как воздействие вихревого потока. Полет пули сопровождает воздушная струя, которая затягивает в рану пыль, частицы земли, микробы из атмосферы… В общем, в больницу надо, под наблюдение врачей.

— Вова, делай, что тебе говорят! — зло цыкнул на телохранителя Чупраков, и тот нервно, в спешке полез за телефоном.

Пока он набирал номер, Диана сбегала за аптечкой, наложила на рану стерильную марлевую повязку, поверх нее — туго смотанный комок ваты, после чего плотно перебинтовала плечо. Кровь не хлестала из раны, но текла обильно, и давящая повязка должна была ее остановить.

— В больницу надо ехать, — сказала она. — «Скорую» по пути перехватим. А если нет, без нее обойдемся…

Действительно, зачем терять время в ожидании медиков, если можно самим отправиться в больницу?

— Да нет, не будем торопиться, — покачал головой Чупраков. — Жовкин сейчас охрану организует. Без охраны ехать нельзя…

Начальник охраны вернулся с пустыми руками. Не смог он взять киллера по горячим следам, снайпер ушел от возмездия. Но хоть охрану быстро организовал, чтобы сопроводить своего босса до больницы.