Кровавые подснежники

Владимир Колычев, 2014

Друзья Фома и Семен серьезно влипли – набрали кредитов, открыли собственное дело, а бизнес прогорел. И остались горе-предприниматели без работы и с огромными долгами. За помощью они обратились к местному криминальному авторитету, и тот легко согласился помочь за небольшую услугу – припугнуть директора крупного предприятия Геннадия Нефелина. Друзья согласились, они пару раз ударили бизнесмена и убежали. А наутро Нефелина нашли мертвым. Дело об убийстве поручили майору Максиму Одинцову. Он арестовал Фому и Семена, но вскоре понял, что те никого не убивали. Расследование, к удивлению майора, показало, что в преступлении замешана одна из самых шикарных женщин города…

Глава 8

Походка расслабленная, а шаг твердый, уверенный. На губах добродушная улыбка, но взгляд жесткий, цепкий. И парень сам по себе рослый, плотный, и движения у него как у хорошо тренированного человека. Вряд ли он обычный мент, скорее всего опер.

Но для опера этот парень был слишком хорошо одет. Куртка у него неброская, но дорогая, наверняка брендовая. И джинсы с виду самые обычные, но наметанный взгляд может разглядеть в них прошлогоднюю коллекцию от Армани. И в ботинках угадывался стиль…

Парень шел прямо на Бориса. Вот он достал из кармана ключи от машины, нажал на кнопку, и с легким писком разблокировались замки стоящего рядом «Гранд Чероки». Машина не самая новая, но дорогая, с мощным бензиновым двигателем… Нет, этот парень не может быть опером.

Борис потерял к нему интерес, но сам попал под прицел цепких глаз. Парень подошел к нему и спросил:

— Вы что-то хотели?

А взгляд у него ментовской, иначе бы он и не заметил проявленный к нему интерес.

— Да вот смотрю на вас и не могу понять, опер вы или просто посетитель, — кивнул Борис на здание ГУВД.

— А если опер?

— Ну, есть один вопрос.

— По поводу? — Парень улыбался, но смотрел жестко, напористо. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Если вы не работаете здесь, то и говорить не о чем.

Парень кивнул, достал из куртки удостоверение и развернул его:

— Старший лейтенант Кустарев, оперуполномоченный уголовного розыска.

— Григорий Александрович, — успел прочитать Борис.

— Я вас слушаю. — Старлей свел руки за спину и чуть покачнулся на слегка разведенных ногах.

— Меня интересует гражданин Вербинский.

— А по какому вопросу? — Взгляд Кустарева стал еще жестче, улыбка с лица исчезла.

— По личному. Я представляю девушку Вербинского. Ее зовут Катя, фамилия Лемешева.

— Допустим.

— Катя считает, что Вербинский не виноват. И сам он говорит, что не убивал человека, в убийстве которого его обвиняют… В общем, мужчину мог кто-то другой добить.

— Да, и этот другой сидел в машине с женщиной, — усмехнулся старлей. — После того как Вербинский с подельником ушли, он вышел из машины и добил потерпевшего.

Борис растерялся. Он был уверен, что Семен убил человека, но ему хотелось провести по его следу Катю. Она должна была побывать на месте преступления, поговорить с женой покойного, увидеть его детей, прочувствовать всю глубину горя, которую принес в эту семью Вербинский, и понять, в какое чудовище влюбилась. Понять и отказаться от него… И вдруг выясняется, что Вербинский не убийца. Это удар ниже пояса…

— Да нет, это всего лишь домыслы. Угадай чьи? — усмехнулся старлей.

— Вербинского? — облегченно вздохнул Борис.

— Ужом вьется. Только у нас сковородка с высокими бортами, не выскочишь. Хочешь попробовать? — вкрадчиво глядя ему в глаза, спросил Кустарев.

— Я?! — встрепенулся Борис.

— Если ты от Лукомора, мой тебе совет: беги отсюда, пока цел.

— От какого Лукомора?

— А ты не знаешь?

— Боюсь, что я не из этой сказки.

— А из какой?

— Из Москвы я.

— Сами мы не местные? А вот Катя местная.

— Она у меня работает. Я заместитель директора мебельной фабрики, у нас салон при фабрике, там она работает.

— Заместитель директора? — Если Кустарев и поверил ему, то не очень.

— Вот! — Сначала Борис вручил ему визитку, затем показал водительские права.

— Мебельная фабрика «Рубикон»… Серьезное предприятие, — рассматривая права, кивнул опер.

— Да, представительства практически во всех регионах страны.

— Двадцать четыре года, и уже замдиректора.

— Отцовская фабрика.

— Знакомая ситуация… Значит, Вербинского вытащить хочешь?

— Ну а вдруг он не виноват?

— Странно все как-то… — Кустарев смотрел куда-то в сторону, но Борис буквально чувствовал его взгляд на себе. — Катя работает на тебя, а ты ее представляешь… Личный вопрос, говоришь?

— Я говорю?

— А разве нет? — удивленно вскинул брови старлей.

— Ну да, ну да, — вспомнил Борис. — Личный вопрос, было такое.

— Личный вопрос хочет вернуть Вербинского? А тебе это нужно?

— Катя не верит, что Вербинский убивал. Я хочу, чтобы она поверила.

— Теперь понятно, — кивнул Кустарев. — Где Катя?

— В машине, — показал Борис в сторону контрольно-пропускного пункта, за которым стоял его «Лексус».

— Даже не знаю, что сказать… Я работал по этому делу, опрашивал жильцов дома, возле которого… э-э… отличился Вербинский. Не скажу, что опросил всех, далеко не всех, — задумчиво проговорил старлей.

— Почему?

— А потому, что нашелся свидетель, который видел Вербинского. Он его уже опознал. Работу, разумеется, свернули… А может, кто-то и видел человека, который добил потерпевшего…

— А был такой человек?

— А вдруг? Вербинский не бил потерпевшего в кадык. И его подельник тоже не бил.

— Ну, это они так говорят…

— Говорят. Независимо друг от друга говорят. И показания сходятся в точности.

— Ну, они могли договориться заранее.

— Могли, — с интересом взглянув на Бориса, согласился Кустарев. — И возможность у них для этого была. И договор был — не сдавать друг друга. Поэтому и не рассматривается версия с третьей стороной дела. Вербинский за убийство отвечать будет… А вдруг все-таки был добивающий?

— Но ты же в это не веришь.

— Не верю. А сомнения есть… И желание есть — пройтись по адресам. Вдруг кто-то что-то видел…

— Я сам собирался пройтись.

— Зачем?

— Ну, чтобы Катя убедилась.

— Я смотрю, ты настроен решительно, замдиректора, — покровительственно усмехнулся Кустарев.

— Очень.

— Ну да, Катя красивая девушка, не вопрос. Я тебя понимаю…

— Могу составить тебе компанию.

— Без полномочий нельзя.

— Я представлюсь адвокатом Вербинского. Практика у меня есть. Я юридическую академию оканчивал, Кутафина.

— И у меня юридическая академия. И отец у меня в большом бизнесе. Я бы тоже мог быть сейчас замдиректора. Но я здесь, и мне нравится…

— Может, и мне понравится?

Кустарев улыбнулся, не размыкая губ, и протянул Борису руку. Дескать, дерзай, парень.

— Кстати, мне тоже двадцать четыре, — замысловато усмехнулся он.

— У нас много общего.

— Даже больше, чем ты думаешь. Я тоже в Катю Лемешеву влюблен.

Борис остолбенело уставился на опера. Парень он симпатичный, с крепким стержнем внутри. Девчонкам такие типажи нравятся… Только конкурентов ему сейчас не хватало.

— Шучу, — широко улыбнулся Кустарев, обнажая белые ровные зубы, и легонько шлепнул его ладонью по плечу.

— Ну, в Катю трудно не влюбиться, — успокаивая дыхание, проговорил Борис.

Старлей поднял правую руку, отвел рукав куртки, глянул на часы.

— Если есть желание, можно съездить на Смоленскую прямо сейчас.

— Есть желание, — кивнул Борис. — И намерение.

— Ну, тогда за мной, — Кустарев кивком показал на свою машину.

Борис озадаченно ущипнул себя за кончик носа. Может, зря он ввязался в это дело? Что, если Семен Вербинский действительно не виновен в убийстве?