8, 9 – аут. Потустороннее

Владимир Борисович Буров

Вторая книга трилогии про девушек-боксерш. В мире Потустороннего почти ничего нет, кроме, как сказано: покоя и маленьких радостей. Море, старый катер и дом с баром. Попасть на этот пляж просто. Надо только сделать так, чтобы вас убили. Туда прибывают только покойники. Но не все и не всегда. Иногда Поле Потустороннего затягивает находящегося рядом с убийством человека. Как Оно затянуло Алексея, главного среди мужчин героя этого романа.

Глава шестая

— Можно, я поеду на озеро?

— А работать, кто будет?

— Так ведь нет никого.

— Ты знаешь, что такое закон подлости?

— Это когда ждешь двоих, а приходит один?

— Нет. Это когда не ждешь никого, а придут семь человек. Вот ты уедешь, и сразу придет компания.

— Он обещал мне четыре тысячи.

— Это хорошо. Но надо требовать деньги сразу. Потом не отдаст.

— Потребуйте с него для себя еще хотя бы две тысячи.

— Не даст. Это перебор. Наверное, он имел в виду, что ты и так отдашь мне половину.

— Я не против. Но как-то жаль. Я вроде бы с этими деньгами уже сжилась. Если я тебе отдам половину, то отдам как бы свои личные бабки. Мне бы не хотелось. Да у меня их пока и нет. Он только обещал. Тем более, кажется, он будет не один.

— Сколько же их? — спросила Галя.

— Двое, — ответила Олеся. Они были вдвоем в зале. Посетителей — никого. Но, по словам Олеси, приезжал один на мерседесе, и предлагал съездить отдохнуть на озеро.

— Только до вечера, — сказал он. — Даже раньше.

— Ты видела и второго? — спросила Галя.

— Нет, но мне показалось, что в машине за тонированным стеклом был кто-то еще.

— Ты не боишься с двоими сразу?

— А чего бояться, если они нормальные?

— Ты этого знаешь?

— Я бы сказала, но ты будешь смеяться.

— Да? Кто это такой смешной был? — удивилась Галя. — Женщина?

— Нет, не женщина.

— А то тут, бывает, приезжают ночью на мерседесах. Шикарные дамы. Заказывают коньяк, рекламируемую сейчас Киевскую и берут с собой девочку, если понравится. Откуда только они появились, не понимаю.

— Это был Итальянец.

— Что? Я не расслышала. Повтори.

— Ну, мне показалось, что это был он, — сказала Олеся.

— Если бы это был он, то лучше не ездить. Он не заплатит.

— Че, крохобор?

— Ну, не знаю. Просто такая подлая натура. Только его убили недавно. Ты не в курсе? Разве это было не при тебе?

— При мне. В первый день работы.

Приехал Итальянец. Даже не поздоровавшись с Галей, он хотел забрать Олесю.

— Ну-ка, подойди сюда! — крикнула Галя. — Ты, че, в натуре, совсем приборзел?

— Что вам угодно? — спросил Итальянец.

— Мне?! Впрочем, ладно. Мне нужны деньги. Ты забираешь мою единственную официантку. Давай сразу деньги.

— Потом, — ответил Итальянец.

— Потом суп с котом, Давай, давай сюда шесть тысяч.

— Я обещал четыре.

— Я начальник. Ты забираешь моего подчиненного. Плати.

— У меня нет с собой таких денег.

— Тогда иди трахай пенек.

Итальянец вытащил шесть тысяч, и отдал даме. Он уже завернул за угол бара, но вернулся.

— Дай мне бутылку Хеннесси.

— Три с половиной тысячи.

— Что-то дорого.

— Это не…

— Хорошо, я отдам.

— Нет. Я не принимаю обещания. Только наличными.

Итальянец порылся в карманах, собрал три тысячи, и положил на стойку бара.

— Этого мало. Зачем тебе Хеннесси? Кого поить. Возьми десятилетний армянский. Выйдет две бутылки. Или Мартель. Есть Камю. Ты стал миллиардером? Хеннесси, между прочим, пьют только миллиардеры.

— У меня друг только освободился. Ему нужна хорошая — слово на б — и бутылка Хеннесси.

— А закуска?

— У нас собой большой кусок запеченной осетрины.

— Нет денег — принеси осетрины, — сказала Галя. — Большой кусок.

— Ты даже с мертвого готова содрать шкуру, — сказал Итальянец, и пошел к машине. Он принес большой кусок осетрины.

— Себе оставил? — спросила Галя.

— У меня было два.

— Может, он тебе нужен?

— Ешь. — Итальянец хотел сказать:

— Жри. — Но он был еще не пьяный.

Когда они уехали, Галя сказала, вышедшему в зал повару:

— Кажется, он не узнал меня.

— Кто? — спросил Валера.

— Кто, кто, Итальянец.

— Его же убили.

— Оказывается, нет.

— Может, тебе купить электрошокер?

— Зачем? Чтобы он потом меня им пытал? Или, чтобы гонять поваров из зала? Вот если сейчас кто-нибудь войдет, что ты будешь делать?

— Уйду на кухню, — ответил Валера.

— Так он тебя уже успеет увидеть! Неужели ты этого до сих пор не можешь понять? Или тебе штраф выписать?

— Штрафы отменены, — сказал повар.

— Штрафы отменены, — повторила Галя. — И \добавила: — Тогда я тебя просто задушу. — Она протянула руки к шее повара, и начала душить. Галя хотела, чтобы Валера обнял ее, может быть, сначала тоже стал бы душить. Потом бы сказал:

— Ты моя Дездемона, — и потащил в банкетный зал. Или на мойку. Встреча с Итальянцем привела ее в состояние сильного возбуждения. Не как встреча с покойником, разумеется, а как встреча с тем, кого уже нет, или он далече. Но вдруг неожиданно появляется. Как во сне. Нет не во сне. О реальности напоминала осетрина, которая все еще лежала на стойке завернутая в газету. Но Валера уже начал душить ее. Не по-настоящему, разумеется. Нет, сначала он решил немного подушить ее по-настоящему, так сказать, в натуре, и только потом перейти удержание за сонные артерии.

Галя задергалась. Валера подумал, что уже теряет сознание. Он так же делал ей несколько раз. Просто чисто для кайфа. Галя сама его просила:

— Подуши меня, пожалуйста. Я хочу потерять сознание.

На самом деле она все еще понимала. И задергалась только потому, что увидела на прилавке осетрину. Ей показалось, что скоро она уйдет куда-то — вероятно, подсознательно имелся в виду мир иной — а осетрина, вкусная, недавно пойманная большая осетрина, хвост которой не умещался даже в багажнике машины, когда ее везли на разделку, останется здесь одна. Останется навсегда. Очень бы не хотелось! И Галя начала биться в руках повара. А он думал, что это началась стадия отхода в кайф. И решил подержать еще немного. Чтобы уж окончательно барменша потеряла сознание. И только тогда понял, что совершил ошибку, что большие пальцы его все еще находятся на середине ее горла, когда дама начала хрипеть.

— Прости, — сказал он, — я думал, что они на сонных артериях уже. — Валера испугался и не стал вводить Галю в транс потустороннего мира. Просто отпустил ее и все.

Она сначала отпрянула назад. Потом схватилась рукой за горло, начала кашлять, сделала два шага вперед, и ударилась лбом о косяк двери, которая вела на кухню.

Галя очнулась, и только сказала, глядя в зеркало:

— Производное от слова на букву П! — Останется шрам.

— Клаенсы! — произнес Валера сакральную фразу, — как назло. Семеро.

— Ты как будто увидел на горизонте пиратский корабль, — сказала Галя. И добавила: — Я так и знала. Она надела на лоб красную повязку из сложенного в ленту платка, и вышла с кухни. Осетрина так и лежала на широкой стойке.

Конец ознакомительного фрагмента.