8, 9 – аут. Потустороннее

Владимир Борисович Буров

Вторая книга трилогии про девушек-боксерш. В мире Потустороннего почти ничего нет, кроме, как сказано: покоя и маленьких радостей. Море, старый катер и дом с баром. Попасть на этот пляж просто. Надо только сделать так, чтобы вас убили. Туда прибывают только покойники. Но не все и не всегда. Иногда Поле Потустороннего затягивает находящегося рядом с убийством человека. Как Оно затянуло Алексея, главного среди мужчин героя этого романа.

Глава вторая

— А! А-а! А-а-а! — Том, наконец, понял, что горячо, и начал орать. Можно было бы сразу прыгнуть в большую мойку, и охладиться. Но тут уж не до размышлений. Он запомнил, что в банкетном зале есть минеральная вода в больших, пятилитровых бутылях. Сам таскал туда то, что не уместилось в холодильники. Теперь он вспомнил, где это находится. Вошел, схватил сразу две бутыли — и назад. Ибо увидел фату невесты, и склонившегося над ней Вальтера.

— Это уже какой раз, — мелькнуло у него в голове. Но думать сейчас было некогда. Том опять забежал на кухню сел в огромную мойку, и вылил на себя обе бутылки минералки. Жар немного утих, и Том понял, что можно включить кран холодной воды.

Он вышел в зал весь мокрый, но со счастливой улыбкой.

— Почти не жжет, — сказал он. И добавил: — Ничего страшного. — Он рассказал, что попал не туда и обжегся маслом. — Не понимаю, зачем ставить горячее масло на край мойки? — сказал он.

— Некуда больше ставить было, — сказал Алексей. — На этом газе я жарил стейки.

— Действительно, не на холодильник же его ставить! — весело сказал Том.

— Болит? — спросила Даша.

— Уже нет. Почти нет, — ответил Том.

— Надо смазать маслом, — сказала София.

— Он уже смазал, — сказал Алексей. И добавил: — Налей-ка нам, Галя, нашего любимого коньячку.

— Мартель? — спросила Галя, зная, что Алексей любит только Хеннесси.

— Нет,

— Камю?

— Нет.

— Хорошо, тогда я налью Хеннесси, — сказала она.

— Хеннесси у нее всегда надо просить три раза, — сказала Даша.

— Мы тоже выпьем, — сказала София.

— Я уже наливаю на всех, — сказала Галя.

Через два дня случились два события. Во-первых, Вальтер уехал в Германию с Ниной. Олеся растерялась. Она вроде настроилась уже отвалить отсюда в Дойчланд. Простилась со всеми таксистами.

— Что я такого сделала? — плакала она. — Мы, кажется, договорились, что только прощусь с прошлым навсегда. Где я найду другого немца?

— А где ты нашла этого? — спросила ее Даша.

— Я уже не помню.

— Надо вспомнить, — сказала София.

— Да, и найти там же другого, — сказала Галя.

— Я подумаю, — со слезами на глазах сказала Олеся.

Второе событие произошло с Алексеем. Его вызвали повесткой в милицию.

— Что им опять надо? — спросила Даша.

— Мы подождем тебя в парке, — сказала София.

— На каруселях, — добавила Даша.

— Здравствуй, здравствуй, член мордастый. — Начальник поздоровался с Алексеем, и предложил сесть на диван.

— Я обычно сижу на стуле, — сказал Алексей.

— Меня не интересует, что ты делаешь обычно, — сказал подполковник. — Я предлагаю тебе хорошие условия. Мягкий диван. Это тебе, так сказать, не тюрьма. Не нары.

— У меня в тюрьме был диван мягче этого. На пружинах.

— Меня не интересует, что у тебя обычно бывает. — Начальник улыбнулся. — Не узнаешь?

— Нет. А откуда?

— Верно. Верно! Черт побери. Ты ведь меня не знаешь. Но это не так важно. Важнее другое. Почему я тебя не знаю? Можешь объяснить?

— Что?

— Что? Объясни, кто ты такой. Это очень простой вопрос. И да: меня зовут Сергей Иванович. Сергей Иванович Зеленцов.

— Сергей Иваныч, — начал Алексей, но тут же остановился. Ибо начальник поднял руку ладонью вперед.

— Стоп, стоп, стоп! Никаких уменьшительно-ласкательных имен. Мы не на гулянке. Понял?

— Я привык так говорить. Обычно… обычно Сергей Сергеич…

— Мне не интересно, что у тебя бывает обычно, парень. Говори просто и ясно: кто такой?

— Так бывший начальник милиции не передал вам разве секретную информацию обо мне?

— Генерал Яблоков? Нет, парень. И знаешь почему? — Сергей Иванович немного помолчал, вздохнул, и сам ответил на свой вопрос: — Генералы мне, паря, не докладывают.

— Я капитан Илларионов Алексей Викторович.

— Нет, нет, нет, — замахал руками Сергей Иванович, — только не это! Придумай что-нибудь другое.

— С какой стати? Не буду я ничего придумывать. Я…

— Нет, парень, нет. Алексей Илларионов погиб полтора года назад.

— Да? При каких обстоятельствах? — спросил на всякий случай Алексей.

— Погиб геройски. При задержании Серийника на корабле Либерец.

— Ну, хорошо, допустим. А тогда я кто?

— Это я тебя спрашиваю: кто ты, парень? Ходишь, рассказываешь, что сидел в тюрьме в клетке, жарил там себе стейки.

— На Зоне.

— Тем более на Зоне. На Зоне клетка? Тебя не кажется, что это преувеличение?

— Любое преувеличение может при определенных обстоятельствах превратиться в реальность, — сказал Алексей.

— Допустим. Но что ты скажешь на это? — И начальник милиции показал Алексею фотографию… фотографию с его могилы. Там были видны даты. — Ты умер, капитан. И, как говорится, никогда уже не станешь майором.

— Нет, честно, — сказал Алексей, — это не лезет уже ни в какие ворота. А что вы скажете на это? — И он вынул из внутреннего кармана справку об освобождении. Начальник ее взял и прочитал:

— Илларионов Алексей Викторович. И т. д.

— Кстати, — Алексей закинул ногу на ногу, — я отсюда не уйду, пока не получу два ордена и денежную компенсацию.

— Два? — переспросил Сергей Иванович. И добавил: — А два-то за что?

— Один за взятие Серийника, другой за то, что сам отсидел полтора года, как Серийник.

— А денег сколько?

— Тройную зарплату за три года.

— Не много?

— Мне хватит. У меня бабло-то есть.

— Зарыл, что ли, перед Зоной?

— Так точно.

— Много?

— Это к делу не относится.

— Да-а, вижу Яблокову не зря дали генерала после работы с тобой. Надо было дать больше.

— Куда же больше? Маршала, что ли?

— Не маршала, конечно, но генерал-лейтенанта я бы дал. И вот что, парень, я не знаю, кто ты, но ты будешь работать на меня. Как будто ты на самом деле Алексей Илларионов, капитан, работавший под прикрытием.

— Вы восстановите меня в звании?

— Не обещаю, но попробую. Надо еще придумать, как ты мог остаться в живых.

— Может быть, ликвидировать могилу, где я захоронен? — спросил Алексей.

— Пока не надо, — ответил Сергей Иваныч, — может еще пригодится. Иногда, парень, лучше считаться мертвым, чем живым. Ты согласен?

— Нет. Впрочем, я не знаю. Я никогда еще не был мертвым.

Подполковник встал.

— На какое \имя тебе подготовить бумаги? — спросил он.

— Рядовой Райан.

— Я серьезно спрашиваю. Тебе жить-то с новым именем.

— Тогда этого, как его? Миссия невыполнима?

— Том Круз?

— Да. Думаю, это имя мне подойдет.

— Тебе бы больше подошло имя Форрест Гамп. Беги, Форрест, беги! И чтобы я тебя не видел до особого распоряжения.

Алексей двинулся к двери.

— Подожди. Вот, возьми документы.

— Так быстро?

— При… при работе под прикрытием быстрота решает все. Верно я говорю, капитан?

— Да, сэр.

— При чем здесь сэр? Ты, как и был — так и остался простым русским Иваном. То бишь, забыл, как тебя звать-то? Посмотрим там в паспорте.

— Алексей.

— Так вот, Алексей, тебе возвращено твоё прежние имя и…и есть известная фамилия. Иди, и помни: достойное имя и тем более, достойную фамилию надо заработать.

— Мне кажется, я заработал их уже несколько раз, — сказал Алексей.

Он уже открыл дверь, когда начальник милиции опять его окликнул:

— Что? Забыли деньги выдать за три года?

— Нет, пока нет, Алексей. Но… выпить хочешь?

— С вами?

— А сам-то ты как думаешь?

— После такого разговора, пожалуй, выпью. Самогонка?

— Почему самогонка? Сейчас, что, сухой закон? Мы пьем только Мартель. Принесли ребята с Нового универмага.

Они выпили, и Алексей ушел. Но неожиданно опять открыл дверь, и сказал:

— Скажите этим ребятам с Нового универмага, чтобы в следующий раз принесли хотя бы Камю. Ну, если хотят, чтобы вы считали, что они вас уважают.

— Что?

— Как?

Девушки очень волновались. Они знали уже, что Алексей работал под прикрытием. И теперь ждали его с орденами, медалями и деньгами.

Бутылка Хеннесси уже была на столе. Флорентийские стейки только ждали отмашки, чтобы их быстро обжарили на быстром огне. Неожиданно приперлась Олеся. Оказывается, она считала, что теперь ей здесь должны найти нового жениха.

— Я пришла, — сказала она, — Разрешите? — спросила она Алексея. И, не дожидаясь приглашения, села.

— Подожди, подожди! — закричала Галя. — Не успела. Хотела поставить еще стул.

— Зачем? — спросила Олеся. — Всем места хватит.

— Ты уверена? — спросила Галя.

— Раз, два, три, четыре, — посчитала Олеся.

— Заколебали меня эти блондинки, — сказала Галя.

— А в чем дело-то, я не пойму? — сказала Олеся.

— Да ни в чем, — ответила Галя.

— А все-таки?

— А если ты все-таки настаиваешь, я скажу. — Галя вышла из-за стойки с рулеткой в руке. И измерила сначала плечи Олеси, потом ширину стула.

— Ну, и что получилось у тебя? — спросила Олеся.

— Получилось, как в лучших домах Лондона, — ответила Галя. — Шестьдесят на девяносто.

— Где шестьдесят и где девяносто? — спросила Олеся.

— С тобой все ясно, — сказала Галя. — Заколебали меня эти блондинки!

— Че она хотела-то? — обратилась Олеся к Даше.

— Хотела еще один стул подставить, — сказала София, видя, что Даша замялась, не зная точно, как объяснить Олесе, что ширина стула не совсем соответствует ширине могучей дамы.

— Да ладно! — улыбнулась Олеся, и махнула рукой. Да так, что задела Алексея. Чуть-чуть, по локтю. Так бы ничего особенного, но парень как раз подносил ко рту черную кружку, в которой было кофе с очень толстой пенкой. По какому-то из законов Ньютона пенку после удара по локтю выбросило вверх. Алексей проводил ее взглядом, и успел отодвинуть ногу. Кофе пролетело мимо. Но часть его все-таки осталось на столе. — Я сама уберу, — сказала девушка. Она спокойно взяла тряпку, которую попросила у Гали в баре, и вытерла стол. — Никаких проблем, — сказала она.

— Может, еще пол вытрешь? — сказала Галя.

— Могу. Где тряпка? На кухне? — И она принесла с кухни швабру с тряпкой. Пересядьте пока за другой стол, — сказала Олеся. — Или постойте у бара.

— Деловая, — сказала София.

— Ей бы… — хотела что-то добавить Даша, но Олеся сама продолжила:

— Ей бы детей рожать на немецкой ферме. Маленьких белокурых бестий. А она тут пол вытирает.

— Кстати, — сказала Галя, когда ребята опять уселись за стол, — ты не хочешь здесь поработать?

— Кем? Проституткой? — просто спросила Олеся.

Галя хотела сразу предложить Олесе работу уборщицы. Но такая простота дамы шокировала даже ее.

— Ты меня удивляешь, — сказала Галя. — Нет, конечно. Официанткой пойдешь?

— Серьезно? Конечно, пойду. А я-то думала, что уборщицей предложите. Серьезно.

— Уборщицей тоже можно, — не удержалась Галя. Ну, а где брать этих уборщиц, мать их?! Не все же работу в этой лавочке делать самой. — По совместительству, — добавила она.

— Я согласна. И да: а деньги, когда получать? Я имею в виду, каждый день или раз в месяц.

— Первая зарплата через… в общем, получка пятнадцатого, аванс двадцать пятого.

— Сегодня аванс взять нельзя? Я, знаете ли, поиздержалась немного. — И она захохотала так, что многие, да можно сказать, что почти все, не удержались, и тоже засмеялись. Сами, не зная, чему.

— Стейки жарить? — спросила Галя.

— Я думаю, сегодня мы будем жарить мясо на природе, — сказал Алексей. — Все согласны.

— Я не могу согласиться, — сказала Галя. — Мне надо работать.

— Мы тебе принесем мяса, — сказала Олеся.

— Ноу, сенкью, — ответила Галя.

— А в чем дело?

— Дело в том, что ты принята на работу. Более того, ты сегодня работаешь.

— Ну-у! Мне не хочется.

— Перехочется. Я должна еще до вечера обучить тебя основным приемам приема заказов. А то ведь забудешь все на — слово на х. Сегодня у тебя будет всего три разных мяса. Запомни, чем они отличаются, и предлагай гостям. Не дай бог, если я услышу, что ты не в курсе, что это за мясо. Поняла?

— Конечно. Хотя надо бы, конечно, каждое из них сначала попробовать. Просто так, умственно, я думаю, запомнить, чем отличается одно мясо от другого, будет трудно. Более того, как вы говорите, просто невозможно. Давайте, вот сейчас они уйдут, а мы все эти три мяса попробуем? Кстати, про рыбу вы ничего не сказали? Рыба…

— Никаких рыб. Мы не японцы. А осетрина здешним жителям не по карману.

Они все выучили, но, как назло именно Олесе заказали четвертый вариант мяса. Пришел известный адвокат Семенов с двумя молодыми телками и сказал, что:

— Дамы хотят… шашлык. Элементарно, Ватсон? Шаш-лык. — И он пошел курить.

— Неужели вы любите шашлык? — спросила Олеся оставшихся за столом девушек.

— Есс! — ответила одна.

— Очень! — сказала вторая.

— Может быть, стейк по-флорентийски? — спросила официантка.

— Мей бы, — сказала Таня. Первая.

— Но позже, — добавила Оля. Вторая. — Мы выкажем неуважение Семену Семеновичу, если переиграем заказ.

— Вы можете это понять своим толстожопым умом? — мягко спросила Таня.

— Нет, вы не обижайтесь, — сказала Оля. — Но надо же иметь совесть. Зачем вы настаиваете на том, чего мы не хотим? Сказано же вам: шашлык! И валите на — сл. на х — отсюда.

— Чё делать? — Олеся подошла к стойке бара, где Галя стояла у кассы и пробивала чеки на кухню. — Эти телки ругаются, и не хотят менять заказ на другое мясо.

— А что с ними делать? — сказала Галя, продолжая пробивать. Уроды. Им не докажешь, что у нас нет шашлыка. Ты им предлагала отбивную, фаршированную яблоками и луком?

— Не успела. Они не хотят даже слушать разумные речи.

— Боятся Семена. Он сделал заказ — всё, — производное от слова на букву п.

— А он, что, злой?

— Нет, добрый. Пока не разозлится. Пьяный вообще отморозок. Обязательно полезет на кухню. Я там придумала ставить, когда он придет, горячий чайник, чтобы он обжегся и больше не ломился на кухню. — Она помолчала. — Где эти друзья? Непонятно. Алексей обещал вечером помочь жарить мясо, а сам… а сам не идет.

— У него две дамы, — сказала Олеся. — Пока туда — сюда, это, то. Их не дождешься. Придут поздно.

На кухне в это время был Валера. Пришлось за ним сбегать через дорогу. Повар, который приходил за день этого стажироваться, сегодня не пришел. А зачем приходить? Галя так ему и сказала?

— Придешь? Лучше не приходи. Ясно, что не можешь угадать степень прожарки медиум, которая у нас обычно идет. То у тебя с кровью получается, то Велл Даун.

— Что такое Велл Даун? — спросил новый повар.

— Полный отстой. Понял?

— Понял. Хорошо. Я приду.

— И не пришел. Тварь бессмысленная, — резюмировала Галя.

— Да молодые они все с приветом, — поддержала Галю Олеся. И добавила: — Но делать что-то надо.

— Валера сделает шашлык.

— Да? А в чем тогда проблема?

— Да никаких проблем, — ответила Галя. — Просто опять уйдет.

— Почему?

— Семен опять ему на голову этот шашлык наденет.

— Не понравится, что ли? Перемаринован?

— Если бы. Пережарит.

— А зачем пережаривать-то? — не поняла Олеся.

— Да, — сл. на х — его знает. Начнет думать о чем-то. Будет курить, смотреть в окно и думать. А шашлык пережарится. Объясняла, объясняла ему, что от мяса нельзя даже глаз отрывать, пока оно жарится. Нет, он должен обязательно о чем-то подумать.

— Ну и ну, — покачала головой Олеся.

— Да полный Даун.

— Почему он так делает? — удивилась Олеся.

— Ты его спроси, почему он трахается всю ночь. А потом днем у него крыша едет. Спать хочет. Вот и стоит, прикидывается, что думает.

— А на самом деле спит?! — ужаснулась новая официантка.

— Тем более, у нас нет вырезки для шашлыка. Обычный карбонад надо долго мариновать.

— Иначе будет жестким, — сказала Олеся. — Я знаю, пробовала не маринованный. А чурки жрут.

— Так они жрут баранину или говядину. Ту же самую, из которой мы делаем флорентийские стейки. Их можно даже не солить перед жаркой.

— Потом?

— Потом суп с котом. Что делать будем?

— Может дать ему?

— Что? — не поняла Галя.

— Ну, как что? Это самое.

— Бесполезно. Трахнет, а потом все равно будет требовать шашлыки. И чтобы был сочным! Наглый, как танк.

— Если бы была Дашка, она бы уговорила его, — сказала Галя.

— Через это дело? — спросила Олеся.

— Не обязательно. Ведь стейки очень хорошие. Лучше шашлыка.

— Почему он их не берет?

— Так с ними надо возиться. Надо, чтобы кто-то обслуживал, подходил, отрезал мясо с кости. Или надо ставить на стол воду с лимоном для рук. Да и то бесполезно. Он не сидит на месте. Бегает, то на улицу, то в фойе, то на кухню, то танцевать. Когда ему заниматься стейками?

— Свинья, — сказала Олеся.

— Ты смотри по тише, — сказала Галя. — А то услышит, из тебя из самой свинью сделает.

— Сожрет?

— Сначала трахнет.

Появились дамы со своим Алексеем.

— Вы пришли? — сказала Галя.

— Какие-нибудь проблемы? — спросила Даша.

— Мы решаем любые проблемы, — должна была бы сказать София. Но она промолчала. Галя даже удивилась.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Нет, — ответила Даша. — Если не считать того, что никто не трахнул. — Она сохраняла присутствие духа. Но явно что-то случилось.

— Нужна ваша помощь, — сказала Галя. — Пришел Семенов, требует шашлык.

— А в чем проблема? — спросил Алексей.

— Мы сегодня шашлык не готовим.

— Почему?

— У нас бренд: три мяса, — сказала Галя.

— Отличный бренд, — сказал Алексей. — Но в виде исключения можно поджарить и четвертый.

— Мясо не замариновано.

— Вырезка есть?

— Нет.

— Куда же ее дели? Только закупили тридцать килограммов. Всю отбили, что ли?

— Так точно, сэр.

— Зачем?

— Я не знаю. Спроси у Валеры. Впрочем, я сама ему сказала, чтобы отбил побольше. Ведь сегодня у нас идет два мяса из отбивных. Одна просто отбивная, а другая фаршированная зелеными яблоками с луком.

— Нет, извините, но надо было быть полным идиотом, чтобы отбить все. Я бы убила этого Валеру, — сказала Даша.

— Это можно, — сказала Олеся. — Он на кухне.

— Сейчас мы его грохнем, — сказала Даша. — Как смел этот ублюдок появиться здесь.

— Да бесполезно, — сказала Галя. — Я его позвала. Вы-то хотя и обещали помогать, сами свалили на природу.

Валера, естественно, все сразу свалил на Галю.

— Так она мне сказала, чтобы отбил, как можно больше вырезки. Я что, его считал. Теперь пусть сама разбирается с этим адвокатом. Если он зайдет сюда, я с ним связываться не буду. С меня хватит прошлого раза.

— Что он сделал? — спросил Алексей.

За повара ответила вошедшая на кухню Галя.

— Вызвал наряд милиции, — сказала она, — и предложил забрать Валеру, как потенциального подозреваемого в убийстве.

— Вы посмотрите, говорит, у него кровь на руках. А Валера, как ненормальный, начал спорить с ментами, что это не человеческая кровь.

— А что это было? — спросила София.

— Это был томатный соус с добавлением красного вино. Но это бы еще ничего, — продолжала Галя, — этот Валера — она кивнула на повара — сказал, что менты мудаки.

— Это же надо быть такими мудаками, сказал я. — Валера от волнения бросил жарить картошку, и встрял в разговор. — А они, оказывается, еще не вышли из кухни. — Два дня сидел в КПЗ. Пришлось нанять адвоката. Мне сказали, что от таких дел отмазывает только Семенов.

— Почему только он? — спросила София. А Даша ответила:

— Потому что он не ломает голову, как другие адвокаты. Его знают все судьи и следователи. Со всеми договаривается — и больше никакой работы. Натягивает всех однозначно. К нему очередь на полгода вперед. Сейчас может и больше. Если он согласился защищать — победа в суде обеспечена. И часто и до суда. Решит любые проблемы. Хоть с блатными, хоть с чиновниками.

— Просто монстр какой-то, — сказал Алексей. — Удивляюсь, почему я о нем ничего не слышал.

Обе дамы — и Даша, и София — выразительно посмотрели на Алексея, но ничего не сказали.

— Я удивляюсь, как милиционеры могли без письменного подтверждения забрать повара прямо с работы, — сказал Алексей.

— Да у него и сын тоже мент, — сказала Даша. — Позвонил сыну — да и все. Видимо, Валера, ты разозлил его капитально. Колись, в чем дело? Уверена, что не из-за мяса.

— Хорошо. Скажу. Не из-за мяса. Просто он хотел трахнуть мою Свету, — Валера прикурил новую сигарету от уже догоревшей до пальцев.

— Какую Свету?

— Да Светку! — сказала Галя. — Была здесь такая маленькая официантка.

— А где она сейчас?

Галя убежала в зал. Олеся приоткрыла дверь и звала ее интенсивными движениями руки.

— За что ее выгнали? — опять спросила Даша.

— Как сказала Галя, — сказал повар: — За систематический чрезмерный обсчет клиентов. Даже зарплату не выплатила. Говорит штраф за беспардонный обсчет.

— Здесь нет штрафов, — сказала Даша. — Это я объяснила Гале, что штрафовать бесполезно. Еще больше воровать и обсчитывать будут.

— Света ей тоже так сказала. А она говорит, что это не штраф, а просто компенсация за причиненный кафе моральный ущерб. Ведь этой Гале все по барабану, — добавил Валера. — А теперь работать некому.

Галя опять появилась на кухне.

— Вы садиться за стол будете? — спросила она. — Там народу навалило почти полный зал. Если будете, надо занять место.

— Может быть, лучше сядем в банкетном? — сказала София.

— Там мало места, — сказала Галя, — все завалено товаром.

— Хорошо, мы сядем в зале, да, Алексей? — сказала Даша.

— Да, — ответил Алексей, — только мне надо умыться.

— Всем надо, — сказала София.

— Я тогда поставлю на ваш столик у телевизора табличку: ВИП.

— Разумеется.

— И да: — добавила Галя, — вы немного не поможете здесь на кухне. Валера не справится.

— Конечно, не справлюсь. Полный зал. И все, как назло будут заказывать жареную картошку. А картошку жарить некому, — сказал Валера.

— Там пришла одна телка, — сказала Галя. — Думаю, испытать ее еще раз. Пусть сегодня жарит картошку.

— Кто это еще? — спросил Валера.

— Да так — сл. на х — ее знает кто, — ответила Галя. — Пойду ей скажу. Так что за картошку не беспокойтесь. Она пожарит. А ты, — Галя показала кулак Валере, — не приставай к ней на работе. А то я тебе честно говорю: поджарю на плите, как мы поджарили на помолвке охранника Тома.

Далее, появление Светы-официантки. Потом приходит Том. И еще — Итальянец.