8, 9 – аут. Потустороннее

Владимир Борисович Буров

Вторая книга трилогии про девушек-боксерш. В мире Потустороннего почти ничего нет, кроме, как сказано: покоя и маленьких радостей. Море, старый катер и дом с баром. Попасть на этот пляж просто. Надо только сделать так, чтобы вас убили. Туда прибывают только покойники. Но не все и не всегда. Иногда Поле Потустороннего затягивает находящегося рядом с убийством человека. Как Оно затянуло Алексея, главного среди мужчин героя этого романа.

Посвящается тренеру по боксу

Валерию Ивановичу Вараксину

и его жене Нине

© Владимир Борисович Буров, 2017

ISBN 978-5-4485-3069-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

— У меня проблемы, — сказала Галя, — я не могу сделать то, что обещала.

— А в чем дело? — спросила Даша.

— Меня обокрали. Барменша, сволочь, записала в тетради, что у нее все есть, а оказалось, что все продано. Ничего не осталось, честно. Что теперь делать не знаю. Надо закупать товар, а я за этот еще не заплатила.

— Ты не делала ревизий? — спросила Даша.

— Нет.

— Почему?

— Мне некогда. Постоянно запарки.

— Какие запарки?

— Ну, как какие? Разные. То повара нет, то уборщица пьяная, то официантка не вышла на банкет. Тут — слово на букву х — знает, что творится.

— Так надо бороться, — сказал София.

— Вот я и борюсь, — ответила Галя.

— Но, как я понял, с переменным успехом, — сказал Алексей.

— Ну, что вы Алексей! — воскликнула Галя. — Если бы с переменным. Этот бизнес — игра в одни ворота. И всегда в мои.

— Все поняли? — спросила Даша. И добавила: — Придется платить самим.

— Вот как? — сказал Алексей. — Значит, праздника не получится? А я надеялся, что сегодня мне платить не придется.

— Ну, хорошо, Алексей, тебе я дам бесплатно. Прошу прощенья, я сказала: дам? Пропустила две буквы. А именно:

— По. — Подам. Все довольны? Ему я подам сегодняшний праздничный ужин бесплатно.

— Нам надо было выкупить эту забегаловку тогда, полгода назад, — сказала София, — сейчас бы этого беспредела не было.

Они сели за дальний столик. Там уже стояли холодные закуски, вино и большой букет орхидей. Два других букета они поставили на большой телевизор Сони, на другой стороне.

Анатолий бывший арендатор этого кафе уступил это место Гале, которая раньше работала здесь барменшей. Откуда, спрашивается, деньги? Некоторые сразу стали предъявлять свои источники дохода. Большей частью это была продажа цветов. Но мать Гали заявила, что торговала самогоном. Ну и правильно. Это более реальный источник дохода. Какие доходы от цветов со своего огорода? Никаких. Так, можно накопить тысячу рублей. А из-за систематических перебоев с водкой, самогон может дать доход. Пять тысяч долларов можно, наверное, накопить на аренду кафе. Но не больше. Для нелегальных заработков нужен товар посерьезней.

Напротив, у телевизора с орхидеями расположилась компания. Два парня и две девушки. Один из парней был кабаном сантиметров девяносто в заднице. Такая тумба Юхансен. Справиться с ним, в случае чего, было невозможно. Он работал охранником владельца сети продовольственных универсамов. С ним рядом сидела девушка, похожая на девушку Микки Рурка. Такая же симпатичная и такая же пьяная. В последнее время про нее можно было сказать:

— Когда я пьян? а пьян всегда я. — Расставшись с мужем, который застал ее с владельцем супермаркетов, она сразу прошла с десяток мужиков. Почему? Она с ними ссорилась по пьянке, и они, поняв, что ее не исправить, уходили дальше. Теперь она задержалась на квадратном Томе. Так его все звали. А на самом деле? Разве вспомнишь! Ее звали… ее звали Нина.

— Нинка, как картинка, с фраером гребет. Дай мне, керя, финку я пойду вперед. Паинтересуюсь, шо это за кент? Ноги пусть рисует, Нинка, это мент. Я знаю!

Двое других были женихом и невестой. Он был черным, с черным волосами, я имею в виду, не высокий симпатичный парень. Она — высокая, мощная русская блондинка. Даже не блондинка. Волосы у нее были белыми. Видимо, парень решил увезти ее в Германию, как свиноматку, для производства киндеров.

— Жених и невеста, — сказала Галя, когда принесла горячее, кивнув на соседний столик. Заказали здесь свадьбу. Все в двойном размере. Я говорю: не съедите. По барабану. Все вдвойне.

— Хорошая пара, — сказала София.

— Да, — сказала Галя. И добавила: — Только для обслуживания такой мутер нужно содержать специальный штат. Как он будет с ней справляться — не могу даже себе представить.

— Как ее звать? — спросила Даша.

— Оксана. Или Олеся. Или это одно и то же.

— Я так и думала. Хохлушка.

— Нет, из Белоруссии, но говорит, что русская.

— Такая не коня — тройку на бегу остановит, — сказал Алексей.

— Это у вас там, такие шутки были? — спросила Галя.

— Галя, иди отсюда, — сказала Даша. — Не смущай нам Алексея воспоминаниями о туманном прошлом.

— Я бы сама вышла замуж за такого Вальтера, — сказала Галя прежде чем уйти. — И знаете почему? Здесь слишком много воруют. Эта барменша поставила меня на грань этого… как его? Банкротства.

— Где она сейчас? — спросил Алексей.

— Где? Как где? Выгнала. Или ты хочешь, чтобы она еще раз меня кинула? Тебе, Алексей, лучше никогда больше не заниматься бизнесом.

— Я и не занимался.

— Вот и правильно делал.

— Что мне делать?

— А чем ты занимался до сих пор?

— Сидел в тюрьме.

— Сидел в тюрьме, — повторила Галя. — Ах, да, точно, чуть не забыла. — Она засмеялась. — Я хотела сказать, чтобы ты продолжал заниматься тем, чем занимался до сегодняшнего дня. Нет, конечно, делать опять этого не надо.

— Что ты мне посоветуешь? — спросил Алексей.

— Делай, что делают пол все.

— А нельзя по конкретнее? — спросила за Алексея София.

— Воруйте, — сказала Галя, и ушла, добавив на ходу: — Больше вам ничего не остается. Вы не бизнес вумэны.

— Чушь, — сказал Алексей. — Как можно делать такие рекомендации. Что здесь воровать?

Принесли две пасты и ризотто с креветками.

— Я хотел, чтобы мне принесли жареную картошку со свиной отбивной и свежим огурцом, — сказал Алексей.

— Они сейчас этого не делают, — сказала София.

— Почему?

— Ну, чтобы все было культурно, по-итальянски, — сказала Даша.

— Честно говоря… — начал Алексей. Он хотел сказать, что одни макароны без мяса ему не нравятся, но когда услышал, что будет стейк, то промолчал.

— Сейчас, сейчас, — сказала Галя, — его доводят до медиума. А вообще, Алексей, я должна тебе заметить, что ты сильно отстал.

— От передовых технологий приготовления пищи, — ответила она. — Жареную картошку, свиные отбивные, этих, как их?.. котлеты по-Киевски мы сейчас не делаем.

— Почему? — опять спросил Алексей.

— Ну, а сколько можно жрать одно и то же? — обиженно сказала Галя, и добавила: — Извините, мне надо идти. А то с другого стола сейчас наедут.

И точно, там заждались. Квадратный Том тявкнул:

— Где наши стейки с кровью?!

— Сейчас, сейчас, — сказала Галя, и скрылась за дверью.

— Корова, — пробурчал ей вслед Том.

Все молча немного поели, потом София сказала:

— Может на него наехать?

— Не сейчас, — сказала Даша.

— Посмотрим, что будет дальше, — сказал Алексей.

Вышла Галя.

— Придется еще подождать, — сказала она, — повар пережарил стейки. Знаете, как это бывает…

— Да ты че, в натуре, прибурела, коза? — сказал Том.

— Да повар — производное от слова на букву е — разговаривал по телефону, а стейки пережарились. Ведь обыскивала засранца, не нашла. А он, оказывается его…

— Что, в жопу, что ли, засунул? — грубо спросил Том.

— Том, — сказала его подруга, — не хами. Мы сюда на свадьбу приглашены.

— Я еще пока жениться не собираюсь, — ответил Том.

— Свидетелями, — сказала Нинка.

— К кому?

— Ну, ты что?! Забыл? Вот к ним, — Нина показала на сидящих с ними за одним столом Вальтера и Оксану.

— Во, блин, точно! — Том хлопнул себя по лбу. — А то смотрю, смотрю, вроде где-то видел, а забыл, не могу вспомнить. Вы же бабла мне отвалили пятьсот баксов за охрану. Ладно, — обратился он к Гале, — хрен с тобой. Тащи жареной картошки каждому по две порции, и гору отбивных. А то: стейки! Не — слово на букву х — соваться, если не умеете. Кормите, как обычно — бурдой. Спагетти, ризотто, стейки толкайте буржуям, — он подмигнул Вальтеру. Но Вальтер сохранял непроницаемое выражение лица. Он пообещал будущей жене, что она может попрощаться с друзьями. И теперь думал, что бы это могло значить.

— Скорее всего, секс, — думал он. — Но неужели со всеми? Эта мысль его не радовала. Даже удручала. Поэтому рассмешить его не могли никакие наезды охранника. И свидетеля в одном лице.

Повар выбежал из кухни, бросил полотенце на стойку бара, запрыгал в раздевалку, вспомнил, что раздевалка закрыта, так как летом там никто не раздевается, побежал опять на кухню.

— Не повар — заяц, — сказал Том. — Хотите, поджарим его самого? — спросил он. Но не Вальтера на этот раз, а его невесту Олесю. И она ответила:

— Хочу.

Вышла Галя. Подошла с виноватым видом, и сказала:

— У меня запарка. Алексей, может, ты побудешь немного времени на кухне?

— А при чем здесь он? — спросила Даша. — Он, что, повар?

— Да, я слышала, что он работал зав. столовой.

— Он? Ты охренела? Когда это он мог работать зав. столовой? Он все время со мной. — Даша посмотрела на Софию. — Он все время с нами.

— Да, — высказалась София, — и ведет себя не как повар, а как благородный физик-теоретик.

— Когда он был на Зоне, — тихо сказала Галя. — Он был там зав. столовой.

— Ты вообще соображаешь, что говоришь? — прошипела Даша. — Этот парень, — она кивнула на Алексея, — Ганнибал. Он сидел один в железной клетке, как брат короля Людовика.

— Брат короля сидел в железной маске, — сказала Галя. — Это-то я точно знаю.

Алексей сказал:

— На меня тоже надевали маску. Не часто. Но дело было. Когда встречался с представителем народа по правам человека. Без маски он отказался со мной разговаривать. Как он сказал:

— Объясню просто: я боюсь.

— Ну, Алексей, — сказала Галя, — у меня точная информация.

— Я поняла, в чем дело, — сказала София, — это было не в этот, а в другой раз. Помнишь, Алексей, ты сидел из-за этого — производное от слова на е. Забыла, как его звали.

— Вполне возможно, — ответил Алексей. — Я был там несколько раз. Вероятно, когда-то дослужился до зав. столовой. Я согласен.

Они всей толпой двинулись на кухню жарить отбивные и картошку. Они даже не обратили внимания, что гостей, для которых должна была жариться картошка и мясо — нет в зале. Наверное, вышли покурить, подумал каждый.

Нет, ребята в этой компании были некурящими. Курили только дамы. Да и только потому, что так делали все. Сначала, я имею в виду. Потом-то, конечно, их уже за уши нельзя было оттащить от сигареты.

Все были на кухне. Галя, Алексей, Даша, София вошли на кухне, а гости Вальтер, Олеся, Нинка и Том были уже там. Что они здесь делали? Жарили повара Валеру. Прямо на плите.

— Зажарим его без сковородки, — сказал Том.

Правда на плите из шести работала только одна плита. Все жарили на хороших, с широким нагревательным элементом, электроплитках, и на подключенной к газовой колонке, газовой плитке. Фри можно было жарить только на газе. Электрика самодельную картошку не брала. На мороженную денег не напасешься.

Валера вертелся на большой плите, стараясь часто не попадать на разогретую шестую часть.

— Ай! Ай-ай! А-я-яй! — периодически вскрикивал он.

— А-я-яй! Аяяя-аяяй! — пел Том.

— Ты не очень, не очень, смотри, — периодически говорила Нина, — он может сильно обжечься. — Олеся молча курила, о чем-то думала. Как и ее немец. Может, он думал, что это такая традиция здесь:

— Жарить кого-нибудь перед свадьбой. — На счастье, так сказать.

— Жарься, жарься, зайчик! — покрикивал Томми. — Кто как хочет? Медиум? Жарься, сука, до медиума! Мы тебя слишком долго ждали. С Мотькой захотел поговорить по телефону? Тебе сколько раз надо повторять, что по телефону на работе разговаривать не надо? И знаешь, почему? Почему, я тебя спрашиваю, зайчик? Отвечай, отвечай. Теперь твоя очередь говорить.

— Ая-яй! — опять сказал заяц. — Ая-яй!

А Том опять пропел:

— Ая-яй! Аяяя-ая-яй! Где твой телефон?

— В кармане.

— Отдай его мне.

— Возьми. — Валера начал шарить в кармане, и, повернувшись, опять попал на горячую плиту. Он заорал, но все-таки вытащил телефон, и передал немцу, который стоял к нему ближе.

Галя вошла первой и тут же сказала:

— За присутствие гостя на кухне у нас двойная плата.

— Почему двойная? — спросила Олеся. — Том везде платил двадцать процентов. Во всей Европе — начала она объяснять свою позицию, — берут только двадцать процентов.

— За что?! — резко спросила Галя.

— За то, что гости сами участвуют в приготовления блюда.

— Повар — это вам не блюда, — сказала София.

— А мы считаем, что это блюдо, — нагло ответил Том. И добавил: — Или кто-то хочет заменить его?

— Я хочу, — сказала Даша. Она подошла к Тому, и неожиданно ударила по яйцам. Где-то в широких брюках они, видимо, болтались без присмотра. Потому что Том тут же присел, схватился за них, и промычал:

— Су-ка.

— И это еще не все, — сказала София. — Теперь мы будем жарить яичницу.

Они повалили Тома на плиту, но он вырвался. Дамы разлетелись в разные стороны. Зато для Алексея толстожопый охранник оказался открытым.

— Удар, еще удар! Еще! — и Том, помотав немного башкой, упал на плиту.

— Бифштекс натуральный, — сказала Галя. И дамы начали жарить Тома, напевая песню Круга, Мадам. Я уже не помню слова.

— Он даже не пытается слезть с печки, — сказала Нинка.

— Окумарился, — сказала Олеся. — Не соображает, куда надо ползти.

— Тварь, — почему-то сказала Нинка.

— Ребята, отпустите его, — сказал, наконец, Вальтер по-немецки. — Мы приглашаем вас на нашу свадьбу. Только отпустите его. Он может прогореть до степени полной прожарки: Велл Даун. Ибо это омрачит счастливейшее из событий моей жизни.

— Ты знаешь по-немецки? — спросили Дашу.

— Нет. Мы не собираемся воевать с Германией. Зачем, мне немецкий? Его давно уже никто не учит. Это вымирающий язык.

Тем не менее, Вальтера поняли. Тома отпустили.

Все, кроме Алексея вышли в зал. Он сказал, что все приготовит один.

— Идите, танцуйте, я сейчас все сделаю. Только Галя пусть останется чистить картошку, — добавил он. — Пока я отбиваю карбонад.

Когда они остались одни, Галя спросила:

— Ты зачем сказал, чтобы я осталась? — И еще тише: — Трахнуться, что ли, прямо здесь хочешь?

— Почему? Я один не могу и картошку чистить, и мясо отбивать.

— Так картошка уже начищена, — сказала Галя.

— Да? Я не заметил.

— Да ладно врать. Так и скажи, что хочешь… — Тут вошла София.

— Прекрати его лапать, — строго сказала она. — Иди в зал. Там еще пришли клиенты.

Галя бросила на стол тряпку, и вышла в зал. Повара давно не было. Он давно уже убежал, куда глаза глядят.

Далее, свадьба.

Галя попросила, чтобы ребята поработали пока в кафе.

— Больше некому. Иначе я банкрот.

— Тогда так, — сказала София: — Делим все бабло пополам.

— Может быть, тогда нам его вообще выкупить? — сказала Даша.

— Если мы это сделаем, — сказал Алексей, — то уж ничем другим нам заняться не удастся. Тем более, это такая морока. Вы сами видите: здесь абсолютно некому работать. Все придется делать самим. Нет даже уборщицы.

— Ты против? — спросила Даша. И добавила: — Я тоже. Пусть Галя одна тут парится.

— Мы поможем тебе провести свадьбу, а там посмотрим, — сказала София.

На свадьбе сначала все шло хорошо. Ели, пели, танцевали. Потом Том сказал, что сейчас всех разметает.

— Прекрати, Том, прекрати на — сл. на х — это твое разметаю, — сказала Нина. — Я хочу танцевать. Или ты забыл, как тебя жарили здесь две недели назад?

— Разметаю, — опять сказал охранник.

— Ну, тупорылый, — махнула рукой Нина. — Я с тобою разведусь.

Том пока что промолчал. Ибо думал: послать эту даму, или повозиться еще? Так-то ничего, красивая. Но ведь все время пьяная.

Алексей настоял, чтобы вместо жареного куска корейки был стейк по-флорентийски.

— Свинина медиум не делается, — сказал он. — Или вы до сих пор были не в курсе?

Все согласились. Только Том сказал:

— Опять стейки. Ни — сл. на х — ведь не получится. — Точнее, он хотел и мог это сказать. Но на окончательном утверждении заказа его не было. И действительно, сложности могли возникнуть. Ибо это был Т-образный стейк на кости. На двух перекрещивающихся костях. Алексей умел его делать даже из местного мяса средней полосы. Впрочем, другое здесь не использовали. Еще не произошло предварительное накопление капитала, чтобы есть стейки из аргентинских и австралийских быков. Некоторые удивятся:

— Как это может быть, чтобы в тюрьме разрешали есть, и даже самому жарить стейки? Он, что, там был Крестным Отцом? Или Матерью? — Нет, друзья мои, нет! Просто один член правительства, зам. министра, писал диссертацию по психологии поведения экстраординарных индивидуумов. Поэтому Алексею давали все, что он ни попросит. Не хочешь из ресторана Котлету по-Киевски? Надоели хохлы со своими мандаринами? Хорошо. Посмотрим, что ты сам можешь. И Алексей всегда заказывал это мясо. С одной стороны кости была вырезка, а с другой балык. То же, что карбонад у свинины. Пережарить его было сложно. Толщина мяса была пять сантиметров. Алексей жарил его за пятнадцать минут. И еще десять минут стейк лежал на сковороде. Отдыхал после жарки. Мясо всегда было медиум. Розовым, но без крови.

— Не люблю кровь, — говорил Алексей охранникам, которые приносили ему мясо, и иногда сидели около его клетки. Им было интересно не только, как Алексей жарит этот толстый кусок говядины с костью, но и как ест. А это было не просто. Хотя с другой стороны — ничего особенного. Стоило посмотреть какое-нибудь кино про пиратов, или мушкетеров и все станет понятным. Просто нужно иметь нож. И отрезать этим острым ножом мясо. Всё!

— Но нельзя сказать, чтобы так ели мясо первобытные люди, — написал зам. министра в своей диссертации. — Эксперимент, проведенный на детях младшего школьного возраста, и рабочих завода это подтвердил.

Однажды жена одного прапора с Зоны, работавшая здесь же буфетчицей решила по-хорошему справить День Рождения дочери. Она только что перешла в третий класс. И попросила начальника выделить для этого дела Алексея.

— Уж больно вкусно пахнет из его клетки, — сказала она. — Когда жарит он себе свой обед, у нас у всех просто слюнки текут. Мы всегда специально обедаем в это же время, когда он жарит мясо.

Начальник разрешил. Алексей сделал всем по четырехсотграммовому стейку. Радовался, что ребята, да и взрослые, наконец, пожрут настоящего фирменного мяса. Нет, и взрослые и дети пошли в отказ. Они не знали, как его есть. Пришлось сделать для детей, да и для взрослых тоже, котлеты. Остальную сумму компенсировали красной икрой. По фужеру каждому. Стейки начальник приказал раздать личному составу в счет сухого пайка. Дома все обрезали мясо с костей, и сожрали это вкусное мясо, как голодные волки. Почему же они не сделали точно также в ресторане? В данном случае это была столовая. Но столовая, отделанная зеками резным деревом и чеканной бронзой. Неизвестно. Для этого, собственно, и пишутся диссертации.

Здесь произошло то же самое. Никто не мог понять, как есть это основное блюдо

— Стадо диких баранов, — хотела сказать София. Но передумала. Как мы только что доказали: дикие люди не умели есть стейки. Выходит — вопреки мнению школьного учебника — на заре человечества питались котлетами из рубленого мяса. Есть руками, без ножа, такой стейк не получится. Это не мягкая свинина. Это мясо потребовало бы зубов саблезубого тигра.

— Мясо очень мягкое, — начал объяснять гостям Алексей, — отрезайте его небольшими полосками или кусочками. И — никаких проблем.

— Это стейк по-флорентийски? — спросил Том.

— Да, — ответила Галя.

— На нем нигде этого не написано, — опять полез в бутылку Том. Но неожиданное происшествие прервало эту попытку Тома всех разметать.

— Такси! — вдруг крикнул кто-то. — Кто заказывал такси?

— Я!

— Я? — показал на себя пальцем Вальтер. — Ноу. Найн. Нихт. — Выдал он всю имеющуюся у него по этому поводу информацию.

— Ты неправильно понял, дорогой мой Вальтер, — сказала Оксана. — Ибо… ибо я поеду одна. Ну, как я тебе обещала: мне надо попрощаться с друзьями.

— Я думал, твои друзья здесь! — воскликнул немецкий муж.

— Не все, — коротко бросила русская жена. И стала протискиваться к таксисту.

— Все ясно, — прошептала Даша. — Я узнала, ее видели на вокзале, на стоянке такси.

— Ты думаешь, она поехала прощаться с таксистами?

— Без вариантов.

— Я сейчас смягчу ситуацию, — сказала Галя после того, как долила всем красного сухого вина Саперави. — Ешьте мясо с Саперави! — крикнула она гостям. И добавила: — А хотите, есть Медвежья кровь. Кто будет Медвежью кровь?

— Я! — сказал Том. — Чувствую, мне надо добавить энергии.

— А потом, — опять крикнула Галя, — мы будем искать невесту! Традишен, — обратилась она к Вальтеру.

— В такси ее не найдешь, — сказал Вальтер по-немецки. Но все его поняли. Как будто сами раньше были немцами. Разными там штрейкбрехерами. Ведь все понимают, что Анна, Лиза, Катя — это немки. Так же, как Романов — немецкая фамилия.

— Никаких такси, никаких такси, — затараторила Галя. — Невеста будет прятаться в банкетном зале. Впрочем, это секрет.

Олеся пролезла к стойке бара.

— Я поеду на такси, — сказала невеста.

— Может не надо? — сказала Галя. — Немец может не понять.

— Он расстроится, — сказала подошедшая София.

— Я поеду на такси, — упрямо повторила Олеся.

— Пусть едет, — сказала Галя. — Разве ее отговоришь, если она настроилась. Да, Олеся?

— Конечно. Я об этом мечтаю уже две недели.

— Все ясно, — сказала Даша. Она тоже встала из-за стола. — Она пусть катается на такси, а Вальтер пусть ее ищет. Только надо найти кого-нибудь, чтобы на время заменить Олесю. Кого-то Вальтер должен выкупить.

— Я сама надену фату, и спрячусь в банкетном зале, — сказала Галя.

— Нельзя, — сказал Алексей. — Вдруг этот Вальтер после выкупа захочет трахнуть свою невесту прямо здесь?

— Так она поэтому и просится, — сказала Даша, хлопнув подругу Галю по плечу.

— Ну, а все равно больше некому, — просто ответила Галя. — Вы же не пойдете. Боитесь изменить своему Алексею.

— Почему это мы боимся? — спросила Даша.

— За-рэ-жэт! — Галя чиркнула себе по горлу.

— Это верно, — ответил кто-то из влюбленных в Алексея дам.

— Я согласна.

— Кто?

— Я, — Нина выдохнула огромное облако дыма прямо в середину толпы, образованной Дашей, Галей, Софией и Алексеем. Олеси уже не было. Укатила с таксистом.

— А Томми? — спросила Галя. — Он не рассердится?

— Я с ним практически развелась.

— Тебя могут изнасиловать.

— Не получится.

— Почему?

— Я согласна.

— Согласна? — удивилась София.

— Да. Поеду… как это? Дранк нах Вестерн! Делать белокурых бестий. Я же тоже блондинка.

— Действительно, — сказала Галя, — все русские блондинки почему-то, а немцы черные, как негры.

— Генетика, — почему-то мрачно ответил Алексей.

— Давай, — сказали девушки, — прячься в банкетном зале. Там он тебя точно найдет.

Нинка пошла через кухню в банкетный зал.

— Фата! — крикнула ей вслед Даша.

— Что? — обернулась новая невеста.

— Фата. Не забудь фату.

— Ах, фата! Давайте, я возьму ее.

Олеси не было два часа. Вальтер уже четыре раза заплатил по сто западногерманских дойчмарок. Он нашел свою невесту, теперь уже жену, и чуть что — сразу туда, в банкетный зал.

— Во, как ему захотелось, — сказала Галя, — никаких денег не жалко.

— Так и бегает, так и бегает опять искать свою невесту, — сказала София. — Даже завидно.

— Да-а, — вздохнула Даша, и посмотрела на Алексея.

— Деньги, значит, есть, — сказала Галя.

— Фермер, — сказала София.

— Да?

— Я слышала, что он говорил про ферму. Думаю, размышлял о своем, оставленном на родине бизнесе. Что могут выращивать в Германии?

— Кроме мерседесов я ни о чем другом не слышал, — сказал Алексей. — Может быть, он имел в виду фирму, а не ферму?

Никто не успел ничего ему ответить. Подошел Том, и сказал, что сейчас всех разметает.

— Забыл, как его здесь жарили две недели назад, — сказала София.

— Кто забыл? Чего, ты там плетешь, коза? — пошел в атаку Томми. Алексей сразу ударил охранника о стену бара. Немца в это время не было. Он опять искал свою невесту в банкетном зале три на пять.

Но Том на этот раз не ушел сразу в мир иной. Он, наконец, показал, что такое:

— Разметаю! — Все вокруг, даже Алексей, упали.

Том полетел в банкетный зал. Он за последние два часа только и слышал:

— Там, в банкетном зале на кухне. Там, в банкетном зале на кухне.

И он вошел не в ту дверь. В банкетный надо было идти мимо самой кухни, направо. Там была отдельная дверь. Он шагнул в первую дверь. Терпенья больше не было. Эта дверь ближе.

Никого. Том встал на колено и заглянул под огромные мойки из нержавейки. На одной из них стояло еще не остывшее масло. Фритюр для картошки. Алексей, видимо, просто забыл убрать эту большую кастрюлю. Вставая, он задел масло спиной. Кастрюля немного покачалась, но все-таки упала. Масло полилось на спину, в широкие, даже огромные праздничные брюки, потом в ботинки за четыреста баксов. Подарил начальник, когда ездили во Францию.

Том сначала очень испугался, что масло слишком горячее, чтобы жар мог выдержать человек. И даже не закричал. Смирился, что все, конец. Пиши предсмертную записку, как это делают некоторые служащие во Франции, если им нагрубит начальник. Начальник и его злые подчиненные, важно добавить.

— Да, это важно всегда помнить, — сказал Том, — враг не один, их всегда много.