Дыхание Луны

Виктор Пикар, 2016

Древнейший артефакт, жезл Моисея, тысячелетиями хранился в джунглях на затерянном острове. И вот случайно он попадает в Москву. Наш герой нечаянно приводит его в действие и обнаруживает, что невиданная сила, скрытая внутри жезла, творит удивительные вещи. Два человека, находящиеся в его поле действия, становятся как один… Соединившись чудесным образом с прекрасной слепой девушкой, он обретает настоящую любовь и наслаждается самым изысканным образом, пока ее не похищают… Ему предстоит найти ее снова и пройти путь, полный невероятных приключений и неожиданных открытий. В поисках любимой ему придется соединиться таким же чудесным образом со многими людьми, злодеями и праведниками, порой странными и непредсказуемыми, и вместе с ними найти ответ на, быть может, главный вопрос мироздания, – о том, какая сила управляет человечеством и этим миром – добрая или злая. Ведь если эта сила – любовь, если она добрая и творит добро, то почему мы, люди, так много страдаем?

Красный

— Златан обожал власть, силу, выпивку, женщин и наркотики. Он чувствовал, в основном, ненависть и гнев, и жил жадно, без оглядки, считая каждый свой день последним. Это значит, что и я стал любить то же самое — через него, чтобы подарить ему радости и счастья как можно больше — в том виде, в каком он их понимал. Это значит, что и я стал ненавидеть и гневаться по любому поводу и без повода, и не надеялся, что завтра наступит утро — вместе с ним. Я его любил абсолютно, и готов был сделать для него все, что он пожелает. За те несколько дней, что готовились наши документы, я участвовал в бандитских разборках и пьяных оргиях, я отправлял невинных девушек в бордели, употреблял вместе с ним наркотики — в основном, какие-то таблетки из тех, что употребляют в ночных клубах, и кокаин.

Следователь вскакивает:

— Но как это возможно?

— Очень просто. Любовь — это непреложный закон, и ты либо исполняешь его, либо умираешь от муки. Нет ничего сильнее любви в этом мире — ты понимаешь? Я был Златаном, а он — мной. Мы были едины, и никто из нас не мог поступать иначе.

Он ходит по комнате, размахивает руками:

— Не понимаю!

— Закон любви — он везде и во всем. Когда лев рвет зубами жертву, он действует исключительно по этому закону. Кому придет в голову в чем-то укорять льва?

— Льва — нет. Но ведь мы же люди?

Он брызжет слюной.

— Златан, я уверен, родился нормальным парнем. Он стал таким потому, что попал в плохое окружение.

— Слабый аргумент.

— А я и не защищаю его. У того, что происходило с нами, есть причина посерьезнее.

— Какая?

— Любовь! Мать проживает жизнь ребенка, каждую секунду его существования, как свою собственную, забывая о себе совершенно. Я был Златаном, и проживал его жизнь, как свою собственную, вот и все.

— Опять двадцать пять!

Следователь с ненавистью комкает пустую сигаретную пачку, бросает ее в угол.

Я продолжаю наступление:

— Сын, которого ты любишь, остается самым лучшим на свете — что бы он, не сотворил.

— А вот и нет!

— Забыл, что имею дело со следователем — извини. Если ты в чем-то не оправдал своего сына — значит, твоя любовь не абсолютна. Значит, ты не соединен с ним, отдалился от него.

— Нет уж! Это значит, что я не забываю и о других людях тоже — о тех, кому он причинил зло.

Я сдаюсь:

— Извини. Видишь ли, в тот момент я не любил всех людей, с которыми меня сводила судьба — но только Златана и Машу.

Он отворачивается от меня, подходит к окну, бормочет:

— Постромки в клочья…Лошадь где? Подков

Не слышен стук… Петляя там, в руинах,

Коляска катит меж пустых холмов…

Съезжает с них куда-то вниз… ( Бродский)

Несколько минут мы молчим, слышно, как жужжит муха, бьется о стекло, в коридоре хлопают двери.

— Ну ладно, я тебя понял. Ты любил Машу и Златана, и никого больше. Вы были как одно.

Он оборачивается.

— Продолжай.