О вас я подумаю завтра

Виктория Чуйкова

Эдгар и Валери более десяти лет в браке. На первый взгляд их супружество идеально. На самом же деле между ними всегда была ревность. Его ревность, ставшая болезнью.«О вас я подумаю завтра» – третья часть трилогии «Эдден».

Глава 5

Не обращая внимания на боль в стопе, Эдгар неустанно бродил по дому и упивался своим открытием. Прикладываясь рукой ко всему, что более-менее было сложно, кивал головой и шел дальше.

— Эд! — тихо позвала его Виен, стоя на лестничном балкончике своего этажа. — Привет! Скажи мне, ты зачем носишься, разбрызгиваясь знаниями?

— Не понял?

Она пошла к нему на встречу, а он к ней, пересеклись в проеме этажей.

— Не знаю, как сказать яснее. Ты берешь вещь, всовываешь в шар и тут же вытягиваешь назад.

— Вытягиваю? — Эд в непонимании замотал головой. — Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что ты играешь в пинг-понг с собственными мозгами!

Эд задумался над ее словами, опустил голову вниз, стараясь заглянуть в себя, соображая: он не стремился ничего изучить досконально, он лишь проверял гипотезу. Да, какие-то крупицы исследованного за сутки еще свежи в его памяти, но не более.

— Да нет, Виен, ты не поняла. Это я просто так пробежался, проверил догадку. Я нечто такое узнал о себе!

— Ты тоже. — усмехнулась она.

— Виен, ты загадочна!

— Мы все загадочны, последнее время. Жан тем более.

— Он что, «видит»? Ты поняла, о чем я?

— Ага! — кивала она, не убирая сарказма. — Прозрел!

— То есть?

— А вот то оно и есть! Новому охраннику стало плохо, после разговора с ним. В обморок грохнулся.

— Даже так.

— Именно!

— Ларец! Несомненно, он.

— Похоже. Так что ты не играйся. Я-то слышу, как ларчик вытягивает из нас все скрытое и набивает себя, словно изголодавшийся верблюд. А это значит, что мы ошиблись!

— В чем Виен?

— В ее предназначении! Память, знания. Так ли это?

— Так! Мы все увидим результаты, неожидаемые! Я пойду? — Спросил он, скорее узнавая, не нужен ли ей, но, ни в коем случае, не спрашивая разрешения.

— Конечно, иди, мне нужно побыть одной. — И она, спустившись за ним, прошла в большой зал, открыла балконную дверь, выхода во внутренний дворик и скрылась за ней. Эд же решил поговорить с отцом, однако у детской притормозил, до него вдруг дошло, что дочери стали в школу ездить с неохотой, постоянно говоря, что им там делать нечего!

— И над этим тоже надо подумать! — произнес и похромал к жене.

К ночи у Эда в голове начал закипать вулкан — все, что он прочел за день и к чему прикоснулся, смешалось, и распирало мозг! Его черепная коробка трещала просто по швам и он, сжимая ее руками, взвыл от боли. Вел мгновенно проснулась, включила ночник и бросилась к нему, думая, что это нога его так мучает:

— Вот говорила же, не бегай! Тоже мне, бессмертный и не уязвимый! Мозги-то тебе, зачем даны? — но уже через минуту, поняла, что дело то, совсем не в ноге. — Горе ты мое луковое! Звать Дэна? — Он замотал головой — меньше всего ему сейчас хотелось кого-либо видеть, а особенно слышать. Вел постаралась помочь ему сама — принесла прохладный компресс, приложила ко лбу. Эд задержал ее руку. Ему показалось, что именно от ее прикосновения ему стало лучше. — Дорвался, допробовался! Как обжора.

— Дорогая, давай потом. У меня, за всю жизнь, такой боли не было.

— Молчи, не разговаривай. — Вел притушила свет и гладила его по голове, а сердце сжималось, видя как у ее сильного, мужественного мужа, катятся слезы из глаз и сереет лицо. — Давай я Дэна позову.

— Нет! Подай воды, пожалуйста. — проскрипел он.

— Да, да, сейчас! — Она поспешила в гостиную, налила в стакан, но подумав, взяла и графин, стукнулась пару раз ногой об ножки мебели, в полумраке подсовывающие подножки, но даже не заметила. Эдгар пил жадно, прямо с графина. Пока сменила компресс, он уже опять скрутился и кусал пересохшие губы. Принесла минеральную, из холодильника, но не успела даже налить в стакан, как Эд взял бутылку и пил, проливая на себя. Глаза — щелочки, слезы льются — такого она его и представить не могла. Легче не становилось. Едва она уложила его, как Эд поднялся, боль переместилась в затылочную часть, да так давила, что он не мог терпеть. Выдвинув одну руку вперед, поплелся в ванную, она хотела пойти за ним, но сдержалась. Наконец-то, он появился, мокрый насквозь, но немного просветлевший:

— Самая страшная смерть — от обжорства. — сделал он заключение.

— Наверное. Я не в курсе. Ты как?

— Попустило.

— Я думаю, тебе нужна диета, даже голодание, дня три будет в самый раз.

— Вел, не сейчас, плиз! Это все равно не поможет разгрузить мозги.

— Как знаешь, я могу устроить.

— Нет, все Хор… — лечь не смог, гул возвращался. — Я подышу немного воздухом, ты спи. — всунул ноги в тапки и прямиком на балкон, как был, в одних пижамных брюках, да еще мокрый на половину.

— Сейчас! — бросила, не думая услышит или нет. Надела теплую кофту, достала носки, взяла зимнее одеяло и пошла к нему. — Дышишь?

— Ну, зачем? Я ненадолго. — Даже при одном освещении луны было видно, как тело его покрылось мурашками. Она укутала его, говоря:

— Я молчу и уйду сразу, как ты мне отдашь свои брюки.

— Вел! — Он вымученно улыбнулся, ее руки скользнули под одеяло и проворно оставили его без мокрых вещей. Нежно поцеловала в щеку, видя, что ему легче, направилась внутрь.

— Зови если что, я не усну, пока ты не ляжешь. — прикрыла дверь: — Не лето.

Достала из шкафа свежую пижаму для него и легла, время от времени, смотря в окно, на маячащую его тень.

Эдгар то сидел, то опять ходил, иногда подходя к перилам, наклоняя голову, трусил ею и вдыхал полной грудью прохладный воздух. Он бы разделся, так сказать, клин клином вышибить, но прекрасно знал, что Вел не спит и сразу придет, а во вторых — ну не голым же здесь прогуливаться. Даже если весь дом спит. Получив немного облегчения, он сел на скамью, вытянул ноги, укутался одеялом, посильнее, и откинулся назад. Заставил себя совершенно ни о чем не думать. «Вулкан» утихал, опускался в свои недра. Он почти обрадовался, как новый всплеск, а за ним и новая волна, более мощная, накрыла его. Он теперь не просто чувствовал тяжесть и вздутие серого вещества, а гул, страшный гул, как у водопада. И тот надвигался на него со всех сторон. Провода, что проходили рядом с поместьем, антенны, телефонные линии, кабельное телевидение — все неслось к нему. Соединяясь в мощный поток и внедряясь в его маленькую черепушку. Эд застонал, согнулся в три погибели и пополз в дом.

— Ну, все! Я тебя слушалась, теперь ты меня будешь слушать! — Она помогла ему лечь, одела и оставила в покое. Собрала сумку и написала маме СМСку.

— Вел! Не надо ничего. Ты не сможешь разгрузить мои мозги, никаким способом.

— Посмотрим! — бросила она ему, совсем тихо и вышла, прикрыв дверь, чтобы не мешать ему, предварительно отключив всю технику в спальне. Написала дочерям записку и покинула комнату. Положила на стол письмо для Галины, второе отнесла в спальню к Славкам, поправила одеяло и вернулась к себе. Эд мучился, стонал и менял постоянно положение, так как тело все мгновенно немело, а весь сгусток вселившейся в него информации переваливался и давил, как тонна кирпичей. Вел поставила сумку, по ее мнению необходимого, рядом, села к нему, гладя его бок.

— Господи! — стонал Эд. — Что это со мной? — Он уже ничего не соображал, ничего не видел, не слышал. Вел еще секунд десять растирала его тело, пока не почувствовала легкое расслабление, тут же, не теряя момента, прикрыла глаза и открыла их едва почувствовала почву под ногами. Эду было еще хуже, он уже почти потерял сознание, засипел, закатил глаза, по телу бежала мелкая, лихорадочная дрожь. И она испугалась своего отчаянного действия, как вдруг он выпрямился, губы порозовели. Еще минута и он открыл глаза, тряхнул головой и сел, уставившись на жену. Вел улыбнулась и вздохнула с облегчением. Эд принялся осматриваться.

Конец ознакомительного фрагмента.