За границами книги

Виктория Романовна Борисюк

За закрытой обложкой – современный мир, на рукописных страницах – викторианская Англия. Молодая писательница даже не представляет, насколько сложный и тонкий мир она создала, но что будет, если однажды грань прорвется, и ей придётся встретиться со своим героем лицом к лицу и погрузиться в собственный мир, где всё неожиданно пошло совсем не по авторскому замыслу?

Глава 8

Буря не стихала. Уилл двигался в непроглядную снежную пургу, я еле поспевал за ним. Холода, как ни странно, я не чувствовал, но закрывался рукой от снега и при недолгих остановках отряхивал пальто. Ничего себе погода!

— Итан, нам сейчас есть о чём говорить? — услышал я крик Уилла. Голос смешался с ветром, и последние слова я еле расслышал.

— В данный момент — нет.

— Давай поговорим о погоде. Знаешь, мне кажется, за последние полчаса похолодало.

Я не смог сдержать смех.

Неожиданно Уилл остановился и рукой преградил путь мне.

— Что такое?

— Постой.

Я вгляделся в белую снежную пустоту. В ней появились два силуэта. Я тут же догадался, в чём дело, но Уилл-то ничего не знает.

— Уилл, не беспокойся. Сейчас ты немного удивишься…

Он вскрикнул и спрятался за меня.

— Ты тоже их видишь?

Уилл и Итан. Я узнал их сразу. Один — всё ещё без сознания.

— Потерпи, друг, — Уилл оглянулся и посмотрел в нашу сторону. Но я знал, что он не видит нас, а смотрит в снежную даль.

— Ого! — Уилл подошёл к своему двойнику, но на полпути врезался в невидимую стену.

— Что такое? — спросил он.

— Я не знаю. Нам нельзя к ним подходить.

— Так странно, — медленно проговорил Уилл после небольшой паузы. — Они… живые. Но живут не нашей жизнью. Почему мы это видим?

Я пожал плечами. Уилл ещё раз провёл рукой по воздуху и повернулся ко мне.

— Ты знаешь, как вернуться?

— Нет. Это происходит независимо от меня. Но недолго.

Мой двойник вдруг зашевелился, тронул лоб и приподнял голову.

— Где мы? — раздался хриплый голос.

— О чём же эта книга… — только и успел задумчиво произнести Уилл, как снег под нами растрескался. У меня захватило дух. Мы летели в тёмную пустоту.

— Уилл!

Друг исчез в пустоте. Страх объял меня, я, что было силы, зажмурился.

— Итан! — я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что нахожусь в запасной комнате на полу. Машины привычно гудели. Я поднялся с пола, опираясь на спинку стула.

— Уилл, это…

Он улыбнулся.

— Я верю тебе.

Я облегченно вздохнул и приоткрыл дверь из комнаты.

— Вот только.. Ты говорил, ты слышал девушку, но там, в пурге, никакого голоса не было.

— Я не знаю, — я взглянул в мастерскую и заметил своё свободное место. — Но иногда мне кажется, что она говорит со мной.

— Корбес, Стеккер, — голос раздался так неожиданно, что я подавился и залился кашлем.

Рабочие нашего отдела тут же повернулись к нашему столику.

— Простите, что так не вовремя, — среди лиц я заметил говорящего. Приближённый Маркеса. У нас он просто Главный. — Но вас вызывает Марк… — он запнулся. — Мистер Маркес.

Уилл толкнул меня в плечо. Мы оба одновременно встали и пошли за Главным. Уилл заметно нервничал, я ругал себя за свою невнимательность. Но рассказывать всё Маркесу рискованно. Вдруг он воспользуется нашим Светящимся Шкафом ради своей выгоды? Главный остановился у двери и открыл её. Мы вошли. Уилл в изумлении рассматривал убранство кабинета, я спокойно подошёл к столу и напрямую посмотрел Маркесу в глаза.

— Вызывали, сэр?

Прозвучало, как вызов. Даже Уилл в страхе замер.

— Вы зачастили, Корбес, — Маркес кашлянул, прикрыл рот рукой. Он сидел за столом на некотором расстоянии от меня. Но я всё же почувствовал неприятный запах дыма. Табак. Я не любитель этих никотиновых развлечений. — В мой кабинет, — продолжил он, помолчав. — Что вы можете рассказать мне?

— Ничего, — я упёрся руками в его стол.

Сзади меня что-то со стуком упало на пол. Я развернулся. Видимо, Уилла заинтересовала библиотека директора.

— Что вы хотите, чтобы мы вам рассказали? — спросил я, оборачиваясь к Маркесу.

— Не знаете? — Маркес закурил, и я еле сдержался, чтобы не закрыть нос и рот рукой. — Что же вы делали на фабрике в поздний час?

— Поздний? Извольте, сэр, я был в постели.

— Нет, не вчера, а два дня назад.

— Сэр, мне обязательно отчитываться перед вами, что я делал в то время?

— Прошу объяснить мне, по какой причине вы были на фабрике в то время, когда она была закрыта? — по слогам произнёс Маркес.

Сейчас-то он спокоен, но уже начинает выходить из себя. Я молчал. Уилл так и не сказал ни слова.

— Хорошо, — Маркес поднялся и устало вздохнул. — Мне-то всё равно, что вы там делали, но я обязан знать, — он повысил голос. — Кто работает на моём заводе: рабочие или воры!

— Рабочие, сэр.

Он повернулся ко мне.

— Докажите это, мистер Корбес!

Он посмотрел на Уилла.

— А почему вы молчите?

— Извините, — в комнату без стука вошёл Главный. — Сэр, там вас…

— Будьте здесь! — приказал Маркес и вышел.

Мы с Уиллом переглянулись и выбежали. Маркеса, как я успел заметить, поблизости не было. За нами помчался Главный и кричал на ходу «Стойте!»

Мы без труда скрылись от него, бегая по всей фабрике. Рабочие, проходившие мимо, с удивлением смотрели на нас, мы бежали дальше без оглядки, только извиняясь. Проскочив свой отдел, мы забежали в запасную комнату и только там смогли отдышаться. У меня до сих пор всё вертелось перед глазами.

— И что дальше? — дышал я тяжело и, держась за грудь, пытался восстановить дыхание, делая глубокие выдохи.

— Не знаю, — он смерил взглядом комнату. — Хотя, знаешь что, полезай в шкаф!

— Что? Ты чего, он же книжный, да и свет…

— Вот именно! Ты лезь, а я сбегу.

Не дожидаясь моего ответа, он стал торопливо сбрасывать книги с полок — одну за другой. Яркий свет чуть не ослепил меня. Я прикрыл глаза рукой и отвернулся.

— Давай же, Итан. Как раз узнаем, что там.

Тёмные тени бегали по столу, стулу, полу. Теперь, я видел, из шкафа свет исходил полностью, а не как раньше — сверху. Я осторожно подошёл к шкафу, но Уилл подтолкнул меня сзади. Меня подняло в воздух, Светлая, искрящаяся пелена закружила меня.

Я испуганно попытался выбраться, но было уже поздно. Меня закружило и с невероятной скоростью понесло куда-то вперёд. Чувство страха и приятное чувство полёта овеяли меня. Голову задурманили странные мысли.

Я видел девушку. И она была живой.