Одержимость мажора. Прокурорская дочка

Вивиан Фокс (2025)

— Отойди от меня! Мне тяжело дышать! — Оу, я заставляю тебя задыхаться? — игриво бормочет Исаков. — Да! Твоя туалетная вода воняет, ясно?! — Ты заведена, Няшка, — говорит он, используя прозвище, которое меня бесит наравне с Кудрявой. — Заведена так, что тебя аж трясет всю. Смотри, все руки в мурашках. — Да что тебе нужно?! Чего ты хочешь?! — Тебя. Он бесит меня до невозможности! В прошлом году из-за больной игры, в которую играет он и его друзья, я сломала ногу. Потому что Захар Исаков выбрал меня своей жертвой. Я надеялась, что он уже забыл обо мне, но и в этом году он не успокоится, пока не получит то, к чему так стремится.

Глава 2

Римма

— Не подходи! — выкрикиваю, когда он наступает на меня.

Окидываю взглядом помещение в поисках какого-нибудь оружия. Мы в кладовой. Здесь крупы, овощи, какие-то коробки и банки. Может, его лупануть по голове вот той банкой с огурцами? Пусть отрубится на всю свадьбу, а я нормально подругу замуж выдам.

— Боишься меня? — спрашивает этот блудливый котяра таким голосом, от которого у девочек трусики должны слетать сами. По крайней мере, у тех, кто его не ненавидит. А это точно не я! — Или переживаешь, что наконец раздвинешь передо мной ноги?

— Перед тобой? — хмыкаю, но выходит как-то нервно. Непроизвольно выставляю вперед ладонь, когда Исаков становится слишком близко. — Мой парень дает мне все, в чем я нуждаюсь.

— Твой парень? — криво усмехается Захар. — В смысле, воображаемый парень?

— В смысле самый настоящий, ясно? — отвечаю и задираю подбородок.

— И что? Трахает твою тугую дырочку, м? — его взгляд вспыхивает опасным блеском, а я содрогаюсь от того, как он им меня прожигает. — Кончаешь под ним?

— Не твое… — хрипло начинаю, а потом прочищаю горло. Чего это голос сел? — Дело, — добавляю шепотом, когда Захар приближает свое лицо к моему и делает шумный вдох у моего виска. Потом наклоняется ниже и вдыхает так же громко, проводя носом по моей шее. Кожа тут же покрывается мурашками. — Что ты… делаешь? Не трогай меня, — почти приказываю, только голос звучит как-то слабовато.

— Тащусь от твоего запаха, — хрипло произносит он. — Только духи немного мешают. Так ты не ответила. Кончаешь со своим парнем?

Он спрашивает это так, что я сейчас кончу с ним, ей-богу!

Приходится сжать бедра, чтобы ослабить пульсацию.

Черт возьми, да я же ненавижу его!

— М-м-м… — стонет он и ведет носом по моей скуле.

Упершись руками в его плечи, пытаюсь оттолкнуть, но эту гору не сдвинуть. Какой-то монолит, а не парень.

— Отойди от меня! Мне тяжело дышать!

— Оу, я заставляю тебя задыхаться? — игриво бормочет Исаков.

— Да! Твоя туалетная вода воняет, ясно?!

Он негромко, хрипло смеется, а я опять вся в чертовых мурашках.

Ну как так может возбуждать придурок, которого я люто ненавижу?! Прямо до зубовного скрежета!

— Ты заведена, Няшка, — говорит он, используя прозвище, которое меня бесит наравне с Кудрявой. — Заведена так, что тебя аж трясет всю. Смотри, все руки в мурашках и соски торчат.

— Это от ярости, придурок! — выплевываю и опять пытаюсь оттолкнуть Захара.

— Как мириться будем, Кудрявая? — спрашивает и, упершись ладонями в дверь по бокам от моей головы, заглядывает мне в глаза.

Ну вот почему они у него такие пронзительные? Я как будто каждый раз теряюсь, сталкиваясь с Исаковым взглядами.

Давай, Римма! Ты сильная! Независимая! Какая там еще?.. В общем, какая-то, которой должно хватить силы и дерзости, чтобы отшить мудака.

— А мы не будем, ясно? — отвечаю твердо и снова задираю подбородок. — Я не собираюсь с тобой общаться. Просто сделаем вид, что нас друг для друга не существует. Тогда мы не испортим друзьям свадьбу, и твой корнишон продолжит болтаться у тебя между ног.

— Корнишон, да? — хмыкает Захар. После этого хватает меня за талию и так резко впечатывает в свое тело, что выбивает из него весь воздух вместе с негромким “ох”. Исаков понижает голос и произносит следующие слова прямо в мои губы: — Я буду трахать тебя этим корнишоном так, что ты будешь на стены лезть, Няшка. Голос будешь срывать, подыхать будешь. А потом просить еще и еще.

— Ты ко мне… — не успеваю договорить, когда Захар вжимается в мое бедро своей твердой дубиной.

Сглатываю и чувствую, как ярко и мощно вспыхивает мое лицо, когда я осознаю масштабы… трагедии. У него там в этих великолепно сидящих брюках такое… Ну нет. Теперь я его не только ненавижу, но еще и боюсь. Я этого монстра-переростка к себе никогда не подпущу! Ни за что!

— Я к тебе… — напоминает мне Захар незаконченную фразу.

— Никогда не прикоснешься, — шиплю я.

— Уже приксаюсь, — произносит он, понижая голос еще больше. А потом сжимает руку на моей талии практически до хруста костей. — И еще, — добавляет, и вторая его рука ложится на мое бедро.

— Пусти меня немедленно! — рычу и пытаюсь его оттолкнуть. Меня накрывает волной паники, когда я чувствую, как ткань моего длинного платья ползет вверх. — Захар! Я не давала согласия! Остановись!

— Блядь, ты даже отказываешь так сексуально, что у меня ствол сейчас брюки порвет, — бормочет он и целует мое обнаженное плечо.

Лямка платья медленно скатывается по коже и почти падает, но я вовремя успеваю вернуть ее на место, задевая пальцами губы этого нахала. Он тут же прихватывает мой указательный палец зубами. А у меня от этого дикого и какого-то дурацкого жеста все тело вздрагивает.

— Отпусти меня, — уже прошу, а не приказываю. — Я обещаю не портить праздник и не ругаться с тобой. По крайней, мере, сегодня. Можешь сказать своему другу, что я буду вести себя хорошо.

— А я? — спрашивает он и, подняв голову, прошивает меня своим невозможным взглядом.

— А что ты? И ты веди себя хорошо.

Захар, слегка прищурившись, медленно качает головой.

— Что с этого получу я?

— Ты не оборзел? — взвиваюсь. — Это свадьба твоего друга! Ты с ним договаривайся о бонусах! Я не обязана тебя умасливать, чтобы ты мог сохранить нормальные отношения с Плаховым.

— Дай мне что-нибудь, — говорит и внезапно становится серьезным. — И я обещаю вести себя образцово.

— Да это не моя забота, ясно?! Веди себя как хочешь! Я даже буду рада, если Лев тебе втащит за твое подонское поведение!

— Значит, мы отсюда не выйдем, — бросает он и легонько дергает плечами.

— Что? Какого черта?! Я единственная свидетельница со стороны невесты! Ты не можешь запереть меня в каморке на весь праздник!

— Так не я ж запер. Лев сказал договориться между собой, чтобы не портить молодоженам праздник. Договариваться ты не хочешь.

— Я же сказала, что буду вести себя нормально, и тебя цеплять не стану! И ругаться не буду! Просто сделай то же самое, и разойдемся!

— Не хочу я договариваться! — внезапно рявкает он так, что я замираю. — Мне не это нужно.

— Да плевать мне, что тебе нужно! — чуть взмахиваю руками.

Если бы эта глыба не зажимала меня, я бы этими руками еще и всплеснула. Но я в каменных тисках этого орангутанга, а в бедро мне по-прежнему толкается его неугомонная дубина.

— Значит, выдавать замуж твою подругу будет кто-то другой, — отвечает Захар, склонив голову набок.

— Да что тебе нужно?! Чего ты хочешь?!

— Тебя, — тихо отвечает он, и его губы оказываются на моих.