Одержимость мажора. Прокурорская дочка

Вивиан Фокс (2025)

— Отойди от меня! Мне тяжело дышать! — Оу, я заставляю тебя задыхаться? — игриво бормочет Исаков. — Да! Твоя туалетная вода воняет, ясно?! — Ты заведена, Няшка, — говорит он, используя прозвище, которое меня бесит наравне с Кудрявой. — Заведена так, что тебя аж трясет всю. Смотри, все руки в мурашках. — Да что тебе нужно?! Чего ты хочешь?! — Тебя. Он бесит меня до невозможности! В прошлом году из-за больной игры, в которую играет он и его друзья, я сломала ногу. Потому что Захар Исаков выбрал меня своей жертвой. Я надеялась, что он уже забыл обо мне, но и в этом году он не успокоится, пока не получит то, к чему так стремится.

Глава 11

Римма

— Папа? — спрашивает Захар, кивая на дом.

— Да. Тебе пора, — произношу быстро. — Сваливай скорее. Он может и с двустволкой выйти.

— Грозный папа? — усмехается Исаков. — Не переживай, я защищу тебя от двустволки.

— Придурок, — бормочу, а потом отталкиваю Захара и мчусь к калитке под его смех.

Влетаю во двор и замираю, глядя на папу, стоящего на пороге дома.

— Ты почему не спишь? — спрашиваю и начинаю идти к нему.

— Тот же вопрос.

— Я на свадьбе была, помнишь? — стараюсь сделать голос максимально спокойным, но он все равно подрагивает.

— Я-то помню. Только ты обещала быть не позже часа ночи.

— Пап, ну я же не могла уйти с праздника раньше невесты. Как только они отправились в путешествие, я сразу уехала домой.

— С кем? — спрашивает, когда я поднимаюсь на низкое крыльцо.

— Так это… Папа Льва организовал своего водителя, и тот меня отвез.

— Да? — с подозрением спрашивает он. — Ну ладно. Топай спать.

— Мама спит?

— К твоему счастью, да, — кивает он и следует за мной в дом. — Иначе она бы устроила тебе уголок тихих игр.

Чмокнув папу в щеку и стараясь не смотреть ему в глаза, убегаю в свою комнату. Если бы только наши взгляды столкнулись, он сразу бы все понял по моему лицу. Не знаю, так ли быстро папа читает преступников на работе, но меня он расшифровывает за секунду. Так что лучше убраться подальше.

Сбрасываю в комнате свои вещи и иду в душ.

Во мне вибрирует адреналиновая энергия. От усталости, которую я ощущала еще полчаса назад, не осталось и следа. Сердце, как ненормальное, заходится от волнения и страха. Хотя бояться вроде уже больше нечего, а все равно как-то стремно.

Вместо душа решаю принять ванну, потому что только так смогу нормально расслабиться. Засыпав соль и налив ударную дозу пены, наполняю ванну и укладываюсь в нее.

Закрыв глаза, пытаюсь расслабиться, но, кажется, напрягаюсь еще сильнее. Потому что перед глазами пролетает вся свадьба. И нет, моя дурацкая фантазия занята совсем не красавицей невестой и очаровательным, трогательным женихом. В моей голове засранец Исаков.

Его горячий взгляд.

Его жадные, наглые руки.

Его слова.

Обрывки фраз.

Намеки.

Обещания.

Все это смешивается в какой-то адский коктейль в моей больной головушке, и я обнаруживаю свою руку у себя между ног.

— Черт, — выдыхаю и выдергиваю руку из воды.

Обе руки. Буквально поднимаю их над пеной и смотрю на них так, будто эти конечности принадлежат не мне. Моргаю, пялясь на свои пальцы, которые чуть не…

— Черт, черт, черт, — бормочу и погружаюсь в воду с головой.

Ну что за дура? Разве можно грезить о таком подонке, как Исаков?

Я просто устала, и мне надо поспать.

Моюсь так быстро, как только могу. Потом ополаскиваюсь в душе и делаю то, что для меня является жестким табу — ложусь спать с мокрой головой.

Просыпаюсь ближе к вечеру и ожидаемо с гнездом на голове.

Сажусь на кровати и пялюсь в напольное зеркало, стоящее недалеко от кровати. Мои кудрявые волосы сбились в какую-то мочалку, и пружинки теперь торчат во все стороны. Если мама увидит меня такой, она меня четвертует.

Примерно час трачу на то, чтобы снова помыть голову и сделать укладку. Вытягиваю свои локоны до состояния зеркальной гладкости, и только потом иду на кухню, чтобы съесть свой завтракоужин.

— Привет, — здороваюсь с младшим братом, который, как всегда, тупит в телефон.

— Ага, — отзывается Макс, не снимая наушники. — Мама сказала, чтобы ты показалась, как проснешься.

— О, нет, я пас, — смеюсь и открываю холодильник. Достав фаршированные мясом блинчики, ставлю их в микроволновку, а сама устраиваюсь с телефоном за кухонным островком.

Полина прислала несколько их фоток с моря. На них счастливая новоиспеченная жена широко улыбается в окружении цветов, пальм и воды. Улыбнувшись, закрываю соцсети и вижу новое сообщение с незнакомого номера.

“Как двустволка? Ты там еще жива, Няшка?”

— Придурок, — бормочу.

— Римма, что за слова? — раздается голос мамы, и я вздыхаю, потому что нормально лопать блинчики со сметаной мне не дадут.

— Прости, мам. Вырвалось, — поднимаю голову и встречаю свою безупречную мать с елейной улыбкой, от которой сводит скулы.

Макс фыркает на диване, а я, опустив под стол руку, незаметно показываю брату средний палец.

— Ты поздно вернулась.

— Рано, — встревает мой брат. И, по идее, от моего испепеляющего взгляда он должен был сейчас расплавиться на диване, но, к сожалению, этого не происходит.

— Хорошо погуляли? — срашивает мама, внимательно провожая взглядом тарелку с блинчиками, которую я вытаскиваю из микроволновки и ставлю на стол. — Сегодня бы сделать разгрузочный день, — напоминает она под скрип моих зубов. — Наверняка ты на свадьбе не считала калории. Так что я бы рекомендовала овощные смузи. Я вот сегодня так и сделала. В теле такая легкость.

— У меня живот болит от голода. Я на свадьбе мало ела.

— Но ты пила алкоголь, а он калорийный.

— Почти не пила, мам, — вру я. — Не было времени. Я ж была подружкой невесты. Надо было постоянно следить за ней и помогать.

Поджав губы, мама кивает и наблюдает за тем, как я начинаю поглощать свою еду.

— Ладно, я на пилатес. Ты не хочешь со мной?

— Сегодня у меня выходной.

— Римма, ты же знаешь…

— Один пропуск ведет к тому, что я заброшу спорт, — цитирую ее же слова. — Знаю. Хорошо тебе позаниматься.

Вижу, что мама недовольна моим ответом, но стараюсь игнорировать чувство вины за то, что ем некошерные, с ее точки зрения, блинчики. А когда за ней закрывается входная дверь, я еще и тяну из холодильника сметану и апельсиновый сок.

Поздно вечером, когда весь дом затихает, я устраиваюсь под одеялом и включаю на ноутбуке фильм. Хочется чего-то такого тихого и уютного, так что я выбираю историческую эпопею. На стене над столом горят фиолетовые и розовые фонарики, за окном стрекочут насекомые, а у меня в комнате прохладно и кайфово.

На телефон снова приходит сообщение.

Еще после пробуждения я дала название этому контакту. Непонятно только, почему не заблокировала.

Прилипала: “Не спишь, Кудрявая?”

Фыркнув, блокирую экран. Не собираюсь ему отвечать. Слишком много чести для такого раздражающего говнюка.

Телефон снова вибрирует, и я бросаю взгляд на экран.

Прилипала: “Не спишь, я точно знаю. Как фильм?”

Вздрогнув, обвожу взглядом комнату и смотрю на погасший экран.

Прилипала: “Открой окно”

Сердце подскакивает к горлу и начинает там колотиться так, что становится тяжело дышать.

Бросаю взгляд на окно. Тонкий тюль колышется от легкого ветерка, то и дело показываясь между створками плотно задернутых штор.

Сглотнув, поднимаюсь с кровати и на цыпочках крадусь к окну.

Отодвигаю край шторы и вскрикиваю, увидев нечто кроваво-красное сразу за стеклом.