Её восточные ночи

Вероника Франко (2024)

Восточная сказка обернулась для меня жутким кошмаром. Любимый мужчина оказался монстром в человеческом обличии. Не выдержав жестокости психопата, я решаюсь на отчаянный шаг. Но как выжить бесправной женщине в арабской стране? Как неверной чужестранке добраться до дома без денег и документов?

Глава 10

Эмин

Сидя на террасе Тамара сушила свои длинные волосы, медленно расчёсывая их щёткой. От яркого солнечного света они казались огненными. Шикарный волнистый каскад мерцал золотым ореолом и был похож на реку расплавленной меди.

Эмин заворожено наблюдал за девушкой. Он замер в дверном проёме, стараясь не дышать, чтобы не нарушить момент, который напоминал мужчине сакральное действо.

Гостья, ощутив на себе взгляд, обернулась. Не вздрогнула, не испугалась, а улыбнулась.

— Привет! Ты сегодня не поехал на работу?

— Доброе утро, Тамара. Сегодня выходной, — Эмин сел в плетёное кресло напротив девушки.

Повисла неловкая пауза. Аль-Тавил молча любовался Тамарой. Он понимал, что невежливо настолько пристально рассматривать человека, тем самым смущая его. Но осознанно не прекращал смотреть. Щёки девушки порылись лёгким румянцем. Она заёрзала на кресле. Эмин продолжал гипнотизировать её взглядом.

Тамара доставляла аль-Тавилу эстетическое удовольствие. Фарфоровая кожа, сквозь которую проступали тонкие голубые венки, глаза цвета сочной хвои и рыжие волосы — девушка представляла собой ожившее полотно Тициана.

Фантазия Эмина дорисовывала штрихи к портрету гостьи. Мужчина представлял, какая она под одеждой. Каково это — прикоснуться к нежной коже, вдохнуть её аромат.

Аль-Тавилу нестерпимо захотелось, чтобы Тамара предстала сейчас перед ним обнажённой, ровно как модели на картинах великого итальянского художника.

С каждым днём Эмин чувствовал всё большее физиологическое влечение к своей гостье. Дело было не только в её внешности, а в какой-то особой энергетике — светлой, непорочной. А ещё аль-Тавила будоражила и манила покорность Тамары. Это качество мужчина находил крайне сексуальным, но оно редко встречалось у современных западных женщин.

Эмин никогда не отказывал себе в плотских удовольствиях. Через его постель прошло много любовниц разных национальностей и возрастов. Однако все романы быстро заканчивались, потому что, как правило, женщины старались доказать, что они равноценные партнёры, а некоторые даже пытались подавить. Это убивало желание аль-Тавила на корню, который по природе своей являлся доминантом.

В любовницах он ценил кротость, но не раболепие. Ждал, что пассия будет слушаться его, выполнять определённые условия при этом, не теряя чувства собственного достоинства. Баланс, который сложно удержать. Тонкая грань, которую легко нарушить.

На данный момент Тамара вела себя более чем хорошо, по мнению Эмина. Она строго соблюдала все его просьбы. Не разгуливала одна по территории отеля, не пренебрегла советом не вставать с кровати, пока рана на ноге не подживёт, не жаловалась на скуку, спокойно облачилась в одежду, которую выбрал мужчина. Конечно, это могло объясняться зависимым положением гостьи. И от этого аль-Тавила интересовало вдвойне, будет ли она такой же покорной в сексе?

Эмин считал, что интимная близость — лучший индикатор. В постели человек раскрывается, проявляет свою сущность и становится сразу понятно: притворяется он или нет.

— Ты не хочешь позагорать на пляже? Искупаться в море? — наконец, нарушил молчание Эмин. Он нашёл решение для того, чтобы частично удовлетворить своё желание — не раздевая раздеть Тамару.

— У меня нет купальника, — скромно ответила гостья.

— Это не проблема. Мы можем сходить в основное здание отеля. Там, в магазинах, ты что-нибудь обязательно подберёшь себе.

— Хорошо. Я не против, — согласно кивнула она.

Тамара

Боковым зрением наблюдаю за Эмином. Он вытянулся на шезлонге, прикрыл глаза и загорает с блаженным видом. Капельки морской воды стекают по мускулистым плечам, идеальному поджарому торсу, узким бёдрам, покрытым жёсткими тёмными волосками. Аль-Тавил вполне мог бы рекламировать мужское нижнее бельё. По брутальной красоте он ничуть не уступает парням из глянцевых журналов.

Присутствие Эмина меня волнует. Аль-Тавил излучает мощную природную силу, сексуальную энергетику и власть. Это сочетание восхищает. Удивительно, как быстро я забыла свои злоключения. Нормальная женщина после всего шарахалась бы от мужчин и мысли бы не допускала о близости с ними. А я допускаю.

Обильно мажусь солнцезащитным кремом, потому что не отношусь к категории счастливиц, чья кожа приобретает золотисто-бронзовый загар. Я из тех, которые моментально сгорают, а потом облезают, как лишайные кошки.

— Тебе помочь? — чуть севшим голосом предлагает Эмин, когда я пытаюсь нанести крем на спину.

— Нет, спасибо, — боюсь, что если меня коснутся его длинные смуглые пальцы, то выдам себя.

Надо настраиваться на деловые отношения, быть вежливой и не позволять лишнего. В общем, следовать примеру аль-Тавила. Он ни разу ни словом, ни взглядом не показал, что я интересую его в сексуальном плане. Потому что так правильно. Кому нужна короткая бесперспективная интрижка?

Эмин продемонстрировал, что далёк от любовных настроений, спокойно согласившись купить мне раздельный купальник. Ведь я уже уяснила: если восточный мужчина имеет на женщину серьёзные виды, то заставляет её надеть паранджу. Ну, или в данном случае, мог бы потребовать напялить полностью закрытый мусульманский скафандр для купания. Однако аль-Тавил одобрил мой выбор: тёмно-зелёное бикини с белыми вставками.

Заботливый Фарух приносит нам кувшин свежевыжатого апельсинового сока со льдом. Перекидывается парой фраз с Эмином и испаряется. Аль-Тавил разливает по стаканам прохладительный напиток, делает пару глотков, а потом произносит:

— Тамара, нам с тобой надо подготовиться к встрече с моим отцом. Он прекрасно говорит по-английски, поэтому может начать задавать вопросы.

— Какие?

— Где мы познакомились? Как давно вместе? Возможно, спросит что-то о твоей жизни. Чтобы не попасть в неловкое положение, давай расскажем друг другу немного о себе. Мы должны выглядеть, как люди, которые действительно встречаются и в курсе основных моментов биографии второй половинки.

— Хорошо.

— Итак, мы познакомились с тобой в Тунисе, когда ты приехала на отдых. Скажем, три месяца назад. Я как раз тоже был здесь. Ты жила в нашем отеле…

— А что если твой отец проверит? Ну, остаются же сведения о постояльцах…

— Вряд ли он будет это делать. В общем, ты гуляла в саду, я увидел тебя, подошёл и пригласил на ужин. Идёт?

— Да.

— Теперь запоминай: моего отца зовут Самир, мать — Диляра. Полные имена называть не буду, иначе ты окончательно запутаешься. У меня есть два брата и две сестры. Я — старший ребёнок в семье.

— А сколько тебе лет? — спрашиваю, потому что своим приглашением к обмену информацией, аль-Тавил дал мне зелёный свет на любые вопросы.

— Тридцать. А тебе?

— Двадцать шесть.

— Отлично! Я долго жил в Лондоне. Там изучал в университете экономику и бизнес. Потом стажировался в Нидерландах. Вернулся в Эмираты и стал работать в компании отца. Наш семейный бизнес обширный, но строительство является приоритетным направлением. Я часто езжу в командировки, потому что возглавляю отдел по международным проектам.

— А где ты живёшь в Эмиратах?

— В Дубае. Но не в самом центре, а в пригороде.

— А твои братья и сёстры? Чем они занимаются?

— Нурия, старшая из сестёр, замужем. Живёт в Абу-Даби. У неё трое детей. Мои братья Наиль и Камиль — погодки. Сейчас они оба учатся в Лондоне. Младшая сестра — Зульфия, ей девятнадцать лет. После школы она не захотела продолжать образование и ждёт, пока жених сделает ей предложение. Но он как-то не торопится, хотя между нашими семьями существует договорённость. Ну, теперь твоя очередь. Рассказывай о себе.

— Ох… У меня всё гораздо проще. Я — единственный ребёнок в семье, правда, есть ещё брат от первого брака отца, но мы почти не общаемся. Маму зовут Ольга, папу — Юрий. По профессии я бухгалтер. Работаю в частной аудиторской компании. Вернее, работала…

— Почему? Тебя уволили?

— Уволят. Обязательно. Я ведь не успела вовремя вернуться отсюда. Мне давали отпуск на неделю, а она уже прошла.

— Понятно, — Эмин о чём-то задумывается, а я ухожу купаться в море.

На самом деле меня распирает от любопытства, хочется узнать о личной жизни аль-Тавила. О его женщинах. Но раз он не упомянул ни о ком, то лезть в душу с подобными расспросами считаю бестактным. Тем более, что аль-Тавил-старший не станет спрашивать у меня о других пассиях сына.

За обедом Эмин интересуется, умею ли я играть в шахматы. Я не умею. Вообще ни разу в жизни за шахматную доску не садилась.

— Я научу тебя, Тамара, — многообещающе сверкнув глазами, произносит аль-Тавил. — Сегодня вечером ты сыграешь свою первую партию.

***

Мы сидим в гостиной на низких диванчиках в окружении пёстрых подушек. Эмин знакомит меня с шахматами, объясняет базовые правила игры. Но я никак не могу отделаться от ощущения, что между нами происходит что-то интимное. Даже дистанция размером в стеклянный журнальный столик не помогает.

Конец ознакомительного фрагмента.