Чужестранка

Вероника Андреевна Старицкая, 2020

В день моей свадьбы я поймала своего благоверного за изменой. От стыда и боли мне хотелось умереть на месте, но не из такой я породы. Его вещи феерично летели из окна десятого этажа, замки в квартире были сменены, а на возвращенные с тура в Египет деньги я купила билет на поезд. А дальше все стало в разы сложнее… Каково это – узнать, что являешься не просто наследницей скромного домика в таежной глуши, а куда более опасного дара предков, а именно магии, что в принципе неплохо. Но я не учла главного, а именно охотников, отлавливающих ведьм для продажи на невольничьем рынке в другом измерении.

5

Больше никто меня не беспокоил до самого прибытия. Я услышала невнятную возню и крики Кобры, который начал командовать разгрузкой.

— Давайте, давайте! Шевелитесь, бестолочи! — кричал он на огров. Я уже было выглянула из корзины, но, заметив гневный взгляд мужчины, юркнула обратно, а на корзину тут же наложили мощные чары. Уроки с Тимофеем не прошли даром.

— Самое лучшее для себя приберег, я думал, что мы друзья, даже обидно, — услышала я незнакомый голос. Через маленькую щелку между прутьями я увидела восточного торговца в зеленом одеянии, мирно разговаривающего с Коброй, пока один из его людей осматривал замученных девушек, словно скот.

— Ты их что, голодом морил? Как я их тебе продам? Триста золотых, и ни рупией больше, — сказал прислужник торговца, становясь возле господина.

— А малец-то твой с норовом, еще ни разу на торгах не бывал, а уже торгуется, — с ухмылкой произнес Кобра, хлопая друга по плечу, пока его товарищ отвесил зазнавшемуся сыну подзатыльник, отсылая его от себя.

— Нужно же кого-то на смену себе готовить, а в нашем деле мямлям места нет. Но в чем-то малец прав — на девочек жалко смотреть. Что-то произошло по дороге? Последние дни приходят плохие новости с востока, пустынники вконец распоясались, — произнес торговец, подходя к мужчине вплотную, переходя на шепот.

— Поговаривают, на главных торгах будет сам Тамал с заграничным послом, так что я бы приберег твою жемчужину до того момента, — сказал мужчина, после чего высоко задрал голову, лукаво подмигнув, словно корзины и не было вовсе. От этого по спине пробежались мурашки.

— Спасибо, брат, выбирай, какую пожелаешь, пусть у твоего сына будет богатый гарем, — сказал Кобра, указывая на девушек, стоящих на жгучем песке. Мужчина еще раз прошел мимо девушек, осматривая их, преподавая своему сыну очередной урок:

— Не смотри на их миловидные личики, смотри на таз: чем шире бедра, тем плодовитее и здоровее будет потомство. Затем кости, зубы, а уж потом их личико, — сказал мужчина, доставая цветное стекло, осматривая девушку с его помощью.

— М-м-м, ведьм в этот раз привел, то-то я гадал, чего ты так долго. Все же ты сумасшедший — с охотниками связываться, они же ради Тарнарии на все пойдут. Но, надо отметить, подарок поистине щедрый, а товар бесценен. Рахид, поблагодари дядю как следует, — произнес купец. Парень снял со своего пальца один из перстней, передавая его Кобре.

— Отныне и впредь обещаю не перечить против вашей цены, признавая вашу благодетель, достопочтенный Король пустыни, — произнес юноша клятву, после чего схватил девушку в охапку, неся ее в сторону своего скакуна.

— Эх, было время — и мы были такими, — с легкой долей ностальгии произнес мужчина, прощаясь с приятелем. Кобра посмотрел на мою клетку, переводя взгляд на рабынь.

— Отведите их в термы Данарии, пусть приведет наших пташек в порядок к вечерним торгам, а я пока подготовлю наш главный лот. — Мужчины беспрекословно повели девушек вглубь базара, взяв на расходы пару монет. Я столкнулась с улыбающимся взглядом торговца.

— Ну что, киса, сама вылезешь или помочь? — с насмешкой произнес мужчина, усиливая хватку браслетов. Выбравшись из корзины вместе с Тимофеем, я тут же поспешила скрыться в тени огра — ноги жгло немилосердно, — взяв пушистика на руки, чтобы тот не повредил лапки.

— Хм, так мы каши не сварим, — сказал мужчина, кидая в мою сторону странный мешок. — Тут твои пожитки от предыдущих хозяев, одевайся, — сказал Кобра, не понимая моего удивления. В это время в рюкзак занырнул Тимофей. Из рюкзака начали вылетать кроссовки, носки, а также плотный дождевик. После чего кот вновь появился, вынырнув из мешка.

— Нехило они на тебя потратились, ни одной вещи в доме не оставили, — с улыбкой сказал кот. В это время я судорожно начала одеваться, так как кандалы уже начали обжигать, напоминая, что время Кобры лучше зазря не тратить. Когда я натянула на голову капюшон, Тимофей занял место в качестве воротника.

Великие торги проводились дважды в год, а место их проведения каждый раз менялось. Хоть государственные деятели и понимали, что большая часть товара на данных торгах нелегальна, торговцев они особо не притесняли, так как даже контрабандисты платили налоги, пополняя казну звонкой монетой.

Базар напоминал множество шатров, в которых были всевозможные диковины со всего мира, а возможно, и миров. Как вдруг мимо нас проплыл эльф-носильщик, тащивший огромный мешок. На его шее блестел ошейник с таким же узором, как и кандалы на моих ногах. Глядя на его атлетичную фигуру, я невольно засмотрелась.

— Хватит уже глазки мужикам строить, прибереги свое обаяние для нового хозяина, — сказал Кобра, взяв меня за руку, уверенно ведя сквозь толпу. Мы приблизились к скромному черному шатру, который больше напоминал походную палатку. Понимая, что в ней места и на одного Кобру не хватит, я осталась снаружи, как вдруг меня буквально затащило в шатер.

Я невольно ахнула: это был многоуровневый комплекс, похожий на элитный спа-салон из заграничной рекламы, если бы не обслуживающий персонал в ошейниках. Кого там только не было: эльфийки, парочка демонесс судачила о мужчинах, делая одной из клиенток маникюр, пока фея колдовала с волосами зазнобы.

— О, дамы, посмотрите, какой редкий гость посетил мою скромную обитель, — сказал управляющий, который больше напоминал фавна из мифов. Девушки несколько оживились, но тут же вернулись к работе.

— Я тоже рад, Люпин. Нужна твоя помощь. Скажи, что ты что-то с этой дурнушкой сможешь сделать, — с мольбой в голосе произнес Кобра, явно играя на самолюбии фавна-нарцисса. Фавн снял с меня капюшон и «ужаснулся».

— Божечки… Бедная девочка, волос совсем плохой, ногти тоже, но я постараюсь. Только ради тебя. Сколько у меня времени? — произнес фавн, подзывая пару служанок, которые начали меня раздевать, однако самовольничать я им не позволила, так как предстать голой перед большим скоплением народа я не могла. Тимофей также встал на мою защиту.

— Оу, какие мы прыткие. Мне нравится. Увы, мои жены слишком ревнивы. Решено, я берусь, так на сколько времени я могу рассчитывать? — спросил фавн, облизнувшись, уже представляя, как я стану главным лотом торгов, что, соответственно, весьма его обогатит.

— До вечера, — сказал Кобра, вызвав наигранное смятение фавна.

— Божечки, божечки… Мы не успеем… Но я постараюсь сделать из этого куска угля настоящий бриллиант, — сказал фавн, выставляя Кобру из своего шатра, меняясь на глазах. Меня сковало оцепенение.

— Корнелия, Люси! — сказал мужчина, призывая слуг, пока я не могла даже пошевелиться. Тимофей был в таком же состоянии. — Отмыть от грязи, и, умоляю, сделайте что-то с этим запахом, главная жемчужина сегодняшних торгов не может пахнуть как стадо огров! — приказал мужчина, и меня понесли в сторону одной из комнат.

Вы когда-нибудь были на медосмотре? Здесь было хуже: ты не мог кричать, говорить или сопротивляться. Я чувствовала себя игрушкой в руках девушек: меня натирали всевозможными маслами, скоблили кожу, даже применяли магию, чтобы вернуть мой натуральный цвет волос, после чего на меня надели халатик, передавая следующим девушкам. Краем глаза я заметила испуганные глаза пушистого, ведь лотом этих торгов была ведьма и фамильяр, а значит, настала его очередь.

На маникюре я испытала настоящий шок: мои накладные ногти слезли вместе с моими, наполняя ванночку кровью, но на удивление мне не было больно.

— Эльфийская магия, расслабься, мы все через это проходили. Кто-то раньше, кто-то позже. Быть главным лотом торгов — большая честь, таких, как ты, часто выбирают в качестве будущих жен знатных вельмож. Видела ту женщину внизу? Раньше и она носила ошейник, а теперь сама стала госпожой своей судьбы, — сказала эльфийка с придыханием, невольно скорчившись от ошейника.

— Много говоришь, Матильда. Как поживает наша жемчужинка? — произнес фавн, осматривая мои волосы и ногти, вдыхая мой аромат. — Уже лучше, намного лучше, может, и успеем, — произнес мужчина, как вдруг его взор остановился на моей ноге.

— Что это за варварство?! Девушка должна быть нежной, словно цветок лотоса, а не как еж. Сисиль! Немедленно займись этим! — сказал он. В комнату вошла девушка, держа в руках до боли знакомые предметы… Это была беспощадная восковая эпиляция со всей феерией чувств и эмоций. Тело буквально горело, воспаляясь, после чего меня буквально закинули в чан с зеленым отваром. На удивление отвар мгновенно остудил и снял воспаление кожи, после чего купание повторилось.

После изувера с баночкой воска мне уже и черт был не страшен, поэтому я полностью игнорировала окружающий мир как данность, и вот он… последний круг ада — стилист-парикмахер… фавн-нарцисс. Не знаю, какой магией он пользовался, но мои волосы стали длиннее и гуще, после чего меня, словно куклу, начали наряжать.

— Не то… не то… нужно что-то особенное… Ты чего молчишь?.. Скажи хоть что-нибудь, — приказал мне фавн, снимая свое заклинание.

— Я не умею все это носить, потому и смотрится нелепо. В моих краях в моде другие наряды, — сказала я, пытаясь быть крайне тактичной. Как вдруг озлобленный фавн схватил меня за голову.

— Как ты смеешь сомневаться в моем таланте?! Ну-с, посмотрим, что у вас там такого особенного, — сказал мужчина, буквально вторгаясь в мои воспоминания.

Перед моим взором было воспоминание о предстоящей свадьбе и все платья, которые я перемерила перед ней, а также те, что были в интернет-каталогах. Вот я вновь захожу в комнату и вижу, как на моем будущем супруге гарцует моя лучшая подруга. Фавн отпрянул от меня, немного успокоившись.

— Мы ему отомстим, моя дорогая. Ты будешь самой желанной женщиной сегодняшних торгов! И ни один подлец не посмеет бросить тебя у алтаря ради бесформенной воблы. — Не знаю почему, но его слова заставили меня улыбнуться. К моему выходу все было готово, а будущее стало немного ярче. Тимофея тоже нарядили, надев аккуратную бабочку. Также не без помощи магии мешок с пожитками превратился в элегантную сумочку.

— Она станет такой, какой захочешь. Это мой прощальный подарок. Задай им всем, — сказал фавн, выпуская меня на улицу. Выйдя из шатра, я оказалась на практически пустой улице, где меня ждал встревоженный Кобра.

— Скорее, Тамал с послом уже прибыл на торги! — прикрикнул мужчина, усаживая на дрофра, после чего скакун сорвался на бег, спеша по узким улочкам опустевшего базара.

***

Тамал дико нервничал, ему был жизненно необходим договор с Антами, гарантирующий беспрепятственный доступ к порту в Шире, что вывело бы империю на новый уровень. Однако поход по невольничьему рынку лишь ввел посла в тоску. Девушки сменяли друг друга, демонстрируя свои умения и таланты, приводя в восторг покупателей, которые ждали отмашки визиря, так как по закону он выбирал товар первым.

— Хотите, мы покинем это место? — спросил Тамал, стараясь угодить послу.

— Думаю, не стоит мешать торгам, — несколько лениво произнес посол, было видно, что он был далек от всего этого, витая где-то далеко. Посол встал со своего места, собираясь уходить, как тут же замер, услышав знакомый голос. Его глаза его не обманывали — это была та самая незнакомка, которая не так давно пленила его сердце, но это было невозможно, она была далеко от этих богом забытых мест. Тем временем он как завороженный смотрел на девушку, не смея отвести глаз.

— Ласточка, не садись на ворота —

Крылья черные свои поломаешь.

На моих воротах остры колья —

Сама знаю…

Милая, не летай под окошком,

Не дразни меня, и так больно.

Мне б с тобою улететь пташкой

На волю…

Тамал было взмахнул рукой, чтобы уже начать Великие торги, как того требовал обычай, как вдруг его руку перехватил посол, буквально силой усаживая его на место.

— Пусть допоет, — сказал мужчина, едва скрывая волнение. Это была победа Тамала. Хоть посол презирал работорговлю, но, как сказал великий визирь Айше, он всего лишь мужчина, а мужчине нужна женщина. Тамал тайком дал знак своим людям выкупить девушку и доставить в его дворец в качестве подарка для посла.

В это время девушка все продолжала петь. Ее пение завораживало, отражаясь от стен, разносясь мелодичным эхом. Чем дольше посол не отводил от девушки глаз, тем шире была улыбка Тамала.

— Я с тобою со двора в поле.

Через поле — к скалам да к морю.

Над водой взлечу тебе черной

Сестрою.

Буду песни петь, как ты, звонко.

Будет хвост, как твой, двойной, тонкий.

Забери меня с собой черной

Да живою.

Когда последняя строчка была допета, зал взорвали аплодисменты. Торговцы кидали к ногам девушки шелка и золото. Увидев визиря, толпа смолкла.

— Выбор сделан, товар оплачен. Да начнутся Великие торги! — объявил Тамал на древнем наречии, чтобы посол не догадался о его покупке, после чего в компании посла, слуг и охраны вышел из шатра.

— Достопочтенный Тамал, не могли бы вы… — начал смягчаться мужчина, который впервые шел против своих принципов, желая не спасти, а именно обладать желанной женщиной, даже если та была лишь мимолетным миражом, не больше чем курортным романом.

— Да никак вам запала в душу эта прелестная девушка? Не беспокойтесь, она будет ожидать вас в ваших покоях. Это мой вам подарок, — сказал визирь, усаживая дорогого гостя в карету.

***

— Достопочтенный Тамал выбрал тебя! — радостно произнес Кобра, тряся меня словно грушу, снимая кандалы, однако его радости я не разделяла. Меня купили… купили как вещь, и я с радостью пошла на это, променяв одну клетку на другую. Не знаю, но что-то во мне в этот момент сломалось. Я стала абсолютно безучастна к своей судьбе. Тимофей всячески пытался привести меня в чувство. Меня словно драгоценность усадили в белую карету, запряженную грифонами, по моим фарфоровым щекам текли слезы.

— Вот же счастливица, — слышала я голос одной из рабынь, пока моя душа буквально разрывалась на кусочки.

— Счастье… когда тебя купили… купили как вещь. Моя жизнь больше мне не принадлежит, вы это называете счастьем? — произнесла я, оставаясь все так же безучастной. Мне было все равно, кто меня купил и зачем, все стало абсолютно невзрачным и серым.

Я хотела домой, к семье, беззаботно играть с Беляком на летней террасе, пока бабушка готовила брусничный пирог. Это воспоминание было единственным, которое согревало мою душу. Крепко обняв Тимофея, я не заметила, как уснула, пока карета летела в сторону замка визиря Тамала.