Чужестранка

Вероника Андреевна Старицкая, 2020

В день моей свадьбы я поймала своего благоверного за изменой. От стыда и боли мне хотелось умереть на месте, но не из такой я породы. Его вещи феерично летели из окна десятого этажа, замки в квартире были сменены, а на возвращенные с тура в Египет деньги я купила билет на поезд. А дальше все стало в разы сложнее… Каково это – узнать, что являешься не просто наследницей скромного домика в таежной глуши, а куда более опасного дара предков, а именно магии, что в принципе неплохо. Но я не учла главного, а именно охотников, отлавливающих ведьм для продажи на невольничьем рынке в другом измерении.

2

Выйдя на станции, я в смешанных чувствах побрела по полусонному поселку в сторону автостанции, чтобы сесть на автобус до поселка Степное, где жила моя бабушка Аня, которая умерла за год до всего этого кошмара. Только там я чувствовала себя в безопасности, вдали от всех и всех этих проблем. Насчет денег я не сильно переживала, так как перед отъездом сдала свою квартиру на полгода за весьма хорошую сумму, которой с лихвой хватит на пару лет в лесной глуши.

Выйдя к автостанции, я увидела довольно забавную картину: на широкой дороге какой-то мужик пас гусей, а над ним неоновой вывеской переливалась надпись «Магнит» — магазин находился в старом здании дворца пионеров.

— Даже сюда добрались, — с улыбкой произнесла я, сделав фотографию на смартфон, выкладывая ее в «Инстаграм». Как только обновилась страница, появился первый комментарий. Я знала, от кого он, и уже начала жалеть о том, что вовсе не удалила свою старую страницу.

«Зая, хватит дуться. Нам нужно встретиться. Да, я был не прав… Ты не так все поняла…» Когда я прочитала первые строки его комментария, меня чуть не вывернуло.

«Вот же двуличная тварь!» — подумала я. Передо мной стояла дилемма — отвечать или нет, и я все же решилась.

«Как то, что ты трахал Людку в день нашей свадьбы, можно по-другому понять?! Между нами все кончено! Можешь даже не пытаться вернуться в мою квартиру — я ее сдала и поменяла замки», — написала я, на моих глазах вновь появились слезы.

— Будь он проклят! Он и его шалава! Я не буду больше лить слезы из-за этого мелочного куска дерьма, — сказала я, крепко сжимая смартфон, как тут я услышала хруст.

— Черт! Только этого не хватало, — сказала я, смотря на трещину, которая шла поперек экрана, понимая, что на качественную его замену на ближайшие двести километров рассчитывать не придется.

Закинув телефон в карман, я вставила наушники и вошла в здание автовокзала, хотя назвать его таковым язык не поворачивался. В единственной кассе сидела сердобольная женщина, которая не выпускала сигарету изо рта, разговаривая по стационарному телефону.

— Можно, пожалуйста, один билет до Степного? — произнесла я, пытаясь привлечь внимание кассира, однако женщина меня не замечала, до тех пор пока я не сбросила ее вызов.

— Эй, ненормальная! Ты что творишь?! — вспылила женщина, напоминая, что она тут главная.

— Билет до Степного… один… пожалуйста — с нажимом произнесла я. Не знаю почему, но мой взгляд заставил хабалку шевелиться, и через минуту требуемый билет был у меня в руках.

— С вас 150 рублей, — сказала женщина немного мягче. Я выложила затребованную сумму на кассу и пошла в сторону выхода, так как автобусы останавливались на скромном закутке перед зданием автовокзала.

До отправления было три часа, поэтому, когда я вспомнила о вездесущем «Магните», мой желудок предательски заурчал, напоминая, что я почти неделю нормально не ела, не говоря о том, что из деревенского домика моей покойной бабушки, скорее всего, уже вынесли все, что только было можно.

Поэтому я решила устроить себе грандиозный по меркам местного села шопинг, скупив большую часть ассортимента местных лавок. Я заметила пожилую женщину, продающую пуховые платки и другие изделия из шерсти. Я бы прошла мимо, но мое сердце дрогнуло. Женщина явно еле сводила концы с концами и не ела несколько дней, но она была слишком горда для того, чтобы просить милостыню, зарабатывая на жизнь продажей вязаных вещей.

— Почем платки, хозяйка? — спросила я радушно. Старушка подняла свои чугунные веки. От увиденного меня передернуло — на меня смотрели белые глаза, старушка была абсолютно слепой.

— Это ты, Марфуша? Как жизнь? Как твоя внученька? Все же ушла от этого проходимца? А я говорила… — Слова старушки повергли меня в шок. Пожилая женщина протянула ко мне свою руку.

— Ой, прости, дорогая, обозналась я на старости лет. Приняла тебя за свою куму со станции. За платком пришла, милая? Выбирай, какой приглянулся. 400 рублёв. Дорого — я скину, выбирай, — причитала старушка, стараясь хоть. что-то продать. Из моих глаз брызнули слезы при упоминании имени моей бабушки. Мне стало довольно грустно, я до сих пор корила себя за то, что так редко проведывала ее.

Я выбрала белый платок с затейливым узором, рассчитываясь со старушкой, я незаметно для окружающих заменила сотки на пятитысячные купюры. Женщина тут же положила деньги в нагрудный кармашек. Когда я уходила, она меня окликнула:

— Удачной дороги, и куда бы тебя ни занесла судьба, храни тебя Бог! — крикнула мне вслед старушка. Я с благодарностью приняла добрые пожелания женщины, хотя сама была закоренелым атеистом, что нередко было причиной громких скандалов с моей бабушкой.

Вдалеке появился знакомый автобус, и, отвлекшись от муторных мыслей, я поспешила к прибывшему транспорту-«буханке», спеша занять свободное место, так как вещей я и вправду накупила много.

— О… Степное… А я думал, что там уже никто не живет. Ну что же, вместе поедем, так сказать, до конечной, — с улыбкой сказал водитель, доставая сигарету, ища по карманам зажигалку.

— А чего там? Место вроде неплохое, да и озеро близко, не то что с Тюника или Гнилушек по болотам скакать, а тут метров сто — и на месте, благодать, — произнесла я, доставая свою зажигалку. Мужчина благодарно кивнул, закуривая.

— Так-то оно так, только, сама же знаешь, село, а молодежи-то что? Им город подавай, вот и разъехались все. А кто там остался, на своих машинах ездеют. Да и лес в последнее время неспокойный, мужики говорили — волки повадились, так что ты аккуратнее. Днем в деревню они не сунутся, а вот ночью… Бесовщина страшная творится, сам не раз видел, так что на конечной станции путевку подписываю — и домой, в Привольную, без остановок. Ну, это на случай, если обратно решишь поехать, — произнес водитель. Я уверенно кивнула, хотя некий холодок по спине все равно прошелся.

Автобус вскоре начал быстро заполняться людьми. Пара склочных баб возмущалась, что мои вещи лежали возле заднего прохода. Ситуацию спас водитель:

— А ну-ка ша! Кто там мою племяшку решил обижать, не Валька ли с Тамарой? — прикрикнул мужчина, и женщины тут же поспешили занять свои места. Автобус медленно поплелся по раздолбанной дороге. Люди заходили и выходили, пока я меланхолично смотрела на меняющийся пейзаж за окном под сменяющиеся треки в плей-листе, и вот телефон окончательно «сдох», и я услышала голос водителя:

— Чё там сидишь, как душа неприкаянная? Скоро Степное. — Оглядевшись, я замерла — никого из пассажиров уже не было, мы были одни в салоне.

— Прикорнула на наших ухабах, ничего, бывает, — успокоил меня водитель, который так и не представился.

Я перенесла вещи на переднюю площадку и села рядом с мужчиной.

— Ой, посмотри, что творят, скоты, — выругался мужчина, начав громко сигналить.

Всмотревшись во тьму, я заметила волков. Внешний вид животных несколько пугал и вместе с тем завораживал. Услышав сигнал, животные разбежались, бросив на дороге останки какой-то птицы.

— Знаешь, давай я тебя все же до дома подвезу, не дай бог эти черти на тебя нападут. А так мне будет спокойнее. Но не привыкай, лучше утренним рейсом едь или кого из домашних попроси, чтобы встречали, — дал напутствие мужчина. Я кивнула, не желая говорить, что домашних-то и не осталось.

Моя мать умерла при родах, а достопочтенный отец не утруждал себя своим присутствием в моей жизни, регулярно высылая мне деньги на содержание. Он же подарил мне и квартиру в центре Москвы. Кроме его поверенного, которого я в итоге начала звать просто дядя Амзор.

Я до сих пор не знала даже имени родного отца, в графе «отчество» у меня стоял прочерк. На это дядя Амзор говорил, что мой отец занимает весьма высокую должность, по которой ему нельзя иметь детей и семью, чтобы у плохих людей не было на него рычагов давления. В детстве я считала, что мой отец или спецагент, или президент, а повзрослев, я пришла к мысли, что мой отец, скорее всего, бандит, так как дядя Амзор довольно часто прибегал к блатной фене.

— Улица Заречная, дом 7, — произнесла я. В это время автобус ощутимо тряхнуло, а водитель заметно занервничал.

— Так это же дом ведьмы… Зачем тебе туда? Это проклятое место, — прошептал мужик дрожащим голосом.

— Так это мой дом, точнее, бабушки моей покойной, по наследству достался, решила проведать. А то, что это дом ведьмы, брехня. Бабка моя всегда посты соблюдала и на службу ходила, сколько себя помню. — Мужчина несколько успокоился.

— Ты прости меня, все эти россказни… Я не знал, — произнес мужчина виновато.

— Да я и не обижаюсь. Знал бы ты, сколько этого дерьма еще в детстве натерпелась. Ведьма, ведьма… Мальчуганы и забор ломали, и камнями кидали, а однажды чуть хату не подожгли. Она ведь одна совсем была, меня на ноги поставила, отца моего непутевого заставила алименты платить. Если бы не она, я бы никогда из этой деревни не выбралась, — с грустью произнесла я. Мужчина уверенно повернул с центральной улицы в сторону Заречной.

— Ну и правильно. Кто бы что ни говорил, она у тебя святая и пробивная была, другая бы руки опустила, — сказал водитель, притормаживая возле покосившегося забора. Все вокруг уже давно поросло. Я вышла из автобуса, как вдруг водитель схватил в охапку мои сумки, идя в сторону забора.

— Я же сказал, что провожу, — с улыбкой сказал мужчина, которому было жутко на пустой улице, но страх за молодую девушку пробудил в нем невиданный героизм.

Замок не поддавался, но через пять минут и десять весьма нелестных матов замок сдался, впустив нас в дом. Дальше было проще, запертые ставни были нетронутыми, как и вещи внутри дома, что радовало.

— Хоть какие-то плюсы от того, что бабушку считали ведьмой, — произнесла я, слабо улыбнувшись.

Однако отсутствие света меня отнюдь не обрадовало. Тогда водитель, вернувшись с фонариком, полез в кладовку, где был щиток.

— А, так тут просто пробки выбило, сейчас мы это поправим… И раз… два… три… включай, — бурчал мужчина, отдавая распоряжения. Через несколько минут в комнате засияла лампочка Ильича, а в кухне заурчал старенький холодильник.

— Ох, не знаю, что бы я без вас делала, — произнесла я, пожимая руку мужчины, пытаясь вручить ему деньги за хлопоты, но он отказался, спеша убраться из дома куда подальше.

— Детские страхи, как говорится, вещь страшная, — вынесла я вердикт, перенося в дом свои пожитки, попутно наводя порядок. Уснула я лишь к утру из-за постоянного завывания за окном.

— Как там было?.. Так и быть, на новом месте приснись, жених, невесте… — произнесла я и мгновенно уснула.

Сон был приятный, к моему удивлению, мне снился мой недавний попутчик Павел. Только он выглядел несколько странно: в синей мантии, с мечом наперевес. Просто принц из сказки…

— А тебя сюда как занесло? Эй, малахольная… Ты чьих будешь?! — Эта фраза не могла принадлежать тому прекрасному рыцарю из сна, заставив меня буквально подскочить с кровати.

— Эй… А ты, черт возьми, кто?! Как ты вообще сюда зашел?! — проорала все еще сонная я.

— Я местный участковый, а вот вы, гражданочка, кто? — спросил мужчина, подбоченившись.

— Ведьма без пальто, — фыркнула я. Мои слова вызвали улыбку на лице служителя закона, поскольку уборка отняла последние силы.

— Анька! Ты?! Сколько лет, сколько зим! Богатой будешь. Не узнаешь меня?.. Это же я… Митька Сыроватов! — сказал мужчина, широко улыбнувшись.

О-о-о-о, это имя значило для меня слишком много. Помните об издевательствах надо мной в детстве?.. Так вот, Митька был их инициатором.

— Не бывать тебе богатым… Чего приперся? — уже было начала я, как мужчина вскинул руки.

— Сдаюсь… Знаю, виноват по всем пунктам, прошу прощения. Но я здесь по работе: три месяца назад в хату вашу пара пьянчуг залезла, протокол составили, а подписать протокол и вещи забрать некому было. Забери, а?.. А то не по себе от побрякушек этих. Или, хочешь, я тебе все привезу вечерком? Заодно поболтаем. — Делать было все равно нечего, поэтому я согласилась.