Материя моей юности. Сборник рассказов

Вера Слабая, 2023

"Лавовая лампа, танцующая дурочка с оркестром в скорлупе головы. Я грецкий орех, маслянистый, терпкий". Все здесь – нутро автора: триллер, романтика, ужасы, символизм, абсурд. Все здесь – поиск себя среди ряда оглавлений. Все здесь – автор и вы.

Тень Логоса

Я просыпаюсь и отрываю желтые корки лимона с ресниц. Глаза саднят от яркого света ламп. С трудом вылезаю из ванны, убираю подушки в раковину. Завтрак из нурофена и зодака в сиропе новопассита, разведённого с пакетиком терафлю. Перед едой впрыскиваю капли в нос, чтобы полнее чувствовать аромат. Умыться мирамистином и скрошить яичную скорлупу на зубную щетку (желтком крашу ногти в цвет шарфика из подсолнухов). Кладу руку на плиту, чтобы желток припекся. Я облизываю палец и пытаюсь понять, куда дует ветер — пыль оседает на севере, значит, полечу на юг, если потороплюсь. Нужно заказать фокусника заранее, а то они любят принять заказ и ехать минут 15.

Откуда летите: Восточная сторона загородного посёлка при городе северного ветра по западу на юг, 30.

Куда летите: юг.

Сначала полёт стоил 100 слез, но я решила подождать, пока цена упадёт. Отлично, еду за 1500 слез — у меня накопились подавленные эмоции. Боюсь испачкать новые туфли из пуха одуванчиков, поэтому выпрыгиваю из дома через окно босиком. Обувь на цепочке из запутанных проводов наушников повисла на шее и качается в такт моим бёдрам. Фокусник в чёрном фраке уже ждёт меня и немного злится за задержку. Нужно будет дать ему пару ругательств на чай. Мужчина достаёт большой крючок для мыльных пузырей и окунает его в пенящуюся жидкость. Он обводит вокруг нас крючком, оставляя за собой след из радужной мыльной пленки, пока пузырь не замкнулся над моей головой. Ветер подхватывает нас и несёт сквозь чёрные провода телефонных столбов. Пока мы летим, я плачу навзрыд, а фокусник прибавляет: «Не держите в себе, вот так, вот так». Добиваю счётчик до 1500, вспоминая последний нашумевший фильм про концлагеря и ужасы нацизма (травмы детства я уже проработала). Наш пузырь начинает цепляться за верхушки деревьев и лопается на моем последнем всхлипе. Вот и прилетели.

⁃ Хуесос, — говорю фокуснику на прощание.

⁃ Меня это закалит, спасибо, — отвечает он мне, и мы вежливо улыбаемся друг другу на прощание.

Нахожу очередь молодых людей примерно моего возраста и социального статуса и встаю в неё. Длинная тропа ног движется в сторону университета. Что-то про рекламу, медицину и кулинарию. Я окликаю девушку позади меня.

⁃ Эй, у тебя не будет лишней тетрадки? А то я купила новую и мне ее жалко.

⁃ Пошла нахуй, — ответила она.

⁃ Сама пошла нахуй.

Девушка осмотрела меня с ног до головы. Вижу, ей понравились мои манеры и пара туфель из пуха одуванчиков.

⁃ Умеешь отстаивать личные границы, мы не поладим. Я нарцисс, а по тебе виден синдром дефицита внимания.

Я молча кивнула. Занятия проходили в душных аудиториях на 300 человек и 500 преподавателей. Я сидела на парне в зелёном берете, покрытым плесенью от сырости. На моих коленях расположилась миниатюрная девушка с потными ягодицами — она скользила по моим коленям и царапала мне кожу бритыми ляжками. Следить сразу за 500 преподавателями сложно, но я справляюсь, делая пометки на бёдрах девушки (чернила ручки скатываются от пота, приходится промокать кожу подолом юбки). Спустя полчаса нам говорят, что завтра экзамен по всем 500 предметам и отпускают домой. Я чувствую стресс, поэтому встаю в новую очередь, ведущую к психологу. Женщина с золотыми ушами говорит мне, что все проблемы из детства. Становится легче. Тут она спрашивает: «Какого числа у вас день рождения?» Я боялась этого вопроса.

⁃ 30 октября, — отвечаю неуверенно, и психолог начинает неодобрительно качать головой.

⁃ Я так и думала. Сатурн в созвездии Скорпиона в тени Логоса… — она недовольно поджала губы, мне стало жутко, — Не пугайтесь, все поправимо. Вам повезло, что я ещё и астролог, веду свои курсы.

Я сразу же после выхода из кабинета побежала к секретарю психолога, чтобы купить ее курс. Как я могла быть такой беспечной и не замечать все это время тени Логоса? Это же все объясняет. Когда деньги упали с карты на счёт женщины с золотыми ушами, я вздыхаю с облегчением.

Ноги немного болят: пятки покрылись корочкой крови, как запечённый сыр на тосте. Весь день ходила без обуви, но зато туфельки из одуванчиков выглядят как новые.

Поход к психологу занял много времени. Пока я добралась до дома, до экзамена оставалось 5 часов. Меня уже начинало клонить в сон. Зайду в магазинчик у дома, куплю что-нибудь бодрящее.

Вывеска «Бар и Га» горела неоном. У входа толпились студенты с красными глазами и конспектами.

⁃ Мне грамм фена, пожалуйста, — говорю я молодому человеку за стойкой.

⁃ Дайсон или Филлипс? — спрашивает он. Его руки были забиты татуировками в виде грязи — коричневые и чёрные кляксы жидкой почвы.

⁃ Можно смесь? — отвечаю я. Грязные руки достали из-под стойки два фена в пленке. Он отрезал длинным ножом два тонких ломтя с каждого устройства и поместил их в блендер.

⁃ Расфасовать сразу по дорожкам?

⁃ Да, пожалуйста.

⁃ Пошла нахер, сейчас сделаю, — говорит он и подмигивает. Не хочу нарушать его личные границы, потому не прошу у него номер. Но в тайне надеюсь, что он абьюзер и сам его попросит у меня.

⁃ Ты, случаем, не из неполноценной семьи? — спрашивает он, пока насыпает тонкие дорожки по контейнерам. У меня побежали мурашки по коже. Чувствую, как щеки наливаются вином под его взглядом, — А то я мог бы ввести тебя в созависимые отношения с твоим комплексом безотцовщины. Побои раз в месяц и постоянная ревность.

⁃ Пиздец, — говорю я и протягиваю ему салфетку со своим номером телефона. Неужели я, наконец, нашла кого-то, кто мне подходит?

На выходе толпа студентов только увеличилась. Когда я прохожу мимо них, слышу, как девушка с малиновой пудрой на щеках говорит своей подруге: «Побои раз в месяц и постоянная ревность! Я сразу дала ему номер». Ревность неприятно кольнула мне в лопатку, сразу захотелось порезать вены. Он ещё и изменщик, какое счастье. Чувствую, что тень Логоса, наконец, отступает — началась светлая полоса. Щипаю себя за щеку, чтобы пролить вино в уголок губ. Пью не спеша и чуть хмелею от ожидания любви.

Подсолнух на шее завял, пока я добралась до квартиры. Решаю отмокнуть вместе с ним в раковине, пока готовлюсь к экзамену. Разворачиваю пакетик с готовой дорожкой фена и снюхиваю ее дырой носа. Сон, как хуем сняло. За три часа заучиваю наизусть 967 книг по 2000 страниц и с легким сердцем отправляюсь на экзамен.

Аудитория воспаленно дрожала от взволнованных студентов. Я споткнулась о чей-то мешок под глазом и упала носом в пол. Из ноздри потекла розовая кровь, разведённая в белом порошке. Фен начал немного отпускать, захотелось есть. Я сгрызла засохший желток с ногтей.

Экзамен шёл 13 часов. Мне достались несложные билеты. Один из вопросов только вызвал трудности: «Скажите семь тысяч комплиментов своему преподавателю». Этот вопрос был в методичке, которую выпускает только наша кафедра. Разумеется, за небольшую плату ее можно приобрести у самого преподавателя. Мужчина с гнилыми усами и мухами на лысине спрашивал строго, но справедливо. На трехтысячном комплименте я запнулась.

⁃ Все, достаточно, — сказал он и хлопнул ладошкой по сиденью рядом с собой. Я села туда, смущенная его просьбой, — Я вижу, что вы девушка сообразительная, но подготовлены не основательно. Методичку нашу не покупали, ясное дело? — Препод провёл желтым языком по своему рту, оставляя кусочки завтрака из творога на кайме губ.

⁃ Когда вы говорили про неё, я чихнула, — тихо шепчу я.

⁃ Что ж, не хочу занижать вам оценку. Давайте я вам подскажу, — тут он берет меня за руку и кладёт ее себе на колено.

⁃ Пиздец.

Я успешно сдаю экзамен и выхожу с дипломом об окончании университета из здания, пропитанного слюнявыми ртами. Телефон в кармане носков неприятно завибрировал. Надеюсь, что это тот парень из «Бар и Ги».

⁃ Получила диплом? — голос матери.

⁃ Да, мам, — я разочарована.

⁃ Ну и когда на работу?

⁃ Ма-а-ам, ну сколько можно? Это всего лишь мой 31-й диплом. Ты же знаешь, меня с таким количеством никуда, кроме кассы, не возьмут. Хватит меня контролировать!

⁃ Тебе уже 43, дорогая, часики-то тикают. Работа — цветы жизни. Заведёшь свою, поймёшь, о чем я.

⁃ Тебя недолюбили в детстве, мама.

⁃ Не подлизывайся, — и бросает трубку.

Тут я замечаю парня с руками, будто бы вымазанными в масле. Он встаёт с бордюра и направляется ко мне.

Сердце больно стучит по горлу.

⁃ Как ты здесь очутился, маньяк? — спрашиваю я бармена.

⁃ Решил проверить, не наврала ли ты про экзамен, чтобы меня отшить.

⁃ Нет, я честно подвергалась харассменту в виде домогательств со стороны преподавателя все 13 часов, — отвечаю я весело, но парень хмурится.

⁃ Красивый препод? — спрашивает он и больно хватает меня за запястье. От счастья хочется плакать.

⁃ Если только ты любишь гнилые яблоки, — мое лицо счастливо жмётся в боли.

⁃ А я похож на гнилое яблоко?

⁃ Ты похож на того, над чьим хером смеялись в школе, — он улыбнулся так, что мне захотелось ударить себя по лицу.

⁃ Хочу контролировать тебя постоянно. Выходи за меня.

⁃ Пиздец.

Очереди, очереди, очереди. Дипломы, творожистые рты. Фен в пакетиках, вино в мешках щёк. Синяки от костяшек мужа. Я не спала пару лет, и вот — получила последний 47 диплом. Устроилась вставляльщиком трубочек в стаканчики с колой в Макдональдс. Казалось бы, жизнь удалась. Мои глаза были вечно полуприкрыты от синих отеков. После 20-часовой смены меня ждал пьяный муж с отходняками от фена и прочей дури. Мне стукнуло 46, я молода и полна сил. Но тень Логоса появилась снова, нависла надо мной чёрным зонтом в ясный день.

Я шла с работы домой в облаке мужского одеколона (скучный секс в подсобке с молодым стажером ради игры на чувствах мужа). Женское счастье — нехитрое дело. Сегодня я вставила 1489 трубочек в стаканчики, это мой новый рекорд. Мои указательные и большие пальцы образуют дыру между подушечками, когда я свожу их вместе.

Мой бармен сидит в прихожей и ножом ковыряет заусенцы на левой руке. Срезает длинный кусок кожи и кладёт над губой (у него плохо растут усы, в отличие от его отца). Я захожу и сажусь ему на колени, подставляя шею, пахнущую другим мужчиной. Он запускает свою большую руку мне в волосы, сжимая их в кулаке, а второй — подносит нож к моему левому соску. Я в приятном возбуждении семейной сцены. Но тут мой бармен роняет нож (он звенит по кафелю холодным лезвием) и крепко сжимает меня в объятиях. Слышу тихий плач, и горячие слёзы заливают мне надключичные ямки. Мне становится не по себе, я засаливаюсь в его слезах и тромбуюсь в петле рук.

⁃ Я так больше не могу, — всхлипывает он и кладёт тёплую соплю мне на ухо.

⁃ Я не понимаю… — а я ведь и правда не понимаю.

⁃ Милая, дорогая, хорошая, лучшая, моя… — он начал осыпать меня поцелуями, такими нежными, что меня начало тошнить.

⁃ Зачем ты так со мной? Что я сделала?

⁃ Я не могу больше притворяться. Меня достало играть этого маскулинного мужлана. Я не люблю пить. Я не люблю тебя бить. Я не люблю курить это дерьмо. Я не люблю говорить тебе злые слова. Я не люблю изменять. Я..я..

⁃ Что я?! — злость накрыла меня волной, начала щипать рёбра.

⁃ Я люблю только тебя, — сказал он и обмяк в тихой капле своей слезы.

Я не выдержала и влепила ему пощечину с такой силой, что вывернула себе запястье. Мой бармен аккуратно взял мою руку и стал целовать синеватые веки в крошке слёз. Он все повторял: «люблю, люблю, люблю». А я кричала на него: «прекрати».

⁃ Да лучше бы ты оказался геем… Изменял бы мне по субботам, помогал выбирать туфли…

⁃ Мы все наладим, любимая. Давай попробуем без ругани, выпивки и дури? Мы все исправим.

⁃ Да! — вдруг вскричала я, — Ну, конечно! Как я сразу не подумала об этом? Помнишь того психолога, к которому я ходила во время учебы?

⁃ Милая, я.. — начал он неуверенно, но я его перебила.

⁃ Она тебя исправит! Она нам поможет, — возбужденно повторяла я, хватая его опухшей ладонью за лицо.

Мой бармен грустно выдохнул и посмотрел на меня так, будто потерял все, что ему дорого в одну секунду. Его руки опустились до грядок с фиалками на первом этаже. «Ты такая красивая, когда синяки сходят, такая красивая…» — сказал он и ушёл в спальню. Я осталась в тени прихожей с засохшими озерками соли на ключицах — в тени Логаса…

Работать вставляльщицей трубочек в Макдональдсе стало невозможно. Коллеги косились на меня, шептались за спиной, обсуждали. Мой бармен стал встречать меня с работы, покупать цветы. Я со стыдом шла с ним за руку по городу, краснея, как надутая гематома.

Пришлось устроиться архитектором в фирму, строящую мосты по всей стране. Меня печатали в газетах и журналах, деньги лились рекой. Я была так несчастна. По ночам, укрывшись банкнотами, усыпанная поцелуями, я плакала, как маленькая девочка, даже не представляя, что могла себя такой когда-либо почувствовать. Все стало иметь вкус, цвета без наркоты не резали глаза, сон давал сны про трубочки и гнилые усы преподавателей. Моя жизнь стала кошмаром наяву.

Одной ночью я просто вызвала фокусника, повесила туфли из пуха одуванчиков на провода наушников, накрасила ногти желтком и вышла в окно. Я летела в радужном пузыре молча, глотая все таблетки, что нашла в заначках. Глаза закрывались, заливались розовой пеной изо рта. Что-то ударило наш пузырь, и он лопнул вместе с моим желудком на тротуар. Я разбилась пухом одуванчиков по темным лужам Логоса.

⁃ Пиздец, — сказал кто-то, проходя мимо моей кляксы.