Колдовские камни. Книга 1. Защитник камня

Веда Талагаева

Выдумывая сказки о волшебном мире, остерегайся: он может оказаться настоящим, а твои приключения в нем полными опасностей. И когда зло последует за тобой по пятам, вся надежда будет лишь на старую карту, что покажет путь в забытую страну, в которой бессильны злые чары. И на друзей, которые встретятся на пути. Первая часть истории об Элиа Рассказчике – мальчике-выдумщике из нашего мира, его дороге в страну Нумар и колдовских камнях, которые ему нужно сберечь.

Иллюстратор Е. Г. Гусева

© Веда Талагаева, 2018

© Е. Г. Гусева, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-5844-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Племянник исчезнувшего чародея

Вечером на развилке лесных дорог Нок встретил Тарилор на синем единороге. На ней был мужской охотничий костюм, ветерок развевал длинные волны ее медно-рыжих волос. Сбруя на единороге блистала серебром, в синей гриве звенели колокольчики. Красивое зрелище, ничего не скажешь. Но Нок не очень-то обрадовался, увидев прекрасную всадницу. Гномы вообще не любят эльфов. Больно много они из себя строят — и вечные, и мудрые. Даже вот эта эльфийская девчонка трехсот с небольшим лет.

Только чтобы носиться по лесу верхом и стрелять из лука в зверушек, как эта рыжая, ни мудрости, ни доблести не требуется. Вот дать бы ей кирку в руки да отправить в шахту. И посмотрим тогда, останется ли при ней ее спесь.

Тут Нок вдруг спохватился, что и сам давно уже в шахте не бывал, даже подзабыл, пожалуй, что там, да как. Поэтому от идеи заслать Тарилор на рудник он отказался, но досада на надменную эльфийку осталась.

— Куда это вы направляетесь, госпожа? — спросил Нок, взобравшись на придорожный холмик, поросший травой, для того, чтобы быть с сидящей в седле эльфийкой одного роста.

— По делу, — последовал уклончивый надменный ответ.

— Ты едешь к Дубу, — уверенно заявил гном и обиженно надул щеки.

— Ты и сам туда идешь, — пожала плечами Тарилор, развернула единорога и поехала дальше.

— Потому, что я должен увидеться с Чародеем! — важно объяснил Нок, с трудом семеня мелкими шажками вслед за гордо ступающим единорогом.

— И я тоже, — безразлично заметила Тарилор, не оборачиваясь.

— Он меня ждет! — гордо заявил Нок и, чтобы не отстать, попытался, было, ухватиться рукой за стремя, но эльфийка так взглянула, что рука сама собой разжалась.

— А меня не ждет. Ну и что? — холодно сказала Тарилор, но единорога придержала и позволила гному себя обогнать.

Обиженный Нок поплелся впереди, нарочно ступая как можно медленнее и загораживая собой всю тропу. Тарилор поневоле пришлось сдерживать единорога, следуя за ним.

Так они миновали весь Сосновый лес, весь Еловый лес и весь Березовый, перешли в мелком месте вброд Болтливый ручей, поднялись на Пологий холм и попали в Дубовый лес на круглую поляну, со всех сторон окруженную деревьями. Посреди поляны один-одинешенек рос раскидистый старый дуб. А под дубом…

— Что еще такое? — проговорила Тарилор и остановила своего единорога.

Под дубом, свернувшись калачиком, положив ладони под щеку, спал мальчик лет двенадцати.

— А где же Он? — озадаченно спросил Нок.

— Его нет, — насмешливо хмыкнула Тарилор.

— Я и сам вижу! — опять обиделся Нок. — Но откуда здесь ребенок?

— Надо узнать.

Тарилор обогнула Нока слева и поехала вперед. Не желая отставать, гном потрусил за ней. Вдвоем они приблизились к дубу и наклонились над спящим мальчиком. С виду он был худенький. И личико у него тоже было худенькое, скулы высокие, подбородок разделен бороздкой, а волосы черные, короткие и взъерошенные.

Одежда на ребенке была чудная. Рубаха с короткими рукавами и без воротника, поверх нее еще одна — клетчатая, сверху донизу на пуговицах. Таких штанов, как у него — темно-синих с рельефными швами и накладными карманами, Нок никогда и не видел. А уж обувь-то! И не сапоги, и не туфли — шнурованные башмаки на плоской ребристой подошве. Только на Чародее однажды, когда он собирался за очередной книгой Рассказчика, были надеты похожие.

— Может, ваши знают, что тут к чему? — с подозрением спросил Нок.

Было в этом спящем растрепанном мальчике что-то уж очень странное. А где странности, там, конечно, и эльфы, рассудил гном.

— Как он попал сюда и именно сейчас? — пропустив слова гнома мимо ушей, саму себя спросила Тарилор.

А кого ж ей еще спрашивать, такой красавице да умнице? Не снисходить же до бесед с каким-то там гномом!

— А ты разбуди его да спроси, — язвительно усмехнувшись, посоветовал Нок и сам протянул руку, чтобы тронуть мальчика за плечо.

Но не успел гном до него дотронуться, как вздрогнул и отдернул руку, потому что мальчик вдруг сам проснулся и резким движением сел, уставившись на Нока и Тарилор во все глаза. Глаза у него были голубые, слишком большие для такого маленького лица.

— Почему я здесь? — испуганным шепотом спросил мальчик.

— Ты не знаешь? — удивился Нок.

— Нет, — мальчик растерянно пожал плечами. — Я, наверное, заснул. Но я был не здесь, я был дома.

— Ты, наверное, прошел через дверь, — догадался Нок.

— Через какую дверь? — мальчик удивленно огляделся, недоумевая, где же в лесу среди деревьев может находиться дверь.

Вот ведь странный ребенок!

— Дупло в дереве. Это дверь, — объяснил Нок. — Но в нее может входить только Чародей. Ты его там не видел?

— Чародей?

Ноку показалось, что возможности существования чародеев мальчик удивился еще больше, чем возможности существования дверей. Определенно странный ребенок.

— Ну да, Чародей, — Нока уже начала сердить его непонятливость. — Гвендаль, понимаешь?

— Гвендаль? — это имя, наконец, вызвало у непонятливого мальчика какие-то проблески сознания. — Вы говорите о моем дяде?

Все это время Тарилор молча сидела в седле, считая ниже собственного достоинства участвовать в разговоре с простым смертным. Но тут и она не выдержала.

— Гвендаль твой дядя? — воскликнула она. — Так чего же ты нам голову морочишь? Он, что, прислал тебя вместо себя?

— Тогда почему у него нет книги? — возразил Нок.

— Ах, вот зачем ты здесь! — усмехнулась Тарилор. — Я и забыла, что лицезрею диво дивное: гном, который забросил гномьи занятия и увлекся книгоиздательством!

— Не вижу в этом ничего плохого, — проворчал Нок и опять надул щеки. — Слушай, парень. Я работаю в книжном издательстве, самом лучшем и популярном во всей стране, и Гвендаль обещал моему шефу новую книгу Рассказчика. Он говорил, что уже готово продолжение приключений Белого рыцаря на Черном болоте.

— Да. Следующая книга будет о приключениях Белого рыцаря в Черном замке, — кивнул мальчик и снова очень удивился. — Но вы-то откуда знаете? Я никому, даже Гвендалю свои истории не показывал и читать не давал.

— Так это твои истории? — Тарилор снова не удержалась от удивленного возгласа, потом насмешливо стрельнула глазами в сторону гнома. — Оказывается, Рассказчик — просто мальчик. Ты влип, Нок!

Нок схватился за голову.

— Ничего себе дела! Себастьян меня убьет.

— Но где же интересно находится Гвендаль? — вновь обращаясь к самой себе, задумчиво проговорила Тарилор.

— А где я-то нахожусь? — вскочив на ноги, нетерпеливо спросил мальчик.

— Ясно где — в Ильраане! — ответил Нок.

У мальчика вдруг сделалось такое бледное лицо, что Нок даже испугался, как бы он не упал в обморок. Но падать он не стал. Только сел обратно на траву и сказал:

— Ой, мама.

***

Если бы еще двадцать минут назад кто-то сказал Илье, что такое может происходить не только в его воображении, он бы не поверил. Но два существа, смотревшие на него сейчас, были очень убедительны. Илья мысленно назвал их «существами», потому что выглядели они не совсем как обычные люди.

Плотный коренастый мужчина с черной бородой ростом был всего на полголовы выше самого Ильи, а у прекрасной рыжей девушки были острые, словно у рыси уши. И сидела она на голубой лошади, во лбу которой торчал перламутровый, закрученный штопором рог.

Больше Илья не смог толком ничего разглядеть — от волнения все поплыло перед глазами. Подумать только! А ведь совсем недавно он был в Москве, в обычной квартире, жил в обычной семье. Вернее, не совсем так. Он жил в чужой семье.

Родителей своих Илья Рощин не помнил. После того как они разбились на машине, Илью взял к себе папин брат Сергей Иванович, которого даже дома все уважительно называли Профессором. Он был серьезным ученым-историком, преподавал, часто читал лекции за границей.

К Илье Профессор относился хорошо, но виделись они редко, потому что Сергей Иванович почти всегда был занят своей работой. Присматривала за мальчиком чаще всего домработница Профессора Полина. Эта строгая пожилая дама больше походила на вдовствующую королеву, чем на домработницу, но к маленькому Илье была привязана, хотя и не любила этого показывать.

Словом, в доме Профессора жилось Илье неплохо до тех пор, пока не появилась Марина. Энергичная молодая студентка, посещая лекции Сергея Ивановича Рощина, высоко оценила достоинства преподавателя: его ум, интеллигентность, образованность, а также просторную многокомнатную квартиру, машину и уютную дачу за городом. Оценила и взяла в оборот солидного, но застенчивого и не приспособленного к жизни Профессора.

Став женой Сергея Ивановича, Марина быстро завела в его доме свои порядки. Скоро ее стали побаиваться все. И Профессор, и его старый школьный друг дядя Коля Смирнов, и даже Полина. А больше всех доставалось, конечно же, Илье.

— Бедные родственники должны быть благодарны, что их приютили, и вести себя соответственно, — любила повторять Марина.

Полина попробовала намекнуть ей однажды, что она и сама бы должна как-то «соответственно» себя вести.

— А вместо старой домработницы, которая бьет тарелки, можно завести посудомоечную машину, — ответила на это Марина. — От нее куда больше пользы.

Больше Полина не заводила этот разговор. Единственным, кто теперь заступался за Илью, был другой его дядя. Он появился вдруг неведомо откуда, когда Илье было десять лет, и сразу всем понравился. Полине потому, что галантно относился к старушкам. Дяде Коле Смирнову потому, что умел красиво проигрывать и необидно выигрывать в шахматы. А Профессору потому, что не понравился Марине.

— Еще один родственничек, — ворчала она. — Надо же! Брат матери. И где он был до сих пор?

Этого дядя Гвендаль не объяснил. А свое необычное для России имя он объяснил очень просто. Девичья фамилия матери Ильи тоже была довольно необычной — Рено. Совсем как у актера, который играл киллера Леона в кино.

— Наши предки родом из Франции, — рассказал Гвендаль. — Приехали в Россию во времена Екатерины Великой. Меня назвали в честь какого-то французского прапрадедушки.

— Звали их сюда! — недовольно ворчала Марина. — Приличные французы тогда дома сидели, свою Французскую революцию устраивали. А по заграницам одни бездельники шлялись!

Но Профессор разрешал Гвендалю приходить в любое время, и Марина вынуждена была смириться. Появлялся Гвендаль, впрочем, нечасто — раз в два-три месяца. Говорил, что работает фотографом, фотографирует птиц и животных и потому много разъезжает. Ни одной фотографии, правда, не показывал. Но зато как-то раз подарил Илье совершенно классные ролики.

— Не сиди все время в своем углу. Кругом столько интересного. Надо все успеть увидеть, — сказал он, когда принес ролики в комнату Ильи.

Илью все вокруг считали слишком тихим и серьезным для своих лет. Он много читал и все время что-то записывал в толстую тетрадь.

— Он сочиняет какие-то дурацкие истории, — жаловалась Марина Профессору. — Что, так и будет витать в облаках, когда вырастет? Ему нужно будет работать, ведь не ты же будешь платить, если он вздумает пойти учиться.

Илья и сейчас уже не сидел, сложа руки. После школы он разносил газеты на почте и мыл машины. Но кое в чем даже Марина была права: он действительно витал в облаках. И жена Профессора рассердилась бы еще больше, узнай она, что виноват в этом Гвендаль.

Однажды летом на даче во время страшной грозы, чтобы Илья не так боялся, Гвендаль рассказал мальчику историю, больше похожую на сказку. О мире под названием Дивный Край, о чудесной стране Ильраан, которой правят могущественные чародеи. Об эльфах, живущих в лесах. О гномах, ищущих под землей сокровища. О людях, не боящихся опасностей и совершающих подвиги. Рассказал и даже нарисовал карту сказочных земель.

С тех пор Илья большую часть времени мысленно находился там, в мире, столь непохожем на его собственный. Рассказ Гвендаля захватил его, и он стал сам выдумывать истории, а потом и записывать.

Сочинял Илья, сидя за большим письменным столом в домашнем кабинете Профессора. Там же в кабинете он и прятал написанное, потому что Марина хоть и заправляла всем в доме, но трогать что-либо в этой комнате опасалась. Тогда Профессор мог забыть свой трепет перед супругой и не на шутку прогневаться.

В кабинете Илья прятался и сам. Когда Марина особенно злобствовала, или когда становилось очень грустно. Он забирался в большой старый шкаф, плотно закрывал дверцы, сидел, притаившись, и думал о чем-нибудь. Сегодня так крепко задумался, что даже заснул.

А проснулся не в шкафу, а на лесной поляне под зеленым дубом. А рядом были эльф и гном и смотрели на него с удивлением. Если бы кто-то сказал еще двадцать минут, нет, теперь уже целых полчаса назад, что такое может быть, Илья бы не поверил.

***

— И что же мы будем делать теперь? — спросил Нок, совсем растерявшись от такого непредвиденного поворота событий.

— Не знаю, что ты будешь делать, а я вернусь в город, — равнодушно пожала плечами Тарилор.

Вот ведьма! Как есть — эльфийская ведьма. И никакого сладу с ней нет и со всеми этими эльфами.

— Мы тогда тоже возвращаемся, — объявил Нок.

— В смысле: мне надо назад? — Илья оглянулся на дупло, чернеющее в стволе дерева.

— Как? — Тарилор в недоумении подняла тонкие брови. — Только Чародей знает, как открывается эта дверь. Ты через нее как-то проскочил, но назад уже не вернешься. Во всяком случае, без помощи Гвендаля.

— Тогда можно мне с вами? — робко спросил мальчик.

— А как же иначе? — воскликнул Нок, воодушевляясь. — Раз уж ты, Рассказчик, собственной персоной к нам пожаловал, мой шеф захочет познакомиться с тобой. Пойдем в город.

— Может, поедем? — не совсем охотно, но все же предложила Тарилор. — Мой единорог может выдержать троих. Тем более вы оба такие маленькие, за одного сойдете.

И тут найдет, чем поддеть!

— Покорнейше благодарим, госпожа, — сухо ответил Нок. — Мы, гномы, любим ходить пешком.

— И боитесь лошадей, — насмешливо добавила эльфийка.

— Не любим, — с достоинством уточнил Нок. — Пешком ходить полезно, юноша. Кстати, как тебя зовут?

— Илья, — ответил мальчик.

— Э-ли-а, — с трудом выговорил гном. — Элиа… Да уж, заковыристое имечко. Подходящее для известного писателя.

— Такого уж известного? — удивился Илья.

— Уж не без того, — усмехнувшись в усы, подтвердил Нок. — Между прочим, благодаря моей сообразительности. Когда три года назад Гвендаль дал мне почитать твою первую книгу — про речных фей, я решил показать ее Себастьяну. Шеф только начал читать, сразу решил, что это нужно печатать. И вот уже несколько лет твоими историями зачитывается весь Ильраан. Да и Аладан, и Ридэль тоже. А может, и Занбаар.

— А я-то считал свои истории глупыми, — не веря своим ушам, проговорил Илья. — Гвендаль даже и не сказал, что ко мне давно уже слава пришла. Он вообще многого не сказал.

Тарилор ехала по тропе, пустив единорога шагом, а Илья с Ноком шли рядом. Шагая по лесу между эльфом и гномом, Илья никак не мог убедить себя, что все это случилось с ним на самом деле. «Уж не во сне ли я?» — думал он.

Его спутники тоже предавались размышлениям. Нок терялся в догадках о том, куда запропастился Гвендаль, а о чем думала Тарилор — было совершенно неясно. Эльфы редко рассказывают о своих мыслях.

В молчании троица спустилась с холма, перебралась через ручей, миновала березовые кущи, ельник и сосняк и вышла на широкую просеку, идущую под уклон.

— Почти добрались, — счастливо пропыхтел Нок.

Он порядком устал, стараясь идти в ногу с голубым единорогом, но показывать этого ни за что не желал. Рядом в чаще затрепетали птичьи крылья, и на просеку вылетел лесной дрозд. Он сел Тарилор на плечо и наклонил к ней пернатую головку. «Клюнул бы он эту задаваку прямо в ухо», — мстительно подумал Нок, отирая ладонью пот, градом катившийся по лбу. Но дрозд клеваться не стал, только пошевелил клювиком, словно пошептался с Тарилор, и улетел в лес.

— Дальше пойдете одни. Меня ждут. Прощай, Рассказчик Элиа, приятно было познакомиться, — сказала Тарилор, развернула единорога и ускакала.

— Эльфы, эльфы, — неодобрительно покачал головой Нок. — Не связывайся с ними, дружок. Уважения ни на грош, только и дерут носы кверху. Пошли, без нее мы дойдем быстрее.

Он плюнул на след подковы, оставленный единорогом на тропинке, и решительно зашагал вперед.

— Не отставай, — сказал он, обернувшись к Илье. — Мы с тобой идем в гости к лучшему в мире книгоиздателю, в столицу Страны Чародеев, самый красивый город на свете. Ты увидишь реку Ильрадан и дворец наших царей. Знаешь, я на той неделе видел царицу! Она ехала по городу со свитой. На ней было платье из серебряной парчи, а грива ее белого коня вся была убрана шелковыми лентами. Такая красота! Сколько тебе лет? Тринадцать? Значит, ты плохо рос. Выглядишь от силы на двенадцать с половиной.

Илья чувствовал, что изнутри его прямо лихорадит. И с каждым шагом это ощущение росло. Он все больше убеждался, что попал в другой мир. Все здесь выглядело по-другому: причудливые изгибы холмов, яркая зелень листвы и трав, прозрачная небесная лазурь. Иначе, заливисто и весело распевали птицы в лесной тишине, непривычными казались медовые запахи цветов, долетавшие с порывами теплого ветра.

«Это потому, что я сплю», — окончательно убедился Илья, краем уха слушая болтовню гнома и жадно всматриваясь в окружающий пейзаж, уже окутанный голубоватой вечерней дымкой. — «Только бы не просыпаться подольше и запомнить все, чтобы записать».

Дорога все больше спускалась под гору, лес редел и, наконец, отступил совсем. Взорам двух путников открылась раскинувшаяся внизу долина. В лучах вечернего солнца среди сочных лугов лентой вилась река, а в ее излучине стоял большой город. За стенами из розового камня сияли золотые купола, и цвели белые жасминовые сады.

— Ильрагард! — с гордостью объявил Нок. — Вперед, господин Рассказчик! Спустимся в долину, и мы на месте. Издательство «Веселый гном» находится в центре города на Площади с Фонтаном. Где же еще находиться лучшему издательству в стране? Уже вечер, но мой шеф Себастьян меня ждет. С книгой, конечно, не вышло, но зато я веду тебя.

Гном резво побежал с горки вниз, Илья поспешил за ним. Под их ногами земляная тропинка пересекла луг и превратилась в широкую дорогу. Дорога заканчивалась у каменного моста с резными перилами и фонарями из красно-синего стекла. Далеко внизу под его сводчатыми опорами бежала река.

Мост вел прямо к воротам Ильрагарда. Они были еще открыты, за ними виднелась улица, вымощенная красным кирпичом, с домами из розового камня и цветными стеклами в окнах.

Илья невольно вытянул шею, чтобы лучше разглядеть город, который раньше считал выдуманным.

***

— Не выпить ли нам за знакомство доброго светлого эля?

— Я не пью, — степенно ответил Илья.

Сейчас, когда поблизости не было Полины, соблазн безнаказанно попробовать пива был очень велик. Но проклятый здравый смысл, тот самый, который не давал окончательно поверить в реальность происходящего, этот здравый смысл велел Илье отказаться от предложения хозяина издательства «Веселый гном».

— Мудро, — одобрительно заметил Себастьян.

По сравнению с офисами, которые показывают в сериалах, его кабинет выглядел как-то причудливо. Одну стену почти полностью занимал большой-пребольшой камин. На нем стояли тяжеловесные бронзовые подсвечники в виде грифонов, у которых прямо из головы торчали свечи.

Резные массивные шкафы были полны книг, и все они были в сафьяновых и бархатных переплетах с застежками или тесемками. Стулья для посетителей были разного размера. Большие для людей, маленькие для гномов и прочего низкорослого народа.

Илью Себастьян с уважением усадил на один из больших стульев для людей, хотя он вполне неплохо устроился бы и на маленьком гномьем стульчике. Сам Себастьян уселся за свой письменный стол в огромное кожаное кресло. И стол, и кресло были сделаны по человеческим размерам, поэтому Себастьян забирался на кресло с помощью скамеечки для ног, а чтобы его было получше видно над столом, подкладывал на сиденье несколько подушечек.

Получалось забавно, особенно потому, что сам Себастьян выглядел очень внушительно — полный, важный, с густой седой бородой. И одевался он совсем не так, как гномы на картинках в сказках — ни тебе колпака, ни яркой курточки, ни коротких штанишек. Совсем даже наоборот, добротный темно-коричневый костюм, блестящие ботинки, жилет с золотым шитьем, из кармана которого торчала серебряная цепочка от часов.

— Ну, тогда ромашкового чаю, — сказал Себастьян. — Прекрасно успокаивает нервы. Мне сейчас не помешает. Я очень взволнован этой встречей, дорогой господин Рассказчик. Гвендаль напустил столько таинственности вокруг вашей персоны, я уж и не знал, что вообразить.

— И теперь вы разочарованы? — со смущенной улыбкой спросил Илья.

По удивлению, с которым его встречали все вокруг, он решил, что Рассказчик представлялся жителям Ильраана взрослым и солидным, настоящим писателем.

— Нет, я очень рад, что вы оказались именно таким. Человеком простым и приятным в обхождении, — старый гном проворно спрыгнул с кресла и полез в буфет за чашками.

В камине быстро вскипел подвешенный над огнем блестящий чайничек. Вместе с чашками на столе появилась корзиночка с миндальным печеньем и варенье в вазочке.

— Значит, Гвендаль даже не сказал вам, что отдал ваши книги в печать, и что они нравятся читателям? — спросил Себастьян, разливая по чашкам душистый ромашковый чай. — Он всегда секретничает.

— Нок говорил, что мои книги здесь любят, но я думал, что он преувеличивает, — скромно сказал Илья, взяв из корзиночки печенье.

— Ни капельки! — возразил Себастьян, подув на чай. — Они продаются на ура. Но, надеюсь, вы не думаете, что я прикарманил все денежки? Нет, господин Элиа, все это время я клал в банк на ваше имя причитающийся вам гонорар. И сумма набежала немалая. Пожалуй что можете теперь и не работать.

Илья поперхнулся чаем.

— Что, совсем? — удивился он. — И даже на почте?

— А, так вы любите почтовых голубей? — спросил Себастьян. — Тогда заведите голубятню и, знай себе, пишите книги. Уверен, они будут и дальше пользоваться успехом. В ваших историях есть нечто… — он раздумчиво почесал в бороде. — Да, именно нечто. Хотя оно и понятно. Ваши родственники по материнской линии все сплошь чародеи.

— А вы знали мою маму? — разволновался Илья.

— Довелось. Она с детства была непоседой. Ваш дедушка Витольд уж на что был первоклассный чародей и то не доглядел. Анна однажды вдруг сбежала из дому и исчезла. Гвендаль только потом узнал, что она попала в другой мир и там вышла замуж, а до того страшно переживал. Он сам в ту пору был еще ребенком — всего-то лет семьдесят пять.

— Семьдесят пять? — ахнул Илья. — А сколько же ему сейчас?

— Тоже не так уж много. От силы лет сто, — ответил Себастьян. — Для чародея самые цветущие годы. Да… — он вздохнул, погружаясь в воспоминания. — Гвендаль долго искал вашу маму в самых разных местах, а нашел уже вас. Ну, не будем о грустном. Сейчас я запишу для вас номер вашего счета в Кубышке. Это самый надежный банк в Ильрагарде. Спрячьте хорошенько.

Себастьян достал из кармана толстую записную книжку и нацарапал пером на страничке несколько цифр. Илья мельком взглянул на протянутый ему листок и машинально сунул в карман. «Гвендаль искал вашу маму, а нашел уже вас», — эти слова гнома почему-то до сих пор звучали в ушах, и от них перед глазами все подернулось дымкой.

— Ну вот, вы совсем приуныли, — с сочувствием заметил Себастьян. — Давайте-ка я вас чуточку развеселю. Вы ведь еще не видели свои книги напечатанными? Вон, взгляните, на четвертой полке у окна.

Илья подошел к шкафу. Из окна на корешки книг падали яркие отблески заката. Мальчик провел по ним ладонью.

— «Тайна маленькой феи», «Приключения эльфов из Северного леса», «Белый рыцарь на Востоке», — прочел он вслух знакомые названия. — И все другие приключения Белого рыцаря. И еще «Драконья гора» и «Заколдованный замок». Неужели здесь все, что я написал?

— Я же говорю: можете больше не работать, — довольно усмехнулся Себастьян.

— Нет, я точно сплю, — прошептал Илья, снова почувствовав, что перед глазами стоит туманная дымка, но на этот раз уже от радостного волнения. — Вот бы не просыпаться никогда!

— Я рад буду напечатать что-нибудь еще, — сказал Себастьян. — Многие издательства примут вас с распростертыми объятиями, но я надеюсь, что вы отдадите предпочтение другу вашего дяди, который с самого начала верил в вас. Но к этому разговору вернемся позже. Время уже к ночи, пора подумать о ночлеге. Я вызову коляску, вас отвезут в дом Гвендаля. Он недалеко, за Южными воротами в долине, Нок вас проводит. Кто знает, может, Чародей уже объявился и ждет вас там?

***

Смеркалось, когда открытая коляска, запряженная парой рыжих лошадей, выехала из Южных ворот Ильрагарда на мост, такой же длинный, как тот, который вел к Северным воротам. За мостом коляска проехала по дороге, поднялась на холм и остановилась у калитки в низкой живой изгороди.

Над калиткой горели два желтых фонаря. Дом с большими окнами, квадратными, круглыми, многоугольными, видневшийся в саду за изгородью, утопал в сиреневых сумерках. Свет в окнах не горел.

— Вот и приехали, — сказал Нок Илье, вылезая из коляски и подходя к калитке. — Похоже, все спят. Эй, открывайте! Приехал племянник хозяина!

Он заколотил по калитке подвешенным к ней молоточком. На стук откликнулись не сразу. Несколько минут стояла тишина, потом за изгородью по садовой дорожке зашлепали шаги, и сердитый скрипучий голос ворчливо спросил:

— Кто это ломится в такой час? Вот сейчас спущу собак!

— Не врите, уважаемый, собак у Гвендаля нет, — храбро возразил Нок. — И мы не ломимся, а стучим. К господину Чародею приехал гость. Он издалека и очень устал.

По поводу усталости гном малость приврал. Несмотря на поздний час, Илье совсем не хотелось спать. Он был уверен, что и так спит, и боялся пропустить даже малейшую подробность своего сна. Но выступление Нока, тем не менее, произвело должное впечатление.

— Гости в такой час? — недовольно проговорил сердитый голос, и калитка немного приоткрылась.

В глаза Ноку и Илье ударил свет фонаря в виде совы с распростертыми крыльями. Фонарь держал некто повыше их ростом, но недостаточно высокий для человека.

— Приходит гном, и дом вверх дном, — сказал хозяин сердитого голоса, осветив фонарем Нока, и направил луч на Илью. — О, господин Элиа, так это вы! Этот гном так много и бестолково кричал, что я ничего не понял. Прошу прощения, входите скорей.

Калитка тут же широко открылась, а сердитый господин с фонарем отошел в сторону, пропуская Илью в сад.

— Ну, ладно, спокойной ночи, — сказал Нок, оставшись у калитки. — Я поручение Себастьяна выполнил, тебя домой доставил, теперь пойду, пожалуй.

— Коляска-то уже уехала, — растерянно заметил Илья.

— Ходить пешком полезно, — назидательно заметил Нок. — И вы, если бы чаще гуляли, не были бы таким злым, сударь.

Он поклонился господину с фонарем и зашагал по дороге обратно в город. Вскоре его коренастая фигурка пропала за поворотом. Илья помахал гному рукой и вошел в темный сад.

— Пойдемте в дом, господин Элиа. Сейчас зажжем свет, будут готовы ужин и постель, — сказал сердитый незнакомец уже не так сердито и посветил фонарем на дорожку. — Долго ждать не придется. Ваша комната и так уже готова.

— Вы меня знаете? — удивился Илья, стараясь разглядеть в вечерних сумерках своего собеседника.

— Гвендаль предполагал, что вы можете скоро появиться, и дал мне соответствующие указания, — ответил тот. — Идемте.

Миновав тихий темный сад, они вошли в дом. В гостиной спутник Ильи зажег свечи, и теперь мальчик мог получше его разглядеть. У сердитого господина оказалось худое, с резкими чертами лицо, сероватая кожа в бугорках и пупырышках, хищно загнутый нос и маленькие пронзительные глазки.

Голова у него была непропорционально большая, седые волосы топорщились во все стороны. Из острых оттопыренных ушей росла щетина, торчащий подбородок украшала бородка клинышком. Ногти на крупных морщинистых руках больше напоминали когти. Илья сразу понял, кого видит перед собой, но, опять же, не смог до конца поверить своим глазам.

— Вы же… вы же гоблин! — изумленным шепотом воскликнул он.

— Смею добавить городской, воспитанный и совершенно неопасный гоблин, — поклонился жутковатый господин и зажег на столе лампы. — И говорите мне «ты». Когда Гвендаль обращается ко мне на «вы», значит, он чем-то недоволен.

— Хорошо, — согласился Илья. — А как тебя зовут?

— Урдальф к вашим услугам, — ответил гоблин и придвинул к столу стул с высокой резной спинкой и мягкой подушечкой на сидении. — Я, конечно, не всегда вел размеренную и тихую столичную жизнь, как теперь. С Гвендалем мы встретились в Занбаргардских горах, когда я состоял в шайке разбойников, своих соплеменников. Гвендаль тогда впервые отправился в путешествие высоко в горы, но и в то время он уже был малый не промах. С ним было пятеро гномов. Вредный народец, я вам доложу! По мне лучше десять эльфов или три тролля, чем один такой болтливый шустряк. Гвендаль с гномами обратили нашу шайку в бегство, остался один я. Не успел убежать. Чародей взял меня в плен и привез с собой в Ильрагард.

— Вы, то есть ты, его пленник? — поднял брови Илья, дивясь услышанному.

— Нет. В пути мы подружились, нашлись интересные темы для разговора, общие знакомые там и сям. Гвендаль предложил мне управлять его домом, присматривать за всем, пока он в разъездах. Тем и занимаюсь уже двадцать лет.

— Двадцать лет, — повторил Илья. — Здесь у вас какое-то другое время, наверное. Трудно привыкнуть.

— Привыкнете, — пообещал Урдальф.

***

Гоблин подал Илье ужин, показавшийся сытным и обильным: чай, пирог с индейкой, печеный картофель, салат, булочки с повидлом. Илья же был так переполнен впечатлениями, что есть ему совсем не хотелось.

— Что-то аппетит у вас неважный. Оттого вы и худенький такой, — с сожалением заметил Урдальф. — Пойдемте, покажу вам вашу комнату. О делах завтра поговорим. Утро вечера мудренее.

«Так всегда говорят в сказках, — подумал Илья, ступая вслед за гоблином по темному коридору. — Значит, все действительно ненастоящее. Как жаль, тут все так здорово!» Пожелав спокойной ночи, Урдальф отдал Илье лампу.

В комнате было окно почти во всю стену. Перед ним сад расступался, словно для того, чтобы можно было увидеть Ильрагард. Поблескивая в темноте огоньками окон, он раскинулся у подножия холма далеко внизу.

Погасив лампу, Илья какое-то время любовался городом за окном, потом разделся и лег в кровать. За минуту до этого ему совершенно не хотелось спать, но едва лишь голова коснулась мягкой подушки, мальчик почувствовал, что мысли путаются, а глаза сами закрываются.

«Чудесный все-таки мне снится сон. Жаль, когда проснусь завтра утром, ничего этого уже не будет. И Марина опять будет вопить, что я опаздываю в школу, а она не нанималась меня будить», — подумал Илья, накрылся одеялом и уснул.