Сказки Крестового хутора

Василий Ящук, 2020

Сказка – ложь, да в ней намек. Особенно если это сказка для взрослых. Особенно если она как и полагается сказкам, – и страшная, и залихватская местами, а кое-где и философская. И картинки под стать, по всем правилам – выразительные, детальные, хочешь читай, хочешь иллюстрации разглядывай. Помер, стало быть, старичок один девяноста шести лет. Думал с родней повидаться, да и вообще передохнуть от земных забот, ан не вышло – почти сразу в сказку попал, кое-где подозрительно похожую на нашу с вами реальность. Как встретил первого попутчика, так и понеслось. Журналистки-феминистки, коррупция, кризисы, интриги во властных кругах – и все это наряду с говорящими котами и разумными червями. Только кончилось все не как в обычных сказках – вроде ожидаемо, а вроде и нет. Не то грустно, не то обнадеживающе. Кому как. Посмотрите сами, какой стороной Крестовый хутор к вам повернется. Скучать не будете, это точно.

Сказка 12

Жаба

«Делу время, потехе час», — проговорил в бороду Федор Иванович.

Пенсионер таскал камни. Работа спорилась, и старик не заметил, как холодное утро сменилось теплым днем. Сначала потребовалась метла, на которую пошел куст бузины, бечевка и плохо обструганная деревянная палка. Расчистив старый заброшенный склеп, пенсионер начал подбирать подходящие камни для восстановления стен. Обойти пришлось полхутора, но материала хватило. С цементом дела обстояли хуже, однако пепел мертвых, который давно перестал убирать Костя Смертный, подошел по консистенции, особенно смешанный с болотной водицей.

Решение начать работать пришло к Федору Ивановичу само. Просто постучало в двери жгущего безделья. «Никто не хочет — бог им судья. А я хочу», — подумал пенсионер и начал облагораживать хутор. Медленно, но верно расчищать прилегающую территорию. Медленно, но верно отстраивать из хлама и мусора заброшенные склепы. Сегодняшний был третьим.

Вчера Федор Иванович написал на развернутой пачке сигарет список строительных материалов и необходимой канцелярии. Писал углем, так как ручек не было. Список был передан доставщику сигарет, который, сильно удивившись, согласился принять заказ.

«Будем ждать, будем ждать», — подумал Федор Иванович, поднимая тяжеленный камень.

Мусора в Крестовом хуторе хватало. Старые, изъеденные временем плиты, деревянные обломки и разбросанные пачки сигарет — практически залежи полезных ископаемых. Рук тоже было в избытке, вернее, постоянное число, потому что раз в месяц привозили новые и раз в месяц сжигали старые.

«Недурно получается». — Федор Иванович осмотрел незаконченную постройку.

Когда-то давно, когда самолеты летали над головой, а руки сжимали грязную винтовку, пенсионер видел сотни разрушенных домов. Иногда из-под камней раздавались слабые стоны, и солдаты откапывали полумертвых людей с раздробленными костями, сдавленными ребрами и страшными, обезумевшими глазами. Почти никто из спасенных не выживал, но эти глаза продолжали преследовать солдат до конца их дней. Злые на смерть, обиженные на жизнь и проклинающие войну.

Сейчас Федор Иванович как будто закрывал их. Закрывал глаза, полные боли и страдания, полные надежды и ужаса, полные несбывшихся мечтаний, полные благодарности и бессилия. Каждый построенный склеп, каждый притащенный камень отводил пристальный взор давно умерших безымянных людей.

— Федор Иванович, а что это вы делаете? — отвлек старика от мыслей Ваня Малой.

— Да вот склеп восстанавливаю. Подмел немного. Думаю еще, что из пачек сигарет делать.

— А для кого восстанавливаете? — Малой с любопытством смотрел на старика.

— Как для кого? Да для себя в первую очередь, чтобы в грязи не жить.

— Так у вас же есть склеп? Зачем вам еще один?

— Эх, Ванька, малой ты еще. Иногда строишь для других, а на самом деле для себя. Не могу я без работы, не могу бездельничать. Знаешь, заползает жаба гадкая в шею и начинает душить. Вот пока работать не начну — задыхаюсь.

Ваня долго стоял молча. Федор Иванович снова приступил к работе и начал достраивать последнюю стену. Внезапно к нему подошел Ваня и стал помогать расчищать мусор.

— Ванечка, ты что это?

— Федор Иванович, вы не обращайте внимания. Я просто жаб с детства ненавижу.