Сказки Крестового хутора

Василий Ящук, 2020

Сказка – ложь, да в ней намек. Особенно если это сказка для взрослых. Особенно если она как и полагается сказкам, – и страшная, и залихватская местами, а кое-где и философская. И картинки под стать, по всем правилам – выразительные, детальные, хочешь читай, хочешь иллюстрации разглядывай. Помер, стало быть, старичок один девяноста шести лет. Думал с родней повидаться, да и вообще передохнуть от земных забот, ан не вышло – почти сразу в сказку попал, кое-где подозрительно похожую на нашу с вами реальность. Как встретил первого попутчика, так и понеслось. Журналистки-феминистки, коррупция, кризисы, интриги во властных кругах – и все это наряду с говорящими котами и разумными червями. Только кончилось все не как в обычных сказках – вроде ожидаемо, а вроде и нет. Не то грустно, не то обнадеживающе. Кому как. Посмотрите сами, какой стороной Крестовый хутор к вам повернется. Скучать не будете, это точно.

Сказка 11

Домино

Большую часть времени мертвые ходили без толку. Крестовый хутор располагался рядом с болотом. Воздух казался сырым и густым, как будто в нем жили маленькие комары, кусающие каждого, кто осмелился сделать вдох. Мертвым, правда, дышать было не нужно, поэтому они курили.

Сигареты привозил грузовичок, выкрашенный в белый цвет. Заезжая в центральные ржавые ворота, машина яростно бибикала. Реже приезжала почта, и почти никогда — родственники.

Среди мертвых ходили слухи, что Царь запретил свидания, и столь суровое правило связали с привозом мертвой оппозиции. Оппозицию давно сожгли, но правило осталось. Мертвым же выходить с территории Крестового хутора также запрещалось, ибо палата здравоохранения после длительных исследований ближайшего болота постановила опасность контакта с мертвыми более чем на один час. По странному стечению обстоятельств дорога до ближайшего населенного пункта занимала чуть больше 60 минут.

Так и жили: ни в гости сходить, ни к себе позвать, зато спокойно и стабильно. Чаще всего мертвые видели людей в случае привоза нового постояльца, сожжения старого, доставки сигарет, редких писем и еще более редких строительных материалов и газет.

Управленческий орган возглавлял Костя Смертный, старый изнеможенный труп, давно уставший от должности и проводящий время в первую очередь за разгребанием пепла от ушедших жителей хутора.

Основной реликвией для мертвых оставалось домино, основным развлечением — курение и редкое кидание камней в деревянных солдат, кои денно и нощно сторожили хутор как от входящих, так и от выходящих.

— Это же концлагерь какой-то! Концлагерь с удобствами, — возмущенно начал Федор Иванович, ставя на стол костяшку с двумя единицами. — Зачем нас тут держать? Что мы, звери какие-то? На зверей хоть в зоопарк посмотреть ходят.

За большим деревянным столом собрались самые активные жители хутора. Костя Смертный, Вмятыш, Ваня Малой (мальчик, умерший в возрасте четырех лет и оттого странно смотревшийся с сигаретой во рту), пара мужиков и женщин.

— Да, жизнь тут не сахар, но зато думать ни о чем не надо, — медленно и тягуче проговорил Вмятыш, делая свой ход.

— Разве это жизнь, когда думать не надо? Это какое-то культурное разложение, а не жизнь. Мы же с вами еще ходим, думаем, можем пользу государству и себе принести, — не унимался Федор Иванович.

— Да кому нужна эта польза? Вот мамка меня убила, чтобы польза братьям и сестрам была. Тринадцатый ребенок в семье — это та еще обуза. Ну и какой мне от этой пользы прок? Сижу теперь с вами, мертвыми, в домино играю. — Ваня Малой важно затянулся сигаретой и со всей силы ударил по столу костяшкой два и четыре.

— Прям убила? — спросила сонно женщина, наблюдавшая за игрой. Челюсть ее была примотана грязной бечевкой, так как давно прогнила и постоянно выпадала.

— Да, заморозила в огороде. Сходи, говорит, Ванюша, принеси водицы из колодца. Я и вышел в чем дома сидел. Возвращаюсь с водой, а изба закрыта. Простоял тогда на морозе час, и легкие приказали долго жить. Так и подох. — Ваня Малой попытался сплюнуть на землю, но ничего не получилось.

— Вот же стерва, — вслух выразился Федор Иванович, — сына родного сгубила. А отец где был? Что он твою пропажу не заметил?

— Отцу все по х*йцу! Знаете такую фразу? Вы давайте ходите, а не лясы точите. — Ваня Малой злобно посмотрел на Федора Ивановича.

— Рыба! — заорал Костя Смертный и задрыгал худыми ножками от радости.

Ваня Малой упомянул мать не самым добрым словом, и игра началась заново.

— Слышь, пенсионер! — Вмятыш, разглядывая костяшки, обратился к Федору Ивановичу. — А что это Царь так тобой заинтересован? Ты кто ему?

— Никто. Помеха. Головная боль!

— Нет, я вот думаю, что ты ему надежда. Надежда еще пожить, а то захирело все вокруг. Нет, так скажем, смысла жить даже Царю. Все уже было, все сказано, все побеждены. И тут на тебе! Вражина, живая! Есть ради чего мозгами крутить начать. — Вмятыш почесал грязный подбородок. — Так что ты давай его надежды оправдай, а то умрет еще. Нам без Царя нельзя, Царь всему голова. А что хуже правителя в тоске? Правильно, только мертвым в бане женской оказаться! Столько баб, а взять не можешь.

Вмятыш рассмеялся хриплым смехом, каким обладают только мертвые.

— Не те разговоры вы ведете! Лучше давайте завтра забор покрасим или склеп отремонтируем, — Костя Смертный проговорил слова скорее для проформы, чем в порыве добрых дел.

— Тебе надо, ты и делай! А мы за жизнь наработались, — ответила баба с привязанной челюстью, и игра продолжилась.

Когда света от дымящихся сигарет перестало хватать на освещение костяшек, мертвые начали расходиться по склепам.

— Костя! Костя! — позвал Федор Иванович, нагоняя представителя власти.

— Что тебе? — ответил Смертный, остановившись у невысокого куста дикой бузины.

— Кость, я готов завтра заборы красить, если нужно.

— Это хорошо, да красить нечем.

— Как нечем? Ты же за игрой предлагал. Давай тогда склеп отремонтируем?

— Это хорошо, но давай не завтра, а через неделю. Завтра дел много.

— Костя, ну каких дел? Каких? Я тут уже две недели, и мы ничего не делаем, ничего.

Костя Смертный задумался. Внезапно его лицо озарила улыбка.

— Федор Иванович, не переживайте! Скоро обязательно кого-нибудь сожжем, вот вам и повеселее станет!