Дети Революции

Василий Панфилов, 2018

Призрак бродит по Европе… призрак Коммунизма! История решительно свернула с проторенного пути и… кто там шагает правой? Левой! Левой!

Глава 3

— Никогда не подозревал, что обязанности наживки могут быть так утомительны, — выдохнул Фокадан вечером третьего дня, ввалившись в гостиную снятого особнячка едва ли не заполночь.

— С непривычки, — тоном знатока сказал Бран, оторвавшись от чтения, — пару раз так поработаешь, привыкнешь.

— Нет уж, — с нервным смешком отозвался Алекс, устало присаживаясь на диван с кожаной обивкой и вытягивая натруженные ноги, — даже не хочу привыкать. Когда в политику пришёл, приходилось и слежкой заниматься, и от слежки уходить, потом работа в полиции и береговой охране. Вроде бы много общего должно быть, ан нет, ничего похожего.

— Совсем другая работа, командир, — рейнджер закрыл книжку и положил ногу на ногу, — хуже нет, чем наживкой работать. Самому приходилось и не скажу, что понравилось. Надёжные парни спину прикрывали, все дела, но всё едино нервная работёнка. У тебя ещё хуже — может, русский и профи высокого полёта, но его людей не знаешь и не уверен в них. Сработанность по нолям, командной игры нет как таковой.

— Да и чёрт знает этого дипломата, — с досадой выдавил Фокадан, — не уверен в намерениях, понимаешь? Может, ему для какой-то своей игры выгодней, чтоб меня подрезали. Сегодня вот начал перебирать аргументацию и задумался — вроде бы и убедительно, но и аргументы против тоже есть. Ты меня не первый год знаешь, я тот ещё параноик, а тут как отрезало — будто с цыганкой пообщался.

— Очень может быть, — согласился Бран после короткого раздумья, — сам пару раз в такие ситуации попадал, да и ребята вляпывались. Цыганщина или нет, но такие мастера уговоров встречаются. Думал сказать тебе, но что-то засомневался — очень уж уверенно ты выглядел.

— Бран… мать твою за ногу… — Алекс зашипел, сдерживая ругательства, — ты что, думать разучился? В следующий раз лучше покажи себя недоверчивым параноиком. Засомневался он!

— Прости, командир, — искренне сказал ближник, — обстановка непривычная сыграла — все эти дворцы и графья как мешком по голове ударили.

— Ладно, все мы хороши, — примирительно пробурчал Алекс, — поесть что оставили?

— С Женевьевой-то? У неё и захочешь, а голодным не останешься — на кухне тебя всё дожидается, сейчас распоряжусь.

— Давай. Сам ко мне присоединяйся, поговорим заодно о разном.

В столовую Алекс не пошёл, уютно устроившись на просторной кухне, пропахшей пирогами и специями. Размотав укутанный полотенцами пирог с ягодами, отрезал себе здоровенный кусок и налил морса.

— Ум, вкуснятина, — пробурчал попаданец, прожевав кусочек, — даже для Женевьевы отменно.

— Себе отрезать, что ли?

Несколько минут мужчины ели молча, потом Алекс несколько нехотя начал разговор:

— Неприятно говорить, но тебе выговор. Объяснить, за что?

— Не надо, — вздохнул Бран, — понимаю. Мешком там или нет, а подойти обязан.

— Обязан. Так что представление на звание второго лейтенанта пока не буду посылать, походишь сержантом.

— Понятно, что уж тут — не дорос, раз не решился перехватить ситуацию, хотя видел проблему, — уныло согласился собеседник.

— Теперь по ситуации в целом. С мнением Степанова склонен согласиться — убивать меня не хотят. Не факт, что ситуация не измениться, но пока так — скорее всего и правда то ли похитить собираются, то ли опий подсунуть и с голыми мальчиками сфотографировать.

— Фантазии у тебя, командир! — Поморщился Бран, отложив в сторону надкусанный пирог, — аж аппетит испортил.

— Скажешь, невероятно?

— Как раз вероятно, — нехотя признал рейнджер, корча брезгливую гримасу, — им важно дискредитировать ИРА, ради этого на любую подлость пойти могут. Слишком уж эпическими первые капитаны выходят — писатель и инженер, издатель и поэт, экономист и управленец. Виллем и вовсе — основатель новой религии де факто. Да герои войны сплошь.

— Только герои^[12] могут стать основателями чего-то значимого, — кивнул попаданец без лишней скромности, — твои приключения вполне сойдут за хороший эпос.

— Сойдут, — кивнул Бран, чуть улыбаясь, — я начал мемуары пописывать. Гриффин в своём издательстве обещал найти соавтора, так что будет и эпос.

Фокадан кивнул молча, подобные вещи у товарищей по движению поощрял с самого начала. Десятки активистов ИРА стали писателями и поэтами. Большая половина произведений написана с помощью соавторов из издательства Гриффина и всё равно не блещет выдающимися литературными достоинствами. И что?

Они всё равно настоящие писатели, что поднимает престиж ИРА. А кое-кто, между прочим, расписался и стал писателем уже профессиональным, зарабатывающим на жизнь пером. Худо ли?

Мало-мальски талантливым активистам старались помогать. Стипендии в колледж и университет, уроки музыки и живописи, помощь при устройстве на работу и многое другое. Непотизм^[13] в это время считается чем-то естественным, так почему же ИРА должна делать иначе?

Зато и результат налицо: кельты видят помощь ИРА, отсюда и отношение к организации, как к благой силе. Вторая сторона монеты — в ИРА стремятся люди, считающие себя талантливыми. Поскольку помогают прежде всего активистам, то молодняк стремится выслужиться, показать себя лучшим образом.

— Долго ещё будешь бегать?

— Завтра крайний срок, — чуточку раздражённо ответил Фокадан, — не выйдет ничего, так сверну операцию к чёртям. Такое впечатление, что Степанов не столько преследователей моих выловить хочет с поличным, сколько свои дела какие-то решает.

— Скорее всего так и есть, — хмыкнул рейнджер, — у таких людей даже поход в туалет может решать оперативные задачи.

— Думаешь?

— Видно, командир, — уверенно сказал Бран, — сталкивался с такими. Класс пониже, конечно, но типаж тот же. Главное, чтоб он в своих же интригах не запутался.

— Главное, что меня в них не запутал, — устало поправил Алекс и потёр глаза руками, — ладно, я спать. В семь разбудишь.

* * *

Поминутно поминая недобрыми словами изменчивую датскую погоду и ёжась от пронзительно ветра, Фокадан спешил на очередную встречу, оскальзываясь кожаными подмётками ботинок на мокрой от дождя брусчатке. Завидев ресторанчик с искомой вывеской, нырнул внутрь, окидывая взглядом почти пустое помещение, на диво светлое и чистенькое.

Пахнуло теплом и головокружительными ароматами с кухни. В уютной атмосфере попаданец немного расслабился и отмяк, ища взглядом нужного человека. Искомый хайлендер^[14] обнаружился в углу, и Алексу резанула по глазам некоторая аляповатость оного.

Сурового вида бородач оделся так, чтобы всем стало понятно — это именно хайлендер и никто иной. Только вот одежда и аксессуары несколько нарочиты. У попаданца сразу же появилась ассоциация с русским, наряженным в косоворотку, обутым в смазанные дёгтем сапоги и пританцовывающим барыню, отбивая ритм деревянными расписными ложками.

Среди депортированных^[15] шотландских горцев бывали и такие, спору нет. Несколько поколений в отрыве от родины и клана, нередко порождали таких вот лубочных патриотов. А может, просто подсадной.

— Данлоп^[16]?

— Он самый, — отзывается здоровяк, — я уж вас совсем заждался. Сижу как сыч среди ворон, хо-хо-хо!

Брутальный подставной загудел что-то фоновое, заученно вворачивая якобы хайлендерские фразочки. Не то чтобы попаданец хорошо знал горную Шотландию и тамошних выходцев, но сталкивался, было дело. От Данлопа же разило спецслужбами, как мочой из квартиры старой кошатницы. Самое же обидное, что масса мелких деталей показывала человека из низов спецслужб, скорее даже талантливого уголовника, завербованного за обещание покровительства от Системы. Недооценивают генерала КША, обидно, понимаешь ли.

— Кофе, — мельком оглядев накрахмаленную до хруста скатерть, бросил попаданец веснушчатой официантке, — выпечка есть? Давайте.

Пару минут спустя упитанная девица принесла поднос с кофейником, кувшинчиком со сливками, большой чашкой и тарелкой с рогаликами. Кофе оказался посредственным, а вот выпечка отменной.

С трудом подавив неприятие к ситуации и личности собеседника, Алекс с самым дружелюбным видом начал слушать пустую болтовню, поддакивая в нужных местах. По легенде, представленной попаданцу, поддельный хайлендер имел связи у местных контрабандистов, заодно борясь против английской тирании.

— Понимаю, понимаю, — прожевав намазанный маслом рогалик, покивал Фокадан, выслушав очередной душераздирающий и откровенно завиральный спич от трагедии семьи Данлопа во время изгнания, — многие тогда потеряли не только Родину, но и всё имущество. МакМилланы — те, что с Гебрид^[17], ферму потеряли.

Слабо разбираясь в шотландской истории, Алекс нёс откровенную ересь. К его разочарованию, подставной не выдержал простейшей проверки, горячо поддакивая любой ерунде.

Угостив нового друга кофе и выпечкой, договорился о встрече вечером.

— С друзьями познакомлю, — старательно коверкая слова на шотландский манер, выговаривал Данлоп, — золотые парни! Все как один английских псов ненавидят!

Распрощавшись с патриотом, поймал извозчика.

— Нюхавн^[18]? — Удивился тот, — господин, вы уверены? Район не из спокойных.

— Дела, — коротко бросил тот.

— Пятьдесят эре, — назвал извозчик явно завышенную цену, не горя желанием ехать в облюбованный моряками район. Фокадан молча кивнул, не став торговаться.

— Вот, господин, — вымолвил бородатый водитель кобылы десять минут спустя, — Нюхавн там начинается. Дальше не поеду, уж простите.

Расплатившись, Алекс соскочил с подножки экипажа и расплатился, зажав трость под мышкой. Прогулочным шагом экскурсанта генерал направился вдоль канала, с любопытством озираясь по сторонам.

Не успел он пройти и полусотни метров, как нарвался на карманника, или скорее — карманник нарвался на него. Попытка залезть в карман закономерно оказалась неудачной, попаданец молча перехватил кисть — резко, на излом. Схватившийся за сломанные пальцы молодчик тихо заскулил, отскочив в сторону.

Фокадан же с любопытством глядел на приближающихся дружков вора, накручивающих себя грязными и довольно-таки убогими ругательствами. Не добежав десяток метров до попаданца, троица замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Уже молча подобрав покалеченного дружка, ушли, то и дело оглядываясь.

— Развитый инстинкт самосохранения, — одобрительно пробормотал Алекс вслед, опустив руку с тяжёлой тростью, и продолжил экскурсию. Оценив гостя должным образом, местная гопота не стала связываться и мстить. Попаданец уже знал на опыте, как хорошо босота определяет серьёзных людей, буквально спинным мозгом чуя тех, кто может одарить нешуточными неприятностями.

Время приближалось к полудню и малость распогодилось, так что в шерстяном костюме Фокадану стало даже жарко.

— Вот же бестолковый климат, — тихо ругнулся он, поглядев на высунувшееся из облаков блёклое северное солнце.

— Сладкая девочка, — господин хороший, — негромко сказал подошедший сутенёр, показывая на девочку. Алекс коротко хохотнул, оценив гренадёрские стати дамочки под тридцать. Уж на что попаданец высоченный по меркам девятнадцатого века, но девочка выше минимум на полголовы и тяжелей килограмм на тридцать. Хмырь с обиженным видом пожал плечами и отошёл.

Пару минут спустя нарисовалась немолодая женщина явно финского происхождения.

— Молоденькие девочки интересуют? — Спросила финка, похабно подмигивая, — свеженькие совсем, есть целочки. Одна ещё кровь не пускала^[19]! Беленькая, свеженькая…

Фокадана передёрнуло от омерзения и баба понятливо испарилась, ощутимо побледнев.

Больше к прогуливающемуся генералу никто не подходил. Нечасто, но и такие гости в Нюхавн заходят — не в поисках клубнички, а нервы себе пощекотать или ради серьёзных дел. Когда же необычный посетитель зашёл в Морскую Королеву, где издавна собирались серьёзные личности из местного криминалитета, интерес к экскурсанту как отрезало.

— Мир дому сему, — негромко сказал Алекс на немецком, с видом завсегдатая проходя вглубь помещения. Не обращая внимание на замолчавших посетителей, провожающих глазами каждое движение, спокойно подошёл к стойке и сказал негромко бармену:

— Дело есть для серьёзных людей, слежка и силовые акции. Кто заинтересуется, пусть в Короне меня ищет.

Не став дожидаться ответа, вышел и прошёл дальше по улице.

Не успел Алекс допить кружку пива, заедая копчёной рыбой, как его отыскали двое мужчин серьёзного вида. Немолодые, сдержанные в движениях и мимике, похожие на отставных моряков из тех, кто скопил к старости небольшой капиталец и заякорился на берегу. Молча кивнув попаданцу, уселись за столик.

Фокадан знаком привлёк внимание разносчицы, заказав два пива и закуску. Несколько минут пили и ели степенно, соблюдая нехитрые правила серьёзных людей.

— Встреча предстоит, — начал Алекс, запив рыбку глотком пива, — с людьми, которым нет доверия. Подстраховка нужна, да не шпана, а серьёзные люди из тех, кто умеют раствориться в толпе и не боятся крови.

Уголовные авторитеты переглянулись, и один из датчан встал, допивая пиво.

— Не мой профиль.

— Йенс, — буркнул оставшийся, — подробности.

Попаданец короткими фразами обрисовал ситуацию, не слишком вдаваясь в детали.

— Бюджет?

— В разумных пределах не ограничен.

— Я и полсотни молодцев смогу привести, — хмыкнул Йенс, — да не шпану, а людей бывалых.

— Вот и приводи, — кивнул Алекс, — вряд ли они понадобятся, но район нужно перекрыть намертво — как по суше, так и по морю. Справишься?

— Легко, — уверенно кивнул уголовник, называя цену.

— Даже торговаться не буду, — согласился попаданец, — только учти, мои противники могут под полицейских рядиться или под военных.

— Против государства не работаю, — коротко сказал уголовник, привставая со стула.

— Англия.

Йенс сел обратно, нехорошо прищурившись и глядя генералу в глаза.

— Не врёшь, — констатировал он минуту спустя, — кто ты есть, чтобы тобой Англия заинтересовалась?

— Фокадан.

— Тот самый? Стрёмно влезать в разборки такого уровня, — задумчиво сказал Йенс, — но англичане… я в деле, генерал. Датчане помнят про копенгагирование.

* * *

Встреча с Данлопом состоялась в Вестербро, специфическом пригороде датской столицы, где располагались бойни, мясные лавки и ночлежки для крестьян, пригоняющих скот. Достаточно интересная архитектура, с причудливо смешавшимися приметами цивилизации и средневековья. Много ревущего скота, навоз, споры крестьян с богатыми перекупщиками и явно сомнительные личности, по свойски общающиеся как с господами, так и с плебсом.

— Всё-таки надо было сапоги обуть, — буркнул Алекс сам себе, вляпавшись в очередную кучу, — не убирают здесь, что ли? Хотя попробуй убрать посреди стада, разве что ночью лопатами скребут.

— Прекрасно выглядите, сэр, — похвалил попаданца подошедший Данлоп, — вы тут легко за своего сойдёте. Алекс заметил нотку пренебрежительного самодовольства в мимике собеседника, но кивнул с польщённым видом. Одевшись как небогатый горожанин из тех, кто любит пастись в местных трактирах (без накрутки дешевле), он легко бы растворился толпе.

— В номерах с ребятами договорились встретиться, — продолжил тем временем поддельный хайлендер, — вы уж простите, сэр, но мы английской агентуры побаиваемся.

Фокадан кивал, с трудом сдерживая нервную усмешку. Глупейшая ситуация, в которой оказался по милости цыганщины Степанова, одновременно пугала и забавляла. С одной стороны, последствия авантюризма могут быть очень неприятными. С другой — количество причастных людей в Вестербро подбирается, пожалуй, к сотне и все старательно маскируются. Учитывая невысокий уровень большинства интересантов^[20], оно как бы и смешно, но мутные личности в этом районе скорее норма.

Вроде бы легко пальцем ткнуть в подозрительного человечка, но отличить английского шпиона от нанятого Фокаданом честного вора, местного барыги или иного привычного для Вестребро жулика почти нереально.

Данлоп начал шествие по району, всячески демонстрируя уход от слежки и прочие шпионские забавы, популярные в дешёвых детективах, распространённых в среде низшего класса. Алекс с серьёзным видом повторял за ним, прячась то за бычьим крупом, то выворачивая куртку наизнанку.

— Оторвались, — торжественно сказал горец, приведя попаданца к задку дешёвой ночлежки, — здесь договорились встретиться.

Поднимаясь на второй этаж по наружной лестнице, Алекс глянул мельком на двор и увидел мешанину всевозможных сарайчиков и пристроек.

— Здесь целый взвод разместить можно, — мелькнуло в голове.

В грязном, тёмном, удивительно затхлом номере с крохотным оконцем, их уже ожидали борцы за свободу. Троица, активно дымящая дешёвыми сигарами, так живо напомнила Труса, Балбеса и Бывалого, что попаданец хохотнул.

— Рад видеть шотландских патриотов, — тут же замял он неловкость, растекаясь ручьём на тему патриотизма и финансирования ячеек новых братьев. Что заставило его это сделать, Алекс и сам не понял, но вглядевшись в лица шотландцев, аж похолодел.

— Ну Степанов, паразит, — мелькнуло в голове, — никакой опасности… Да они же меня убивать собрались!

Троица при словах о финансировании переглянулась и заулыбалась единым организмом, рассыпавшись в ответных приветствиях и комплиментах. Героями знаменитой комедийной серии они уже не казались, сходство осталось только по типажу фигур. Очень опасные ребята — настолько опасные, что Фокадан засомневался — справится ли он с каждым по отдельности.

— Много слышали о вас, о героической борьбе ирландского народа с проклятыми английскими оккупантам, — елейно сказал Балбес, — нам бы не помешала помощь — любая помощь. Горько говорить, но почти все проекты упираются прежде всего в нехватку денег — шотландцы готовы бороться за свободу, но национальный характер у нас такой, что прежде хайлендер должен увидеть некий фундамент организации, куда он понесёт свой кирпичик.

— Нужны средства и Вождь, — барственно кивнул Фокадан, изображая тщеславного человека, увидевшего возможность вознестись, — средства возможны, даже в самое ближайшее время. Но разумеется, хотелось бы получить некие гарантии.

Генерал построил свою речь несколько туманно, но так, чтобы понятливый человек догадался — деньги он может дать под гарантии признания Вождём. Не из кармана вытащит, но почти, они совсем рядом.

Троица снова переглянулась и попаданец отметил мельком, что Данлоп у них вовсе не принимается в расчет. Начался разговор о Свободе и на стол, покорябанный поколениями крестьян, троица поставила бутылку.

— За Союз, — пафосно сказал Балбес, якобы обладающий брутальным именем Кнут, — за победу!

Подняв тяжёлые стопки из мутного пузырчатого стекла, они напряжённо уставились на Фокадана. Не желая пить отраву, тот провернул трюк, возможный только в полутёмной, изрядно задымлённой комнате. Подняв руку так, чтобы она заслоняла лицо, жестом фокусника вывернул стопку себе в рукав.

По руке пробежал холодок, а сам попаданец, уловивший запах сонной отравы, знакомой ещё по Нью-Йорку, пьяно заулыбался имитируя отравление. Шотландцы заулыбались в ответ и поднесли стопки к губам, даже не пытаясь делать вид, будто отпивают.

— Ещё? — Спросил Данплоп не своим голосом и протянул новую стопку.

— Погоди, — остановил его Балбес-Свенд, пусть сперва деньги даст… на благое дело.

— Лорд…

— Я сказал! — Негромко рыкнул богатырь, и Данлоп заткнулся. Взяв Фокадана под руки, вывели его во двор, попутно расспрашивая о деньгах и вытащив оставленный напоказ револьвер.

— Двацать тыщь, — невнятно сказал он, не поднимая головы, — тама.

Вели его дворами, но через несколько минут конвоиров с пленником догнал прилично выглядящий господин с явным телохранителем, начавший выговаривать что-то тоном недовольного начальника. До попаданца донеслись только обрывки фраз спора Кнута-Балбеса с начальником, происходящего в нескольких метрах.

–… назад… фотографии… в море…

Ситуация зашла слишком далеко: куратор непременно проверит степень адекватности подопечного, а значит — полагаться на Степанова, нанятых молодцев и удачу опасно. Могут и не успеть.

Стараясь сделать эти движения естественными, не нервируя поддерживающих его борцов, Алекс сунул руку в карман брюк, нащупал через прорезь прикреплённый в паху дерринджер и осторожно вытащил, взводя курок. Затем он оступился, наваливаясь всем весом на Труса-Олава и стреляя в бедро богатырю.

Оттолкнувшись, попаданец зацепил Труса конечностями и повалился в партер. Используя эффект неожиданности, несколько раз ударил того головой об утоптанную землю и тут же вскочил, выхватывая спрятанный в ремне короткий, не очень-то удобный тычковый кинжал.

Лорд с телохранителем полезли за револьверами в карманах сюртука — медленно, очень медленно на взгляд человека, участвовавшего в скоротечных городских перестрелках. Генерал упал, и перекатился за тяжело стонущего Бывалого, в которого тут же вонзились две револьверные пули.

Сдвоенные выстрелы прогремели и с другой стороны, после чего куратор с телохранителем схватились за простреленные плечи, роняя оружие.

— Стоять! — Скомандовал Фокадан дёрнувшемуся Балбесу, и тот послушно остановился, изменившись в лице.

— Не советую сопротивляться, — прозвучал голос Конноли, подходящего с коротким винчестером, — стрелять буду в колени. Охота остаться инвалидом — только дёрнитесь. Степанов прибыл минуту спустя, вместе с полицией и представителями посольства.

— Сэр Джадсон, — начал русский дипломат, обращаясь куратору, — какая встреча! Не ожидал, что представитель английской дипломатии будет якшаться с такими уголовниками!

— С уголовниками якшался вон тот тип, — невозмутимо сказал Джадсон, указывая на Фокадана, — я здесь гулял. Господа, я так полагаю, вы хотите дождаться, пока я истеку кровью?

— Что вы, что вы, — с видом оскорблённого в лучших чувствах человека сказал Степанов, — вы должны ответить перед законом!

* * *

Вечером, после утомительных процедур в полиции и жандармерии, Фокадан вернулся в снимаемый особнячок предельно усталый, но спокойный. Ситуация с покушением разрешилась наилучшим образом — английский дипломат не самого низкого ранга попался с поличным, перед десятком свидетелей пытаясь убить человека.

Скорее всего, выкрутится — формально Алекс первый начал стрельбу, пусть и не в англичанина. Тем не менее, у властей Дании появился повод для целого ряда действий, да и показания подельников прозвучали. Начались обыски, аресты, писались грозные письма и дипломатические ноты^[21].

Всё бы хорошо, но покоробило отношение Степанова. Русский дипломат извинился за опоздание, наговорив много тёплых слов о храбрости и уме. Но осадочек остался.

Отношение к Алексу, как к расходному материалу, готовность принести жертву, дабы схватить старого врага, получить дипломатическое преимущество и хороший повод для целого ряда интересных действий. Консула, представителя чужой страны.

Учитывая письмо-вездеход от самого императора, фавор у Чернова и немалую известность самого Фокадана — настораживает. Ясно только, что его использовали в сложной интриге и судя по всему, с поимкой Джадсона она только началась.

Примечания

12

Герой изначально не столько «храбрец», сколько «человек, отмеченный богами».

13

Кумовство.

14

Шотландский горец.

15

Хайлендеры не приняли власть англичан и вели партизанскую войну — благо, горы позволяли. Англичане в ответ депортировали (несколько эпизодов в 18 и 19 веках) горцев на побережье, где они были под контролем. Значительная часть горных шотландских кланов эмигрировала в САСШ (США) и Канаду. Депортация (изгнание) сопровождалось массой нарушений.

16

Приставка «Мак» для шотландских фамилий необязательна.

17

Гебриды — острова, заселённые шотландцами. К Хайленду (Шотландии горной) они не имеют никакого отношения.

18

Новая гавань. Район домов, расположенных вдоль канала длиной чуть более километра. В то время был одним из самых злачных мест Копенгагена.

19

Месячных ещё не было.

20

Лиц, заинтересованных в чём-либо.

21

Официальное дипломатическое обращение правительства одного государства к правительству другой страны. Наиболее распространённый вид. Она может касаться важных, принципиальных вопросов, равно как и рутинных.