Дети Революции

Василий Панфилов, 2018

Призрак бродит по Европе… призрак Коммунизма! История решительно свернула с проторенного пути и… кто там шагает правой? Левой! Левой!

Глава 9

Воскресные службы оставляли Фокадана глубоко равнодушными — католиком, да и христианином вообще, скорее числился. Храмы посещал от случая к случаю даже когда была жива супруга, всё больше за компанию. С её смертью на службы ходил скорее как политик, вынужденный подстраиваться под религиозных ирландцев.

Со временем, однако, оценил воскресные мессы — опять-таки как политик. Храмы ныне большинству людей заменяют клубы. Побывав на службе и послушав проповедь, народ заодно общался с соседями, знакомился, распространял слухи.

В Москве попаданец стал прихожанином католического прихода святых апостолов Петра и Павла, старейшего в столице Империи. Прихожане здесь всё больше степенные, влиятельные, с обширными связями. Старожилы из тех, кто давно врос корнями в московскую почву, новички из числа коммерсантов.

Возможность завести знакомства в неформальной обстановке, столкнувшись у входа или ставя свечи, для консула крайне важна. Приёмы, конечно же, удобны — представят по всем правилам важные люди, и это будет уже не мимолётное знакомство. Но и такие вот храмовые контакты необходимы, позволяя улавливать настроения местных католиков напрямую, а не методом испорченного телефона.

Придя за несколько минут до начала мессы, Алекс привычно отошёл в сторону от входа, встал на правое колено и перекрестился. С чистым сердцем сел на деревянную скамью в последних рядах.

Как высокоранговый прихожанин, мог бы претендовать и на более почётные места ближе к алтарю, но теснить аборигенов желания не возникало. Откровенно говоря, Алекс находил задние ряды более удобными — что с того, что плохо видно действо у алтаря? Откровенно говоря и неинтересно, зрелище пусть и поставленное, но на редкость однообразное. Сидящему сзади видны шествующие мимо прихожане, этакий человеческий зоопарк.

Найдя взглядом впереди доску с цифрами, достал из кармана песенник и открыл на нужной странице, заложив шёлковой закладкой. Храм потихонечку заполнялся, прихожане вели себя чинно, но в большинстве своём без особого религиозного экстаза. Люди садились на свои места, занимаемые нередко поколениями, негромко здоровались с соседями и заводили разговоры. Некоторые упирались руками в спинку впереди стоящего сиденья, склоняли голову и начинали о чём-то молиться, прикрыв глаза.

Месса прошла привычно — красивые голоса хора, молитвы на латыни, пение прихожан. Красиво, привычно и… лёгкое раздражение где-то в глубине сознания. Атеистом Алекс не был никогда, но чётко разделял веру и религию, необходимость церковных служб не радует.

— Давайте примиримся друг с другом во имя Господа, — нараспев сказал священник, знаменуя этим окончание мессы.

— Мира вам, — протянул руку консул немолодому соседу с пышными усами в шляхетском стиля и тяжёлой одышкой, отдающей перегаром.

— Мира вам, — ответил тот с явственным польским акцентом.

— Мира вам, мира вам, — прошелестело по храму. Лица у прихожан просветлённые, сейчас они испытывают ощущение праведности.

Приготовившийся уходить, Фокадан увидел взгляды прихожан, тянущиеся к священнику. Подняв вверх руки, тот привёл к себе внимание и начал говорить звучным, прекрасно поставленным голосом:

— С болью в сердце хочу сообщить вам об отступниках, решивших покинуть лоно Матери нашей, Католической Церкви…

Говорил красиво, нанизывая слова как драгоценные камни в ожерелье. Хрустальной чистоты голос и прекрасная риторика завораживали. Алекс не сразу понял, что отступники, при упоминании которых после речи священника сами собой яростно сжались кулаки — это Фред Виллем и прочие сторонники Теологии Освобождения.

По окончании службы некоторое время сидел, погружённый в свои мысли. Взгляды проходящих мимо людей жгли — некоторые прекрасно знали консула в лицо, и знали его связь с человеком, создавшим теологию.

— Рано или поздно этот день пришёл бы, — опустошённо думал попаданец, — католическая церковь не потерпит конкуренции. Фред со своей теологией забирает прихожан именно у Ватикана, такое не прощается. Да и ещё христианство с оттенком социализма…

Письма от Вилема приходили регулярно и опаска подобного развития событий выказывалась. Но недаром же Фред так усиленно заигрывал с иерархами Ватикана! Всё насмарку… Продержаться бы Теологии в русле католической церкви, как философское течение, и насколько было бы легче!

Школы под опекой ИРА действовали, выпуская грамотных парней и девушек. Грамотные менее религиозны, тем паче влияние Теологии со школьной скамьи…

— Чёрт бы с этой анафемой, но она может расколоть ирландское общество, вот что страшно! Без того уже часть ирландцев стала протестантами, поддавшись давлению англичан. Они всё ещё ирландцы, но… уже и не совсем. Поддавшись, они хоть и незначительно, но приняли сторону оккупантов, да и староверы-католики всепрощением не страдают, именуя тех предателями.

А тут ещё и третий раскол! Охо-хо… уверенно можно сказать, что без умелых провокаторов не обошлось, и что часть этих провокаторов в окружении Виллема. Может? Запросто! Это в ИРА мы всех через сито пропускаем, прежде чем допустить хоть на мало-мальски ответственную должность, а Теология? Захочет какой-нибудь условный немец присоединиться, мысли здравые высказывает — и пожалуйста, путь открыт!

В расстроенных чувствах Фокадан вышел из храма и отправился бродить по Москве. Домой идти не хотелось, появилась опаска, что может сорваться на близких. Если суждено сорваться, то лучше на незнакомых!

Пару часов спустя урчащий от голода желудок привёл к булочной Филиппова на Тверской. Нерешительно постояв на тротуаре неподалёку от входа, всё же зашёл внутрь.

В дальнем углу у горячих железных ящиков с углями внизу, толпился народ, жующий знаменитейшие филипповские жареные пирожки. Публика самая демократичная — от богато одетых чиновников в мундирах при орденах, до учащейся молодёжи и бедно одетых женщин из рабочей среды.

— Какие посоветуете, молодой человек? — Поинтересовался Алекс у бедно одетого студента, жующего пирожок с таким наслаждением, что попаданец принял его за завсегдатая.

— С творогом берите, — посоветовал сутулый парень, поправляя круглые очки, делающие его похожими на кота Базилио, — все вкусные, не ошибётесь, но сегодня с творогом особенно удались. Говорят, решили попробовать новый рецепт, так на редкость удачно вышло, я вот уже третий ем, остановиться не могу.

Улыбнувшись, Алекс взял здоровенный пирожок, кинув на поднос пятачок. С подозрением поглядев на выпечку, начал есть, кусая помалу.

— И правда очень вкусно, — согласился консул, — спасибо вам, молодой человек. Сюда бы ещё кофе, хоть и цикориевый, так и вовсе славно вышло бы.

Доев, вытер руки поданным служителем полотенчиком и вышел. Как ни хотелось продолжить банкет, но Филипповская булочная славилась не только лучшей выпечкой в Российской Империи^[85], но и выдающимися тараканьими ордами. Вкусно, но добавки в виде протеина попадаются в здешней выпечке с удручающей частотой.

Впрочем, к таранам что здесь, что на Западе, относятся, как к чему-то неизбежному. В России их заметно меньше^[86], но есть, да и куда от них деться? До изобретений жёсткой химии от насекомых, пройдёт не один десяток лет, а традиционные методы пусть и работают, но куда хуже, чем хотелось бы. Тем паче, застройка плотная и один неряшливый сосед с питомником может нагадить целой улице.

Придя домой, Алекс думал было поесть, одного пирожка, пусть даже и большущего, не хватило. Но раздражение не отпускало и переодевшись, отправился в спортзал.

— Пап! — Перехватила его Кэйтлин.

— Что-то срочное или важное?

— Нет, просто забавные случаи за сегодня хотела рассказать.

— Тогда потом, прости. Дурные новости, хочу выплеснуть злость в спортзале, чтобы не выплеснулась ненароком на вас. Скажи остальным, чтоб не лезли, могут и попасть под горячую руку.

В спортзале долго занимался круговыми тренировками, чередуя их с работой на боксёрском мешке. Спустя три часа из спортзала фактически выполз. Отмывшись, уже за ужином коротко рассказала домашним о случившемся.

— Плохо, — нахмурился Конноли, — для Теологии плохо, для ИРА и для всех нас. Сделаем вид, что не заметили анафемы, так некрасиво — она прочно ассоциируется с ИРА. Поддержим — тоже нехорошо, ирландцы из числа тех, кто постарше, не мыслят кельтов отдельно от католицизма, воспринимая не иначе, как предателями.

— Нейтралитет нужно держать, — Задумчиво сказа Келли, просчитывая варианты отточенным умом профессионального математика.

— Только и остаётся, — вяло согласился Фокадан, ковыряясь в пироге, — будем упирать на то, что мы прежде всего ирландцы, а уж потом — католики, протестанты, сторонники теологии или вовсе атеисты. Мы и раньше это говорили, так что ничего нового. Скверно другое — нас и прежде всего меня, непременно попросят высказать личное отношение к случившемуся. Дескать — я верный сын Матери нашей Католической Церкви или сторонник еретика и отступника Виллема, преданного анафеме лично папой?

— Вилять придётся, — озвучил очевидное Бранн.

— Не без этого, — согласился консул, — а зная подготовку иерархов Ватикана, будет это непросто. Что-что, а риторику, логику и софистику^[87] ставят им отменно. Ладно… пойду продумывать речи. Келли, на тебе роль адвоката дьявола^[88], придумай-ка вопросы покаверзней.

— Можно и мне? — Попросила дочь.

— Почему бы и нет? Устами младенца глаголет истина — глядишь, подскажешь неожиданные ходы.

* * *

Отбиться удалось без тяжёлых потерь, но Фокадан не расслаблялся. Не раз и не два в ближайшие годы будут подниматься острые вопросы, реагировать на которые нужно будет не только правильными фразами, но и соответствующим выражением лица. Не так-то просто, между прочим — служебный долг консула порой противоречил убеждениям, и найти уместный компромисс для совести, собеседников из общества и газетчиков порой не всегда возможно.

Удар Ватикана по основателю Теологии оказался не смертельным, тяжёлого раскола среди ирландцев удалось избежать. Виллем нашёл подходящие слова, удержав паству.

Помогло нейтрально-доброжелательно отношение властей КША к Теологии, не без оснований воспринимающих её как идеологическое оружие против САСШ и всего англосаксонского мира. Католики, достаточно многочисленные на Юге, отстранились от разборок Папы и Виллема, заняв подчёркнуто нейтральную позицию. Начинать межконфессиональные разборки в стране, гарантирующей свободу вероисповедания христианам всех течений, чревато.

Неожиданно помог мексиканский император, не первый год воющий с церковными иерархами после национализации колоссальных церковных владений. Максимиллиан обладал колоссальной поддержкой простого народа, так что Ватикан предпочёл не заметить демарша императора. Ещё не факт, что пеоны поддержат Церковь, случись той обидеть императора…

У Виллема все шансы не кануть в небытие, а оставить заметный след в истории, множество последователей и новую религию. Тем не менее, победное шествие Теологии по американским материкам споткнулось. Борьба за души и политическое влияние осложнилась. Как бы ни относится к Католической Церкви, но многовековой авторитет и традиционность порой перевешивали личные убеждения.

* * *

— Вычислить агентов Церкви? Сложно будет, особенно если это выкормыши иезуитов. С другой стороны, иезуиты и сами в Ватикане на особом положении, и Теология в общем-то вполне подходит их убеждениям. Генералы ордена не раз и не два говорили о необходимости очищения Церкви, так что есть шанс получить союзника. С другой стороны, союзник это такой, что с ними врага не надо. Не получится ли так, что в итоге хвост будет вилять собакой?

Прервав рассуждения, Фокадан встал из-за стола и подошёл к окну, встав за портеру и глядя на ночную улицу, подсвеченную тусклыми огоньками газовых фонарей. За окном хлестал ледяной ноябрьский ливень, отчего настроение испортилось.

— Ладно… с Церковью Фред пусть сам решает. Епископ, ну надо же… ИРА разведкой поможет, но сложнее теперь — не все фении ересиарху^[89] помогать станут. А вот плевок Ватикана в сторону ИРА, не отринувшего одного из своих основателей, ставшего ересиархом… здесь мстить надо. Масштабно.

Плюхнувшись в кресло, Алекс положил обутые в тапочки ноги на стол, откинувшись назад. В голову лезла всякая ерунда, почему-то всё больше о финансовых пирамидах.

— Почему бы и нет? — Сказал он наконец, — обсудить с Кейси, и если тот поддержит и возьмёт на себя эту заботу, может и выгореть. Мошеннические схемы вчерне помню — сколько по телевизору о них талдычили… Вот только как церковь в финансовые пирамиды затащить? Они всё больше через посредников работают, сложно будет подставить их с мошенничеством. Английский истеблишмент — легко, а Ватикан… разве что в стиле Таксиля^[90].

Примечания

85

Филипповскую выпечку ежедневно (!) поставляли к царскому столу, возя её из Москвы в Петербург.

86

Россия тогда (и сейчас) была намного чистоплотней, чем Европа. Достаточно сказать, что в баню по субботам ходили все — вплоть до самого распоследнего нищего. Люди более-менее обеспеченные (крестьяне, живущие в лесистой местности, тоже) мылись два-три раза в неделю, одновременно меняя бельё. Уборка в обычной крестьянской избе производилась почти ежедневно — с мытьём полов, скоблением стола и прочим. Так же регулярно перетряхивали вещи, вымораживали дома от тараканов, уходя на время к родственникам и соседям.

87

Применение софизмов в дискуссии — подмена понятий, то есть умение выворачивать слова наизнанку в споре.

88

Функция «адвоката дьявола» в Католической церкви заключалась в том, чтобы собрать все возможные аргументы, которые могли бы помешать канонизации или беатификации праведника, которая могла состояться только в том случае, если укрепитель веры не находил аргументов достаточной важности для того, чтобы отменить процедуру.

89

У христиан — основатель или глава еретического учения.

90

Французский писатель и общественный деятель, известный противник католицизма и клерикализма (политическое направление, добивающееся главенства Церкви в обществе), автор антирелигиозных произведений. Многие знают его, как человека, написавшего такое произведение, как «Забавная библия».