Душа большого леса

Василий Головачёв, 2021

Группа майора Реброва, с колоссальным риском установившая канал связи с миром Большого Леса, отказывается вернуться на Землю, потому что не устранена главная угроза – не остановлено нашествие агрессивного леса чёрного, не выполнено обещание, данное бескрайнему разумному хозяину странной многослойной реальности. А значит, противостояние продолжается. И земляне сделают всё, на что способны. Тем более что в войну неожиданно вмешивается третья сила, и ещё неизвестно, чью сторону она примет.

Глава 6

Заговор изгоев

В первые в жизни Дорохов попал в положение изгоя, когда ему отказали в помощи один за другим не только бывшие сослуживцы, с которыми он проработал в системе Федеральной службы безопасности много лет, но и друзья, которым он не раз оказывал содействие и поддержку, не дожидаясь ответной благодарности. Последней каплей в чашу недоумения по поводу отсутствия сочувствия стала для него встреча с директором ФСБ.

Шарий посоветовал не «будить медведя», имея в виду президента страны, который с большим облегчением воспринял исчезновение под Тюменью «пробоя между вселенными», несмотря на то что по ту сторону «пробоя», в иной вселенной, остались бойцы отряда ГРУ под командованием майора Реброва и трое некомбатантов: ботаник Константин Ливеровский, физик Егор Левонович Карапетян и археолог Вероника Соловьёва, племянница главы государства.

Какие резоны преследовал президент, закрывая тему контакта со вселенной Большого Леса, понять было сложно. Как сказал Шарий, президент беспокоился прежде всего о благополучии граждан России, число жертв среди которых могло быть огромным, и судьба попаданцев в другие миры имела не слишком большое значение по сравнению с возможной гибелью миллионов. Но Дорохов понимал, что эта гибель являлась лишь виртуальной причиной отсутствия у высшего эшелона власти России политической воли не соглашаться с вмешательством в дела государства западных институтов «истинной демократии».

Просидев в горестной задумчивости в своей спальне два часа после разговора с Шарием, Дорохов сделал усилие и набрал номер телефона начальника африканского управления ГРУ Скоря.

Генерал выслушал его с непроницаемым лицом. Голову он с недавнего времени брить перестал, и она заросла серебристым пухом, вызывая в памяти ассоциации с новорождёнными цыплятами, тельца которых обычно обрастают пушком. Хотя выглядел Скорь брутальным качком (вижн-система показывала только лица абонентов) и при личной встрече с ним Дорохов всегда чувствовал себя малоросликом.

— Линия ка-зэт? — поинтересовался Скорь.

Дорохов кивнул: имелась в виду криптозащита канала связи.

— Что вы предлагаете, Андрей Тарасович?

— Поискать иномериану.

Скорь озадаченно мигнул.

— Зачем это вам? Насколько я в курсе, вы вне игры.

— Я вне служебной игры, — слабо улыбнулся Дорохов. — Но если существует возможность вернуть наших парней…

— Кто с вами? — перебил его Скорь.

— Платов… и один мой давний друг, айтишник.

— Мало, вы не справитесь.

— Потому я и звоню вам, Геннадий Дмитриевич.

Скорь исчез, но через две секунды возник в глубине поля обзора очков.

— Звоните полковнику Савельеву.

— Но он же… в таком же положении…

— У него остались кое-какие резервы, связи и люди, и если он согласится…

— Вы возражать не будете?

— Звоните, до свидания, желаю удачи. — Лицо генерала в линзах очков растаяло.

Дорохов снял очки.

Настроение слегка поднялось.

Андрей Тарасович сварил себе кофе, позвонил Савельеву, испытывая неуверенность в правильности своих действий, однако надежда на осуществление планов справилась с колебаниями.

Полковник выслушал речь Дорохова молча.

— Если я неубедителен, забудьте обо всём, — закончил генерал.

— Подъезжайте ко мне, — сдержанно сказал Сергей Макарович. — Могу и я к вам.

— Нет-нет, я подъеду, это моя инициатива. Диктуйте адрес.

Савельев продиктовал адрес места жительства.

— Ждите через час.

— Хорошо.

Дорохов принялся торопливо переодеваться, размышляя, понял ли его бывший командующий Силами специального назначения ГРУ и стоит ли брать с собой Платова, но в это время в ухе раздался писк вызова.

Андрей Тарасович нашёл глазами вижн-очки, на ободке которых загорелся номер Шария.

Недоумевая, что ещё может сказать ему директор после недавнего разговора, он нацепил очки.

— К сожалению, генерал, — произнёс Шарий, — беда, как говорится, не приходит одна. Вы знаете, кто такой Точилин?

Дорохов вспомнил, что в команде генерала Плащинина, вернувшегося «из-за вселенской границы» на Землю, был лейтенант по фамилии Точилин.

— Лейтенант… э-э… из нашего контингента «Альфы»…

— Его папаша замначальника генштаба Министерства обороны. Почувствуйте разницу. Так вот поскольку его сына вы не вернули из… — Шарий поискал слово, — из-за «червоточины», он требует отдать вас под трибунал.

Дорохов с недоверием вгляделся в каменное лицо директора.

— Но ведь я объяснил ситуацию в докладе, дайте ему почитать.

Шарий мигнул. Глаза у него были бледно-голубые, и когда он моргал, словно закрывались и открывались два ледяных окошечка.

— Точилин ознакомлен с вашим докладом и с отчётом Плащинина, однако требует, во-первых, чтобы вас наказали, кстати, вместе с Плащининым, а во-вторых, собирается идти к президенту на приём.

— Круто! — качнул головой Дорохов.

— Подъезжайте в контору к двенадцати, Точилин согласился выслушать наши доводы. Подъедет и Виктор Викторович.

— Хорошо, — буркнул Андрей Тарасович. — Вещи с собой брать?

— Что? — не понял Шарий. — Какие вещи?

— На случай если меня арестуют, — усмехнулся Дорохов.

Шарий закрыл и открыл «ледяные оконца».

— Жду.

Дорохов расслабился, снял очки, но вспомнил, что обещал Савельеву подъехать через час, и надел снова.

Полковник выслушал его, не задав ни одного вопроса.

— Хорошо, подъезжайте ко мне после рандеву с Точилиным. Кстати, будьте осторожны в разговоре с этим человеком. Генерал невероятно обидчив и амбициозен, метит в начальники Штаба и у него хорошие связи в правительстве.

— Спасибо за совет. Буду предельно вежлив, — пообещал Дорохов.

В половине двенадцатого он заехал на служебную стоянку здания на Лубянке, оставил свой серый «Лексус» с буквами ЕКХ среди машин высокопоставленных функционеров ФСБ (пропустили его, не останавливая, зная автомобиль заместителя директора «в лицо»), оставил куртку в раздевалке первого этажа и поднялся на второй.

В приёмной Шария уже сидел генерал Плащинин в обычном гражданском костюме, в чёрной рубашке и без галстука. По его лицу бродили тени, и было видно, что настроение бывшего начальника информационного Управления ГРУ в миноре.

Они поздоровались.

— Он уже там, — кивнул Плащинин на обитую кожей дверь кабинета. — Вы знаете Точилина?

— Видел мельком пару раз, — ответил Дорохов, присаживаясь рядом.

Плащинин понизил голос, мельком глянув на секретаря директора, молодого капитана:

— Про таких говорят: молодец среди овец, а для коров не здоров.

— Увидим, — улыбнулся Дорохов.

Вызвали их только через четверть часа.

Как оказалось, собеседников в кабинете Шария было трое: кроме него и Точилина здесь присутствовал ещё один гость — советник президента по обороне, бывший секретарь Совбеза Круглов. Пока Шарий возился на столе с какими-то бумагами, гости директора рассматривали вошедших, ответив кивками на их приветствия.

Точилин был могуч телом и мрачен лицом, на котором выделялись «брежневские» брови и крупные, «надутые», как у девицы, губы, словно генерал-полковник специально накачивал их силиконом.

Круглолицый, румяный, с редкими выцветшими волосиками и лысиной на полчерепа, советник президента имел вид барина, только что вылезшего из-за стола, и казался добрым и приветливым, словно повар из рекламы сосисок. Но слухи о нём ходили как о жёстком «ястребе», не способном на компромиссы, и присутствие этого деятеля, юриста по образованию, в кабинете директора говорило о многом.

— Присаживайтесь, товарищи генералы, — сказал Шарий.

Плащинин и Дорохов примостились с другой стороны Т-образного стола, напротив пришедших ранее, продолжавших рассматривать приглашённых.

— Генерал Дорохов, извольте подробно рассказать о том, почему мой сын не вернулся из… — Точилин выпятил губы, — командировки.

— Я подавал рапорт… — начал Дорохов.

— Повторите, — перебил его Точилин.

— Я подавал рапорт, — сухо повторил Дорохов, — где подробно описал ситуацию по ту сторону иномерианы.

— Пожалуйста, поподробнее.

— Новых данных у нас нет, — ровным голосом проговорил Плащинин.

— Тем не менее хотелось бы услышать причину, вследствие которой лейтенанта Точилина не оказалось на борту вертолёта.

Дорохов невольно усмехнулся, вспомнив шутку известного юмориста: не надо путать причину и следствие. Особенно не надо путать следствие.

Точилин заметил усмешку Андрея Тарасовича, глаза его вспыхнули.

— Что смешного я сказал, майор?

— Генерал-майор, — поправил его Дорохов бесстрастно.

— Уже майор.

— Не вы давали мне звание, и не вам меня его лишать.

Точилин потемнел.

— Вы отдаёте отчёт…

— Роман Артёмович, — негромко сказал Шарий, — выбирайте выражения, мы встретились не для выяснения, кто круче, а для того, чтобы разобраться в проблеме.

— Я доложу президенту… — начал Круглов.

— Разумеется, доложите, кто бы сомневался, но давайте выслушаем свидетелей происшествия спокойно. Андрей Тарасович, прошу.

Дорохов сжал зубы, сдерживаясь.

Плащинин покосился на него.

— О поведении лейтенанта Точилина я знаю больше, чем генерал Дорохов.

— Дойдёт очередь и до вас, — процедил сквозь зубы Точилин.

Плащинин поднял на заместителя начальника Генштаба похолодевшие глаза, сказал твёрдо:

— Генерал Дорохов не имеет никакого отношения к ситуации в э-э… в Большом Лесу.

— Хорошо, говорите вы, — согласился Шарий.

Плащинин помедлил и нехотя, ища формулировки, поведал присутствующим версию того, что происходило «по ту сторону вселенной».

— Значит, вы утверждаете, что мой сын… лейтенант Точилин… съехал с катушек и сам виноват в том, что его не оказалось на борту «вертушки»?

— Так точно, товарищ генерал-полковник. Лейтенант действительно повёл себя неадекватно, и я вообще не понимаю, как он оказался в спецназе «Альфа». Если бы я знал о том, что он неуравновешен до такой степени, я бы не взял его с собой.

Глаза Точилина метнули молнии.

— Мой парень — профи… э-э, высочайшего класса! Какого дьявола вы вешаете на него обвинение в неадекватности?! Знаете, что вам грозит за оговор?!

— Его бегство из Крепости — железный факт, — пожал плечами Плащинин. — И я не один свидетель его поведения. Можете узнать мнение полковника Савельева, который видел всё со стороны.

— Не верю! Вы просто пытаетесь снять с себя ответственность! На самом деле вы бросили лейтенанта Точилина на произвол судьбы и должны за это ответить!

Дорохов поймал взгляд Плащинина, в котором таял сдерживаемый гнев.

— Скажи ему.

Плащинин поморщился.

— Стоит ли?

— Пусть знает отец, что представляет собой его сын.

— Что вы хотите сказать? — поинтересовался Круглов. — Задумали выкрутиться?

— Лейтенант Точилин при свидетелях пытался принудить археолога Веронику Соловьёву… э-э, к сожительству, — ровным голосом сказал Плащинин. — К сожалению, я узнал об этом уже после того, как он удрал из Крепости на летательном аппарате её бывших хозяев, избежав таким образом суда. Так что можете доложить об этом президенту. Он очень обрадуется тяге лейтенанта к его племяннице.

Круглов и ошарашенный Точилин обменялись взглядами.

— Вы… лжёте… — неуверенно проговорил заместитель начальника Генштаба.

— Товарищ генерал-полковник, — укоризненно качнул головой Дорохов, — мы же не интернетом деланы.

Шарий спрятал усмешку в каменной складке губ.

— Роман Артёмович, Евгений Валентинович, у вас ещё есть вопросы к генералам?

Точилин пришёл в себя, но по высверку глаз генерал-полковника можно было сделать вывод, что от своей линии он отступать не намерен.

— Вы свободны пока, — он пожевал губами, добавил с издёвкой: — генералы. Но если окажется, что вы исказили факты…

— Идите, Андрей Тарасович, — сказал Шарий в ответ на вопросительный взгляд Дорохова.

Оба встали, повернулись и вышли. В приёмной не задержались, вышли в коридор.

— Поздравляю, «пока генерал», — сказал Плащинин. — Или всё-таки майор?

— Всё может случиться, — усмехнулся Дорохов. — Я знаю таких людей, они злопамятны. Никогда не думал, что стану изгоем после стольких лет службы на благо государства.

— Я тоже.

— Может, скооперируемся?

— В каком смысле?

Дорохов помедлил и вдруг решился признаться практически незнакомому человеку в своём замысле.

— У меня появилась идея-фикс, Виктор Викторович, — сказал он. — Могу поделиться, если вас это заинтересует.

Плащинин глянул на браслет смарта, играющий роль гаджета связи и персонального миникомпьютера. В последнее время производители мобильных устройств стали отходить от традиционных схем и конструкций в форме «лопатников», и на рынке всё чаще начали появляться айти-браслеты, браузеры, встроенные в костюмы и рубашки, и вижн-очки.

— Пожалуй, минутка у меня найдётся. Давайте заглянем в криптон, выпьем по чашечке кофе.

Дорохов кивнул. Криптоном служащие здания на Лубянке называли столовую для высшего руководства, где можно было не только вкусно поесть, но и обсудить важные рабочие проблемы, не боясь прослушки: столовая была оборудована системой глушения всех видов наблюдения и связи.

Спустились на первый этаж, заняли столик недалеко от стойки бара, обслуживаемого двумя молодыми парнями, заказали по чашке латте и орешки.

— Слушаю вас, Андрей Тарасович, — сказал Плащинин.

Дорохов, успевший пожалеть о своём решении, преодолел возникший в душе дискомфорт и рассказал собеседнику о визите Платова и о возникшей у него идее поискать иномериану.

Плащинин отреагировал на речь Дорохова странно. Лицо генерала стало задумчивым, в глазах возник и спрятался огонёк сожаления. Съев пару орешков, он с минуту молчал, прихлёбывая напиток, поднял на Андрея Тарасовича глаза, усмехнулся.

— Должен признаться, коллега, вы меня расстроили.

— Чем же? — удивился Дорохов.

— Не поверите, но первым идею поискать иномериану предложил полковник Савельев.

— Вот как? — пробормотал озадаченный Дорохов, вспомнив недавний разговор с полковником. — Интересно…

— И я ему отказал, — признался Плащинин с кривой полуулыбкой.

— Понятно… то есть я напрасно обратился к вам…

Плащинин покачал пальцем, допил кофе, прищурился, оценив выражение разочарования на лице собеседника.

— Я присоединюсь к вам.

От неожиданности Дорохов выронил орешек.

— Не понял… вы отказали Савельеву, но…

— Сергей Макарович отличный спец, у него хорошие связи, сам бывал в переделках, бойцы ССН его уважают, но это меня не убедило. Если к делу присоединитесь вы со своим потенциалом, уровень необходимых мероприятий будет другим. А поскольку меня тоже вышвырнули со службы, я не прочь утереть кое-кому нос.

— Кому, если не секрет?

— В принципе это не имеет значения, но вам скажу: наш главный сильно озабочен моими успехами, так как я на двадцать лет моложе и по его представлениям копаю под него. Так что решение отправить меня в отставку как не справившегося с заданием вполне объяснимо.

Дорохов залпом допил холодный кофе.

— Не боитесь, что нашу инициативу могут расценить как угрозу государству?

— А вы? — прищурился Плащинин.

— Мне уже за пятьдесят, а у вас вся жизнь впереди.

Плащинин рассмеялся.

— Как пел мой приятель: вся жизнь впереди, разденься и жди. Давайте договоримся, Андрей Тарасович: коль уж мы наметили сотрудничать, откинем все сомнения и негативные расчёты на случай неудачи, иначе не справимся. К сожалению, наши золотопогонные командиры, начальники вместе с главнокомандующим, до сих пор не оценили масштаба проблемы. Контакт с иной вселенной, не литературный и не киношный — это грандиозное событие! А к нему отнеслись как к очередной компьютерной игрушке. Вот и докажем всему миру, а больше всего нашим чиновникам, что мы серьёзные люди и умеем решать серьёзные проблемы. Американцы подошли к этому намного основательней, понимая, что может дать им контакт с Большим Лесом.

— Интересно, на что опирался Савельев, предлагая вам эту идею?

— Прежде всего на формулу: мы своих не бросаем. В Большом Лесу остались бойцы группы Реброва, и полковник считает своим долгом вернуть их домой целыми и невредимыми. О том, что ваш приятель Платов рассчитал параметры иномерианы и уверен в её существовании, Савельев не в курсе, и это будет для него дополнительным сюрпризом. Встречайтесь с ним, обговорите условия, прикиньте возможности и составьте план экспедиции. Действовать придётся в условиях секретности, поэтому вам будет необходим крипторесурс связи и транспорта.

— Вы пойдёте со мной к Савельеву?

— Нет, о моём участии сообщите ему в самую последнюю минуту. — По губам Плащинина промелькнула улыбка. — В героическом походе по Большому Лесу я проявил себя далеко не с лучшей стороны, по сути, переложив ответственность на него и майора Реброва, поэтому хочу вернуть должок. На первом этапе подготовки пусть задействует свои ресурсы. Я подсоединюсь чуть позже. Мне тоже надо оценить свои резервы и связи. Кстати, не хотите подключить к делу физика Новожилова? Он ведь многое знает о Большом Лесе, пробыв там месяц с Егором Левоновичем.

— Они часто спорили…

— Так что же? Это учёные, каждый со своим багажом знаний, теорий и гипотез.

— Нет, я в другом смысле, Новожилов болтлив и может проговориться, тем более что его привлекли к работе в лаборатории Сколково по изучению привезенных артефактов — энергетического ружья, которое захватил лейтенант Матевосян, и Книги Бытия, в которой рассказывается об истории человечества до появления чёрного леса.

— Хорошо, я вас понял.

— Кстати, о Лесе. Вы пробыли там почти месяц, как оцениваете эту… этот… не знаю даже, как назвать… разумную систему?

— Скорее — разумную вселенную. Человеку, который не видел, каким чистым и ухоженным может быть бесконечный лес, не понять его жизнь и смысл бытия. Он не просто велик, он подобен библейскому Раю, хотя и совсем не похож на него. Если честно, мне в нём было комфортно, несмотря на вторжение чёрного леса, пользующегося жуткими шмелями и «динозаврами». Я даже в какой-то момент решил, что мог бы остаться там жить, не обращая внимания на кардинальную смену образа жизни.

Дорохов вспомнил, как на него подействовал вид из иллюминатора вертолёта на лесной пейзаж иного мира. Захотелось не просто полюбоваться панорамой с высоты, но побродить между гигантскими деревьями, всей грудью вдыхая изумительно вкусный лесной воздух…

— Вспомнили? — догадался Плащинин, заметив, как изменилось лицо Андрея Тарасовича.

Дорохов кивнул.

— Может, мы зря тревожимся? Наши парни там вполне могли бы устроиться и жить припеваючи.

— Не знаю, — снова стал задумчивым Плащинин. — Припеваючи не получится. Человек существо общественное, стайное, ему трудно быть вне социума и событийных связей. К тому же не забывайте, что Большой Лес находится в состоянии войны с чёрным, который, кстати, есть результат деятельности человечества. Майор Ребров был прав, решив остаться и помочь исполину. Ну, что, закончили?

Оба встали из-за стола, обменялись рукопожатием, и Дорохов спустился к стоянке, поверив в «заговор изгоев».