Душа большого леса

Василий Головачёв, 2021

Группа майора Реброва, с колоссальным риском установившая канал связи с миром Большого Леса, отказывается вернуться на Землю, потому что не устранена главная угроза – не остановлено нашествие агрессивного леса чёрного, не выполнено обещание, данное бескрайнему разумному хозяину странной многослойной реальности. А значит, противостояние продолжается. И земляне сделают всё, на что способны. Тем более что в войну неожиданно вмешивается третья сила, и ещё неизвестно, чью сторону она примет.

Глава 4

На дне

Утром Егор Левонович, просидевший чуть ли не всю ночь за компьютером Крепости, сообщил новость, от которой у всей команды её обитателей, и особенно у Максима, повысилось настроение. Физик нашёл причину, которая не позволяла земным рациям служить средством связи в мире Большого Леса, и обещал её устранить. На вопрос Максима: «Как вы это сделаете?» — Карапетян ответил:

— Просто изменю частоту излучения.

— Объясните.

— Я заинтересовался, почему связь с нашими беспилотниками работает, мы отлично видим передаваемые с камер изображения, а рации почему-то не функционируют. Так вот, всё дело в частотах связи: у беспилотников она одна, у раций другая.

— Разве можно изменить частоту волны? Генерационные параметры радиосвязи вбиты в микросхемы, их уже нельзя изменить или перенастроить. Можно только заменить чипы.

— Я всё-таки попробую перенастроить схему, — улыбнулся Карапетян, еду которому пришлось доставлять в сферу управления, так как учёный не хотел отвлекаться от работы с Сумасходом ни на минуту.

После завтрака, оставив Егора Левоновича наедине с компьютером Крепости, Максим собрался наконец проверить сообщение Леса о существовании хода, соединявшего базу с другим слоем пространственного «бутерброда», которым являлась вселенная Большого Леса. Карапетян называл эту вселенную «топологической лестницей многосвязного пространства», но для его спутников этот термин мало что говорил, и они продолжали называть брану Большого Леса «бутербродом» или «сэндвичем».

Естественно, остальные члены команды поселенцев также изъявили желание обследовать подземелье, заинтригованные тайной его существования. Пообщавшись с постоянно глючившим Сумасходом, отряд спустился на самое дно Крепости и сгрудился у двери в отсек, который никто из них не посещал.

Открыть вход в отсек не удалось. Сумасход почему-то его не видел, доступа к этой части подземелья не имел и дать совет, как проникнуть внутрь, не мог.

— Выбиваем? — оглянулся Редошкин.

В отличие от Максима он был экипирован по-боевому, переодевшись в новенький «ратник», и выглядел с кривоколенным «бластером» в руках внушительно.

— Уж больно ты грозен! — пробурчал Мерадзе, продолжавший ходить в изношенном «хамелеоне» американского производства; в таких спецкостюмах вся группа Максима три с лишним месяца назад была сброшена на берег реки Чуапы в африканском Баире, а оказалась в иной вселенной.

— Прямо-таки капитан Америка, — добавил лейтенант скептически.

— Щита не хватает, — прыснула Вероника.

— Интересно, чем я вам не капитан? — выдвинул вперёд подбородок сержант.

— Выбивай, — скомандовал Максим. — Всем отойти назад.

Отошли на пять шагов. Костю пришлось оттаскивать, так ему хотелось посмотреть на процесс взлома двери.

Первый удар «бластера» проделал в двери, снабжённой поперечными рёбрами, дыру величиной с таз. Второй и третий импульсы расширили дыру до нужного размера.

Максим сунул в отверстие фонарь, обшарил лучом помещение за дверью, пролез на ту сторону.

Отсек имел форму кольца с толстой тумбой посредине, к которой по потолку сходились треугольные балки цвета калёного железа. Светильники здесь не работали, поэтому обследование помещения, пол которого был покрыт слоем пыли толщиной сантиметров пять, потребовало какого-то времени.

Осмотрели ребристо-чешуйчатые ниши в стенах отсека, структура которых напоминала плотный слой торфа, потом прошлись по полу, поднимая облачка пыли ботинками и тапками «космических торговцев», напоминающих кроссовки. Предположили, что пол должен раздвигаться, если судить по секциям и ограничивающим их рёбрам.

Подошли к тумбе, диаметр которой достигал метра три, гадая, каково её предназначение.

— Лифт? — обрадовался Костя.

— Лифт не лифт, а на самолёте сюда не втиснуться, — заметил Мерадзе.

— Ищите дверь, — велел Максим.

Обошли тумбу кругом, всматриваясь в её «бетонную» текстуру, однако не нашли ни щелей, ни стыков, ни намёков на присутствие люка.

— Надо ломать, — констатировал Редошкин.

Максим помедлил, прислушиваясь к шёпоту интуиции. Она неуверенно подсказывала, что тумба таит некий сюрприз и её назначение к процессу спуска в шахту отношения не имеет.

— Выйдите все.

— Это ещё почему? — возмутился Костя.

— По кочану, — проворчал Мерадзе, подталкивая ботаника к двери.

В помещении остались только Максим и Редошкин.

Сержант понял молчание командира по-своему.

— Хочешь пообщаться с Лесом?

— Нет, прикидываю конструкцию колодца. Хорошо бы понять, как владельцы Крепости спускались в шахту. Если тумба на самом деле представляет собой кабину лифта, то она должна иметь механизм спуска-подъёма. Если нет — мы чего-то не видим или не учитываем.

— С виду это обычный короб для лифта, кабина внутри.

— Тогда где двери? Выглядит она больше как конец вала ротора.

— Ну… лупанём по ней — увидим…

— А если в результате повредим механизм спуска?

Редошкин поскрёб подбородок.

— Не отступать же?

— Это точно.

Максим ещё раз обошёл тумбу, обратил внимание на то, что одно из рёбер пола доходит до колонны и взбирается по ней вверх до потолка подобием кровеносного сосуда.

— Вернись в коридор.

— Давай лучше я…

— Дом!

— Слушаюсь. — Редошкин отступил, исчезая в проделанной в двери дыре, из которой высовывались лица спутников.

Максим проследил за ребром до стены отсека, которое взбиралось по ней до потолка, повторяя конфигурацию короба на тумбе, ещё раз поговорил с интуицией, получив от неё разрешение на действие. Нашёл на потолке утолщение, в котором сходились «вены» рёбер с пола и с корпуса тумбы, всадил в это утолщение импульс «бластера».

Бахнуло так, будто взорвался бак с водородом!

По стенам отсека метнулись синие змейки электрических разрядов.

На потолке затлели пятна «плесени».

— Это куда ты попал? — осведомился Редошкин из-за двери. — Не в распределительный ли щит?

Ответить Максим не успел.

Пол под ногами дрогнул, и секции (всего их насчитывалось семь) стали раздвигаться, прятаться в стены. Но он был готов к любой неожиданности, поэтому в течение секунды добежал до двери и ласточкой нырнул в пробитое «бластером» отверстие, сбив с ног удачно подвернувшегося Костю.

Вскочил, выглянул в дыру, оглядывая слабо освещённый «плесенью» отсек.

Секции пола ушли в стены, обнажив уходящий вниз, в глухую темноту, колодец, стены которого поросли серо-зеленоватым мхом. Тумба заканчивалась кольцом, из которого на пучке толстых стеблей свешивалась плетёная корзина яйцевидной формы, размерами с кузов российского «КамАЗа».

— Люлька? — удивился Редошкин, сунув голову в дыру. — Всё-таки лифт? Интересно, как Демоны забирались в кабину?

— Если это кабина.

— А что?

— Авоська для спуска грузов.

— Всё равно до неё надо добраться, не могли же Демоны прыгать туда из коридора? Хочешь, я слазаю в люльку?

— Нет смысла. Сначала попробуем узнать, как этот лифт работает.

— Был бы цел летучий мотоцикл — легко спустились бы вниз, а самолёт не пролезет.

— Дайте посмотреть! — взмолился Костя.

Редошкин уступил ему место.

— Жесть! — ахнул молодой человек. — Почему вы говорите, что самолёт туда не пролезет? Диаметр шахты точно больше размеров самолёта.

— А тумбу ты куда уберёшь?

— Взорвём к чёрту!

Максим усмехнулся, уступил место Мерадзе, который, в свою очередь глянув в дыру, пропустил Веронику.

— Жаль, но придётся поход под землю отложить. Мир, сходи в сферу, объясни Егору Левоновичу, что мы тут обнаружили. Пусть ещё раз попытается выяснить у Сумасхода, как Демоны использовали шахту, на чём спускались и спускались ли вообще.

Мерадзе убежал.

— Теперь в арсенал? — предложил Редошкин.

— На улицу, — сказал Максим. — Слетаем к звездолёту, где Мир наткнулся на трупы кенгурокузнечиков. Если это и в самом деле летательный аппарат…

— А вдруг машина времени? — со смешком перебил его Костя.

— Не ёрничай, — укорила ботаника Вероника.

— Ни фига я не ёрничаю, — отмахнулся Костя. — Почему звездолёт не может быть машиной времени? Вовсе не обязательно, что он свалился в Большой Лес из другой вселенной. Кстати, есть и косвенное подтверждение идее. Ракета кенгурокузнечиков, с которой мы сняли аэробайк, где находится? В тыще километров отсюда. Так что же получается? Её выбросило сюда через одну иномериану, звездолёт через другую, не слишком ли много иномериан образовалось при столкновении вселенных?

Максим и Редошкин переглянулись.

— Вот я и подумал, — закончил ботаник, — что эти кузнечики тоже родственники Демонов Крепости, но жили тут ещё до объединения Леса в разумную систему. Ракета и звездолёт в таком случае — это их попытки попасть в будущее, закончившиеся катастрофой. — В глазах Кости вспыхнуло пламя воображения. — А может, они наткнулись при выходе на Демонов, воюющих меж собой, и те их грохнули!

Редошкин покачал головой.

— С тобой не соскучишься, Жюль Верн.

— А мне кажется, что Костя подал хорошую идею, — поддержала ботаника Вероника.

— Кто бы возражал.

— Идёмте в центр, — сказал Максим. — Поговорим с Егором Левоновичем. Пусть подкинет эту идею Сумасходу.

— Правильно! — обрадовался молодой человек. — Демоны должны знать своих предков или же конкурентов, если кузнечики были конкурентами. В памяти компа это должно быть записано.