Политрук. На Ржевском выступе

Валерий Петрович Большаков, 2022

Антон Лушин, простой работяга и поисковик, отправляется в очередную экспедицию для розыска тел павших красноармейцев. На месте массовой гибели людей от вражеской воздушной бомбардировки Антон видит прозрачную завесу, через которую проникает в прошлое, в самый разгар боев за Ржев весной 1942 года. Выдавая себя за однофамильца – политрука, погибшего при атаке «Мессершмитдта», Лушин отправляется на передний край. А там идут тяжелейшие бои за Ржевский выступ, где Красная Армия несет огромные потери. Сумеет ли политрук из будущего переломить ход боевых действий хотя бы на участке своей роты? Или для изменения истории достаточно всего лишь сохранить жизни доверившихся ему бойцов?

Глава 5

Воскресенье, 2 августа. Раннее утро.

Ржевский район, с. Полунино

— Паха, — сказал я негромко, — на тебя вся надёжа. Как только немчура прочухается, тут же нашлют люфтваффе.

— Да понял я, товарищ командир, — ухмыльнулся Ломов. — Отобьемся! «Ахт-ахт» легко добивает на десять кэмэ по высоте, а тут целая батарея, четыре зенитки! Если по пятнадцать выстрелов в минуту… — Скривив лицо, он почесал в затылке. — Народу мало! Мне хотя бы человек десять на каждую пушку, и необязательно, чтобы все из артиллеристов — половина будет снаряды подносить. Весят-то по пуду, не натаскаешься!

— Ладно, понял. Я Салова озадачу, пущай ищет носильщиков. Давай…

Солнце еще не встало, но серые предрассветные сумерки давили тишиной, сливались с туманом. В призрачном полусвете, не дававшем теней, низенькие дома Полунино, беленые или серые, чудились ненастоящими.

И витала тревога, неощутимая, как туман. Она все нарастала и нарастала, как температура у больного, только не горяча, а морозя.

— Товарищ командир! — Ходанович молодцевато бросил ладонь к унтерской кепке. — Бойцы готовы!

— Гранаты?

— Хапнули от души!

— Выдвигаемся.

Красноармейцы моей роты выглядели непривычно в немецкой фельдграу — парни подкалывали друг друга, усмехаясь криво и недовольно.

— Товарищи красноармейцы! — сказал я негромко, нахлобучивая фуражку-ширммютце с имперским орлом. — Терпите. Считайте, что переоделись в камуфляж! Немцы спросонья не поймут, кто есть кто, примут нас за своих. Ну, а наша задача — доходчиво объяснить им, что мы — русские! Истребим эту сволочь под корень!

— Истребим, тащ командир! — ухмыльнулся Лапин. — Чего там…

— Только смотрите мне, чтобы сгоряча в своего не пальнули!

— Да глазастые мы…

— За мной, глазастые…

К Полунино вела узкая дорога, набитая сапогами и колесами — и зажатая с двух сторон минными полями. Мы шагали, и грюканье сапог глушилось напластованиями пыли — родная природа как будто ведала, кто идет, и прикрывала своих.

С первыми зоревыми лучами я вывел роту на околицу.

— Хальт… — растерянно поднялся сонный часовой. — Вер коммт?

Я выстрелил навскидку. Пуля из «нагана» хлопнула, разрывая немцу шею, и тот опрокинулся навзничь, успев лишь винтовку сбросить с плеча.

5-я рота нашего батальона заворачивала на главную улочку. Штурм начнется с их подачи, а пока распределимся…

— Якуш, на тебе две крайние избы.

— Понял, товарищ командир.

— Не забудь про подвалы. Антонов! Берешь дом по соседству и сараи…

Рота разошлась повзводно, и тут грянул сигнал к штурму — боец из 5-й роты закинул противотанковую гранату в люк «Т-III», вкопанного на повороте, у колодца, и скоренько опустил крышку. Взрывом ее вышибло, а затем сдетонировал боезапас — красный огонь с копотью ударил из стального нутра, срывая башню.

— Вперед! В атаку!

Под громовые раскаты я ворвался в намеченную избу. Годунов, топавший за мной, присел, забрасывая пару «лимонок» в подвальное окно, откуда торчал ствол «эмгача», и прянул в сторону. Рявкнул двойной взрыв, выбрасывая удушливые клубы и шеберстя осколками.

На крыльце никого. Врываюсь в сени — пусто. Рву на себя двери, отскакивая в сторону, и жму на спуск. «МП-40» в моих руках издает сухой треск, пули веером…

Немцы, спавшие вповалку, заметались очумело по комнате, падая на четвереньки, сталкиваясь — и подыхая. Лишь бравый, поседевший фельдфебель успел схватиться за автомат, но Годунов не оставил ему шансов, срезав короткой очередью.

— Не хватайся за магазин, — предостерег я Ивана, отдуваясь от бушующего в крови адреналина, — заклинить может.

Конец ознакомительного фрагмента.