Война умов

Валерий Васильевич Устюгов

Роман «Война Умов» отражает тот скрытый фантастический мир, где бьются столетиями силы Тьмы с воинами Света за души людей.Произведение «Война умов» и роман «Битва Интеллекта с Разумом» взаимно вложены и дополняют друг друга так, что дают возможность читателю более глубинно понять и осознать в себе отражение Времени земного пути Андрея Световита и его помогающих помощников.

Глава 5. Глубинное осознание творимого СС преступления

Профессор привычно сидел за рабочим столом, словно ничего не происходило, и продолжал написание новой научной разработки под названием «Числовой индивид буквы». Окончив очередную главу, отложил в сторону исписанные убористым почерком белые листы рукописи, привычно закурил, поражая своим спокойствием и невозмутимостью приставленного к нему вооружённого бойца спецназа, и, взяв в руки телефон, позвонил.

Ранний звонок профессора встревожил Валерия Каменного, ибо ранее Андрей Александрович ни разу за весь период их знакомства так рано не звонил.

— Доброе утро, Валерий Васильевич, — привычным ровным, спокойным голосом сказал профессор, снимая тревожное напряжение собеседника.

— Доброе Утро, Андрей Александрович.

— Звоню справиться, как ты там поживаешь, Валерий Васильевич.

— Всё тихо, спокойно, в рабочем порядке, Андрей Александрович.

— Ну, и хорошо.

— А как ты сам, Андрей Александрович?

— Так, как всегда: пишу, работаю, если не считать, что с шести часов утра проводят в моём доме обыск.

На доли секунды сказанное показалось Валерию плохой неуместной шуткой, он даже растерялся, и по инерции спросил:

— А ты, Андрей Александрович, что?

— А я, Валерий Васильевич, работаю, заканчиваю написание новой книги….

После разговора с Андреем Световитом Валерий Каменный, расположившись в удобном кресле на веранде при русской баньке на берегу речушки Арша, попытался погрузиться в образы событий, развёрнутых силовыми структурами в отношении близких по духу и душевности ему людей. Мысли путались, образы не проявлялись: сколько бы Валерий не прилагал усилий заглянуть за линию горизонта, — только серость, мгла и чувство тревоги.

После нескольких часов медитации и размышлений, Валерий принял решение оставить это занятие, а вечерком созвониться с профессором Свиридовым и прояснить что, как и почему.

День августа пролетел в домашних деревенских заботах, в подготовке подворья к предстоящей долгой холодной зиме, в принципе, как и все дни весеннего, летнего, осеннего тёплого периода.

С тех самых времён Махабхараты, когда на русскую землю пришла лютая холодная зима, вызванная планетарной войной сил Света и Тьмы, именно с тех пор русский мужик в тёплое время года только и готовился к зиме, чтобы пережить её до новых тёплых деньков. До войны на Матушке-Земле был повсеместно благодатный климат, позволявший даже в северных широтах взращивать теплолюбивые культурные растения, а людям жить без отопления в их домах. Силы Тьмы, проиграв Свету, умышленно нарушили систему планетарного климата. Вначале люди надеялись, что зима вот-вот и больше не придёт никогда в их обетованную землю, а особо упёртые так и не делали в своих домах печи, прослыв в народной молве беспечными людьми. Именно в те времена на Руси время перестали считать летами, перейдя на годы — гады.

Вечерний разговор с Андреем Световитом так и не дал Валерию понимания: чем мотивируют силовые структуры, и в чём обвиняют русских людей, любителей и почитателей русской литературы и ведических знаний.

Одно было ясно, что масштаб задействованных сил силовиков очень велик, одновременно более двадцати человек были подвергнуты вооружённому налёту, у всех изымались труды академика, писателя и поэта Свиридова Андрея Александровича.

Имея более, чем десятилетний опыт работы в народной милиции Советского государства, Валерий не мог найти юридические причины следственных действий, ибо знал, что научные работы в сфере языкознания профессора Свиридова не запрещены, и, являясь учебными пособиями, признаны на мировом уровне. Исходя из опыта своей милицейской работы, Валерий не мог поверить в столь масштабную юридическую фальсификацию и подлог, ибо в Советском союзном государстве за малейшее нарушение любой сотрудник сам подпадал под действие закона.

Не учёл одно Валерий Каменный: жил он уже в другом государстве, Эрэфии, в которой были другие законы, с приставленными к ним полицейскими сотрудниками, главная задача которых — защищать государство чиновников и олигархов от народа, притязающего на справедливость жизни на их родной земле, политой потом и кровью павших предков, которые веками, ценой своих жизней, хранили целостность русских земель.

Чётко и ясно осознал Валерий Каменный из анализа событий — всё происходило так, как происходит на войне: сначала идёт разведка и на территорию проникают лазутчики, отыскивая слабые места укрепления, затем массированно хлещут бомбы, пытаясь сокрушить стены бастиона, и лишь потом идёт в бой пехота, уничтожать всех, кто остался жив и оказывает хоть малейшее сопротивление. Так происходило и во время проведения силовыми ведомствами Эрэфии судебно-следственной операции «Наведение Морока на букву Ё». Прежде чем начать правовой беспредел, силовики систематически подсылали к каждому, не по разу, провокаторов и подстрекателей, пытаясь записать разговоры на политические темы, а в виде бомбёжки были вереницы газетных статей и телевизионных репортажей, уничтожающих чистое, светлое имя фигуранта уголовного процесса в глазах простого обывателя. Пехоту, штурмующую светлые бастионы, представляли оперативники и следователи полиции и ФСБ с младшим командным составом прокуроришек. Все они, без исключения, думали, что они вершители людских судеб, им было невдомёк, что они — простая пехота, а пехота во всех войнах есть расходный материал, пушечное мясо разового использования.

В Эрэфии, с раннего августовского неприметного денёчка обысков начался скрытый, спрятанный в краснобайстве лозунгов о счастливом настоящем и будущем, экстремотеррор, направленный на всех почитателей русской буквы, русского слова. Вползая через информационные порталы в каждого жителя страны, в каждую семью, чёрный ужас лжи, окрашенный дымом пожаров домов престарелых и пламенем взрывов высоток и вокзалов, затемнял сознание невидимой колючей решёткой, закрывающей Разум и рассудочную деятельность в тёмную темницу Тьмы, где страх был господином над душой и телом.