Коротко обо всём. Сборник коротких рассказов

Валентин Валерьевич Пампура (2024)

Небольшие истории из жизни. Или жизненные истории. Или… впрочем, решите сами.

Дачная история.

Вечер. Скамейка. Тёмный куст сирени. Шорох платья. Шёпот.

— Иди ко мне.

— Подожди.

— Что?

— Сюда идут.

— Давай сюда. — Прячутся в кустах сирени.

Пара подходит к сирени. Садятся на скамейку.

— Нет, что ни говори, а малые дети, малые проблемы. Большие дети — большие проблемы. — Сказала она

— Да. А всё-таки хорошо, что уже не маленькие. Они гуляют, мы гуляем. Никто никому ничего не должен. — Ответил он.

— Не скажите. Малых бы уже уложили. И спокойно бы разговаривали. А тут, сиди как на иголках. Где они, что с ними.

— Они уже в таком возрасте, когда сами должны думать, где они и, что с ними.

— Вам легко рассуждать. У вас парень. А у меня девка. С парня, что? Гладки взятки. А девка потом, всю жизнь будет каяться.

— Не наговаривайте. Хорошая у вас девка. Умная, красивая. Такая цену себе знает.

— Да, знает. Уши развесит как дура, растечётся, а парням только того и нужно. В раз окучат.

— Ну, что вы не все такие. Мой вон, такой увалень, что не знает с какой стороны к этому делу подойти.

— Скажите, тоже. У вас парень золото. Скромный, воспитанный. Слово поперёк не скажет. Не то, что моя фурия. Так глазами срежет, что и не рада, что рот открыла.

— А вы думаете у нас лучше. День и ночь за компьютером. А подойдёшь, скажешь, поди, сынок мусор вынеси, так неделю потом ходит, фыркает. Точно я его носом в этот мусор и ткнул.

— Ох, детки, детки.

— Да, что мы всё о детях, да о детях. Ночь какая, луна, сирень. Пора и за себя поговорить. — Придвигается к ней.

— Да, что нам уже за себя разговаривать. Возраст уже не тот.

— Почему же не тот. — Обнимает её.

— Ну, скажите тоже. Мы с вами уже не дети.

— Вот и я о том же. Что ж нам всё, вокруг да, около ходить. Вы женщина видная, свободная. Я мужчина, так сказать в самом рассвете сил. Ничем, ни с кем, не связан. Что ж нам время зря терять? — Тянется к ней губами.

— Ах, я даже не знаю, что вам ответить на это. Всё как то спонтанно, как то, неожиданно. — Целуются.

— Ваши губы, это цветы магнолии.

— Ну, вы, тоже, скажите. Прям, так и магнолии.

— Позвольте ещё раз прикоснуться к этим чудным лепесткам.

— Вы меня в краску вгоняете.

— А это ничего. Это вам даже к лицу.

— Тоже скажите, к лицу. Да в темноте и не видно, поди, ничего.

— Вот и я говорю, не стоит смущаться. — Целуются.

— Мир мой перевернулся, когда я увидел, как вы помидорчики то свои подвязываете. Сколько любви, заботы. Эх, думаю, рядом с такой женщиной всю жизнь прожить можно.

— Скажите, прям, а за помидорчики я вам так скажу. С детства, к труду приучена. Ни минуты не могу без дела сидеть. Не то, что нынешняя молодёжь. Я вон своей говорю — Ты ж доча смотри, что вырастишь летом, на даче, то зимой в городе кушать и будешь. — Так она мне — Я мама, все, что нужно в магазине куплю. — А я ей — Так ведь, чтоб купить заработать надо. А она — У меня муж будет зарабатывать. — Так ведь такого мужа ещё поискать надо — Говорю. — За это мама — говорит — ты не волнуйся. — И в телефон, только её и видели.

— О чём только думают. — Согласился он. — Мой, вон ничего руками делать не умеет. Только и может, что с утра до вечера мышкой вертеть. Я ему говорю. Ты пошёл бы во двор. На турнике бы повисел, мышцу бы, какую накачал. Всё польза была бы. А он мне — Я говорит, батя, двадцать четыре часа мышцу качаю. — Я говорю, Какую ты там мышцу себе качаешь? Мышкой, на пальце?! Так ты там себе только паралич со временем накачаешь. А он постучал этим пальцем себе по лбу, и сказал. — Я батя, вот какую себе мышцу качаю. И опять в свой компьютер уткнулся.

— Да, о чём только думают. — Согласилась она. — А вы-то сами ни минуты без дела не сидите. То пилите, то строгаете, всё время при деле.

— У нас знаете тоже воспитание. Я после восьмого класса по плотницкому делу пошёл. Так и тружусь до сих пор на этой ниве.

— То-то я смотрю, у вас всё так ладно выходит. Что не поделка, так произведение искусства. Ой, совсем забыла, нам бы заборчик общий поправить. А то завалиться скоро. На ладан дышит, как говориться.

— А, это поправим. Я уже и доски заказал. Думаю старый забор снести и новый поставить.

— Как это вы так, надумали сами и не сказали мне ничего.

— Так я вот и говорю. Вы не беспокойтесь, вам это ничего не будет стоить. Я всё сам сделаю.

— Ну, как это, что ж я, общий забор и ничего не будет стоить? Я так не согласна.

— А вы мне обеды готовьте, пока я трудиться буду, и в расчёте. Очень у вас картошечка тушёная ароматно пахнет, когда вы её готовите. Я так, весь день хожу и слюной истекаю.

— Ладно, договорились с меня обеды, и по маленькой, к картошечке. Наливочка у меня сливовая, сама делала. Слива такая уродилась, что как говориться сам бог велел, пустить её в производство.

— Вот это правильно. Это я уважаю. Значит договорились. А заборчик я выровняю немного по линии. А то в прошлый раз, когда ставили, на мой участок забор скосили. Метра полтора съели. Там ваши кусты крыжовника, клином входят на мою территорию, вот его и провели не ровно.

— А как же крыжовник тогда мой?!

— А я те кустики, что на мою территорию входят, вырублю.

— То есть, как это вырубите?!

— Да вы не волнуйтесь, там всего полтора кустика. И на тех ягода кислая и мелкая.

— Нет уж, вы простите меня, но это мои кустики, и мне решать какая там ягода кислая или сладкая. А вы вон сперва посадите, что ни-будь своими руками. Вырастите, а уж потом рубите. А то, взяли моду на чужие кусты топором махать.

— Вы меня извините. Но если это чужие кусты, то, что они делают на моём участке?

— Да с чего вы взяли, что это ваш участок. Всю жизнь там росли кусты, и всегда забор там так стоял, с чего это вы вдруг решили всё переиначить.

— Так ведь это видно из межевого плана. Там нынешний забор, на полтора метра уходит в мою сторону. А всё из-за этих чёртовых кустов.

— Ну, знаете! Так относиться к многолетнему труду. Этого я от вас не ожидала. Этот крыжовник, появился здесь ещё задолго до того как вы купили эту дачу. Он старожил этих мест. А вы хотите его вырубить. Вы, который не посадил на своём участке не кустика, который только и может, что тесать топором доски. Уничтожая природу. Вы… — Она поджала нижнюю губу, гневно сверкнула глазами, и произнесла — Вы монстр.

— Простите, но если вам так дороги эти кусты, то пересадите их на свою территорию. Я не против природы. И считаю, природу лучшем местом для отдохновения души. Но терять свои полтора метра из-за ваших кустов я не намерен. И потому со всей ответственностью заявляю. Если завтра к полудню, кусты не будут убраны с моей территории, я их вырублю.

— Что?! Если хоть ягодка упадёт с моих кустов, я подниму на ноги всю общественность. Вы пожалеете, что купили эту дачу. Я устрою вам такую жизнь. Что вы ещё будите умолять меня оставить вас в покое.

— После таких угроз, я не буду ждать полудня. Я вырублю ваши паршивые кусты с первыми лучами солнца. Так что если они вам дороги идите, пересадите их до рассвета. Всё.

Из кустов сирени вышли двое.

— Папа.

— Мама. Вы что?! Так же хорошо всё начиналось.

— Марш, домой! Шляешься по кустам, с кем попало! — Сказала она — Завтра же вырублю этот куст разврата.

— Этот куст растёт возле моей калитки, и я вам его рубить не позволю. — Сказала он.

— Ну, это мы ещё посмотрим. Крыжово-руб. — К дочере. — Что уставилась?! Марш домой. — К нему. — Тоже мне, а ещё говорили, что мои губы это цветы магнолии. А я поверила. Развесила уши как дура. А вам, оказывается, просто нужно было пол двора оттяпать. Узурпатор. — К дочери. — Пошли. — Уходят.

— Чёрт! Ну, какая женщина. Огонь. Молния. Завтра же вырублю крыжовник.

— Пап, пойдём уже спать. — Уходят.

Ночь каплями россы села на скамейку, и во влажной зелёной тишине, запели лягушки.