Коротко обо всём. Сборник коротких рассказов

Валентин Валерьевич Пампура (2024)

Небольшие истории из жизни. Или жизненные истории. Или… впрочем, решите сами.

Вахта.

Он был большой, угловатый, словно вырубленный топором. Губы его были сомкнуты, а брови, всегда сдвинуты к переносице. Вид у него был суровый, и неприступный. Он сидел посреди комнаты и смотрел на дорожную сумку, уложенную вещами. Она, стояла, рядом с сумкой. Она была маленькой, покладистой, и мягкой. Она заглядывала в его глаза, как заглядывает, маленькая собачонка, в надежде перехватить нежный взгляд своего хозяина. Но черты его лица, были сложены так, что казалось, были не способны ни к улыбке, ни к выражению нежности. Она слушала его дыхание, считая каждый вздох, и выдох. Наконец, она решилась, и заговорила.

— Значит, едешь?

— Да.

— Твёрдо решил?

— Твёрже не бывает.

— Может, передумаешь?

— Я же сказал нет.

— Да конечно, я так, ты только не волнуйся.

— Я не волнуюсь.

— И хорошо. А я тебе пирожков напекла.

— Зачем?

— Покушаешь в дороге.

— Я в вагоне ресторане поем.

— Ну, там дорого всё, и потом как там кормят, а тут всё своё, домашнее.

— Ничего, деньги есть. А готовят там, на высшем уровне.

— Да конечно.

— Ладно, пора.

— А можно я тебя провожу.

— Не надо, не люблю я всего этого.

— А чего этого?

— Слёз, там, всхлипываний.

— А я не буду, я тихонько. Просто постою, посмотрю, как поезд уйдёт и всё.

— Зачем?

— Не знаю.

— Нет.

— А я сумку твою могу нести.

— Не надо, сам донесу.

— Конечно. А вдруг, что понадобиться, а я тут рядом, сбегаю, принесу.

— Дура какая, ну, что мне может понадобиться, всё здесь уже. — Он похлопал по сумке.

— А вдруг забыл, что?

— Что? — Он посмотрел на сумку.

— Не знаю.

— Тьфу, ты дура-баба, ну что ты мелишь, только с толку сбиваешь. Всё пошёл. — Он встал, взял сумку и вышел с хаты. Она вышла за ним. — Куда ты?

— Я до калитки доведу.

— Ладно. — Калитка скрипнула, и он вышел на дорогу. Она смотрела, как он уходит по пыльной дороге. Сердце вдруг сжалось, замерло, и выпорхнуло как птица из кустов. Она побежала за ним. — Ну, куда тебя понесло?

— А мне муки купить надо, всю на пирожки извела.

— В сельмаге купи.

— А там плохая, я на станции возьму. — Он нахмурился и пошёл дальше. Она шла за ним, укладывая три своих шага в один его.

— Что, Иваныч, на вахту поехал? — Спросил сосед, когда они проходили мимо сельмага.

— Да, — Он остановился. Она наскочила на него. — Ну, что у тебя глаз нету, куда летишь?

— Прости Коленька, загляделась.

— Шла бы домой, ей богу.

— А мука как же? Не могу.

— Ну, давай удачи тебе. — Сказал сосед.

— Спасибо. — И он снова зашагал по дороге. Они шли молча, мимо куцых тополей, уснувших у дороги. Мимо синего пруда, поросшего камышом. Солнце сияло ярко, небо было голубым и ясным. Пели жаворонки, и стрекотали кузницы. Солнце припекало, до станции было ещё километра три. Он посмотрел на часы, и прибавил шагу. Она стала заметно отставать.

— Шла бы ты домой. — Он повернулся к ней. Она остановилась.

— Не могу я домой, муки взять надо.

— Да какой к чёрту муки?! А? Ну, что ты увязалась за мной? Я что без тебя и шагу ступить не могу? Что тебе нужно от меня? Глаза её стали большими и чистыми, как небо. Она посмотрела на него. И спросила — Коля, скажи, а ты меня любишь? — Господи, мы что дети, что бы на ромашках гадать, любишь, не любишь. А ну марш домой, кому сказал. Он повернулся и быстро зашагал к станции. Она пошла за ним. Она спешила, прихрамывая на правую ногу. Хромота становилась больше и больше, пока она не стала отставать. Потом вдруг остановилась и села. Он остановился и посмотрел на неё.

— Что случилось?

— Ногу натёрла. — Он подошёл.

— Ну-ка, покажи. — Она сняла туфлю, пятка была разбита в кровь. — Идти сможешь?

— Нет.

— Вот, ё-п-р-с-т. — Она виновато посмотрела на него.

— Ты Колечка иди, а я посижу, да назад пойду.

— Куда ты пойдёшь? С такой ногой — то. Пойдёт она. — Он посмотрел в сторону станции. Потом перекинул сумку через плечо. Взял её на руки. И зашагал назад.

— Куда, ты, Коля, А как же вахта?

— Да какая теперь вахта. — Он нёс её мимо пруда, и куцых тополей. В полях стрекотали кузнецы, а в синем, небе пели жаворонки.