Каракули гениального графомана. Лучшее

Валентина Иванова (Спирина)

Можно открыть любую страницу, коснуться взглядом любого стихотворения, и оно зазвенит в вас колокольчиками чувственности, заиграет в вас маслом, акварелью, гуашью, акрилом, медовыми оттенками; заштормит в вас двенадцатибалльностью смысла, разрежет скалы безразличия морскими волнами искренности. Откройте, коснитесь и плывите в мир фантазии, переплетенной с реальностью… Ощущайте, парите, живите!

Звездный холод

Меня уже ничем не удивить,

Ничем не испугать и не расстроить.

Нет-нет! Я продолжаю так же жить,

Вот только чувства перестали что-то стоить.

Я много лет лила потоки слез,

Я плакала, оплакивая гордость,

И избавлялась от ненужных грез,

Впуская в душу отношений пошлость.

Теперь мне стало тошно от себя,

Катиться вниз, чтоб вымолить признание.

И жить воспоминанья теребя,

В промозглом одиночестве, в изгнании.

Да да! Меня изгнали из любви,

Закрыли дверь, сказав — «Не беспокоить!»

— Ты не нужна, — руками развели.

Финал банальный для таких историй.

Сначала просто оглушила боль,

Ослепла и оглохла в одночасье.

Раздавлена, убита словно моль.

И крылышки поломаны на части.

И серая бесцветная пыльца,

Туманом ледяным накрыла сердце.

Белей, чем полотно, стал цвет лица,

В висках стучали кованые берцы.

Скулила, выла, билась, словно зверь,

Каталась по полу, от судорог ломаясь,

Взывала к небесам — как жить теперь?!

Луна в ответ мне злобно ухмылялась,

И день и ночь и тысячу ночей,

Жила в бреду холодном, безнадежном.

О, как же тяжело вдруг стать ничьей.

Вернуть назад, что было — невозможно.

И вот однажды, вот в такую ночь.

Холодная звезда с небес спустилась.

И предложила мне чуть-чуть помочь,

А я, от боли корчась, согласилась.

Звезда сказала: — Ты горишь огнем,

А я устала и хочу согреться.

Ты всё забудешь в холоде моем,

Но я возьму в подарок твоё сердце.

И яркий свет вдруг полыхнул в ночи.

Звезда сияла даже ярче солнца.

Меня же звездный холод излечил.

В груди спокойно. Ничего не бьется.

И память не тревожит больше сон,

Не беспокоит чувствами пустыми,

И стерлось в памяти, что был когда-то ОН.

Как-будто мы всегда были чужими.