Каракули гениального графомана. Лучшее

Валентина Иванова (Спирина)

Можно открыть любую страницу, коснуться взглядом любого стихотворения, и оно зазвенит в вас колокольчиками чувственности, заиграет в вас маслом, акварелью, гуашью, акрилом, медовыми оттенками; заштормит в вас двенадцатибалльностью смысла, разрежет скалы безразличия морскими волнами искренности. Откройте, коснитесь и плывите в мир фантазии, переплетенной с реальностью… Ощущайте, парите, живите!

Мама

Мама, мамочка… Помнишь, платье из ситца?

Ты его на моё день рождения шила.

А я помню. Оно до сих пор мне снится,

Как я в нем среди зала кружилась.

Самый светлый и самый счастливый

Был тот день. Когда все еще вместе.

День, в котором все еще живы.

За большим столом было тесно.

А потом самый черный год.

И сознанье не принимало,

Шел и плакал за гробом народ.

— Почему вдруг тебя не стало?

А на первое сентября,

Мелкий дождик печально капал,

Улыбалась, с небес глядя,

Меня за руку в школу вел папа.

И я верю, ты видела всё,

Пораженья мои и победы,

И дыхание я твоё,

Ощущала всегда при этом.

Мама, помнишь мой выпускной?

Я сквозь слезы на небо глядела,

Словно образ такой твой родной,

Разглядеть в небесах хотела.

Пьедестал чемпиона России,

Взгляд на небо. Взирая упрямо,

Я тогда небеса просила:

— Посмотри на меня, моя мама!

А на свадьбе моей, я помню,

Тихий шепот: — Куда ты, дочка?

Две руки, мне на плечи, словно,

И вдруг стало спокойно очень.

И всю жизнь мы с тобою рядом.

Пусть незримо и только в молитвах.

Мама. Мамочка. Милая мама.

Ты жива! И ты не забыта!

Черт возьми! До сих пор так больно.

За слезою слеза сбегает.

Губы шепчут упрямо, невольно.

— Мама, как же тебя не хватает…

Вот уже одного с тобой года,

Я ныряю в болезни как в яму,

Но сквозь слезы твержу зло и гордо:

— Я смогу! И я справлюсь, мама.

Ты мой ангел-хранитель светлый,

Ты с небес мне во всем помогаешь,

Я люблю тебя беззаветно.

И уверена, ты это знаешь.