Оживить Сердце Дракона

Борис Бабкин

Рукопись легендарного Одинокого Человека Гор – знаменитого мудреца-отшельника Древнего Китая – случайно обнаружена в маленьком музее. В ней рассказано о том, где спрятаны бесценные сокровища. За рукописью охотятся авантюристы из разных стран и бандиты одной из китайских триад. Однако кто мог предположить, что ключ к карте, без которого найти сокровища невозможно, вот уже много лет хранится в таинственном артефакте Сердце Дракона, принадлежащем обычному россиянину Леониду Глебову? Пока что об этом знает лишь его дочь. Но как только она пытается связаться с отцом, по следу пускаются охотники за сокровищами…

Россия. Москва

— Привет, — шагнув навстречу стоявшему у двери Зубову, протянул ему левую руку мужчина среднего роста. Правый рукав рубашки был заправлен за ремень.

— Ну и как ты тут? — подняв рюкзак и чемодан, спросил Александр. — Пакеты возьми, там гостинцы, закусь и выпивка, — подмигнул он однорукому.

— Зря гостинцы привез, ушла Танька и сына с собой забрала. Кому я такой нужен?

— Погодь-ка, — спросил Александр, — выходит, мне от ворот поворот?

— Да уж проходи, — хмуро произнес хозяин.

— А встретил как родного. — Зубов поставил в прихожей чемодан и рюкзак, взял два пакета. — Давно Танька ушла?

— Два месяца назад. В госпиталь ездила, плакала, клялась и все такое прочее. А когда первую пенсию получил, враз изменилась. Пять шестьсот, — усмехнулся он. — И все, прошла любовь, завяли помидоры, а с помидорами пропали огурцы! — пропел он.

— Короче, сейчас наскоряк закусь приготовлю, врежем по паре стаканчиков и поплачешь в жилетку, — вытаскивая из пакета продукты, усмехнулся Зубов.

— Да уж вроде как и отплакал я свое, — вздохнул хозяин.

— Слушай, Петька, я что-то не пойму. Ведь ты говорил, что сам от нее свалишь. А сейчас…

— Да поверил я ей, стерве. Уж больно искренне рыдала и переживала. Ведь неделю в госпитале ночевала. Она в Ростов приехала сразу, как меня туда доставили. Ей кто-то позвонил и…

— Я, — кивнул Александр.

— Спасибо тебе, — усмехнулся Петр. — Да еще никак не привыкну к одной руке. — Он выругался. — И угораздило же правую. Левую бы, может, и не так хреново было. А то ведь заново учусь и писать, и все остальное. Ты налил бы, — остановил он резавшего овощи на салат Зубова. — Я неделю горе заливал. А потом глядь — и денег даже на хлеб нет. Ты надолго?

— Не знаю. Я ж еще и у своих не был. Мать снова в слезы ударится, нет желания видеть это. Я у тебя пару дней побуду, отметим возвращение, а уж потом домой нарисуюсь. Про капитана нашего слышал что?

— Нет. Не звонил он и не писал. Я и Таньку спрашивал, но ничего не было. Может, умер. Он, говорят, пил здорово, когда его в Москву привезли. Из госпиталя удрал. Надо спросить у Тольки Сапогова. Он у него гостил.

— Так звони и зови, — кивнул на телефон Зубов. — Я его тоже не видел с Бамута. Нормальный мужик. Зови.

— Точно. — Петр левой рукой быстро набрал номер.

— Ловко, — усмехнулся Александр.

— Наловчился, — нехотя отозвался Петр. — Это я, — громко проговорил он в трубку, — однорукий. Тут Сашка Зубов приехал. Давай ко мне. Мы…

— Без меня не начинайте, — перебил его Анатолий. — Через двадцать минут буду.

— Ты жив? — Алиса стремительно ворвалась в открытую дверь.

— Да вроде как живой, — усмехнулся Джек. — А ты меня отпевать пришла? Так хрен им на рыло!

— Мне сказали, что тебя убили. — Порывисто шагнув вперед, она крепко прижалась к нему всем телом. — Как я перепугалась!..

— Осторожнее, — аккуратно освобождаясь из ее объятий, попросил Джек. — Все-таки подстрелили меня малость. Вскользь пуля по левому боку прошла. Кожу вспорола, крови много было. — Он приподнял майку и показал бинт.

— Извини, милый.

— Да все путем, — он одернул майку, — и хуже бывало. А ты примчалась, — улыбнулся он, — спасибо. А то базар идет, что, мол, я к тебе вроде из-за бабок и…

— Пусть что хотят, то и говорят. Ты скоро в себя придешь?

— Вопрос невзволнованной женщины, — усмехнулся Джек. — А что, работа есть?

— Пока ничего конкретного сказать не могу. Позвонила одна знакомая и спросила, не могу ли я найти троих-четверых подготовленных парней. Задачу она объяснит, когда приедет. Ей нужны русские. Как я поняла, что-то надо сделать в России.

— Погоди, — покачал головой Джек, — смотря что за работа. Может, она подельница Басаева и хочет Кремль взорвать или…

— Ничего подобного! — рассмеялась Алиса. — Но если ты не хочешь получить пятьдесят тысяч долларов, тогда…

— И за какое время? — перебил ее Джек.

— Она приедет от силы недели на две.

— Неплохо… за две недели пятьдесят кусков зелени. А почему не евро?

— Она платит баксами.

— Потолкуем, узнаем, что за работа, тогда и решим.

— Почему не пришили Долова? — зло спросил Руслан. — Я вам за что бабки заплатил?

— Да там его люди были, — стал оправдываться черноволосый парень с перевязанной правой кистью. — В общем, бабки вот. — Он протянул Руслану плотный конверт.

— Все? — спросил Даев.

— Сосчитай, — усмехнулся парень. — И знаешь, больше не заказывай нам наших, понятно? Еще раз — и свою башку потеряешь.

— Вот как? — усмехнулся Руслан. — Значит, Джек вам свой стал? И давно он с вами пасется?

— Со вчерашнего дня. А тебе лучше здесь не показываться. И не вздумай демонстрировать свою удаль кавказскую, завалим сразу.

— Ну что ж, — ответил Руслан. — Здесь вас многовато для меня. Но дорожки пересекутся, тогда и расклад другой будет. — Он направился к джипу.

— Может, хлопнутъ? — спросил длинноволосый парень в темных очках.

— За ним чечены стоят, — возразил крепкий, — война с ними нам не нужна. Вот на кой хрен ты заказ взял? — спросил он у черноволосого.

— Да на Джека у меня тоже зуб имелся, — пробормотал тот. — Но он вроде не в обиде, ведь разобрались. Зато он теперь в курсе…

— Хорошо, что Таран нарисовался, — перебил его крепкий. — Для понта Джеку бочину забинтовали и базар пустили, что завалить его пытались. А Руслан пришел, не испугался. А что он к Джеку имеет?

— Скорее всего из-за Алиски Игнатьевой, — сказал куривший у машины парень. — Он к ней уже давно клеится, а она ему хрен на рыло. В общем, наверное, из-за нее…

— Джек знает правду? — спросил крепкий.

— Да, — усмехнулся Джек, — твой ухажер на меня заказ сделал. Руслан Даев, его еще Эмиром кличут.

— Не мог Эмир этого сделать, — возразила Алиса.

— Я в натуре говорю! — разозлился Джек. — Мне парни разжевали. У нас стрелка была забита на…

— Я узнаю и все тебе скажу. — Она вышла.

— Передай ему, что он последние часы живет, — громко проговорил ей вслед Джек.

— И зачем тебе это надо было? — недовольно спросил Марат.

— Я знал, что ему обо всем сообщат, — ответил Даев, — а это подтолкнет его к действиям. И тогда я расправлюсь с этим придурком.

— Не понимаю тебя. На хрена тебе Алиска нужна?

— Я уже пытался все тебе объяснить, но…

— Неужели ты думаешь, что я поверил в твою сказку о безответной любви? — расхохотался Марат. — Мне кажется, все дело в ее отце. Но могу сказать точно: зря стараешься, Игнатьев не…

— Да знаю я, — не выдержав, расхохотался и Руслан. — Просто ты о многом не знаешь. Впрочем, как и она. Но все скоро будет прозрачно, тогда и ты будешь работать. Пока ничего конкретного сказать не могу, сам только понаслышке знаю, а детали еще надо уточнять.

— Да он куда-то в деревню уехал, — сказал светловолосый верзила, — где-то дом купил. По крайней мере так он говорил. Где именно, я не в курсе. Писать не обещал, звонить тоже. Напоследок сказал — забудьте капитана. Майором, мол, я уже не буду, а капитаном быть надоело, да и старый я стал. Это его слова. Такое чувство, что прощался он. Да, — верзила посмотрел на Петра, — я твою видел. С каким-то новым русским на джипе по проспекту Мира катила. Приоделась…

— Хорош тебе! — крикнул Петр и, схватив стакан водки, не отрываясь выпил.

— Да плюнь ты на нее, — посоветовал верзила. — Пусть…

— Заткнись! — Петр схватил бутылку за горлышко.

Александр коротко ткнул его кулаком в солнечное сплетение. Сдавленно икнув, тот осел и ткнулся лбом в край стола.

— Совсем из ума выжил, — покачал головой верзила.

— Твоя-то как? — наливая водку, спросил Зубов.

— Да все нормально, но нервы ни к черту. Как увижу кавказцев, бросаюсь. Пару раз за это в ментовку попадал. Везло, что мужики там нормальные были. Ну ладно, — верзила взял стакан, — давай за тех, кто там остался…

Оба встали и молча выпили.

— Ты охренел, — прохрипел пришедший в себя Петр, — инвалида…

— Выпей. — Александр налил в его стакан водки. — Верно тебе Толик сказал: плюнь на такую жену и разотри. Пей!

— А на сына тоже плюнуть и растереть? Вам-то что…

— Слушай, Пестов, — сказал Александр, — пацану там, может, полегче будет. Может, хахаль нормальный попался и для мальчишки что-то сделает. Обидно, конечно, но что теперь поделаешь? Дай развод и…

— А ты бы как себя чувствовал? — процедил Петр. — Вам говорить легко, — он взял стакан, — а вот тебя на мое бы место, тогда посмотрел бы я…

— Тьфу, тьфу, тьфу, — сплюнул через левое плечо Зубов. — Спасибо тебе за совет, только мне этого не надо. Ну а случится, скулить, как баба, не буду. Люди без ног в олимпиаде для инвалидов золотые медали выигрывают. Без ног, без рук живут и что-то делают. Слепым страшнее, но и они живут. А тут одной руки нет. Да и хрен на нее! Пить можешь, жрать тоже. Протез купи, может, еще и бабу найдешь — подмигнул он. — А капитана надо найти. Все-таки тогда, если бы он не остался, мы бы все там полегли.

— Да где его искать-то? — пожал плечами Анатолий. — Если только через милицию.

— Послушайте, Константин Петрович, — сказал, войдя в кабинет, Антон, — я, конечно, понимаю, что не вовремя, но я ушел от жены. Точнее, она меня попросила. Сейчас живу у сестры. И мне бы очень хотелось снова поработать. Время сейчас у меня тяжелое…

— Разумеется, мил человек, — повернулся к нему невысокий седой мужчина с профессорской бородкой. — Но к сожалению, много платить вам я не смогу. Конечно, если мы доведем работу до успешного завершения, то существенно поправим свое материальное положение. А как давно вы перестали заниматься легендами восемнадцатого-девятнадцатого веков?

— Я никогда не переставал заниматься этим, — признался Антон. — Это очень интересно и…

— Вам сколько лет, мил человек? — добродушно улыбаясь, поинтересовался профессор.

— Тридцать девять. А почему вы спросили?

— Вы так увлеченно об этом говорили, что я вспомнил свои юные годы. Сейчас изменился не только строй в нашем государстве. Изменились и люди. Сейчас все стремятся к наживе. Есть, конечно, еще люди, отдающие себя работе за гроши, но с каждым годом таких становится все меньше. А позволю себе полюбопытствовать: почему вы бросили работу?

— Так случилось. В начале нового тысячелетия все стали заниматься своими делами. То есть не все, но большинство. Мы вели разработку легенды о захоронениях в Индии…

— Конечно, — кивнул профессор, — я слышал об этом. Могу сообщить, да, впрочем, вы, наверное, знаете, что эту разработку так и зарубили. До лучших времен, такова формулировка. — Он протер пенсне. — Ну что ж, давайте обсудим кое-какие вопросы, — перешел он к делу.

* * *

— А где дядя Антон? — поинтересовался малыш лет шести.

— На работу пошел, — ответила стоящая у плиты Ольга.

— Он хороший, обещал мне машину с пультом подарить. А Сашке медведя большого. Он ведь не уйдет от нас? — неожиданно спросил мальчик.

— Пока нет, — вздохнула мать.

— Нужна группа продавцов, — проговорил в телефонную трубку узкоглазый мужчина. — Желательно молодых женщин. С ними меньше проблем. Милиция в основном мужчин проверяет. И документы женщинам легче сделать. Точнее, дешевле.

— Я уже подбираю, — отозвался мужской голос.

— А ты давно на родине был? — спросил китаец.

— Месяц назад. У твоих все нормально. Деньги я передал. Как там Сум?

— Как всегда. Связался с Тигриной Лапой и почти все время проводит у него. А чем занимается Тигриная Лапа, ты знаешь.

— Конечно знаю. А вот ты, видно, забыл, Лио Тум. Если бы не Тигри…

— Я все помню! — отрезал Лио Тум.