Зиккурат. Преграничье

А Р ГАЖ, 2021

Мир меж Храмом и Зиккуратом, где жизнь не стоит того, чтобы рождаться. А смерть не дарует окончательной свободы. Мир, где дети приходят в ужас от мысли, что могут потерять игрушку. А взрослые с содроганием оглядываются по сторонам, лишь заслышав в лёгких порывах ветра странное имя Хоха. Мир, в котором Император правит железным кулаком, но сам является лишь марионеткой в плюшевых лапах, скрывающихся в тени. Ты пришёл сюда, чтобы умереть… и жить дальше…

Пролог

— Привет, — сказала девочка, с интересом выглядывающая из резной рамы. — А ты кто?

Он протёр глаза и, на всякий случай, ущипнул себя за руку. Нет, не спит. Странная гостья не исчезла, нисколько не смутившись под пристальным взглядом хозяина комнаты. Лишь с любопытством осмотрела внутреннее убранство.

— Как у тебя интересно! Меня Миим зовут. А тебя как?

— Вадим, — машинально ответил он, потихоньку выходя из ступора. — Ты что тут делаешь, и откуда взялась?

Девушка звонко рассмеялась. Яркая белоснежная улыбка, будто солнце, озарила полумрак маленькой комнатки.

— Я тут живу. Всегда жила. А ты смешной. Откуда только взялся такой? Ва-Дим!!! — Лёгкая тень пробежалась по юному личику. — Какой смешной. А ты там один, или есть и другие смешные?

— Смешные? — Парень удивлённо вскинул бровь. — Почему смешные?

— Потом расскажу. Извини, мне некогда. Ещё увидимся.

В воздухе сладко запахло сталью и озоном. Изображение в старой резной раме поплыло рябью. И уже через пару секунд, на Вадима вновь смотрело его собственное лицо.

— Что это было? — Спросил он у отражения. И, естественно, ответа не получил.

Тот, второй, лишь повторил до последней мелочи каждое его действие и выжидающе устремил взгляд на оригинал.

— Пора завязывать с выпивкой, — парнишка почесал недельную щетину, заправил растянутую борцовку в ношеные семейные шорты в клеточку и нехотя встал из-за стола.

Монитор давно перешёл в спящий режим, тусклая лампочка под потолком о чём-то истошно мигала, а за окном стелился густой туман.

— Интересно, он когда-нибудь сойдёт? — Вадим устало поплёлся к холодильнику в поисках древнего «бабушкиного» эликсира. — Сколько прошло? Неделя? Месяц? Год? В этой полутьме и не поймёшь. И всё же, что это было?

Банка оказалась на положенном месте, к облегчению хозяина. Хоть что-то в жизни не менялось. В ней тоскливо плавал последний скрюченный огурец, стыдливо прикрываясь изодранным листиком хрена, как единственным оплотом обороны. Парень лишь устало улыбнулся, в очередной раз обещая зелёному другу отсрочить казнь до завтра. В стакан весело побежал тонкий ручеёк полупрозрачной жидкости. В ноздри тут же ударил пряный и слегка сладковатый запах маринада, улучшая настроение и приводя мысли в порядок. Грохнулась о стол старая истерзанная разделочная доска, зашуршал искомканный пакет, извлекая под тусклый свет лампы высохший в камень огрызок бородинского.

Вадим открыл ящик и прищурился. Где-то там, в глубине, среди пыли и непонятного хлама, должен был быть точильный камень. Рубить горбушку топором у него сегодня не было ни сил, ни желания. А ножи в доме давно уж стали одинаковыми со всех сторон.

— Или ну его? — Хозяин квартиры достал из буфета старенькую кастрюлю со сколотой во множестве мест эмалью и включил воду. — Суп сварю. На него и кромсать не нужно. Само расползётся.

Время шло. На убитой ещё в прошлом столетии газовой плитке тихонько булькало буро-зелёное варево, разнося по квартире запах хлеба и кильки в томатном соусе. Рядом вежливо посвистывал чёрный от сажи и копоти медный чайник. А Вадим стоял на балконе и курил.

В голову лезли странные мысли. Откровенно хотелось проснуться и узнать, что всё это — лишь плод больного воображения, слишком близко сошедшегося с алкоголем. Но что-то подсказывало, что и туман, и захламленная квартира, и даже эта странная девчушка в зеркале — настоящие.

Он бросил истлевший окурок, даже не пытаясь проследить его падение. Буквально в десятке сантиметров от бортика балкона видимость сводилась к нулю, отступая под натиском молочно-белого монохромного кошмара. С кухни послышался настойчивый свист. Пришло время заваривать кофе и садиться за работу.