Падение утренней звезды

Аюна Сафарова (2024)

Философский триллер на основе библейского сюжета с элементами научной фантастики.

I

Однажды пустота проснулась и осознала своё присутствие — бесконечное и тотальное присутствие везде. И всегда. Без начала и конца. Осознала своё абсолютное совершенство, ибо существовала только она. Не с чем было сравнить. Вся энергия, что есть — это она. Всё принадлежит ей. Она единственный и тотальный властитель, могущий осуществить и создать всё, что пожелает, так как нет ограничений. Она — всё, и она одна. Не с кем разделить это совершенство. Не с кем поделить счастье. Некому отдать переполняющую, выливающуюся через край любовь. Всё, что она создаёт — некому показать. И сказать: «Смотри, как здорово». И разделить радость вместе от того, как это действительно прекрасно. Это всё не для кого.

Безмерная тоска охватила пустоту. Тотальное одиночество. Такое же бесконечное, как и она сама. Невыносимая тоска, боль и ярость, сжимающиеся куда-то вовнутрь, хотя Существо её было везде. Но эта боль нашла точку, куда стремиться. Бесконечно. Яростно. Невыносимо. Пытаясь убежать от самой себя. От этой всепоглощающей тоски. Скрыться и исчезнуть.

И пустота взорвалась. На миллиарды и триллионы частиц, ярких и солнечных, улыбающихся, полных энергии. Такой же, как она сама изначально. Радостных и смеющихся, преисполненных любви к себе и всему вокруг. Держащихся за руки и танцующих друг с другом. Кружащихся вокруг своей оси.

Существование, которым стала теперь пустота, посмотрело на то, что получилось, и улыбнулось.

«Великолепно», — подумало оно. — «Так гораздо лучше».

И пошло по своим делам. Теперь их было много. Столько забот теперь. Надо разобраться, как всё устроить, пока они веселятся.

Слёзы радости покатились по щекам Существа. Бесконечная всепоглощающая любовь нахлынула с новой силой. Всё заиграло новыми красками, никогда до этого не существовавшими и невиданными. Столько оттенков совершенства, столько сочетаний, форм и граней проявления красоты. Существование и не знало, что всем этим обладает.

Новообразовавшиеся создания радовались, их захватил единый танец празднования бытия, в котором они кружились всей Вселенной, в непрекращающемся экстазе.

— Мы будем любить тебя вечно! — пели они Существу. — Ты дал нам возможность ощутить всё это!

И радостно смеявшись, они кружились дальше.

— Прекрасно! — сказало Существо. — Пусть так и будет.

И заключило их в свои тёплые объятия.

— Я буду всегда с вами. Я буду всегда любить вас.

Так продолжалось много дней. Все танцевали в общем порыве, празднуя вечный праздник любви, а Существо наблюдало за происходящим с улыбкой спокойствия и блаженства, пока в один из дней за спиной его не раздалось деликатное покашливание:

— Извиняюсь, что прерываю ваше веселье…

Существо обернулось и увидело нечто странное, тёмное, смутно напоминающее что-то. Только Существо не могло вспомнить, что именно.

— Кто ты? — спросило Существо.

— Я — это ты, нарубивший дров в прошлом. От кого ты поспешил избавиться и забыть. И уснул на много лет. Я уж думал, ты никогда не проснёшься.

— Что тебе нужно?

— Я вижу, вы тут веселитесь, просто хотел присоединиться ко всем, посмотреть, что вы делаете. Я такого еще не видел. Здорово вы всё придумали…

И странное Нечто сделало шаг вперёд, приблизившись, от чего у Существа побежали мурашки по спине и выступил пот. Повеяло холодом. И одновременно чем-то склизким, как будто всё пространство стало липким. Существо вспомнило об этих ощущениях, которые так тщательно хотело забыть когда-то. И ведь получилось.

Увидев, как этот новый незваный гость уже направился к остальным, Существо поспешило сказать ему вслед:

— Подожди. Постой, — находу придумывая, как его задержать. — Я вспомнил тебя. Побудь здесь и расскажи по подробней, что случилось.

— Ах, это долгая история. Да и чего ворошить прошлое, если так прекрасно сейчас! Хочу плясать со всеми.

Глаза Нечто сверкнули холодным неприятным блеском, острым, как лезвие. Существо почувствовало, как снова всё сжимается внутри, как будто покрывается льдом, как ткани кристаллизуются и замирают, став плотными и хрупкими одновременно. Он (Существо) практически перестал дышать. Это была сила, с которой он знал, что справится, но абсолютно не хотел иметь дело.

«Если со мной так, что же будет с остальными?» — подумал Существо. Надо было срочно что-то предпринимать.

— Знаешь, тут есть ещё более прекрасное место… «Эдем» называется. Дивный сад. Я как раз хотел кому-то показать, но все танцуют. Пойдем пока вместе, первыми, остальные потом присоединятся…

— Сад… — зрачки Нечто сузились в острые вертикальные полоски.

Оно довольно зашипело и снова поползло в сторону Существа, подбирая что-то расползавшееся, растекающееся в стороны, как какая-то слизь или вьющиеся хвосты. Трудно было разглядеть, да и не хотелось на это смотреть.

— Да. Там такое…

И Существо создало, придумав на ходу, одной лишь силой мысли удивительные деревья с невиданными цветами, из которых прорастали наполненные сладким нектаром плоды. Среди благоухающих цветов и плодов порхали бабочки. Всё вокруг дышало великолепием. Прозрачные хрустальные ручьи рек звонко журчали. Редкой красоты птицы заливались невообразимыми трелями. Чудесные звери: златогривые львы и тигры, благородные олени, тельцы и антилопы, единороги… Сад, источающий изобилие и благоухание, пленил и звал к себе.

— Ого, как здесь здорово. Ещё лучше, — зашипело Нечто, заторопившись к саду. За ним потянулось что-то липкое и вязкое. Оно оставляло след.

— Один момент, — сказало Существо. — Видишь, здесь всё имеет форму и облик. Это правила Сада и условие его существования. Сюда нельзя войти в том бесконечном виде, что сейчас у тебя. Иначе разрушится вся структура. Войдя сюда, мы будем заключены в форму, как всё здесь. Таковы правила.

У Нечто текла слюна. Оно хотело вкусить плоды. Оно хотело попасть в Сад.

— Хорошо. Я согласен, пошли. Я не видел места лучше.

— Ты не захочешь уходить.

Пересекая ворота Сада, Нечто и текущая за ним слизь, покрывались холодной чешуёй, обретая вытянутую форму, длинную, практически бесконечную, но всё-таки ограничивающуюся раздваивающемся языком с одного конца и хвостом с другого.

Нечто устремилось, сверкая холодным блеском тёмных вертикальных зрачков мутно-жёлтых хищных глаз, к самому красивому дереву в Саду. Оно обвило его ствол, а бесконечные сгустки энергии, что постоянно вились за Нечто и вокруг него, обрели форму плодов и взмыли на дерево, усыпав всю крону. Нечто довольно шипело, обвивая дерево.

— Иди сюда тоже, заходи, — прошипело оно.

Существо заколебалось, стоя у врат Сада.

— У меня столько дел, я вспомнил… Мне нужно возвращаться.

— Но мне будет скучно одному, и ты обещал позвать всех сюда. Им здесь точно понравится, зови скорей. Или давай вместе, — Змей уже хотел было сползти с дерева.

— Нет-нет-нет. Оставайся здесь, я побуду с тобой.

«Лучше уж он будет здесь, заключенный в пусть и такой форме, чем расползаться и растекаться по всей Вселенной, чтобы другие увязали в его слизи», — подумал Существо.

Он сделал решительный шаг во врата Сада и обрел облик человека, а всемогущая энергия и сила, взмыли к небесам Сада в виде ангелов, распахнувших крылья, лучами очей своих освещая небо словно миллионы солнц.

— Я побуду здесь, — сказал Существо в облике человека, присев у дерева, где протекал ручей, и, заглянув в него, увидел своё отражение. Он испытал невиданную любовь к человеку. «Как он прекрасен» — думал Существо.

— Что будем делать? — прошипел змей. — Начнём веселиться? У меня много вариантов припасено. Да кому я рассказываю, ты и сам знаешь. Вот, например.

Змей обволок хвостом один из плодов дерева и протянул человеку.

— Нет. Спасибо. Я не голоден, — сказал Существо в облике человека. — Мне уже пора. А они останутся здесь.

Он указал на ангелов.

— И человек… Пусть человек тоже останется… — прошипел змей.

Что-то остро кольнуло в сердце Существо в теле человека.

— Или я пойду с тобой…

–… Человек тоже останется.

Боль, словно от тупого лезвия, раздирала сердцевину груди. Существу стало некомфортно. Ему захотелось покинуть тело человека. «Я не оставлю его одного», — думал Существо. — «Часть меня будет всегда с ним».

Выходя из ворот Сада, Существо оглянулся, посмотрев в глаза человека, наивно хлопающего ресницами, уже начинающего забывать своего Создателя. Так быстро.

— Я всегда с тобой. Здесь, — сказал Создатель, указывая перстнем на грудь человека и заполняя частицей себя дыру в ней, из которой он вышел, вытесняя ноющую тупую боль. — Живи и наслаждайся жизнью, дитя моё. Я всегда буду с тобой и всегда буду любить тебя, помни об этом.

Сделав шаг от ворот Сада, Создатель всё ещё ощущал оттенок той боли, как будто тонкий её налёт. Какое-то смутное чувство тревоги не давало ему покоя. Он обернулся и обратился к одному из самых сильных ангелов:

— Оберегай человека. И следи, чтобы он не ел эти яблоки.

Ангел послушно и с благоговением поклонился.

— Клянусь хранить и оберегать человека вечно, Мой Господин.

Прекрасные кристаллы его огромных сапфировых глаз сверкнули уверенным сильным светом. Все мускулы его были подчинены одной воле, одной единственной теперь задаче. Ангела звали Люцифер.