Последняя из рода Аркалин

Ася Лесная (2025)

Могла ли Айшарин Аркалин представить, что в один миг лишиться всего: военного звания, положения в обществе и семьи из-за родного брата? Она — огненный демон, потомок древних вардалов — первых демонов Ада, вынуждена скрываться вот уже двадцать лет, чтобы её не нашёл он — Повелитель Ада. Айшарин сумела сохранить жизнь своего брата — предателя трона, смогла избежать карающей силы закона. Но сможет ли защитить себя и не попасть в жерло многовековых интриг?

В этой жизни излечимо всё, кроме героизма

— Вот так, пей, Айшарин… — по сухому горлу полилась холодная вода, и я, не открывая глаз, ухватила бутылку и принялась жадно пить.

Когда воды не осталось, я со стоном распахнула опухшие веки и обнаружила себя на руках Хальраксана. Демон качал меня, как ребёнка, укутав в свой плащ, а увидев, что я очнулась, облегчённо выдохнул. Оглядевшись, поняла, что мы сидим на ещё тлеющей земле, а вокруг на пару миль не было ни одного целого деревца, лишь обугленные пеньки напоминали о том, что здесь когда-то были непролазные заросли.

— Не парься, я прикрою, никто не узнает, — успокоил шеф, помогая мне подняться. — Ты как?

— Почему ты не сказал? — Хрипло спросила я, разворачиваясь к дороге.

Хорошо, что всё-таки смогла отойти подальше, иначе от машины не осталось бы живого места, а так, слегка помятый, чёрный ягуар выглядел издали вполне пригодным для езды.

— А что бы изменилось? — Тихо спросил шеф. — Тебя привлекают только в крайних случаях, а вправить придурку мозги ты не в силах, и мои спецы работают отменно, князь ничего даже не узнал о попытках внепланового переворота.

Вряд-ли Его Темнейшество остался в неведении, и Хальраксан лишь подтвердил мою догадку своим мрачным видом. Понятное дело, что он переживал о случившемся и не мог смотреть на то, как меня довёл братец, но хмурил свои тёмные брови он не поэтому.

— Моё личное дело… — начала я, — князь хочет видеть представительницу опального рода?

Ответ мне в целом не требовался. Я прекрасно осознавала, что этот день когда-нибудь настанет.

— Личного распоряжения не было, — коротко уведомил он.

Не было… Значит будет.

Отдав плащ начальству, я села в тачку и молча уехала. Смотреть на его терзания не было смысла, шеф сильно увлекался самобичеванием, стоило ему узреть моё плохое состояние. Не сказать бы, что меня не волновал вопрос его столь сильной привязанности ко мне, но сейчас было не до этого.

Савьен встретил на подступах к дому. На удивление, даже одетый. Его взгляд не предвещал ничего хорошего, когда я вылезла из автомобиля в чём мать родила и проследовала к нему.

— Снимай штаны, я, как видишь, уже присоединилась к собранию нудистов, — сказала ему, проходя мимо.

Стоило подняться по ступеням и войти в дом, как меня ухватили за руку и, развернув, принялись осматривать на предмет повреждений.

— Почему не связалась со мной? Я чуть не сдох от ужаса, когда почувствовал твой выплеск! Ты могла подохнуть на месте, понимаешь это?! — Причитал он, встревоженно ощупывая места ссадин.

— Если бы ты приехал, то осыпался пеплом, как и всё в радиусе трёх миль, — равнодушно ответила, направляясь в ванну.

— Не осыпался бы, но забрать часть силы мог! — Рыкнул Савьен в ответ, следуя за мной.

Ну да, мой славный друг был порядком сильнее меня. Даже не то чтобы сильнее, скорее опытнее, он мог предотвратить тот маленький апокалипсис, что я устроила. Но также Савьен знал, что я не способна контролировать свои действия в такие моменты, и был поражён тому, что я в принципе сумела уехать так далеко от города.

Встав под холодные струи воды, я безразлично принялась смывать пепел и сажу с кожи, игнорируя присутствие кошака в своей ванной. Вообще, подобное со мной случилось не так частно, а в последний раз, когда умер отец. И я понимала переживание льва по этому поводу, ведь тогда часть горного хребта, разделявшая территорию вампиров и демонов, осыпалась мелкой галькой. Не сказать бы, что северный форт был обширным, скорее так, номинальная граница, но резонанс сие действие возымело огромный, и Савьен приложил немало усилий, чтобы всё командование перекинуло обвинение на объединение сил черноглазых. Да и война, длящаяся между нашей братией и черноглазыми, будучи в то время в самом разгаре, быстренько стёрла упоминания об этом происшествии новыми, шокирующими общественность, событиями.

— Айша, я всё понимаю, но ты должна держать себя в руках, если не хочешь оказаться в застенках дворца князя, — наставительно произнёс Савьен.

— Ага, — этим и ограничилась, заворачиваясь в полотенце и уходя в свою комнату.

***

Рабочая неделя началась внезапно. Я как-то не заметила, как проспала двое суток, поэтому сильно удивилась злому Савьену, пытающемуся впихнуть в спящую меня хоть что-то из еды. Послушно съев мясной бутерброд, также послушно собралась на работу и вот уже час сидела и пыталась сфокусировать зрение на рабочем компе. Шеф тоже не остался в стороне, забив холодильную камеру в моём кабинете разной едой, самолично оставил горячее какао с плавающими зефирками на рабочем столе. Зефирки были съедены, какао выпито, а сознание не пришло в норму, даже когда Харон приволок первого посетителя.

— Э-э-э, Айша, ты как? — Озадачился он, наблюдая за моими тщетными попытками вспомнить номер лицензии и внести тот в бланк. — Шеф сказал, ты приболела?

— А… что? — Осоловело смотря на громилу, произнесла я.

— Так, ясно, — мрачно констатировал он, усаживая какую-то женщину напротив меня. — Драгоценная, обождите тут, я сейчас.

Пока демон куда-то ходил, мы с женщиной рассматривали друг друга. Я — пытливо, пытаясь припомнить, что должна с ней сделать, она — в ужасе, понимая, где оказалась.

— Вот, пей! — Заявил вернувшийся Харон, насильно вливающий в меня какую-то мерзкую жижу.

Пока я материлась и отплевывалась, тот в ожидании стоял как статуя.

— Я тебя урою, если ещё раз эту дрянь сюда принесёшь! — Орала я, пытаясь перебить вкус гнили остатками какао.

— Ну вот, другое дело, — хмыкнул он, покидая моё неприятное общество.

Когда я выпила пару кружек воды, и мерзкий привкус исчез с языка, догадалась, что эта гадость была ничем иным, как противопохмельным средством. Но эффект был незамедлительным — мозги встали на место.

Чинно присев за стол, я, как ни в чём небывало, начала с улыбки. Женщина сорока лет, выглядевшая на все двадцать благодаря пластике, в ещё большем ужасе воззрилась на мой клыкастый оскал.

— Итак, Софи Вильямс, приступим. Имя, возраст, место проживания, место работы, семейное положение?

— Как минимум, имя вам уже известно, — сказала она, поправляя свои идеальные каштановые локоны. — Мне тридцать лет, жила в Лондоне, работала главным редактором журнала мод. Уже семь лет являюсь вдовой, детей, к счастью, у меня нет.

Наша же база гласила: сорок один год, мужа отравила после того, как тот застукал её с любовником и грозился оставить без единой копейки, а детей действительно Софи не имела — двенадцать абортов этому поспособствовали.

— А про методы контрацепции вам кто-нибудь рассказывал? — Скучающе спросила я, хотя на деле была, мягко говоря, в недоумении от количества беременностей.

— Да что вы себе позволяете?! — Взвилась дамочка, но демонстрация клыков поумерила её пыл, после чего продолжила: — Билл, мой покойный супруг, буквально жил мечтами о детях и заставлял меня сдавать кровь каждый месяц, пытаясь уличить в применении противозачаточных средств. Он абсолютно не хотел ничего слышать про усыновление и отказывался понимать, что я не могла себе позволить беременность, это поставило бы крест на моей карьере.

Пока я вносила данные в бланк, задала следующий вопрос:

— А что вы скажете по поводу массовых отравлений всех претендентов на ваше место главного редактора?

Дамочка покраснела, отчего её зелёные глаза стали ярче выделяться на лице.

— Спонсоры пытались продвинуть своих шлюх, абсолютно ничего не смыслящих в высокой моде, а я не могла позволить, чтобы все вложенные мной усилия испоганила какая-то малолетняя потаскуха! — Прошипела Софи, нервно теребя платок на шее.

Смотря на неё, я подумала о том, что смерть, от отравления угарным газом, была слишком быстрой. Но, благодаря данному учреждению, дамочка сполна прочувствует действие всех ядов, коими она травила всех, кто мешался на её пути.

— Ривз! — Позвала я, заполнив бланк.

Вампир кивнул в знак приветствия, забрал бланк и безразлично повёл на выход, недовольную таким обращением, Софи Вильямс.

Следующим на очереди был Жорж Симонс, высокий блондин с неприятным прищуром карих глаз и равнодушным выражением на идеально пропорциональном лице. Вошёл и сел, как к себе домой. В какой-то момент показалось, что он тут завсегдатай и сейчас потребует у Харона чашечку кофе, но парень сидел молча, пока я заполняла шапку бланка. После просмотра его дела, стало понятно такое показное смирение — пацан был психом, повёрнутым на коллекционировании скальпов женщин от восемнадцати до тридцати лет. По выходным, в свободное от работы хирургом время, Жорж самозабвенно истязал девушек, а после создавал из их лиц театральные маски. В базе даже подробное описание изделий имелось.

— Крутая коллекция, — сказала я, оценив изящность исполнения.

После стольких лет работы, уже абсолютно перестаёшь как-то реагировать на подобные случаи — полная атрофия так сказать.

— Рад, что вы оценили, — теперь Жорж улыбался. Найдя во мне приятного собеседника, за каким-то хреном, принялся посвящать в подробности: — Очень сложно сохранить подвижность тканей, целостность и текстуру. Здесь важным аспектом является правильно подобранный химический состав! О, я на составление формулы потратил годы жизни, но, согласитесь, мои творения стоят мировых музеев!

Кивая, иногда не впопад, я очень быстро закончила с оформлением и радостно спихнула Ривзу этого психа, еле сдерживаясь от того, чтобы самолично не заняться пытками.

Далее было около десяти типичных представителей домашнего насилия, то бишь «мужик всегда прав», после парочка зоофилов, следом трое пацанов десятилетнего возраста, решивших, что убийство одноклассника забавное развлечение на каникулах. А под конец рабочей смены заявился излюбленный мной представитель семейства «маньяк обыкновенный».

— Девушка, я вам в который раз повторяю — я не убивал этих куриц! Прокурор отказался меня слушать, вы никак не реагируете, да я… я… я буду жаловаться! — Вопил лысый и полноватый мужичок, сидящий в плаще типичном для эксгибиционистов.

— Да сколько влезет, — отвечала я. — Щас вам брошюрку с «Отче наш» выдам и прям к начальству отправлю!

— Какому? — Испуганно вопросил Джон Гилборт, сжимаясь на стуле.

— А к самому главному, к Дьяволу пойдёте, он у нас человек… в смысле демон занятой, но, думаю, на вас пять минут выкроет…

— Не надо! — Подскочил он. — Я всё подпишу, я на всё согласен!

И вырвав бланк из моих рук, сам пошёл вслед за, оторопевшим от такого рвения, Ривзом.

Отключив систему, я захватила из холодильника томатный сок и отправилась домой.

***

После сытного ужина, мы с Савьеном смотрели первую попавшуюся мелодраму и вдвоём прочёсывали его гриву. Точнее как, он, вновь демонстрируя свои обнажённые телеса, развалился на диване, умостив голову на моих коленях, а я пыталась распутать колтуны гребнем, а не вырвать их от злости голыми руками.

— И на кой хрен тебя понесло к горам? — Ругалась я, наконец распутав один из комков.

Идеально очерченные губы расплылись в улыбке, являя внушительные клыки, а чёрные глаза хитро взглянули в мою сторону.

— Не-е-ет, только не говори, что ты опять решил попытать удачу и слямзить дочь Крайола… — возмущённо протянула я, мстительно натягивая волосы у корней.

Дело было как. Пару сотен лет назад у бывшего судьи нашего ведомства родилась дочь. Демоница явно пошла не в папашу, а посему ослепляла красотой довольно многих. И вот сие создание, с длинными каштановыми волосами, белой кожей без изъянов, вытянутыми багряными глазами, алыми губами, высокая, утончённая и всё такое, была поистине прекрасна, но по натуре — стерва та ещё. Так вот, эта заноза в заднице своего отца, напрочь игнорировала все посягательства, купившегося на её внешность, Савьена и ещё с десяток разных мужиков, и вообще не собираясь слезать с отцовского кошелька, выдвинула требование, сбившее спесь с многих.

Равьера захотела приданное за свою тушку в полтора миллиона золотых. Вот только Савьен, который мог позволить себе сумму и в три раза выше заявленной, напрочь отказывался выдавать «возлюбленной» и один медный пятак, и намеревался сразить её своей харизмой. Лет сто уже пытается. А эта дамочка лет сто скидывает льва с горы, на которой расположено её родовое поместье. К слову, Савьен вообще не сопротивляется подобному поведению, напротив, его это сильно забавляет, а вот мне приходится потом вынимать из его шевелюры листики, веточки, колючки, и распутывать всё это безобразие.

— Малышка, я привык добиваться поставленной цели, — слегка морщась от моих посягательств, ответил он.

— Что-то я не заметила сдвигов, — хмыкнула в ответ, подбираясь к следующей пряди.

Савьен улыбнулся ещё шире, а после довольно заметил:

— Сегодня мы мило беседовали два часа, я вскарабкался на её балкон, как в лучших традициях дамских романов, и даже поцеловал руку, отчего её лица коснулся смущённый румянец…

— Прекращай, пока меня не стошнило на твои патлы, — скривилась я.

Сама же подумала о том, что Равьера явно сдаёт позиции. Помнится, ещё пять лет назад, она держала льва на расстоянии сотни футов от поместья и только оттуда готова была слушать речи того, кто искусно владел мастерством запудривания мозгов.

И только я отвлеклась от мыслей о брате и смогла расслабиться впервые за несколько дней, в окно постучались. Подозревая в нарушении покоя того самого паскудного коршуна, я подошла к окну с уже заготовленным огненным шаром на ладони, но стоило одёрнуть гардину, как следующий вдох застрял в горле. За окном сидел белоснежный ирл, таращил на меня свои круглые жёлтые глаза, держа в маленьком чёрном клюве серебряный конверт с княжеской печатью. Дрожащими пальцами я приоткрыла створку и забрала конверт, даже не заметив, что птица клюнула мой палец.

— Что там? — Спросил Савьен, появляясь за моей спиной. — Твою ж мать…

Я была того же мнения, но не смогла сказать ни слова, молча наблюдая, как лев открывает конверт и бледнеет, читая письмо. Придя в себя быстрее меня, Савьен зачитал вслух:

— Княгиню Айшарин Аркалин ожидает Его Темнейшество во дворце завтра к десяти утра.

Одна жалкая строчка, но только мы понимали, что за этими словами могло последовать что угодно.

— Я пойду с тобой, — твёрдо произнёс Савьен, сминая в ладонях письмо.

— Нет, это самоубийство, — решительно ответила ему, прямо смотря в глаза. — Ты лучше меня знаешь, что твоё появление сочтут как неприкрытую угрозу Великому Князю и нарушение его приказа. Я пойду одна. Если кто и должен огребать за действия моего брата, то точно не ты.

— Айрин, он тебя по стенке размажет! — Прорычал лев, пытаясь воззвать к голосу разума.

Это он напрасно, последний никогда не рождался в моей голове.

— Не размажет, по крайней мере не сразу. Я же Аркалин, во мне течёт огонь преисподни, так что, как минимум, без значительного урона нашему князю, я не сдамся.