За пять минут до любви

Ася Исай (2024)

Он известный банкир с кристально-чистой репутацией и безупречным лицом в медиа. Ни одного скандала, надёжен в бизнесе, щедр в благотворительности. Эта красивая картинка может обмануть остальных, но не меня. Забегая на ёлочный базар, я и не представляла, что узнаю об этом успешном человеке больше чем его родители и психотерапевт. Он сам выложит все грязные тайны и секретики. Вопрос только в том, взорву я эту бомбу или нет. Но за пять минут до Нового года может случиться всё что угодно. И я загадываю желание. А вдруг сбудется?.. — Обязательно сбудется, — шепчет ОН на ушко.

4. Виктор

— Здравствуйте, — делаю несколько шагов по направлению к Пуховичку, — это же вы?

Глаза мокрые, выглядит очень расстроенной. На ноге гипс… Плохие новости?

— А это вы?! — прищуривается узнавая. — Вы что за мной следите?!

Нет, но знаю, какого цвета у вас трусы. Конечно, говорю это мысленно, а вслух:

— Нет, так совпало, но это к лучшему для нас обоих.

— Не думаю! — разворачивается и принимается идти. Спешит, оттого неуклюже путается в костылях. Сейчас опять полетит, недотёпа. Сокращаю дистанцию — в этот раз уж не уроню. — Знаете, если бы не случилось первого совпадения, то и второе бы не… — спотыкается о порог и опасно кренится. Возвращаю в вертикальное положение за талию.

— Да не трогайте меня, — брыкается и отпрыгивает на одной ножке, — что вам вообще надо?

Демонстративно поднимаю руки: не трогаю, безопасен.

— Вы правы, кое-что надо, но для начала есть два вопроса. И задать их я бы предпочёл не здесь, — обвожу взглядом коридор отделения. — Может, переместимся в более удобное место? Здесь есть кафе неподалёку…

— Вот ещё! — снова начинает удирать, запыхавшись, выговаривая на ходу, — по вашей милости я осталась без работы, без Нового года, даже без ёлки! Вы что-то ещё хотите у меня отобрать?

Вопросов прибавляется, главный из которых — почему в своих несчастьях Пуховичок винит меня. Это гипс после того падения, что ли? Пазл выстраивается и всё становится понятно. Кроме ёлки. Эльф должен был доставить.

— Стойте… — как её зовут? — Не вынуждайте вас догонять, это смешно.

— Ах, вам смешно? — резко тормозит и, гневно сдувает с носа выбившуюся из причёски прядь. — мне вот нисколечко, — морщится. — Идите-ка вы… куда шли!

— Обязательно пойду, — примирительно соглашаюсь, — но сначала поговорим.

Она действительно идеальный кандидат на роль “случайного попутчика” — меня явно не знает, для СМИ авторитета не имеет. Кто поверит девчонке, которая станет рассказывать сказки о Викторе Образцове, да ещё и без доказательств. А их у неё не будет, я позабочусь.

Что-то в моём тоне убеждает её, что не отстану.

— Говорите, — устало делает одолжение.

— Не здесь. Всё-таки настаиваю на кафе.

— Как вы себе это представляете? — задирает ногу с “сапожком”. — Только до такси доскакать могу…

Представляю. Через десять минут Пуховичок сидит в кафе и морщит нос от брызг газировки в высоком стакане. Я уже знаю, что её зовут Лина, не замужем и работает в детском саду. Служба безопасности проверит, но пока меня устраивает. А ещё выяснилось, что ногу ей сломал я. Это ответ на мой первый вопрос.

— Что ж сразу не сказали, что у вас перелом?! — раздражаюсь скорее на себя, потому что не привык оставлять людей в опасности.

Лина смотрит на меня, как на слабоумного.

— Выяснилось на рентгене, — чеканит. — Сразу не было понятно, только больно… Я говорила, только вы слишком спешили уйти, чтобы услышать.

Точно. Надо было везти в больницу.

— Лина, — перехожу к главному пункту программы, замечая Сергея с папкой на пороге кафе. Привёз договор. — Если уж по моей косвенной вине, — сердито прищуривает свои прозрачные глаза на слове “косвенной”, — вы остались без работы, позвольте это компенсировать. Естественно, моральный и физический ущерб тоже, но у меня будет предложение…

Официант приносит пирожные в нужный момент, мешая Пуховичку разразиться гневной тирадой. Рассматриваю — забавная. Возмущенно сопит. Пытаюсь представить, как буду ей “исповедоваться”, а она начнёт так же хмурить брови или рассмеётся в лицо… Рассмеётся? От этой мысли неприятно посасывает внутри. Мне должно быть плевать на её мнение о своей персоне, но прямо сейчас что-то в этом механизме сбоит. Просто она… милая. С котятами.

Усмехаюсь, глядя, как на эмоциях вилкой разрушает белую шоколадную сферу, скрывающую десерт. Кровавыми потёками выступает вишнёвое варенье. Надеюсь, Лина не представляет на месте пирожного меня.

— Все ваши предложения можете засунуть… — сердится.

— Подождите, — перебиваю, — компенсация отдельно от “предложения”, её выплатят независимо от вашего согласия или отказа.

Затихает, продолжая месить десерт. И лишь проглотив щедрую порцию сладкой каши, заявляет:

— Ладно, на компенсацию я согласна. Это справедливо, а остальное…

— Что, даже не любопытно? — вновь перебиваю. Если хоть что-то понимаю в людях, она согласится. Не за деньги.

— Любопытно, — признаёт.

Делаю Сергею знак, чтобы подошёл. На стол ложится папка и ручка.

— Только озвучить его я смогу после того, как вы подпишете соглашение о неразглашении…

— Вы знаете, кто я?

— Знаю, — активно кивает.

Не может быть.

— Кто? — бесстрастно уточняю. Если реально знает, будет немного сложнее.

— Вам не понравится. — делает паузу и продолжает с мстительной улыбкой, — чёрствый, самодовольный хам.

Первый раз выдыхаю с облегчением от оскорбления.

— Допустим. Это всё?

— А вам мало? — ей явно есть что добавить.

— Нет, достаточно, — подталкиваю папку в её направлении, Пуховичок синхронно отодвигается, будто она её укусит. — Лина, это стандартное соглашение.

Открывает папку с опаской. Бегает взглядом по строчкам, ни черта не понимая, хотя держит"лицо". Подписывать будет вслепую. Если будет. Кто бы подумал, чтобы я доверился ей, ей придётся довериться мне.

— Эм… — поднимает от бумаг округлившиеся глаза, увидела пункт “Штрафы”.

— Всё, что требуется, — вкладываю в голос максимальную убедительность, — не говорить никому о содержании сегодняшней беседы с момента, когда вы поставите свою подпись. Это ведь не трудно? А вот столько вы получите, если согласитесь на моё предложение.

Поворачиваю к ней экран телефона с цифрой, равной стоимости среднего автомобиля.

— Если это что-то противозаконное или непристойное… — дерзко щурится.

Широко улыбаюсь. Да, сумма весомая, но на покупку души не тянет.

–…то вы просто откажетесь и забудете о нашем разговоре. И обо мне.

Ещё раз проходится по листам, уже для вида, кидает предупреждающий взгляд и расписывается на каждой странице. Сергей уносит папку, отнимая у нас обоих шанс включить заднюю. Только никого, кроме меня, это похоже не смущает.

— Ну? — подгоняет Пуховичок с нетерпеливым блеском в глазах.

— Лина, вам нужно слушать меня пять минут в день.

— И?… — приподнимает брови.

— И на тех же условиях не разглашать сведения, которые вы узнаете. Это всё.

— За такие деньги? — подозрительно.

Киваю.

— Это какое-то извращение? — с притворным сочувствием заглядывает в лицо.

Наверное, я бы на её месте тоже засомневался в собственной адекватности.

— Слушайте… почему я? Вас и тот бугай, — жест в сторону Сергея, — отлично бы выслушал. Возможно, бесплатно.

Невесело смеюсь. “Тот бугай” и так знает меня лучше всех. Он руководил безопасностью ещё у отца, и я вырос на его глазах, но всё равно не доверяю. Правда, ему меньше всех.

— Считайте это моим капризом.

— Я могу подумать? — берётся за вилку, возвращаясь к десерту.

— Да, есть пара дней… Но вы же помните, что думать нужно молча?

Лина согласилась, честно выдержав два дня молчания. За это время ребята Сергея проверили её полностью. Обычная, скучная биография: Ангелина Михайловна Некрасова, двадцать пять лет, до Москвы жила в Краснодаре, школа и университет с отличием, педагог. Приехала на курсы в Москву, предложили остаться, действительно работает с детьми. Встреч со мной не искала — инцидент с ёлкой вышел случайно.

В целом, абсолютно безобидный Пуховичок, хотя и с перчинкой: какое-то время Лина работала в стриптиз-клубе. Надо же, по ней не скажешь, думал, в эту сферу идут иные люди. Но на наше сотрудничество данный факт не влияет, а в остальном… У каждого свои демоны. Мне ли говорить.

Ко времени первого сеанса я весь извёлся. Затея Лидии кажется мегапровальной. С чего начать? В хронологическом порядке или от чёрного к серому? Рассказывать фактом или в подробностях? Реагировать на ответы слушательницы или выключить ей камеру, сделав связь односторонней? Смысл ведь был в том, чтобы я доверился, а не чтобы меня приняли? Или нет?

Эти вопросы, накапливаясь, давили всё сильнее. И главный: как повернуться спиной к совершенно незнакомому человеку с ножом, который ты сам вложил в его руку, и быть уверенным, что нож в итоге не будет торчать у тебя между лопаток?

Чисто технически всё оказалось несложно. Ездить в дебри, где живёт Пуховичок, ради пяти минут глупо, поэтому решено проводить сеансы онлайн. Лине отвезли зашифрованный ноутбук, вся информация в котором уничтожится в момент несанкционированного проникновения. Я бы предпочёл, чтобы она уничтожилась вместе со взломщиком, но Сергей считает, что это чересчур.

Пришлось отменить в этот день все встречи, двое суток почти не спал. За час до назначенного времени меня била мелкая дрожь, а в голове не осталось ни одной мысли — лишь звенящая пустота и паника. Лезу в сеть и открываю первую ссылку по запросу “мой худший поступок в жизни”. Там парень пишет, как они с друзьями что-то украли в канцелярском магазине. Счастливый. У меня в этой категории находятся совсем другие поступки… Но подобные истории с магазином есть в жизни у каждого, будет правдоподобно. Беру.

Видеозвонок принимаю немного успокоившись:

— Здравствуйте, Лина.

— Здравствуйте, — показывает в камеру песочные часы, которые демонстративно переворачивает. О, как. Ну раз время пошло…

— В детстве я украл линейку в магазине, — стараюсь контролировать голос, темп речи и выражение лица. Ровно смотрю в камеру. Это нелегко, особенно когда Пуховичок поднимает брови и закусывает губу, чтобы не рассмеяться.

— Я должна слушать молча или могу говорить?

Киваю, пытаясь проглотить увеличивающийся ком в горле.

— Кажется, я поняла! — победно провозглашает она, — вы мне будете рассказывать свои грязные секретики?

Тру переносицу ледяными пальцами.

— Буду.

— Меня же потом не уберут, как опасного свидетеля? — продолжает веселиться Лина.

А мне вот совсем невесело. Пульс ускоряется, на лбу выступает испарина, язык липнет к нёбу. Нет, не смогу.

Жму отбой.

Это была плохая идея. Надо связаться с Лидией и переходить уже к её тяжёлой артиллерии…

Звонок повторяется. Лина, наверное, решила, что связь прервалась. Долго не решаюсь ответить, но объясниться всё равно надо. Включаю видеосвязь:

— Так что там с линейкой? У нас ещё три минуты!

Конец ознакомительного фрагмента.