Мой пингвин

Артем Тихомиров

Однажды мальчик взял карандаш и нарисовал на листе бумаги пингвина… Подумаешь, скажете вы, ничего особенного! А вот и неправда. Все истории, собранные под это обложкой, особенные. В них все, как в жизни: есть и радости, и печали, и новые открытия, и настоящая дружба. Мои герои обычные люди… и самый необычный пингвин Наполеон. Он умеет говорить, летать, и у него много родственников в Антарктиде. А еще он рассказывает сказки. Уверен, каждый хотел бы иметь такого необычного во всех отношениях друга.

Ванна

Наполеон любит купаться. Он же пингвин! Я наливаю полную ванну ледяной воды и бросаю в нее свои игрушки. Пингвин плюхается следом, поднимая брызги до потолка.

Мама сердится, что после нас на полу всегда целый потоп.

— Бери тряпку, — говорит она, возникая на пороге.

Кто-то другой принял бы ее за привидение — до того странный у мамы вид. Всю ночь она проверяла студенческие работы, а это кого угодно превратит в монстра.

— Но мама…

— Бери тряпку и вытирай!

Мама иногда бывает строгая.

Наполеон, сидящий посреди ванной, смотрит на нас. И улыбается хитрой пингвиньей улыбкой.

— Мало еще бардака, — говорит мама.

— Но если мало, — отвечаю, — добавлю еще.

— Очень смешно! Вытирай!

Ей смешно, а мне нет. Что я такого сказал? Если мало, то можно ведь и добавить.

Странные все-таки эти взрослые…

Вот Танька обрадовалась бы, застань меня за этим занятием. Однажды она сказала, что таким, как я, надо прописывать трудотерапию.

К счастью, Таньки дома нет. Она ушла гулять со своим сдвинутыми друзьями.

— Крааа! — говорит Наполеон, гоняя по воде кораблик.

Я вытираю воду с пола, а пингвин решает повеселиться. У себя в Антарктиде пингвины очень резво плавают, ныряют и выпрыгивают на берег. Тем же самым теперь занимается и Наполеон.

Я вытираю воду, он брызгает еще больше, носится по ванне, точно заводной. Вскоре я становлюсь совершенно мокрым. Воды на полу столько, что можно подводную лодку запустить.

Высунув голову из-за края ванны, пингвин смотрит на меня.

— Кто из нас купался сегодня? — спрашиваю.

— Крааа!

— Вот именно.

Я уже неплохо перевожу с пингвиньего языка. Это означает: «Теперь нам обоим весело!»

— Будет еще веселее, если вода протечет на нижний этаж и затопит соседей, — говорю.

Наполеон вылетает и ванны, как ракета. Плюх! Он стоит передо мной — и протягивает свои крылья, и обнимает меня.

Даже у себя в ледяной Антарктиде эти птицы знают, что значит дарить тепло.