Время легенд. Книга I

Антон Верещагин, 2022

Пете девять. Он не дружит с мальчиками, слушается бабушку и стесняется заговорить первым. Линде двенадцать. Она смелая, по уши влюблена в балбеса из 8 «А» и часто плачет на спортплощадке за школой. Тереку девять. Он грезит приключениями и ведёт собственный блог. А Понти… вы не поверите – несколько тысяч лет. Он – архивариус лидэвик! Всю свою жизнь он хранил и рассказывал удивительные истории. Но теперь волею судьбы Понти вынужден коротать свой век в унынии и одиночестве в заброшенном этнографическом музее. Казалось бы, эти четверо никогда не должны были встретиться, а тем более – подружиться. Однако в жизни иногда происходят чудеса. Эти чудеса сталкивают ищущие сердца в самых неожиданных местах, и между этими сердцами, вопреки здравому смыслу и всем законам логики, появляются хрустальные мосты, именуемые дружбой. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Легенда вторая

Петя нашёл Линду на площадке за школой. Она сидела на ступеньках и плакала. — Линда? — Тебя ещё не хватало, — всхлипнула Линда.

— Ну вообще-то мы договорились встретиться… как обычно!

С тех пор как ребята столкнулись в старом музее, они каждый день гуляли после школы вместе. Обсуждали странного Понти, его хвост, его историю. В общем, в их размеренные школьные будни вторглось что-то необычное. Это необычное и пугало, и манило.

Линда заплакала ещё сильнее.

— В этом и проблема! Я никому! Никому не интересна, кроме девятилетнего мальчишки!

— «Никому» — это ты имеешь в виду того долговязого болвана, который делает вид, что у него есть усы?

— Он не болван! И у него есть усы! Настоящие! Мне так кажется, по крайней мере…

— Ну-ну. Настолько не болван, что довёл тебя до слёз?

— Как будто ты что-то в этом понимаешь!

— Может, и не понимаю. Но я почему-то думаю, что любовь — это что-то хорошее, а когда ты плачешь и страдаешь, вот что в этом хорошего?

Линда вытерла глаза.

— Это жизнь! — протянула она.

Дела в школе не клеились. Девчонки стали неожиданно серьёзными. Ещё вчера они вместе играли в классики, а сегодня всё, что их интересует, — это «селфи» и «Тик-ток»! А мальчишки и того хуже! Они вдруг из друзей превратились в инопланетян. Линда чувствовала себя не в своей тарелке среди внезапно повзрослевших одноклассников. А ещё она обнаружила в себе новое странное чувство — сердце начинало бешено колотиться, когда она сталкивалась с Никитой из 7 «А». Но он совсем не обращал на неё внимания. Ведь он крутой, а она — чудик!

— Слушай, — вкрадчиво сказал Петя, — может, пойдём в музей?

Линда посмотрела на него как на сумасшедшего.

— Петя, мы всё уже обсудили. У него хвост!

— Значит, он говорил правду. И потом… раз он странствует много лет и записывает истории, может, он знает хорошую историю любви?

— Я ненавижу любовь! — снова заплакала Линда.

— Ох уж эти подростки! — вздохнул Петя.

* * *

Последние три дня были настоящим испытанием для Понти. С одной стороны, он очень переживал, что раскрыл себя двум незнакомым детям. С другой стороны, ему ужасно хотелось, чтобы дети пришли снова. Ведь для лидэвика нет большей радости, чем делиться своими историями. Не рассказывать истории для лидэвика — это не жизнь, а сплошное страдание!

Каждый день, ровно в три часа, так как именно в три часа в прошлый раз к нему заявились ребята, лидэвик выходил в зал. И ждал. Ждал он долго и, чтобы не терять времени даром, стал наводить в зале порядок — почистил стулья, подмёл пол, привёл в порядок фонивший микрофон. Иногда Понти просто ходил вокруг фонтана, но от этого у него начинала кружиться голова. Тогда он садился на пол и смотрел в небо. Появление детей неожиданно воскресило в нём надежду на что-то, о чём он давно перестал мечтать. «Возможно, — думал Понти, — совсем скоро я выйду из этого мрачного дома и полечу по небу в далёкую Швейцарию». Потом он, конечно, отчитывал себя за эти мысли, называл глупцом и фантазёром. Прямо в лицо, стоя перед зеркалом! Но сколько бы он ни ругал себя, сладкое, приятное чувство, разливавшееся в его груди при мысли о Швейцарии, или самолётах, или историях, никуда не уходило!

К этому дню зал уже блестел. Понти даже удалось отыскать большую лестницу и вычистить паутину в углах и протереть окна. Только почерневший купол да поломанный фонтан напоминали о том, что музей заброшен.

Понти взглянул на часы. Три часа пять минут. Он ждёт всего лишь пять минут, а кажется — целую вечность. Чтобы не умереть от невыносимости ожидания, Понти решил починить фонтан. В конце концов, он странствовал восемь тысяч лет и чем только за это время не занимался. Однажды он даже перегонял табун лошадей через пустыню!

Понти раздобыл инструменты в хозяйственном блоке и принялся за фонтан. Поломка оказалась простой — забился клапан, и уже через полчаса из тонкой ладони мраморного Давида полилась вода.

— Красота! — удовлетворённо сказал Понти и по обыкновению сел у фонтана.

Детей ещё не было. «Почему я решил, что они должны прийти? — злился на себя Понти. — Всё! Жду ещё пять минут, и восвояси». На этот раз пять минут пролетели быстро — время всегда летит быстро, когда любуешься небом. Понти встал. «Дурак, напугал их своим хвостом! Впрочем, это к лучшему, раз они не пришли и никто другой плохой не пришёл, значит, забыли обо мне. Ну и прекрасно!» Понти засеменил к коридорчику, где располагалась его комната. Но не успел он пройти и пары шагов по коридору, как до него долетел знакомый грохот — грохот распахнувшейся входной двери в музей.

— Пришли! — пискнул Понти и побежал назад в зал.

Но на выходе из коридора резко остановился. А что, если это не они? А какие-нибудь негодяи? От ужаса у него аж мурашки пробежали по коже! Он замер и прислушался. Спустя полминуты он услышал, как в зал кто-то вошёл и восторженно воскликнул:

— Ого! Фонтан работает! — Это был Петя.

— Ага! И чисто как… — Это была Линда.

— Пойдём за Понти? — спросил Петя.

Но Понти не стал дожидаться и сам вышел к детям.

— О! Вы вернулись? — спросил он с деланым безразличием.

— Да… вот… решили проведать, как вы тут… — с волнением проговорил Петя.

— Я — прекрасно! Как видите — навожу красоту! — Понти задрал подбородок и обвёл глазами зал. — А вы что такие печальные?

— Да вот, — выдохнул Петя и покосился на Линду, — страдаем!

Линда наградила его очень выразительным взглядом, и Петя замолчал.

— Из-за чего страдаете? — Понти внимательно посмотрел на Линду. — Из-за того болвана?

— Да что с вами такое?! — воскликнула Линда. — Сперва Петя, теперь вот вообще непонятно кто!

— Ну-ка, дай угадаю, эм-м-м… — Понти нарочито задумался. — Он прошёл мимо, посмотрел на тебя сверху вниз, его подружка что-то шепнула ему на ухо, и они вдвоём рассмеялись? Ты не поняла, над чем они смеются, но выразительные взгляды в твою сторону и обрывок слова «странная» вполне доходчиво намекали на то, кто был предметом их шуток.

— Как вы догадались? — вырвалось у Линды.

— Ты ведь помнишь, что я живу восемь тысяч лет? Уж поверь мне, любовных драм я насмотрелся во всех их проявлениях. И когда я вижу юную красивую девушку с бороздами слёз на щеках в компании девятилетнего отличника, мне обычно не составляет труда догадаться, в чём же дело.

Линда, к большому удивлению Пети, не стала язвить, а кротко, едва ли не с мольбой, спросила:

— И что же делать?

— А давайте-ка я вам всё-таки расскажу ещё одну легенду, а ты уж там подумаешь, что делать. И надо ли вообще что-то делать!

Линда молча кивнула.

— Ну что, готовы?

— Да! Да! — обрадовался Петя. И в предвкушении новой истории даже захлопал в ладоши!

Алоха — водяная женщина

Марк был самым настоящим римским легионером. Много сражений выпало на его долю, он прошагал в доспехах полмира, он так много лет скитался по разным местам, что и забыл, откуда он родом. Больше всего Марк мечтал начать обычную жизнь обычного человека. Построить дом, развести кур, подружиться с соседями, спать под крышей и тёплым одеялом, в конце концов! И когда долгожданный мир застал его в прекрасной Каталонии, Марк решил не откладывать свою мечту ни на мгновение!

Деревня, где Марк с одобрения местных жителей построил свой дом, находилась недалеко от подножия Пиренейских гор. Высокий, крепкий мужчина с добрым лицом — он сразу завоевал доверие людей благодаря весёлому нраву и отзывчивости. Был у Марка верный друг, с которым он не расставался ни на минуту, — большой чёрный ротвейлер Кастилла.

Марк и Кастилла любили ходить на охоту к подножию гор. В любое время года. В любую погоду. Они ничего не боялись. Ни тёмного леса, ни дикого зверя, ни местных легенд и суеверий. А суеверий о тех лесах было предостаточно. Поговаривали, что места эти необычные — водится здесь нечисть разная, невиданная. Но Марк давно перестал верить в подобное. Если война и научила чему-то Марка, так это тому, что реальность может быть куда страшнее даже самых страшных чудовищ.

Вот и в этот раз Марк и Кастилла отправились на охоту. Несколько дней они пробирались по болотистому лесу, по взгорьям; ловили зверя; плутали в чащах, куда никогда не осмелился бы ступить ни один местный житель.

— Кастилла! Ко мне! Смотри, какое озеро! Нравится? Мне нравится! Здесь и останемся на ночь. Кастилла! Хватит бегать, пёс… — Марк потрепал пса по чёрной голове. — Темнеет, давай разведём огонь. Нельзя позволять зверю подходить близко в темноте, иначе сами можем стать добычей. Смотри за лесом, Кастилла! Охраняй! Я позабочусь об очаге.

Кастилла послушно потруси́л за хозяином и принялся внимательно следить за лесом, словно дозорный. Иногда он обходил территорию по кругу и возвращался к Марку.

Место, где они остановились, было необыкновенно красивым, умиротворяющим. Никогда прежде Марку не доводилось видеть ничего подобного. В безветрии застыли огромные деревья, неподвижные воды озера блестели, как зеркало, отражая последние всполохи уходящего дня. Берега поросли лилиями, которые раскрывали в темноте свои белые бутоны и освещали чёрную водную гладь призрачным мерцанием, как будто не озеро это было, а звёздное небо. Зрелище завораживало. Марк разжёг огонь. Пламя быстро вспыхнуло на сухих сосновых ветках, и в надвигающихся густых сумерках сразу стало уютно. Темнота отступила, освобождая место теплу и свету от разгоревшегося пламени. На ужин было мясо. Оно шипело на огне, сочное и ароматное. Кастилла заметно волновался в предвкушении своей порции. Марк никогда не обделял своего верного друга — Кастилле полагался достойный ужин. Не хуже, чем самому Марку!

— Держи! — Марк кинул Кастилле кусок кабаньей ноги.

Не успело мясо упасть на землю, как Кастилла вцепился в него зубами и зарычал от удовольствия.

— А ты не теряешь хватки! — расхохотался Марк и набросился на еду. Он тоже успел проголодаться.

— Знаешь, Кастилла, мне сейчас очень хорошо, спокойно на душе. Сражения и походы в прошлом. Я поселился в прекрасном месте, построил дом. Ведь у меня никогда его не было, понимаешь? Никуда больше не надо торопиться. Слышишь меня? — Марк похлопал пса по спине.

Кастилла жевал мясо и поглядывал на хозяина, словно отвечая ему: «Слышу-слышу, я жую, но всё слышу, хозяин. Ты молодец, хозяин». Пёс доел последний кусок и шершавым языком лизнул Марку руку — поблагодарил.

Тишина и покой. Сытный ужин и два уставших путника. Костёр тихо потрескивал, воздух вокруг был пьянящим — запах хвои и трав в предутренней росе. Внезапно Кастилла приподнялся на передних лапах и, глядя куда-то в сторону озера, тихо зарычал.

— Что там? Что ты увидел? Там кто-то есть? Успокойся, Кастилла. Нам ничего не угрожает. — Марк потрепал пса по голове. Он уже растянулся под звёздным небом и мечтательно всматривался в его бесконечность.

Кастилла, в свою очередь, всматривался в лес. Он не мог спокойно лежать, то и дело подскакивал и пристально вглядывался туда, где, не привлекая к себе внимания человека, тихо передвигались чьи-то тени.

Со стороны озера за Марком и Кастиллой кое-кто наблюдал.

В озёрах этих лесов обитали удивительные существа: женщины-алохи. Их жизнь длилась целых триста лет, но за эти триста лет на лице не появлялось ни единой морщинки — они не старели! Водяные женщины опасались людей, старались держаться от них подальше. Ведь если водяная женщина полюбит человека — её век станет таким же коротким, как век человека. Впрочем, и люди их не жаловали, считали, что алохи приносят одни несчастья. Однако были и те, кто считал иначе. Коварные и страшные мерсенары — охотники за чудесами. Они считали, что алохи приносят удачу, и были готовы пойти на всё, чтобы эту удачу заполучить.

Итак, из темноты на Марка и Кастиллу смотрела водяная женщина — алоха. Свет костра привлёк её внимание. Она вынырнула из воды и облокотилась на свою большую черепаху. Черепаха покачивалась на воде и дремала.

— Смотри, — шепнула она ей тихо, — человек. Я так давно не видела людей. А это кто с ним? Зверь какой-то…

Девушка с любопытством смотрела на берег. Мужчина оперся о поваленное дерево, вытянув ноги к костру, и гладил лежащего рядом зверя. Как же называют этих зверей? Алоха забыла. Сюда очень давно никто не заходил. По водной глади до неё доносились обрывки слов Марка. И ей очень захотелось выйти и поприветствовать путника. Более ста лет жила она в этих местах. Совершенно одна. Со своей черепахой. А впереди ещё много-много лет… одиночества.

Алоха боялась спугнуть незнакомца и не собиралась показываться ему. Но любопытство разбирало её, она наблюдала за ним издалека и тихо радовалась тому, что сегодняшний вечер принёс ей такую встречу.

— Кастилла! Да что с тобой! Кого ты там видишь? — Марк поднялся на ноги и похлопал себя по бедру: — Идём, проверим вместе.

Марк неспешно подошёл к озеру, зачерпнул ладонью воду и брызнул на морду собаке. Кастилла смешно фыркнул. Алоха беззвучно засмеялась: «Надо же, какой он забавный». Она осторожно скользнула со своей дремлющей черепахи под воду и поплыла к берегу. Звуки стали мягкими, а очертания расплывчатыми. Она спешила скорее подплыть к берегу и передразнить отражение незнакомца. Марк встал на колени, наклонился, чтобы умыться, и лицо его почти коснулось воды. Он посмотрел на своё отражение. «Хм, я что-то похорошел сегодня», — улыбнулся он. Знал бы Марк, что это были шуточки алохи! Что не своё лицо он видит, а симпатичное личико водяной женщины. Она же смотрела на него как заворожённая! Незнакомец был так близко! Она с интересом изучала его лицо — уголки губ, глаза, прямой нос, широкие скулы, родинку на щеке. Алоха забылась и не заметила, как мужчина поднялся на ноги. Вода успокоилась. На какую-то секунду Марку показалось, что в зеркальной глади воды всё ещё отражается его лицо. Не может быть. Марк протёр глаза. Конечно, показалось. Это всё усталость.

— Пойдём, Кастилла. Пора спать.

Едва они улеглись, Кастилла снова занервничал. Это было беспокойство, никак не связанное с его обычным состоянием, когда он проявлял бдительность. Короткая шерсть на загривке поднялась дыбом, Кастилла метался из стороны в сторону, принюхивался, словно пытался понять, с какой стороны идёт угроза. На этот раз и Марк почувствовал опасность.

— Иди сюда, дружище! — позвал он Кастиллу. — Что-то нехорошее будет…

Это нехорошее не заставило себя долго ждать. Землю затрясло.

— Кастилла! За мной! Землетрясение! Этого только не хватало!

Марк подобрал свои скудные пожитки, всё, что можно было взять в этой суматохе, и побежал. Недалеко от озера он днём видел большую поляну, нужно бежать, там будет безопасно. Едва они успели добежать до поляны, как земля вокруг озера затрещала, заходила вверх-вниз, заставляя вековые стволы сосен кружиться в каком-то страшном великанском танце.

Алоха тоже испугалась. Впервые за сто лет она ощутила толчки такой силы. Раньше, конечно, она чувствовала колебания земли, но такие!

— Плывём! Ну же! Нам нужно на берег! — толкала она свою большую черепаху к краю озера.

Черепаха таращила свои большие глаза, и, казалось, её абсолютно не волновало происходящее вокруг. Вода бурлила и пенилась. Водоворот, появившийся в одно мгновение за их спинами, набирал обороты, грозя затянуть их в свою воронку.

— Нам нужно на берег! В воде нельзя оставаться! Давай! — не сдавалась алоха. Но было слишком поздно.

То, что предстало перед Марком утром, когда солнечный свет уже пробивался между огромных камней, поразило его. Чего только не повидал Марк за свою полную приключений жизнь легионера, однако сегодня он внезапно понял, какой же страшной и разрушительной силой обладает природа. Местность стала совершенно неузнаваемой. Там, где раньше были холмы, теперь зияли огромные дыры в земле. Где был непроходимый лес, теперь лежали вповалку выкорчеванные деревья. Как будто кто-то огромный вырвался на волю из недр земли и решил перевернуть всё с ног на голову. Марк осторожно ступал по земле, перелезал через разбросанные стволы деревьев, карабкался на какие-то новые возвышенности, осматривался вокруг, пытаясь понять, в какую сторону двигаться дальше.

Кастиллу же, напротив, трудности только забавляли, пёс очень радовался приключениям и как ни в чём не бывало скакал рядом. Его вид излучал абсолютное счастье.

— Ну, хоть ты, дружище, доволен, — усмехнулся Марк. — Смотри, Кастилла, здесь нет деревьев. Давай сделаем привал и подумаем, как быть дальше.

Марк осторожно спустился вниз. Земля под ногами была влажной. Кастилла же с радостным визгом скатился и внезапно залаял, увидев…

«Девушка! Не может быть! Что она делает здесь, одна, в такой глуши, среди этого хаоса?» — Марк с удивлением уставился на девушку, которая тщетно пыталась перевернуть огромную черепаху, которая лежала на спине и, равнодушно осматривая окрестности, перебирала лапами в воздухе.

Девушка вздрогнула и спряталась за панцирь рептилии:

— Не подходи ко мне! У меня есть оружие!

— Я и не собирался, — буркнул Марк от неожиданности.

Он стоял как вкопанный. Маленькая девушка, хрупкая, с волосами белыми, как лилии, выглядывала из-за перевёрнутой черепахи внушительного размера. Да уж — второе чудо за день. Черепаха не проявляла никаких эмоций. Она равнодушно смотрела на незнакомцев.

Девушка нерешительно выглянула, прищурила глаза, словно рассматривая чужака, а затем произнесла:

— Извините…

Она узнала Марка и немного успокоилась. Это же он сидел ночью у костра. Он не выглядел злым, скорее наоборот, излучал добродушие.

— Помогите мне, пожалуйста, с черепашкой. Мне, конечно, очень неловко просить об этом, но я сама не справлюсь. Нужно дотащить её вот до этой лужи, — она кивнула в сторону лужи, больше напоминавшей мокрое пятно. — Видите ли, Веселушка — водная черепаха, и на суше ей становится нехорошо.

— Черепашка? — рассмеялся Марк. — Прости, конечно, но её размеры впечатляют даже меня. Чем ты её кормишь?

— Ну… просто она старенькая. Ей уже сто лет. Вот и выросла. Воздух в этих местах чистый, — девушка громко вдохнула и спросила: — Чувствуете?

Марк подошёл к странной парочке, осмотрел черепаху со всех сторон, перевернул рептилию на брюхо и сдвинул в сторону лужи. Черепахе, казалось, было всё равно.

— М-м-м… знаете, я, конечно, боюсь показаться навязчивой, но у меня есть ещё одна просьба.

Марк вопросительно поднял брови. Казалось бы, о чём ещё можно просить в такой ситуации? Немного поколебавшись, девушка продолжила:

— Понимаете, наше озеро этой ночью исчезло из-за землетрясения. Вы же заметили, что было землетрясение?

— Заметил. — Марк огляделся вокруг и хмыкнул. — Только теперь у меня вопрос: что значит «наше» озеро?

— Ну-у-у… — протянула девушка, — озеро Веселушки. А следующее озеро, — затараторила она, — буквально в одном дне ходьбы, в ту сторону, на восток. Вы можете нас туда проводить? Просто я сама не донесу её — вы же понимаете. А вы — вон какой! А она — такая старая и почтенная. Не брошу же я её здесь погибать… Что скажете? — Девушка смотрела на Марка своими огромными глазами.

Марк молчал, пытаясь осознать смысл услышанного.

— Терпеть не могу такие неловкие паузы, — сказала девушка.

— Подожди. Давай по порядку. То есть ты сейчас просишь меня, чтобы я со своей собакой…

— Точно! Собака! — Девушка вспомнила, как называется этот удивительный, смешной зверь.

Марк удивлённо посмотрел на неё и продолжил:

— Просишь меня с Кастиллой тащить эту тушу, весом не меньше двух талантов^[1], к соседнему озеру, которое находится в дне ходьбы отсюда? И это когда тут ещё был нормальный лес и оленьи тропы. А теперь идти через бурелом. Неизвестно, как много времени это займёт. И нет никаких гарантий, что другое озеро осталось на своём месте.

— Да! Да! То есть нет! Ну-у-у… Да, но я уверена, что мы дойдём намного раньше.

Марк молча смотрел на неё, серьёзно что-то обдумывая. Потом лицо его просияло, и он воскликнул:

— У меня идея!

— Прекрасно! — обрадовалась девушка.

— Мы с Кастиллой уже проголодались, да и ты, я думаю, тоже. Давай-ка мы решим вопрос с… хм… черепашкой прямо здесь. Приготовим из неё завтрак. Сейчас костёр разведём и зажарим. Я приправлю её перцем и соусом гарум. Пальчики оближешь! Потом налегке спустимся к равнине, и мы с Кастиллой проводим тебя к твоему жилищу.

Девушка в ужасе посмотрела на Марка, словно он был настоящим дикарём. Затем перевела взгляд на черепаху, которая совершенно спокойно пыталась жевать какую-то траву, будто разговор шёл не о ней.

— Нет, нет, нет! — твёрдо сказала девушка и замотала головой. — Мы не будем никого есть! Тем более Веселушку. Как можно съесть того, у кого есть имя? С виду вы такой… а сам… черепаху зажарить…

— Кастилла, пойдём. Нам пора. Позавтракать не получится! Да и ты, как я понимаю, места здешние знаешь. Не пропадёшь.

Пёс подошёл к Марку.

— Ну, нет! Не уходите! Вы не можете нас тут бросить! — воскликнула девушка.

— Отчего же? Очень даже можем! Вперёд, Кастилла! — Марк развернулся и пошёл прочь.

— Если с нами что-то случится — это будет на вашей совести! — не унималась алоха.

— Я об этом не узнаю! — через плечо бросил Марк.

— А я, а я… Буду сниться в кошмарах! — Девушка изо всех сил пыталась что-то придумать, чтобы переубедить Марка.

— Я очень крепко сплю, мне не снятся сны! — Тот оставался неумолим.

— Я приношу удачу! А вы от неё сейчас отказываетесь! — Это оказался последний довод, больше алохе нечего было сказать.

Марк остановился. Надо заметить, что он считал себя не совсем удачливым человеком. Точнее, совсем неудачливым. В его жизни постоянно случалось что-то, что её омрачало, и вообще, он часто удивлялся, как в своих длительных странствиях всё ещё оставался жив. Вот взять хотя бы последние события. Ещё вчера он говорил Кастилле о том, что у него наконец появился свой дом, как тут же началось землетрясение. Кто знает, может, стихия затронула и его деревню! Что, если на месте дома он обнаружит развалины? С другой стороны, кто она такая, чтобы приносить удачу? Но что-то глубоко внутри Марка сжалось. Сердце кольнул какой-то первобытный страх того, что удача окончательно отвернётся от него, если он не поможет этой девице. К этому он не был готов. Всё что угодно, — только не это.

— Хорошо. — Марк повернулся к девушке.

Та стояла, опустив руки, и уже ни на что не надеялась. Маленькая, хрупкая, в золотистом платье с причудливыми жемчужными узорами. Что-то было в ней особенное, трогательное, несмотря на то, что только минуту назад она по-детски наивно пыталась угрожать ему.

— Пойдём. Говоришь, на восток?

Девушка кивнула.

— Тогда солнце должно светить нам в спину.

Девушка радостно подбежала к Марку и хотела обнять его в знак благодарности, но тут же отстранилась и смущённо произнесла:

— Спасибо. А меня Лио зовут.

— Марк… — буркнул он в ответ.

— Черепашку не забудьте, — улыбнулась Лио.

Марк молча взвалил на плечи черепашку, а если соотносить название с её размерами — то черепашищу!

* * *

Весь день Марк только и делал, что нёс черепаху, укладывал черепаху в лужу, переворачивал черепаху, снова поднимал на руки, и так десятки раз!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

В Римской империи талант соответствовал массе воды, по объёму равной одной амфоре (то есть одному кубическому римскому футу, или около 26 литров). — Здесь и далее прим. авт.