Пирог с абрикосами с миндальным муссом

Анна Спратто, 2021

Банвиль, 2009. После очередного развода Мадлен решает оставить шумную жизнь в Филадельфии и переехать в глухую провинцию, в городок под названием Банвиль. Там она открывает собственную пекарню, а в своем новом доме обнаруживает кулинарную книгу с одним-единственным рецептом. Автор книги Гвендолин Стоун оказывается заклятым врагом лучшего кулинара Банвиля Роуз Робертс, которая к тому же является матерью Итана – мужчины, живущего прямо напротив Мадлен и вызывающего у нее самые нежные чувства.Банвиль, 1952. Гвендолин твердо намерена отомстить своей лучшей подруге Роуз за то, что та начала встречаться с ее бывшем парнем. Чтобы загладить свою вину, Роуз соглашается подарить Гвен рецепт своего лучшего пирога: с абрикосами и миндальным муссом.P.S. Не пытайтесь повторить рецепты из книги.

Глава 9

Банвиль, штат Пенсильвания

11 мая 2009 года

Я смешала греческий йогурт с бананово-клубничным пюре. По моему опыту фруктовые панкейки — это всегда беспроигрышный вариант. Впрочем, полагаю, у всех, кто придет сегодня на праздник, есть свой оригинальный рецепт панкейков, так что вполне вероятно, мне не удастся удивить жителей Банвиля. На часах было семь утра. Я проснулась около двух часов назад и за это время успела сделать тарталетки с яблочным джемом и белковым муссом, пирожки с клубничным вареньем, три закрытых пирога с картошкой и брынзой, пару десятков булочек с сахаром и корицей и примерно столько же мини-трубочек с заварным кремом. Мне не терпелось повеселиться на празднике панкейков. В последнее время в моей жизни было крайне мало веселья и торжества. Уличный праздник, на который все желающие приносят панкейки собственного приготовления, — это именно то, что мне нужно.

Мои панкейки вышли пышными и ароматными — такими, какие обычно подают на завтрак во всех благородных семьях. Я собрала рабочую сумку и вышла из дома.

— Доброе утро, Мадлен, — поприветствовал меня Итан, сидящий на веранде с чашкой кофе и утренней газетой.

— Привет, Итан, — ответила я, помахав Итану рукой.

— Готова к празднику? — поинтересовался он, отвлекшись от газеты.

— Еще бы, — радостно кивнула я, как вдруг вспомнила о письме, которое обнаружила вчера вечером. — Кстати, у меня есть для тебя сюрприз, — добавила я.

— Правда? — спросил Итан, удивленно приподняв брови.

— Я обнаружила письмо, которое, скорее всего, было адресовано твоей маме. Ее ведь звали Роуз Робертс, верно?

Итан смущенно кивнул.

— Я прихвачу его с собой, — продолжала я. — Клянусь, я даже не думала вскрывать конверт.

— Я тебе верю, — успокоил меня Итан.

Я улыбнулась и направилась в сторону пекарни.

День прошел незаметно. Ровно в шесть часов я вышла на улицу с остатками картофельного пирога и, сделав глубокий вдох, внимательно осмотрелась по сторонам. Был отличный вечер и я намеревалась провести его весело и насыщенно.

— Я с тобой не иду, — крикнула Эмили с кухни, едва я успела переступить через порог.

— Почему? — уточнила я.

Эмили молчала. Я вошла на кухню и увидела ее сидящей за столом с бутылкой лимонной шипучки и горкой трубочек с заварным кремом.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Все хорошо, — ответила Эмили, отправив себе в рот аппетитную трубочку.

Она непрерывно смотрела в окно. Ее взгляд был полон задумчивости — словно последние несколько часов она размышляла о смысле жизни.

— Тебе звонил Шон? — внезапно осенила меня.

Эмили кивнула.

— Слава Богу, — выдохнула я.

Я знала, что Шон рано или поздно выйдет на связь. Он так хорошо воспитан, что признает свою вину даже, когда ни в чем не виноват. К тому же он был без ума от моей дочери и не мог допустить, чтобы она долго на него злилась.

— Он приедет? — спросила я.

— Пока не знаю, — задумчиво произнесла Эмили.

Я развела руками. Порой Эмили выводила меня из себя. Терпеть не могу, когда она пытается казаться нерешительной. Она хотела быть с Шоном до конца своих дней, но боялась признаться в этом даже самой себе.

— Едва ли тебе удастся найти кого-то лучше, чем Шон, — сказала я, отправляя в духовку приготовленные утром панкейки.

Эмили ухмыльнулась и пожала плечами. Она никак не могла смириться с тем фактом, что Шон — лучший, кого она когда-либо встречала.

— Я иду на праздник, — объявила я, достав разогретые панкейки из духовки. — Ты — как хочешь.

Эмили сухо кивнула и отправила себе в рот очередную трубочку.

Я вышла из дома и зашагала в сторону центральной площади, которая находилась недалеко от моей пекарни. Признаться, я еще ни разу там не была. Мне уже давно следовала прогуляться по городу: изучить местную инфраструктуру и достопримечательности, проникнуться атмосферой спокойствия и уюта, которая царит здесь двадцать четыре часа в сутки, но моя пекарня работала каждый день и я была постоянно занята приготовлением булочек, пирожков, слоек и тарталеток. Должно быть, центральная площадь — традиционное место сбора жителей Банвиля.

Я шла мимо домиков, огражденных белыми заборами, пергол, увитых плетистыми розами, маленьких кафешек с открытыми верандами, за столиками которых сидели милые, неторопливые люди с абсолютно спокойными лицами.

Когда я прибыла на центральную площадь, праздник уже начался: играла музыка, столы ломились на панкейков и напитков, прекрасные домохозяйки Банвиля обсуждали последние новости.

— Здравствуйте, Мадлен! — поприветствовала меня Мелинда.

Она стояла у центрального столика и держала в руках тарелку с горой панкейков, политых сиропом и украшенных кусочками клубники. Рядом с ней был статный симпатичный мужчина — должно быть, ее муж.

— Привет! — радостно произнесла ее я, приближаясь к центральному столу.

— Этой мой муж — Джереми, — произнесла Мелинда, погладив по плечу симпатичного джентльмена. — Джереми, это Мадлен.

— Приятно познакомиться, Мадлен, — произнес Джереми, пожав мне руку. — Так это вы последнюю неделю снабжаете нас ужинами?

Я смущенно кивнула.

— Если честно, с тех пор как вы переехали в наш город, — сказала Мелинда, внимательно изучая панкейки, которые я принесла, — я стала меньше готовить.

— Но ведь ты продолжаешь печь на заказ? — на всякий случай спросила я.

— Разумеется, — вздохнула она. — Но это другое. То, что я делаю десерты на заказ, вовсе не означает, что я могу забыть про любимого мужа.

Мелинда улыбнулась и прижалась к Джереми. Они выглядели как абсолютно счастливая пара.

— Шампанского? — внезапно раздался голос Итана.

Я обернулась. Он стоял передо мной в шикарном спортивном костюме, с двумя бокалами шампанского в руках.

— Разумеется, — ответила я.

— Хорошего вечера, — сказала Мелинда и они с Джереми направились в сторону шоколадного фонтана, в который можно было окунуть клубнику, кусочек банана или сырную палочку. Чудная идея — установить шоколадный фонтан прямо на улице, где проходит праздник. Шоколадные реки — символ веселья и достатка. Любые десерты, в которые добавляют шоколад, ассоциируются не только со сладостью, но и с благодатным торжеством. Пожалуй, и я доберусь до шоколадного фонтана, но немного позже.

— Ты можешь оставить панкейки прямо здесь, — сказал Итан, указывая на центральный стол.

Я поставила панкейки и взяла у Итана бокал шампанского.

— Интересно, кому пришла в голову идея каждый год устраивать праздник панкейка? — поинтересовалась я, сделав глоток шампанского.

— Я могу познакомить тебя с этой прекрасной женщиной, — сказал Итан. — Она живет в доме с розовой черепицей и голубыми ставнями. Ты, наверняка, его видела?

— Конечно, видела, — закивала я.

Это был один из самых красивых домов на Грин стрит. Он был похож на обитель волшебного персонажа. Каждый раз, проходя мимо него, я ждала, что из него выйдет добрая фея, одетая в вышитую блестящими звездами накидку.

Мы с Итаном подошли с небольшой сцене, установленной в самом центре площади. На ней стоял небольшой столик, за которым сидела женщина лет шестидесяти. Она была одета в пышную юбку и шелковую блузу. Ее волосы были собраны в аккуратный пучок. Она была похожа на добрую фею — ту самую, которая могла в любой момент выпорхнуть из волшебного домика с розовой черепицей и голубыми ставнями.

— Мадлен, это Шарлотта, — произнес Итан, поприветствовав добрую фею кивком головы.

— Добрый вечер, — произнесла фея. — Приятно познакомиться, Мадлен.

Она встала из-за стола и протянула мне руку. От нее исходило приятное тепло — словно ее тело было подключено к источнику бесперебойного питания. Я пожала ей руку и невольно улыбнулась — до того мне было приятно смотреть на ее милое и доброе лицо.

— Шарлотта — главный психолог Банвиля, — сказал Итан, приподняв кверху указательный палец.

— Психолог? — удивилась я. — Моя дочь — психолог.

— Чудно, — сказала Шарлотта. — Она тоже переехала с вами в Банвиль?

— О, нет, — ответила я, — она осталась в Филадельфии. Правда, сейчас приехала погостить и помочь мне с распаковкой вещей.

Шарлотта понимающе закивала и взяла со стола бокал с шампанским.

— Как устроились на новом месте? — спросила она.

— Великолепно, — честно ответила я. — Больше всего меня радует, что каждый день в мою пекарню приходит не меньше двадцати покупателей.

— Да, — сказала Шарлотта, — жители нашего города очень ценят качественную выпечку.

— Это прекрасно.

Мы проболтали с Шарлоттой и Итаном около часа. Шарлотта успела рассказать мне практически всю свою биографию. Оказалось, она жила в Банвиле с раннего детства и знала здесь каждое здание. Банвиль был и оставался ее любимым городом. Идея праздника панкейка пришла ей в голову, когда она осознала, что жизнь в провинции немного скучна. Праздник — вот, чего не хватало жителям маленького городка, чьи дни были расписаны по минутам. Шарлотта решила, что если каждая домохозяйка Банвиля придумает собственный рецепт панкейков, это сделает жизнь в городе ярче и веселее. Я пообещала ей, что непременно приду к ней на консультацию. Мне было интересно узнать, как работают психологи, живущие в маленьких городках.

Когда вечеринка подходила к концу, я вспомнила про письмо, которое взяла с собой, чтобы отдать Итану.

— Вот то самое письмо, про которое я говорила утром, — сказала я, протянув ему конверт.

Итан ничего не сказал — лишь тяжело вздохнул, взял конверт и задумчиво покрутил его в руках.

— Не представляю, о чем она пишет в своем письме, — томно произнес он, убирая конверт себе в карман.

— Может быть, просит у твоей мамы прощения? — осмелилась предположить я.

Итан пожал плечами. С каждым днем история его родителей затягивала меня все больше и больше. Мне было интересно узнать, как они расстались и почему Роуз пекла пирог по рецепту бывшей лучшей подруги. У Итана не было ответа на мои вопросы. Мне оставалось лишь надеяться, что со временем мы разгадаем тайну его семьи вместе.

— Спасибо за прекрасный вечер, — сказала я, когда мы с Итаном, подошли к моему дому.

— Тебе спасибо, — сказал он и нежно поцеловал мою руку.

Я вдруг ощутила небывалый трепет в области груди — словно в моем сердце распустился цветочный сад, овеянный пьянящими ароматами. Итан смотрел на меня так, словно ждал от меня ответного действия: объятий, поцелуя, взгляда, исполненного нежности и страсти. Однако я была так смущена, что даже не смогла улыбнуться. Мне стало немного неловко. Итан не просто так поцеловал мою руку. Конечно, здесь, в Банвиле данный жест со стороны мужчины выглядит гораздо более органично, нежели в большом городе вроде Филадельфии, однако Итан поцеловал мою руку вовсе не для того, чтобы вежливо попрощаться.

— Завтра я планирую приготовить песочный пирог, который делала твоя мама, — сказала я, стараясь не смотреть Итану в глаза. — Может, попробуем его вместе?

— С удовольствием, — ответил Итан после некоторой паузы.

Мне стало немного легче. В тот момент я испытала крайне противоречивые чувства. Уже неделю я страстно желала узнать Итана получше — не только для того, чтобы разгадать тайну его семьи, скорее, потому, что он мне нравился и я страшно боялась признать этот факт. Однако мне пришлось самой пригласить его свидание, а я никогда так не делала. Хорошо, что он согласился, — иначе я бы выглядела крайне глупо.

— Позволь мне приготовить основное блюдо? — предложил Итан, взяв меня за руку.

Я снова ощутила приятный трепет. Его прикосновение было настолько нежным и эфемерным, что я с трудом могла выражать свои мысли.

— Пожалуйста, — с легкостью согласилась я.

Я даже не успела осознать, как согласилась на предложение Итана приготовить основное блюдо. Обычно я не пускала мужчин на кухню. Однажды Шелдон удумал приготовить нам ужин. Это случилось в тот день, когда я должна была вернуться из длительной командировки. Он сделал тальятелле с шампиньонами, белым соусом и пармезаном. Казалось бы, данное блюдо крайне трудно испортить. Однако Брайан умудрился недоварить несчастные тальятелле и пережарить грибы. С тех пор я не принимаю от мужчин помощи в приготовлении еды.

— Что будешь готовить? — решила поинтересоваться я.

— Это сюрприз, — произнес Итан, едва заметно мне подмигнув.

— Может, хотя бы намекнешь? — не отступала я.

Итан отрицательно замотал головой.

— Ладно, — наконец, сдалась я. — Сюрприз так сюрприз.

— Я захвачу бутылочку Шато Марго, — сказал Итан, не отпуская мою руку.

Я кивнула. Еще несколько секунд мы безмолвно смотрели друг на друга. Я вслушивалась в вечернюю музыку Банвиля. Здесь было так тихо, что даже дуновение ветра было подобно волшебной мелодии, наводящей сон на самую оживленную улицу города. Я вдруг осознала, что мне больше не нужно никуда спешить. Жизнь в Филадельфии было подобна гонке, в которой мне приходилось участвовать ради того, чтобы выжить. Но здесь не было той суеты, которая преследовала меня последние несколько десятилетий. Я стояла у крыльца своего дома, держа за руку мужчину, который мне безумно нравился, и не переживала о том, что завтра рано вставать. Я могла открыть пекарню в восемь, девять или десять. Это не имело никакого значения, поскольку мои покупатели были готовы подстраиваться под мое расписание.

— Я, пожалуй, пойду, — произнесла я, слегка опустив взгляд.

— Хорошо, — кивнул Итан.

— До завтра, — добавила я.

В этот момент Итан отпустил мою руку. Я улыбнулась и начала подниматься по лестнице.

— Спокойной ночи, — произнес Итан, прежде чем я успела зайти в дом.

— Спокойной, — ответила я.

Мое сердце билось так часто, будто я планировала нырнуть на дно океана без акваланга. Я чувствовала, как у меня за спиной вырастают крылья. Я не испытывала подобного чувства уже несколько лет. В последнее время моя жизнь была слишком скучной и однообразной — в ней не было места любовному приключению. Но Итан пробудил во мне чувства, о которых я успела забыть. Оказалось, я все еще способна волноваться, радоваться и думать о будущем. Еще пара месяцев проживания в тихом уютном городке, и я снова научусь мечтать. Может, мне все-таки удастся встретить настоящую любовь и стать ведущей популярного шоу? Ведь самые заветные мечты непременно должны сбываться, не так ли? Что если мы с Итаном встретились для того, чтобы создать нечто великое?

— Как прошел праздник? — спросила меня Эмили, едва я переступила через порог и включила свет в прихожей.

— Все хорошо, — ответила я.

Эмили сидела на диване в гостиной и читать Исповедь пекаря.

— Я приготовила киш с индейкой, — сказала она, не отвлекаясь от книги.

Она злилась на меня за то, что я на стороне Шона. Еще бы. Я ведь должна была сказать, что поддержку ее даже, если они с Шоном расстанутся по ее вине, но я этого не сделала. У меня не было ни малейшего желания потакать ее самолюбию. Она и так довольно часто вела себя как законченная эгоистка, хотя я и старалась воспитать ее разумной, благородной женщиной.

— По моему рецепту? — на всякий случай уточнила я.

— Разумеется, — ответила Эмили и подняла на меня взгляд.

Я посмотрела на нее и вздохнула. Мне было тяжело наблюдать за тем, как она создает себе личный ад, но я была бессильна ей помочь. Если моя дочь решила страдать, я не смогу научить ее быть счастливой — к тому же мне самой лишь предстояло освоить это искусство.

— Будем ужинать? — спросила Эмили.

— Да, — ответила я. — Накроешь в столовой?

Эмили кивнула, отложила книгу и неохотно встала с дивана.

— Как тебе книга? — решила поинтересоваться я.

— Довольно странная, — неуверенно произнесла Эмили. — Она состоит из одного единственного рецепта и кучи воспоминаний, которые кажутся выдуманными.

— Точно, — согласилась я.

Эмили выложила киш на тарелку, посыпала его мелко нарезанной зеленью и полила острым соусом. Я всегда сервировала киш именно так. Мои уроки не прошли даром.

— Очень вкусно, — сказал я.

Нежное песочное тесто чудесно дополняло нейтральный вкус индейки в сочетании с острым грюйером. Специи делали пирог насыщенным и пикантным. Обычно я добавляю в сливочно-яичную смесь красный перец, немного куркумы, молотый кориандр и щепотку корицы. Эмили добавила все то же, что добавляю я, но решила поэкспериментировать с сушеным розмарином. Он здесь лишний. Я не буду ей об этом говорить. Она и так расстроена из-за ситуации с Шоном — не хватало еще ей узнать, что она плохо разбирается в специях. Лично я считаю, что одна лишняя специя может испортить даже блюдо, приготовленное профессионально и с любовью. Как это ни странно, розмарин абсолютно неуместен в данном варианте киша. Он прекрасно сочетается с говядиной, тыквой и даже с рикоттой — но никак не с индейкой.

— Рада, что тебе нравится, — произнесла Эмили, стараясь натянуть на лицо улыбку.

На несколько минут в столовой воцарилась тишина. Мы с Эмили молча ели киш. Каждая из нас была погружена в собственные мысли.

— Шон приедет завтра, — нарушила молчание Эмили.

— Серьезно? — радостно воскликнула я. — Это же чудесно.

Эмили сообщила о приезде Шона с такой сухостью — словно речь шла о получении почтового отправления.

— Неужели ты не рада? — не могла успокоиться я.

— Конечно, рада, — сказала Эмили, сделав глубокий вдох.

— Я этого не вижу.

Эмили никогда не умела выражать эмоции. Думаю, в этом есть и моя вина. С раннего детства я учила ее быть сдержанной.

— Не представляю, что он хочет мне сказать, — продолжала Эмили. — Он собирался переехать в Лондон. — Не думаю, что он передумал.

— Может, он хочет взять тебя с собой? — предположила я.

— Не уверена, — замотала головой Эмили. — Кстати, как твои отношения с Итаном?

Она по-прежнему бежала впереди паровоза. Ей не терпелось снова выдать меня замуж. Думаю, было бы гораздо лучше, если бы она занялась своей собственной жизнью.

— У нас с Итаном нет отношений, — пожала плечами я.

— Но вы ведь постоянно встречаетесь, — недоумевала Эмили.

— Потому что мы соседи, — пояснила я.

— Дело не только в этом, — не отступала Эмили. — Я видела, как вы стояли у дома. Он взял тебя за руку.

Я снова ощутила прикосновение Итана — словно он все еще был рядом со мной. Оно было таким нежными и теплым, что мои губы невольно расплылись в улыбке.

— Он тебе нравится, верно? — продолжала Эмили.

Я ничего не ответила — лишь загадочно опустила взгляд и развела руками.

— В какое время завтра приедет Шон? — спросила я, доедая киш.

— Обещал к шести, — ответила Эмили.

— Хорошо, — кивнула я.

— У тебя есть какие-то планы? — поинтересовалась Эмили.

— Хотела испечь пирог по рецепту из книги, — сказал я, накладывая себе второй кусок киша.

Эмили понимающе закивала.

— Мы не будем тебе мешать, — произнесла она.

— Спасибо, милая.

Я смотрела на свою дочь и думала о том, как было бы хорошо, если бы они с Шоном снова сошлись. Мне оставалось лишь надеяться, что она найдет в себе силы смириться с тем, что Шон — лучший парень на всем белом свете.